Шотландские тайны

11.

Кругом стояла такая тишина, что Ренд начал сомневаться в своей правоте. Уже целых три часа они с Мюрреем следили за дорогой, ведущей в «Прекрасную служанку». Остальные люди Ренда расположились едва ли не на всех перекрестках Дисайда. Им было велено дождаться контрабандистов, напасть на них и непременно задержать человека по имени Дирк Гордон.

Ренд все тщательно продумал. Уверившись в том, что Макгрегор промышляет контрабандой, сиятельный лорд с легкостью выяснил, что все пути ведут на мельницу, расположенную как раз напротив его поместья. Именно там преступники берут виски.

Чтобы не спугнуть Дарока и его подручных, Ренд распустил слухи о своем отъезде в Англию — мол, Рождество положено встречать в семейном кругу. На самом же деле он добрался лишь до имения Мюррея, что возле Инвери. Его лордство надеялся, что Дирк покинет свою берлогу и тоже отправится на мельницу за виски, ибо перед праздником спрос на этот товар очень увеличился.

Его лошадь беспокойно переступала с ноги на ногу, и он, ласково похлопав ее по шее, спешился и привязал продрогшее животное к дереву. Ренд и сам промерз до костей. Даже замечательный клетчатый плед цветов дома Рендалов, накинутый поверх зимнего костюма для верховой езды, не спасал от пронизывающего ветра. Вдобавок недавно начался сильный снегопад, и было похоже, что он не прекратится до самого утра.

Поплотнее запахнувшись в мокрый плед, сиятельный лорд принялся проклинать свое невезение и уверять друга, что все контрабандисты сейчас мирно спят в теплых постелях и даже не помышляют о том, чтобы выйти на улицу. Мюррей, топая ногами в надежде согреться, внимательно выслушал Ренда, а потом рассудительно сказал:

— Нет, ты ошибаешься. Твои контрабандисты не могут не понимать, что погода вот-вот переменится и дороги занесет. Неужели ты думаешь, что им не хочется подзаработать? Рождество — наш любимый праздник, и все шотландцы мечтают пополнить свои запасы спиртного. Разумеется, я допускаю, что Дарок боится мороза, но кто-то же наверняка должен его заменить и повезти-таки товар в «Прекрасную служанку».

— Как ты думаешь, а в Дисайде сыщется хотя бы один мужчина, который не занимается контрабандой? — с любопытством спросил Ренд.

Мюррей расхохотался.

— Сомневаюсь. Ну сам посуди: зачем платить солодовый налог государству за его виски, если можно с легкостью достать напиток лучшего качества и куда более дешевый? Даже твои собственные погреба в Страткерне ломятся от контрабандного виски.

— Знаю, — кивнул Ренд. — Но меня это не очень-то огорчает.

Мюррей усмехнулся и похлопал себя по бокам.

— Хорошо бы застичь их как раз тогда, когда они будут закатывать на телеги бочки. Мне бы не хотелось стрелять, а так… руки у них будут заняты, и они вряд ли станут сопротивляться.

— Всякое может случиться, — откликнулся Ренд. — Если они вооружены, то…

— Но видишь ли…

— Тсс! — поднял вдруг предостерегающе палец Ренд. — Помолчи. Что это?

Он ничего не слышал и сказал это лишь потому, что ему не хотелось больше спорить с Мюрреем. Ренд не смог убедить приятеля в том, что Дирк Гордон — удивительно шустрый и хитрый парень и что он, Ренд, почти уверен: Дирку опять удастся ускользнуть. Чтобы схватить мальчика, придется связать Дарока и Макгрегора. Эти двое пойдут на все ради спасения своего любимца.

И тут до них донесся негромкий стук копыт и скрип колес.

— Давай-ка, Нэл, пошевеливайся! — раздался голос Макгрегора. Судя по звуку, лошадь подстегнули поводьями. И вот уже из-за снежной завесы появилась телега.

— Проклятье! — прошептал Ренд. На передке телеги сидел только один человек — Макгрегор. Но куда же подевался Дирк Гордон?

Кейтлин аккуратно закрепила ставни, понимая, что скоро разразится буран, и в нерешительности огляделась. Наконец она пожала плечами, разделась и юркнула под одеяло. Тишину нарушало только похрапывание миссис Макгрегор, спавшей в кухне, да редкие поскуливания Бокейн, которой снились беспокойные сны. Стоявшая на столике возле кровати свеча должна была скоро догореть. Дверь в гостиную Кейтлин отворила настежь, чтобы тепло, исходившее от единственного в доме камина, могло проникнуть во все уголки.

Кейтлин очень волновалась, хотя и пыталась убедить себя в том, что все обойдется. Ренда сейчас в Дисайде нет, он в Англии, за много миль отсюда, и вернется в Страткерн только через две недели. Холодно, идет снег. В такую ночь никто на улицу и носу не покажет. Одни только контрабандисты занимаются сейчас своим нелегким, но полезным делом. Так что Дарок беспрепятственно проникнет в лодочный сарай и очень скоро незаметно выскользнет обратно.

Кейтлин вздрогнула и нахмурилась. Какая глупость с ее стороны! Непростительное легкомыслие! Ведь это именно ей пришло в голову подшутить над английским помещиком и проделать несколько дырок в днище его лодки. И она с усердием, достойным лучшего применения, продырявила старой кочергой одну из посудин, хранившихся в лодочном сарае Страткерна. Кейтлин казалось, что это будет очень забавно. Подумать только: Рендал, заядлый рыбак, на глазах у слуг и зевак плывет в лодке, которая постепенно наполняется водой. Лицо у него растерянное, а все вокруг так и покатываются со смеху. Нет, он, конечно, не утонет, потому что осенью река Ди очень мелкая, но почти наверняка испугается.

Однако ее замысел не удался. Никто так и не узнал о дырках в днище, которые Кейтлин старательно замазала торфом и грязью. Ренд ни разу не рыбачил, и теперь неизвестно, кто первым сядет в испорченную лодку. Ясно лишь, что случится это весной, когда Ди разольется и станет глубокой и опасной. Кейтлин и в голову не приходило, что ее невинная шалость может обернуться бедой. Она тогда просто злилась на англичанина и хотела унизить его. А оказалось, что совершено преступление. Ох, только бы Дарок сделал все как следует.

Кейтлин мучилась уже несколько недель, и все это время она безуспешно пыталась уговорить Дарока разломать злосчастную лодку, чтобы никто не вздумал воспользоваться ею. Но Дарок твердил, что ему недосуг. Он считал, что дело это не спешное. И только когда Кейтлин пригрозила, что пойдет в сарай сама, Дарок пообещал нынче же ночью превратить лодку в щепки.

Кейтлин еще какое-то время размышляла об этой истории, а потом задремала. Спустя час или полтора она вдруг очнулась и села. Свеча погасла, вокруг было темно и тихо. Кейтлин подошла к камину и взглянула на часы. Дарок уже все сделал. Он успел не только покинуть лодочный сарай, но и вернуться домой. Кейтлин опять легла и попыталась заснуть. Но сон бежал от нее.

Тогда она вздохнула, отбросила одеяло и, нехотя поднявшись, привычно натянула на себя одежду Дирка Гордона. Бокейн уже стояла возле двери в ожидании хозяйки. Кейтлин очень хотелось взять собаку с собой, но она понимала, что это невозможно. Бокейн в округе знали, и, если бы ее увидели рядом с Дирком, он был бы тут же разоблачен.

Луна пряталась за тучами. Снег все шел и шел, слепя глаза и заглушая стук копыт ее пони.

Возле лодочного сарая Кейтлин увидела лошадь Дарока, впряженную в повозку. Бока и спину животного покрывал снег. Заметив Кейтлин, лошадь негромко и недоуменно заржала.

— Не бойся, девочка, — сказала Кейтлин и потрепала замерзшую лошадь по холке. — Сейчас мы все выясним. — Кейтлин было страшно. Она понимала, что что-то стряслось. — Дарок! — окликнула она и нырнула в темные недра сарая.

Почти тут же она споткнулась и упала. Дарок лежал на полу, перегораживая телом вход, и жалобно стонал.

Кейтлин стянула перчатку и нащупала лицо молодого человека. Щеки были холодными-прехолодными, а на виске оказалась шишка размером с голубиное яйцо. Кейтлин почувствовала сильный запах виски, в раздражении цокнула языком и решила проверить, не переломаны ли у юноши кости. Когда она осторожно коснулась его ноги, ее пальцы стали липкими. «Кровь! » — промелькнуло в мозгу у Кейтлин, и она почувствовала дурноту.

Ренд отпустил поводья и задумался. Пока слуги под уздцы вели его коня по подъездной аллее Страткерна, сиятельный лорд размышлял о том, где же может скрываться Дирк Гордон. Во все кабачки, где были оставлены люди Ренда, виски привезли, но Дирка среди контрабандистов не оказалось.

Мюррея эти новости явно порадовали. Когда он прощался с Рендом на перекрестке, в его голосе звучало облегчение. Ренд процедил сквозь зубы проклятие. Ну почему, собственно, Мюррей так уж уверен, что мальчику придется плохо, если он, Рендал, все же поймает его? Юный негодяй отделается легким испугом, хотя и заслужил хорошенькую трепку.

Недовольно передернув плечами, Ренд решительно отбросил мысли о Дирке и подумал о Кейтлин. О том, как обворожительна она была в день его предполагаемого отъезда в Англию. Правда, поговорить толком им не удалось, потому что за девушкой неотступно, точно огромный корабль за лоцманским суденышком, следовала величественная миссис Макгрегор. Ренд был уверен, что у него никогда не хватит духу признаться Кейтлин в том, что это именно он надоумил отставного капрала сделать почтенную вдову компаньонкой девушки.

Впрочем, Ренд понимал, что молчаливость Кейтлин объяснялась не только присутствием миссис Макгрегор. Кейтлин с некоторых пор держалась с Рендом очень настороженно. Она подозревала, что на нее ведется охота, и защищалась, как умела.

Конечно, Кейтлин не могла надеяться на то, что ей предложат стать леди Рендал. Честно говоря, и сам Ренд не думал о женитьбе. Ему пока претила мысль о необходимости связать свою судьбу с одной-единственной женщиной. К тому же Кейтлин была неровня ему, и их брак породил бы в свете множество сплетен, а Ренд не хотел оказаться замешанным в скандал. Но эта девушка неудержимо влекла его к себе, являлась к нему во сне, и он никак не мог разгадать, в чем же секрет ее очарования.

Ему доставляла удовольствие мысль о том, что Кейтлин ждет, когда же он предложит ей сделаться его любовницей. Приятно, черт возьми, заполучить такую игрушку, как Кейтлин Рендал! Его светлость было усмехнулся, но тут же одернул себя. Нет, она не годилась на эту роль. Робкая, нежная, неопытная — и при этом дерзкая и смелая, Кейт была для него самой желанной из всех женщин. «Господи, — подумал Ренд с удивлением, — сколько красавиц перебывало уже в моей постели, но никого из них не хотел я так страстно, как эту дурнушку, отличающуюся упрямством, коему позавидовал бы даже мул! »

Тут он все же попытался представить себя хозяином и единственным повелителем Кейтлин, и у него немедленно сладко заныло в паху. Чертыхнувшись, он поерзал в седле и поклялся, что никогда не позволит этой девчонке вертеть собой так, как она вертит стариком Гленшилом. Конечно, грубо он с ней обходиться не станет, но все-таки попытается укротить ее.

И вот, когда она признает его главенство, он поселит ее в роскошном доме, окружит сонмом служанок и будет каждый день делать ей дорогие подарки. У нее появится своя карета, и конюшня с прекрасными лошадьми, и она познает тайны любви и…

Здесь один из лакеев осторожно прикоснулся к плечу милорда, обращая его внимание на неясные звуки, доносившиеся со стороны лодочного сарая. Было очень темно, снегопад продолжался и, пожалуй, даже усилился. Ренд привстал в стременах, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, а потом спешился, жестом велел своим спутникам последовать его примеру и двинулся вперед.

Довольно скоро он заметил две фигуры, которые брели сквозь метель. Человек пониже ростом поддерживал своего спутника, приговаривая:

— Дарок, постарайся не упасть, Дарок, еще шаг, еще один! Господи, если ты не сможешь идти, мы оба замерзнем. Я не доведу тебя. Мне нужна помощь…

И вдруг Кейтлин услышала щелчок и в испуге замерла на месте. Похоже было, что где-то рядом взвели курок пистолета. Девушка вгляделась в темноту. Когда раздался голос Ренда, она вздохнула с облегчением, потому что первой ее мыслью была мысль о Дароке, о том, что он спасен. Она совершенно не подумала об опасности, грозившей ей самой. Ренд же между тем подошел поближе и направил свой пистолет ей в грудь.

— Рад встрече с тобой, Дирк Гордон, — сказал он мрачно.

В библиотеке Страткерна Кейтлин села на самый краешек стула и повернулась к огню. Ее одежда совершенно промокла, и девушка ждала слугу, который должен был принести ей чьи-нибудь рубаху и штаны. Под пристальным взглядом крепкого плечистого горца, который получил приказ стеречь пленника, Кейтлин поднесла к губам стакан с виски и сделала большой глоток.

Пока счастье было на ее стороне. Ренд все еще не нашел времени поговорить с ней. Возле сарая он только отобрал кинжал, спрятанный у нее в рукаве, и швырнул его в реку.

— Тебе рано еще баловаться взрослым оружием, — со смехом сказал он. — Сначала надо подрасти.

А потом Ренд склонился над Дароком и принялся перевязывать ему рану на ноге. Он делал это быстро и сосредоточенно, как настоящий лекарь, и Кейтлин в очередной раз восхитилась им. Когда же повязка была наложена, Ренд приказал слугам поместить Дарока в повозку и повернулся к Кейтлин.

— Рана глубокая, но не смертельная, — сказал он. — Послушай, Дирк, твой спутник совсем не может говорить. Он что, сильно пьян?

Слова его светлости прозвучали так громко и уверенно, что Кейтлин немного успокоилась и пробормотала невнятно:

— Кажется, он наткнулся в сарае на косу, а потом упал и ударился головой о вашу лодку.

Ответ Рендала унес ветер. До самого дома все хранили молчание. Но Кейтлин понимала, что ей предстоит беседа с Рендом, и очень страшилась ее.

Девушка опять отхлебнула виски и поморщилась. Ей стало теплее, однако обруч ледяного страха, сжимавший сердце, не лопнул. Да, она наделала много глупостей, и теперь надо было держать ответ.

Охранявший ее страж сурово сказал:

— Эй, парень, ты разве не слышал приказа его светлости? Тебе надо выпить виски, иначе ты захвораешь.

Кейтлин подумала, что у этого человека приятный и даже добродушный голос. Правда, в руке горец сжимал пистолет и целился прямо ей в сердце. Девушка не сомневалась: попытайся она бежать, в нее выстрелят и, возможно, убьют. Нет, бежать она не будет. Она волнуется за Дарока, рану которого лорд Рендал сейчас опять перевязывает в одной из спален наверху.

Послышался стук в дверь. Страж на секунду отвлекся, и Кейтлин торопливо поправила свой плед и шапочку. Она не знала, сколь долго ей удастся выдавать себя за мальчика, но решила держаться до последнего.

Слуга положил перед девушкой ворох одежды и удалился. Горец с пистолетом сказал:

— Переодевайся. Ты же весь мокрый.

— Переодеваться? Прямо тут?

— Экий ты застенчивый. Да что там у тебя в штанах такого, чего я бы не видал?

Кейтлин вынуждена была мысленно признать его правоту. Ей почему-то казалось, что этому великану уже приходилось видеть обнаженных девушек.

— Мне надо в уборную, — сообщила она. Кстати, это была чистая правда.

— Чего-чего?

— Но мне очень нужно! — И девушка для вящей убедительности поерзала на стуле и состроила жалобную гримасу.

Реб Макнейр, приставленный его светлостью к мальчишке для охраны, почувствовал себя душегубом. На вид пленнику было не больше тринадцати лет, значит, он приходился ровесником младшему брату Реба. Странно, что милорд так сурово обошелся с ним. Ну, пошалил мальчишка, напроказил, так с кем не бывает? Дать ему хорошую затрещину или пинок под зад — и хватит с него. Надолго забудет, как пакостить. Не нравилось, очень не нравилось Ребу, что ему приказали держать этого мальчишку, похожего на вытащенного из воды щенка, под прицелом. Он был уверен, что его матушка, миссис Макнейр, войди она сейчас в эту комнату, малыша бы пожалела, а своему великовозрастному сынку попеняла бы, а то и подзатыльник дала. Но жалованье-то он получал не от матери, а от его светлости.

Подражая своему непреклонному хозяину, Макнейр веско произнес:

— Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, парень. Я долго думать не буду — сразу выстрелю! — И он взял фонарь и вывел пленника во двор.

— Иди! — махнул он рукой в сторону кустов. Кейтлин растерянно посмотрела на него и прошептала:

— Но мне же нужно в уборную!..

Реб помедлил, нахмурившись, а потом решился. Он кивнул, и Кейтлин закрыла за собой дверь дощатого домика.

Лучшей возможности для побега ей не представится, в этом она была уверена. Конечно, Дарока придется оставить в руках хозяина Страткерна, но, с другой стороны, хороший уход ему тут будет обеспечен, а он сейчас нуждается именно в этом. А вот как обойдется с ней Ренд, Кейтлин не знала. Она побаивалась его гнева и вовсе не хотела раскрывать свое инкогнито. К тому же скоро из Страткерна вообще выбраться не удастся — снег завалит все тропинки и дороги. Итак, решено!

Тут до нее донесся звенящий от ярости голос Ренда, который распекал слугу за нерадивость.

— Черт возьми, Макнейр, что это значит?! Я же приказал тебе глаз с мальчишки не спускать!

Ответ горца прозвучал глухо. Судя по всему, Реб отвернулся от уборной. Сейчас или никогда!

Кейтлин стремительно вылетела из будочки, ловким ударом перевернула фонарь и уронила на землю Макнейра… Потом она упала в снег, отползла к кустам и замерла, прислушиваясь.

— Подбери фонарь! — отрывисто сказал Ренд. — Если мальчишка хочет собственной погибели, пускай убирается. Догонять не будем. В такую метель он далеко не уйдет. Замерзнет.

Кейтлин подождала еще немного. Когда хлопнула дверь, девушка позволила себе негромко всхлипнуть. И тут же поняла, что ее перехитрили.

Ренд бросился на нее, точно дикий кот, поджидавший добычу. Он навалился на девушку всем телом и прижал к земле, так что на минуту у нее перехватило дыхание. Наконец он перевернул жертву на спину. Кейтлин обиженно ойкнула.

— Кто ты, черт возьми? — спросил с удивлением Ренд. Ее волосы! Она потеряла свою шапочку, и мужские пальцы перебирали теперь длинные и влажные от снега пряди.

— Ренд, это я! — Кейтлин назвала владетеля Страт керна привычным именем, чтобы умерить его гнев. — Мне больно. Отпустите меня!

Услышав ее голос, он замер, а потом, напугав девушку до полусмерти, взялся за ворот ее сорочки и одним рывком разорвал плотную ткань. Снежинки падали на обнаженную грудь и тут же таяли. Ренд коснулся рукой нежной кожи, и Кейтлин вскрикнула и принялась брыкаться и отбиваться.

— Не надо, Ренд! Не надо!

— Так это вы! — прорычал сиятельный лорд и, схватив ее в охапку, поставил на ноги. Кейтлин тут же прильнула к нему, и ее густые волосы окутали их обоих. Она была похожа на ребенка, ищущего защиты у старшего брата. И она не хитрила, когда прятала лицо у него на груди. Она подчинялась чему-то, что поднималось из самых глубин ее существа. Девушка поддалась силе, она чувствовала себя беспомощной и слабой, и это чувство было непривычно, но не неприятно.

Однако смягчить Ренда было трудно. Он вел себя так, что Кейтлин все больше боялась его. Понять, что с ним происходит, девушка не могла, но она знала, что на Дирка Гордона он бы так злиться не стал.

Когда они вошли в дом, Кейтлин опустила голову и повернулась к Ренду, старательно пряча лицо. Она опасалась, что слуги узнают ее, мисс Кейтлин Рендал, которая невесть почему вырядилась мальчишкой да еще и заявилась в таком виде к мужчине.

Ренд отдавал короткие приказы.

— Макнейр, запри входную дверь и ступай спать. Томсон, в шесть часов ты сменишь Грехема. Форрест, если метель уляжется, привези врача.

Они поднялись по лестнице и очутились в комнате, которая, как мгновенно поняла Кейтлин, была спальней Ренда. Девушка так замерзла и переволновалась, что ее била дрожь. Ренд закрыл тяжелую дубовую дверь, и Кейтлин подумалось, что именно с таким звуком опускается на могилу каменная плита.

Милорд толкнул девушку на огромную кровать с балдахином, и бедняжка немедленно попыталась — впрочем, безуспешно — прикрыть грудь лохмотьями рубашки. Ее плед куда-то подевался, и она никак не могла сообразить, где его потеряла. Наконец, немного собравшись с духом, она осмелилась взглянуть на Ренда.

Тот стоял, небрежно прислонившись к резному столбику балдахина, и пристально смотрел на свою пленницу. При свете свечей его белокурые волосы отливали золотом. Лицо было прекрасным и бесстрастным — как у античной статуи. Кейтлин услышала, как тяжело и часто он дышит, и поняла, что вот-вот может случиться непоправимое.

— Ренд, — предостерегающе сказала она, пытаясь не показать, что охвачена ужасом, — если вы прикоснетесь ко мне, я начну кричать. Да, кричать, и очень громко. И тогда ваши слуги выломают дверь.

Ренд засмеялся.

— Девочка моя, ты наивна до крайности. В этом крыле дома никого нет — если, конечно, не считать твоего любовника, который сейчас спит мертвым сном, и Грехема, глухого как пень. Так что спасать тебя будет некому.

И он начал неспешно развязывать шейный платок.