Шутка Вершителей

Часть третья. Глава седьмая.

Доченька! — кинулась я к Ави, как только мы с Декстером вошли в крохотную, но ярко освещённую комнатушку. — Что с тобой, милая?

Ма-ма-а-а, — протянула дочь и глупо улыбнулась. Она полулежала на крохотном диванчике, облокотившись на спинку, и явно не понимала, где находится и что с ней происходит. Я прижалась носом к её губам. Запаха вина не было. Её отравили каким-то зельем.

Мы не хотели, просто немного пошутили, — раздалось за моей спиной. Я медленно обернулась. У противоположной стены на таком же диванчике сидело трое молодых людей, одного из которых я узнала. Это он пригласил Ави на танец. По бокам от них расположилась охрана.

Мерзавцы, — прошипела я, — ей всего шестнадцать! Не дай, Великая, что-нибудь случится, то я сама порву вас всех на маленьких сумархов!

Рокайо, держите себя в руках! — произнёс Декстер и положил мне руку на плечо. — Мы разберёмся с ними!

Что вы ей дали, идиоты?

Сок груйи с тютюнником…

Я знала этот напиток. Он имел лёгкий возбуждающий эффект. В бытность свою во время обучения лекарству так у нас развлекались некоторые мои соученицы, добавляя на вечеринках неугодным кавалерам в вино этот напиток. А потом веселились, глядя, как те пытаются скрыть бугор в штанах.

Не врите, от сока груйи такого быть не должно! Да где этот ваш магистериус? — закричала я, обращаясь к Декстеру.

Сейчас будет, госпожа, — ответил один из стражников.

Мы не врём. Она глоток сделала и сразу поплыла. Чуть не упала. Мы хотели, чтобы она тут полежала, пока в себя не придёт. Но нас увидели… — пробубнил один из мелких мерзавцев.

И тут у Авидеи подкатились глаза, и она забилась в судороге. Мне показалось, что я умираю. Перед глазами всё поплыло. Сколько раз я лечила людей от отравлений, не пересчитать, но когда перед тобою бьётся в конвульсиях твоя дочь, то разум просто отказывает!

Уберите её, — раздался голос, и меня попытались оторвать от Авидеи. Я же вцепилась в её руку, сжала её со всей своей силы! Кто-то начал отгибать мои пальцы, но я, теряя сознание, просто хваталась обеими руками за руки дочери, потом за диван, на котором она лежала, за чьи-то руки ещё. Хлёсткая пощёчина привела меня в себя.

Прекрати орать, ты привлекаешь внимание! — я попыталась сфокусировать свой взгляд на стоящем передо мною человеке. Это был Декстер Винн. Куда подевался тот галантный кавалер из бального зала? теперь передо мною стоял мужчина с жёстким, даже жестоким лицом. Мы находились в одной из ниш в коридоре королевского дворца. Я сидела на пуфе, а он стоял, сложив руки на груди. — Я думал, что ты нормальная. На, попей! — он взял со столика и протянул мне сосуд с водой. Я сделала пару глотков. — Ты спрашивала у меня, кто я по профессии. Так вот, официально — начальник охраны Её Величества королевы Адании. А не официально — специалист по решению проблем… Таких вот проблем. А сейчас ты, Рокайо, и твоя дочь — это проблема.

Про… бле… ма? — прохрипела я. — Мы — про… бле…ма?

Да. Ты видела тех троих идиотов в комнате? Так вот: один из них сын Алайи Мура, нового фаворита королевы.

И что? Ему… всё… поз… волено?

Конечно же нет. Не совсем всё. Но многое. По крайней мере, за дочь провинциалки из забытого Адой поселения никто его не накажет. А если ты сейчас поднимешь шум и устроишь скандал, то сделаешь хуже только себе! Да и меня по голове не погладят. Думай, Рокаой, думай! И прекрати смотреть на меня так…

Не знаю уж, каким таким взглядом я смотрела на нового знакомца, я пока ещё не могла мыслить совсем ясно, но я отвела взгляд. Главное — дочь, а там дальше будет видно. Но просто так я это не оставлю.

Как там… Авидея? — опять прохрипела я.

Магистериус знает своё дело, — ответил Декстер Винн, — а через мгновение дверь напротив открылась и высунулась голова стражника. Он кивнул Декстеру. Тот подал мне руку. Я встала. А потом из дверей показались импровизированные носилки с моей дочерью. Четверо мужчин вынесли Ави из комнаты на покрывале.

Несите её по служебным коридорам. Гостям нечего знать о том, что тут произошло! — приказал начальник охраны Её Величества. Мужчины поспешили вперёд по коридору, а я — за ними.

Постой, Рокайо! Задержись! — Декстер придержал меня за плечо. Я вздрогнула от того, каким неуместным мне показалось его прикосновение. — Ты помнишь, о чём я тебе говорил во время танца?

Да… — глухо ответила я. — Извини, мне сейчас не до тебя. У меня дочь при смерти…

Глупо, Рокайо, очень глупо! — и Декстер убрал свою руку, а я поспешила за стражами…

До комнат, что нам выделили в Южном флигеле, мы добрались узкими коридорами и тёмными закоулками дворца и дворцового парка. Гости не должны были бы увидеть неприглядную изнанку придворной жизни, гнусные развлечения детишек высокого начальства. Всю дорогу я старалась держать себя в руках, чтобы не расплакаться и опять не забиться в истерике. Не нужно было брать с собой Авидею! Не нужно! Да ещё и выпускать из вида! Корить себя можно было до бесконечности. Неужели старая история с Миладой ничему меня не научила? Тогда отец ограничился избиением виновника едва не случившегося с нашей семьёй несчастья, но теперь… Я жаждала мести. Ещё мне было не известно, почему Авидея так странно среагировала на лёгкий возбуждающий напиток. Или эти сумарховы дети врали, говоря, что они давали моей дочери только его?

В комнате стражи аккуратно положили Ави на кровать.

Дождитесь магистериуса, — сказал один из них, — и на Вашем месте я бы оставался в покоях до приказа королевы.

Я даже не взглянула на него. Подошла к дочери и присела на край кровати. Дрожащими руками начала её осмотр. Оттянула веко, и увидела, что зрачок завалился за глазницу. Язык дочери был вялым, но, слава Великой, не распухшим и западающим к горлу. Значит, это не реакция на непереносимость, а что-то другое. Дочь была под воздействием какого-то неизвестного мне вещества. Сок груйи тут был совершенно ни при чём!

Что случилось, госпожа? — откуда-то появилась Лидэ.

Вам запрещено рассказывать что-либо о произошедшем, — оказывается, один из стражей ещё не ушёл. — Господин Декстер Винн просил Вам передать…

А, нет, уходил, просто быстро вернулся. И в моих руках оказалась бумага, стандартный документ о моём молчании.

Иначе, Вы никогда не выйдете из дворца…

Живой? — я подняла глаза на стражника.

Просто не выйдете… Вы же хотите вернуться к своей семье, госпожа Ганн?

Я поняла. Я всё подпишу.

Декстер Винн озаботился тем, чтобы я не смогла никому рассказать о произошедшем. И о мести тогда мне можно было забыть. Я взяла в руки перо, что лежало тут же на столе и подписала бумагу. Золотые искры тут же оторвались от документа и поднялись к моему лицу, затем втянулись в рот. “Не стандартный договор, а магический!” — поняла я. И это явно была не идея Декстера. Это была сама королева. А я собиралась ей написать записку с просьбой о встрече! Теперь я поняла, насколько глупа я была в своих рассуждениях о наказании.

Теперь всё? — я поднялась с кровати. — Я попрошу мужчин покинуть комнату. Мне нужно осмотреть дочь.

Мужчины наконец-то оставили нас в покое.

Лидэ, помоги мне, пожалуйста! Нужно раздеть Авидею наголо и тщательно осмотреть!

Мы в четыре руки занялись этим делом, стараясь аккуратно ворочать Ави. Но она, казалось, ничего не понимала, что с ней происходит! От осознания этого я боялась, что сойду с ума!

Раздев дочь, я стала внимательно разглядывать её тело. И тут под одной из подмышек я увидела крошечное пятнышко, похожее на укус. Не успев его толком рассмотреть, как в дверь постучали.

Госпожа, это — магистериус королевы.

Пусть войдёт! — я укрыла дочь покрывалом.

Зачем Вы раздели её? — спросил меня лекарь самой королевы.

Мне нужно было осмотреть кожные покровы. И посмотрите, что я нашла! — я показала магистериусу укус. — Платье дочери было открытым. Какие насекомые могут водиться в садах и парках королевского дворца, господин магистериус? Ядовитые или не совсем, а условно?

Я не специалист по насекомым, госпожа Ганн. Но я могу предложить Вам свою универсальную сыворотку против большого количества ядов.

Давайте Вашу сыворотку, господин, магистериус…

Мы аккуратно влили в рот Ави небольшое количество вещества из зелёной бутылочки, что достал лекарь королевы.

Сейчас воздействие начнётся. К утру она должна прийти в себя. И ещё: у королевы редкая коллекция оранжерейных растений, привезённых из дальних стран. Можете обратиться к садовнику. Тот наверняка разбирается и в насекомых, что могут там водиться. Но только с разрешения королевы!

Благодарю Вас за помощь, господин магистериус, до свидания — с садовником, конечно же, можно было поговорить. Но чувство облегчения затопило меня. Ави поправится, непременно! А месть… Так ли виноваты эти молодые хлыщи, или произошёл всего лишь несчастный случай? Но думать пока об этом не хотелось. Всё завтра…

Я села в кресло рядом с лежащей на кровати дочерью, вытянула ноги и быстро уснула. Даже не слышала, как Лидэ провожала магистериуса.

Утром Авидея так и не пришла в себя. Я не знала, что делать!

“Господин Декстер Винн! Прошу Вас, попросите разрешение у королевы для моей встречи с её садовником! Рокайо Ганн”, - такую записку я передала госпоже Нобиус ещё до завтрака. Вторая записка ушла со стражем господину магистериусу.

Вскоре тот прибыл к нам, но его слова довели меня до слёз:

Я не знаю, чем Вам ещё помочь, госпожа Ганн! Если универсальное противоядие не сработало, то нужно что-то конкретное! То, что поможет именно против этого вещества! Но мы же не знаем, что попало в организм девочки. Укус ли это был, или пыльца с цветка… Здесь будет тяжело определить.

А жрецы Ады? Есть ли среди них кто-либо с таким даром, что мог бы увидеть это?

Я не знаю, госпожа Ганн… Жрецы тщательно скрывают свои умения, и пользуются ими в своих интересах. Помогут ли они? Я не знаю.

И тогда я написала ещё одну записку королеве, с просьбой ускорить мою встречу со жрецами Великой.

Рокайо, здравствуй! — перед обедом явился сам начальник охраны королевы. — Как ты?

Благодарю Вас, господин Декстер, более-менее… — я не горела желанием с ним любезничать, но пока мы живём во дворце, то я зависела от него. И вчерашний вечер это показал. Ещё меня посетила глупая обида на то, что мужчина, который мне начал нравиться, сделал свой выбор не в мою пользу. Он кинулся защищать не мои интересы, а интересы своей службы. Я понимала, что эта моя обида нелогична, но ничего с собой не могла поделать. Декстер Винн вчера увидел меня в первый раз, а на службе у королевы он много лет. И служба была ему дороже, чем я… А мне, если хотелось, то найти такого мужчину себе, чтобы никто и ничто, ни служба, ни другие женщины не были для него важнее меня! “Я просто много хочу, — подумала я, — но на другое не согласна!” Мне сразу вспомнился мой Тибольд. Он никогда не менял меня на свою работу! Если обстоятельства складывались так, что нужно было выбирать между временем, проведённым со мной, и новым походом в горы, он всегда выбирал семью. Разумом я понимала, что второго такого мужчину мне не встретить, но глупое сердце отказывалось соглашаться на меньшее. То доверие, которое изначально мне внушил Декстер Винн, быстро окончилось после сделанного им выбора не в мою пользу. Мои слова были любезными, но тон — холодным. Мужчина это понял.

Я так понимаю, что ты подумала, и подумала хорошо…

Я всегда стараюсь думать во всю силу, господин Декстер! У меня дочь при смерти от непонятного вещества, и мне сейчас нет никакого дела больше ни для чего.

Я понял тебя, Рокайо. Надеюсь, у вас с дочерью хватает внимания от обслуги и доктора?

Да, ещё раз благодарю. Нам всего в достатке.

Тогда вынужден откланяться, — и начальник охраны собрался уже уходить, как обернулся и сказал: — Мальчишки наказаны. Даже сын сановника. Так что не думай, что…

Простите, но я ничего не думала! — мои губы накрыла усмешка. — Я никогда не сомневалась в справедливости Её Величества!

А зря… Рокайо.

Зря?

Да. Их наказали благодаря советнику Штарту. Узнав о произошедшем, он посоветовал королеве всё же не пускать на самотёк баловство некоторых детишек из придворных семей запрещёнными веществами. А ещё не ссориться с вами, провинциальной элитой. Он так и сказал: “провинциальной элитой”.

Передайте ему мою искреннюю благодарность…

Я тебе не посыльный, Рокайо… Нужно — передай сама! — и мужчина резко отвернулся и чётким шагом стал удаляться по коридору. Я бегло посмотрела ему в след и вошла обратно в комнату.

Госпожа, — Лидэ заботливо поправила одеяло на Авидее, — может, всё обойдётся?

Остаётся только надеется на это. Ты можешь сходить передать ещё одну записку, Лидэ?

Конечно…

“Советнику Тайной канцелярии Верху Штарту, — вывела я на обратной стороне листа. — Уважаемый советник! Хочу поблагодарить Вас за деятельное участие в сложившейся со мной ситуации! Если слова молодых людей верны, то тогда их наказание должно соответствовать содеянному и не быть слишком строгим. И тогда всё, что произошло — это несчастный случай, с которым мне предстоит справляться самой. Если же юноши солгали, то пусть их покарает Великая Ада. С уважением — Рокайо Ганн.”

И я отдала записку служанке.

Через короткое время она вернулась.

Госпожа, тут вот Вам… — и Лидэ мне передала ответ. “Госпожа Рокайо Ганн. Мне жаль, что с Вашей дочерью произошёл такой случай, и особенно жаль, что он произошёл именно в королевском дворце. Скоро королева навестит вас, чтобы поддержать Вас в такой тяжёлый момент. Я всего лишь поступил так, как предписывал мне мой долг. Если Вам что-либо нужно: средства, редкие зелья или что-то ещё, то Вы можете спокойно просить об этом Её Величество или меня. Мы сделаем всё, что в наших силах! Ш.”

Мне, конечно же, стало чуть спокойнее. Но, взглянув на бессознательную Авидею, я решилась написать ещё одну записку советнику.

“Уважаемый господин Штарт! Не посчитайте меня слишком навызчивой, но не могли бы Вы попросить одного из жрецов Ады, того, что с Даром чтения мыслей, заглянуть в голову моей дочери и выяснить, что произошло вчера вечером? Я понимаю, что моя просьба может показаться чрезмерной, но при сложившихся обстоятельствах, особенно при тех, что мне самой предстоит пройти, мне кажется, что можно сделать исключение. Рокайо Ганн.”

И Лидэ опять унесла бумагу в недра дворца.

Вернулась она уже с пустыми руками.

Ничего, — пожала она плечами. Но я и не ждала ответ сразу же.

А днём, когда послеобеденный отдых сморил и флигель, и дворец, в наше пристанище явилась королева. Она была одета в простое платье и лёгкую косынку. Я едва узнала её. С ней было несколько человек. Три придворные дамы, слуга огромного роста и жрец. Тот самый молодой жрец, что имел Дар проникать в разум другого человека! Я помнила его.

Ваше Величество, — мы с Лидэ присели в реверансе.

Не нужно, милочка. Мы не на приёме. Покажите мне дочь.

Я указала на кровать. Королева подошла к Ави и нахмурилась.

Ну, Горент, что скажешь?

Молодой крепкий жрец с рисунком на бритой голове подошёл к кровати.

Нет, Ваше Величество. Я не смогу. Сознание девушки затуманено. Образы расплывчаты. Она сейчас в стране грёз, и до её разума мне не дотянуться.

Что делать?

Брат Югенс…

Даже так? — королева удивлённо взглянула на жреца. В своём лёгком летнем платье она была рядом с ним, как тропическая птаха рядом с враном. Её Величество повернулась лицом ко мне.

Рокайо, Дар Юргенса Блаженного — это говорить, поправится человек или… умрёт. А если поправится, то что нужно сделать для этого. Ты согласна услышать всё, даже самое горькое?

Да… — у меня задрожали руки, — лучше так, чем в неведении…

Королева быстро распрощалась и ушла, а горестные вздохи её свиты ещё долго раздавались в коридорах флигеля. К вечеру тихий стук в дверь сообщил нам о приходе гостей. Это были молодые стражники из того отряда, что вёз нас в Деменецию.

Госпожа Рокайо, разве Вы и Авидея не собираетесь на Младший бал? — удивлённо спросил молодой человек, и тут мои нервы не выдержали, и я расплакалась. Мне вспомнилась наша поездка, здоровая и смеющаяся Авидея, её весёлый смех.

Шли бы вы отсюда, парни, — Лидэ не стала любезничать со стражниками. — У госпожи Рокайо горе. Госпожа Авидея тяжело заболела.

А королевский магистериус? — спросил один из молодых людей. — Что говорит он?

Он… не… может… — выдавила я.

Вам, может, помощь нужна? — тихо спросил кто-то из юношей.

Нет… спасибо…

Чем вы поможете, олухи? Идите уже… Не до вас! — Лидэ быстро закрыла перед ними дверь. — Успокойтесь, госпожа. Слезами горю не поможешь!

Да… Просто вспомнила кое-что… Давай с тобой положим Ави на бок. Положение тела больного надо менять как можно чаще…

И стали осторожно переворачивать дочь. Положили на один бок, вытянув руку из-под неё, затем на другой. Один раз мне показалось, что Авидея попыталась открыть глаза, услышав мой голос, но потом дочь опять как-будто уснула.

Ночью стук в дверь разбудил меня. Лидэ тоже вышла из своего закутка. Она не ушла на ночь к себе, а легла спать на кушетке, посчитав, что оставлять меня одну сейчас нельзя. И за это я не знала, как её благодарить!