Шутка Вершителей

Часть вторая. Глава шестая. Побег.

Я растирала посиневшие запястья свежесваренной мазью. Герцог ночью связал мне руки, видимо, чтобы я его не царапала и не сопротивлялась. Хорошо, хоть кляп в рот не воткнул. Но я всё равно молчала, понимая, что просить о пощаде и жаловаться бесполезно. Кое-как вытерпев эту пытку, я принялась устранять неприятные последствия "любови" своего так называемого супруга.

Вспомнив, как тот лез своими губами меня целовать, нашёптывая нечто похожее на "милая, потерпи, скоро тебе понравится" или "как сладко", я передёрнулась от отвращения. Встала и пошла к кувшину, смыла с лица остатки ненавистной слюны. Мне было противно, но теперь я уже была готова к такому, поэтому заставлять себя двигаться уже было не нужно.

Месяц подходил к концу, и мне нужно было позаботится о своём исчезновении.

И я, наконец-то, узнала кое-что новое о колдовстве и колдунах.

Церковь Вензоса являлась единой организацией, несмотря на различные страны и народы, населяющие этот мир. Это продолжалось с создания этого мира, пока в одной из стран не появились так называемые раскольники или сектанты. Они отделились от церкви бога Вена, создав свою, поклоняющуюся ему же. Это произошло около полувека назад. Причиной тому послужили какие-то проблемы с деторождением, отчего раскольники или сектанты стали устраивать себе целые гаремы из жён.

И с тех пор с тем государством, Трофаном, и вели свои боевые действия нынешние Грельдийские короли. Правили там могущественные жрецы, владеющие запретными знаниями. Многожёнство, бывшее у них в ходу, не поощрялось церковью Единого Бога Вена. Но сейчас более всего жён было у нынешнего правителя Трофана, верховного жреца храма Судеб, как он себя называл. Этот титул показался мне смутно знакомым. Подозрения мои всё усиливались. Хоть имя этого правителя никто толком не называл, я уже догадывалась, кто это может быть.

Всю эту информацию я почерпнула из разговора коменданта с одним из офицеров форта, когда принесла ему отвар и случайно оказалась за приоткрытой дверью. Мне следовало всё проверить самой, и для этого нужно было чётко организовать свой побег до Трофана, а там, надеялась я, меня уже герцог не сможет достать! Ведь эти два государства находились в состоянии вялотекущей войны.

Я чистила овощи и вспомнила, что мне на прощание сказала Эльга Димарик. Через сороковницу они с мужем должны были вернуться сюда из своего торгового путешествия по Приграничью. Значит, мне нужно было разузнать о том, где находится на рынке место Рябого Тринка и там уже договориться с Эльгой и Тролатом о совместной поездке к границе с Трофаном.

Для этого мне нужны были деньги. Когда вечером я вернулась к себе, то достала из-под половицы своё небольшое имущество и пересчитала его. У меня осталось двадцать серебрушек, что было не много и не мало. Еще пять я должна была получить у коменданта за свою работу. Согласятся ли за такие деньги Эльга и Тролат довести меня до границы или нет? А ещё они должны были укрывать меня в своём фургончике, пряча от любопытных глаз.

Я украдкой сумела взглянуть на карту Топии и Трофана: форд Хэней располагался недалеко от границы, если судить по изображению, но каковы тут расстояния на самом деле, я не знала. Но собралась попробовать!

Спрятав кошель с деньгами опять под половицу, я порадовалась, что муженёк сегодня ко мне не придёт. У маркиза сегодня намечалось празднование чего-то там, и весь цвет форта собрался в гостях у знатных молодожёнов. Девушки шептались, что Осталия заказала себе какое-то невероятное платье на этот праздник, видимо, собиралась окончательно пленить герцога своей красотой.

Поэтому я улеглась спокойно в кровать, накрылась с головой и крепко заснула, чтобы проснуться ночью от звука льющейся воды.

— Кто тут? — подскочила я и увидела рядом с собой табурет с сидящим на нём мужчиной, который наливал себе в стеклянный бокал вино из высокой бутыли. В неровном свете маленького свечного огарка было видно только тело в белоснежной наполовину расстёгнутой рубашке, а лицо прятала ночная тьма.

— Извини, жена, что разбудил, — пьяно сказал герцог, ставя бутыль на пол и отпивая из бокала вино. — Хочешь?

— Нет, благодарю Вас… Чем обязана?

— У-у-у… Какие мы… Строгие… — На меня повеяло неприятным духом выпивки, и я тут же отодвинулась от края, прижавшись к стене. — Боишься? Не бойся, сегодня не трону… — он опять налил из бутыли, практически перевернув её. Оттуда уже вытекли последние тёмные капли. — Там меня ждут… Веселятся, танцуют… А я тут… решил навестить тебя, тётка… Ты как? Не соскучилась ещё?

Я попыталась опять вжаться в стену и слиться с нею. Мне хотелось, чтобы этот урод, то есть, мой супруг, побыстрее ушёл!

— А я соскучился, — и он опять пьяно засмеялся. — Давай поцелуемся, что ли!

И эта пьяная рожа стала наклоняться ко мне всё ближе и ближе. Я зажмурилась. Но ничего не произошло. Только хлопнула дверь.

Облегчение накрыло меня. Ушёл! Слава Великой! И только в это мгновение я поняла, что мои пальцы дрожат.

Бежать! Только бегство меня спасёт от этого мужчины! С такими мыслями я вскочила с постели.

Я уже кинулась к серёжке, чтобы вернуться к Вратам, но потом взяла себя в руки и успокоилась. Время их открытия уже прошло, поэтому торопиться не имело смысла. Нужно было ещё навестить Трофан и его правителя. И если им окажется Гэйелд, то… Тут мои мысли сбивались. Я не знала, как мне заставить такого всесильного колдуна вернуть мою сестру обратно. В том, что быть пятой или десятой супругой правителя, нет никакой чести и Милада это уже осознала, я не сомневалась. Нужно было только добраться туда.

А утро встретило меня новостью, которая могла помочь мне в моих планах на побег из форта и муженька: ночью пришло послание от короля о том, чтобы гарнизон форта готовился к наступлению на границу.

Первой мыслью моей было напроситься с ними, а там уже перебежать на сторону непрятеля. Не будут же они трогать женщину? Но потом я поняла, что в военном лагере будет слишком много глаз, и наши отношения с герцогом станут известны многим. Поэтому лучше всего было дождаться отбытия воинов и попробовать сбежать, пока герцога в форте не будет. Я считала, что так меня сразу не хватятся.

Но про то, что в крепости лишь единицы знают, о том что происходит, я ошибалась. Меня тут же огорошили.

Молодая жена Лойя расплакалась прямо возле разделочного стола, мы начали по очереди утешать её, пока она повторяла:

— Я так боюсь! Вен, помоги!

Когда я подошла её приободрить, сказав:

— Не переживай! Всё будет хорошо! В этих сражениях мало кто погибает!

— А если ранят? — она подняла на меня взгляд испуганной лани и вдруг произнесла: — А ты пойдёшь провожать герцога? Пусть он тебе не муж, но вы же делите с ним ложе?

— С чего ты это взяла? — отшатнулась я, оглядевшись. Мне стало понятно по взглядам работниц, что разговоры обо мне и герцоге уже начались. Поговорка: "Что известно двоим, то известно каждому псу" прозвучала в моей голове набатом.

Я молча присела на свой стульчик и продолжила чистить тремах. С некоторых пор я приловчилась к чистке этого овоща и предпочитала эту работу любой другой. Было время всё обдумать.

— Отряд уже выступает, Тибо… Это — наш обычай! Женщины желают своим мужчинам гладкой дороги и просят Вена благословить их от смертельных ран! — наклонилась ко мне Эдда. — Ты должна выйти во двор и проводить его…

Я подняла глаза: все работницы, кроме тех, кто были тенни, смотрели на меня во все глаза. Жёны уже ушли на проводы. Одна я сидела на своём стульчике. Стояла оглушительная тишина. Женщины ждали от меня чего-то, поступка, который совершить я была не готова!

Но я встала и пошла: нужно было соблюсти традиции, не мною придуманные давным давно. Пройдя наш маленький дворик, я услышала в главном крепостном дворе голоса, храпы лошадей, лязганье металла, а ещё смех и голоса девушек и женщин, провожавших своих мужчин на войну.

Я осторожно подошла к деревянной покосившейся калитке, что отделяла эти два двора друг от друга, и посмотрела сквозь щель. Сначала я увидела множество всадников в форме на конях, они тихонько переговаривались, а некоторые обнимали своих женщин, стоя рядом с лошадьми.

Герцога я сначала не заметила, но потом высокая светловолосая фигура командира привлекла моё внимание. И я решилась.

Я начала открывать калитку, выходя на широкий двор. Уже моя нога была занесена за порог, как я увидела, что в сторону герцога движется яркая, вся в розовом, фигурка девушки.

— Ольфен, милый! Позвольте и мне проводить Вас!

— А Ваш муж не позовёт меня на поединок чести?

— Ну, что Вы! Это же традиция!

И я увидела, как герцог нагнулся с лошади, а молоденькая соблазнительница с низким вырезом на груди потянулась к нему за поцелуем.

Я закрыла калитку и пошла обратно. Слава Великой, традиции было кому соблюсти и без меня.

— Проводила? А где все девушки? Они уже уехали? — посыпались на меня вопросы.

Врать я не стала, просто промолчала. И когда провожающие пришли через короткое время, меня оставили в покое, чему я была очень рада.

Только вечером Эдда сказала мне:

— Зря ты так, Тибо… Ой, зря… Ты не поделилась с мужем благословением Вена. Могут быть последствия…

— Ничего, выживет! — усмехнулась я.

На следующий день я стояла перед дверью коменданта, пытаясь поймать неуловимого хозяйственника, чтобы получить свои законные деньги за службу на кухне.

— Тибо? Что тебе? — остановился тот на мгновение, проносясь мимо меня в очередной раз.

— Деньги за работу…

— Деньги? — удивление мужчины было неподдельным.

— Деньги… — тихо произнесла я, уже чувствуя очередную неприятность.

— Ты теперь не на довольствии форта… Когда ты вышла замуж, — зашептал мне мужчина, — ты перешла на мужское обеспечение. Деньги тебе должен выдавать твой супруг.

Меня зашатало. Я просто не представляла себе ситуацию, при которой я подойду к герцогу и попрошу у него денег на расходы! Даже не учитывая того, что сейчас его не было в форте!

— Но наш договор, — попыталась настоять на своём я, — я же выполняю его условия… Продолжаю работать…

— Ты работаешь там, потому что это дозволяет твой миор, Тибо… Только поэтому… Если он не захочет, ты и порога кухни не переступишь!

Не захочет… Как же! Куда только он меня тогда денет? Вот это было реально очень плохо… Очень и очень! Всё-таки, на эти деньги я расчитывала!

— Если тебе нужно срочно, то я могу занять тебе, сколько надо, а потом господин Томарик мне их отдаст… — как-то неуверенно сказал комендант, и я окончательно отказалась от мысли просить деньги у своего мужа.

— Нет-нет, извините, мне не срочно!

И я шла по коридорам форта, по улице, не замечая ничего вокруг, думая только о своём плане побега.

— Посмотрите на неё! Вот она, эта мерзавка! — я услышала рядом с собой женский голос и оглянулась, наконец-то вокруг.

Я стояла уже в нашем дворике рядом с хозяйственными постройками, но никого из работников поблизости не было, только Осталия в белоснежном платье и несколько девиц, с которыми она, похоже, не расставалась.

— Как делить ложе с самым красивым мужчиной в Грельдии и просить его защиты — так она тут как тут! А как соблюдать наши традиции, так в кусты! Что за дрянь!

Меня такими разговорами было не пронять: я плевала на неё, её подружек, да и своего муженька, с высокой колокольни! При чём виноватой я себя не считала: как провожать, так я нужна, но как относиться по-человечески, так не надо?

— Пошла прочь с дороги, глупая кукла! — вырвались из моего рта грубые слова, и я оттолкнула девушку. Та оступилась и сделала шаг в грязную лужу.

— Она меня толкнула! Бей старуху! — и тут же мне в спину последовал толчок, от которого я упала на четвереньки. На меня градом посыпались удары. Девушки били меня по голове, лицу, животу, попадая, куда получится! Мне пришлось упасть на бок и закрыть своё лицо руками.

— Вы что делаете! Леди, остановитесь! — раздались в моём разгорячённом сознании крики. И тут же удары прекратились, а меня подняли на ноги.

— Тибо, ты как?

— Ничего… — тяжело дыша ответила я, — жить буду…

Я посмотрела вслед Осталии и её подружек. Они убегали, сверкая пятками и своими шёлковыми чулками. На меня с укором смотрела Эдда.

— Не связывалась бы ты с ней… У неё отец — советник короля…

— Да, плевать… — я отвернулась и пошатываясь отправилась к себе, чтобы зализать раны и начать подготовку к бегству.

А в комнате меня ожидал неприятный сюрприз: все мои вещи были разбросаны по полу. Мерзавки добрались и до сумки, стоящей под кроватью: туда было налито что-то жидкое и очень липкое, от чего моя тёплая вязаная одежда и шерстяное платье с нижнем бельём стали непригодными для носки.

Баночки с гримом, который мне дала Арьяна, были разбиты, и тот тоже пачкал мою комнату и мои вещи. Только две оказались чудом целыми, с останками красок на самом дне. Я аккуратно собрала их и спрятала под матрас.

Но более всего меня убила вскрытая половица. Я подбежала к ней, но увы… Мешочка с деньгами и серёжкой в нём не было!

Слёзы подкатили к моему горлу. Стало очень обидно и страшно. Как же мне быть? Денег не было, тёплых вещей тоже… Хорошо, что я успела довязать плат Эдде, стараясь закончить его как можно быстрее, помятуя о том, что случилось ранее.

Но моя решимость мне пока не изменила, и я не стала отказываться от своих планов.

Через несколько часов я сидела в приёмной коменданта вместе с Эддой.

— Господин Тренган! — теперь уже Эдда обратилась к начальству сама, а я осталась лишь наблюдателем. — Мне нужно очень срочно переговорить с Вами!

— Хорошо, Эдда, только быстро! Я очень спешу!

— Не волнуйтесь, мы тоже! — подмигнув мне, Эдда вошла вслед за комендантом к нему в кабинет, а я осталась дожидаться развязки. Через несколько минут они вышли вместе, и комендант, сочувственно глядя на меня, протягивал мне небольшой кошель с деньгами.

— Я надеюсь, Тибо, что всё это останется между нами и ты не будешь жаловаться своему миэру на глупых девчонок?

Я встала со стула, взяла протянутый кошель и ответила:

— Конечно же, не буду… Кто — я, и кто — они… Не хочу попасть под месть самого советника короля… Но деньги… Кто Вам вернёт их? Если Вы не хотите, чтобы об этом случае знал герцог…

— А эти деньги я верну себе не от господина Томарика, а от мужа Осталии, маркиза Логарика. Он просто обязан компенсировать все расходы своей тенни! Извините, дамы, я спешу…

Вечером я пересчитала монеты: их было ровно двадцать, столько же, сколько у меня украли из тайника. Мне бы их хватило на четыре платья и бельё, но на побег этих монет было недостаточно. Но деваться уже было некуда: завтра я отпросилась у Эдды на рынок, якобы, за покупками, а сама собиралась разведать место торговли Рябого Тринка.

Нападение на меня любовницы герцога только усилило моё желание поскорее покинуть форт. По слухам, ходившим среди работниц, герцогский отряд должен был вернуться через три дня. И я пожалела, что не успела бежать, пока моего муженька не было в форте. Но просто я никак не могла предвидеть такой срочный сбор войск и его отъезд!

Рано утром я встала, привела себя в порядок и, отказавшись от идеи позавтракать, поспешила на выход из крепости.

— Тибо? — вдруг окликнул меня один из оставшихся в крепости вояк.

— Да…

— Герцог запретил тебе покидать форт…

— Но мне срочно нужно!

— Я бы не советовал тебе выходить без разрешения… — мужчина подошёл ко мне, — вот вернётся командир, токда и спросишь у него, можно ли тебе покидать нашу крепость. И нам, и тебе, будет наказание за ослушание… Так что, извини…

И я, не солоно хлебавши, вернулась обратно в комнату, села на свою кроватку и задумалась о том, что делать. Всё пока складывалось против меня, но отчаиваться не стоило. Ведь за любой, даже самой тёмной ночью, наступает яркий день!

И на следующее утро я, в телеге с бочками, покидала форт Хэней. Упросить Эдду мне не составило труда, и она сама придумала, как мне можно было покинуть форт: в телеге с бочками из-под вина, которые отвозились торговцам обратно для их наполнения новой партией хмельного напитка.

Телегу никто и никогда не проверял, вот я и ехала внизу, под бочками, в небольшой нише под досками, эдаком втором дне.

Видимо, там провозилось иногда что-то другое, но на этот раз ехала я.

Уже у виноторговца меня выпустили на волю. И я обрадовалась яркому солнцу и свободе: несмотря на все заверения, возвращаться обратно в форт я более не собиралась!

Если я не найду Эльгу и Тролата, то я хотела замаскироваться нищенкой и пойти к границе с Трофаном пешком. А там — будь, что будет!

Я надеялась на то, что скоро мой муженёк смириться с моим побегом и отсутствием в его жизни и поищет себе кого-нибудь другого, более подходящего ему!

Плюнув в сторону крепости, я отвязала от пояса платок, серый и некрасивый, покрыла им голову и пошла прочь от лавки торговца. С каждым шагом мои плечи горбились всё сильнее, и за поворотом я уже была сгорбленой старухой, которой не хватало только клюки!