Сильвер

* * *

– Что ты делаешь на моей кровати?

На меня в упор смотрит юное создание. Глаза цвета овечьего навоза, волосы цвета увядшего папоротника. Оно разбудило меня. Я резко сажусь, но готова бежать.

– Не двигайся, а то стрелять буду.

В дверном проеме стоит девочка. Сжимает в руке оружие – пистолет.

– Только. Попробуй. Шелохнуться.

Я оцениваю ее оружие. Пластиковое. Сделано в Китае. Уровень угрозы – нулевой.

Она покрепче сжимает пистолет и медленно приближается ко мне. На ее одежде нарисованы ракеты.

– Я так и думала, – говорит она ровным голосом. Она что-то нажимает на своем «Юниорском космошокере», и раздается звук: «У-а-а-а-а-а-у-а-у-а-у-а, у-а-а-а-а-а-у-а-у-а-у-а!» Танцуют синие, зеленые, красные огоньки. – Ты шпионка, посланная сюда, чтобы разрушить мою семью! Я буду их защищать. Я буду их защищать. Я буду их защищать.

Я встаю с кровати, пытаюсь упорядочить мысли. Мне нужно вести себя как они. Сделать так, чтобы они меня приняли. Действовать так, как действовала бы Сильвия.

Девочка делает еще один шаг вперед, каждая ее фраза как удар кулаком:

– Никому нельзя входить в мою комнату. Кроме Финча. И иногда мамочки. Я иногда захожу к Финчу, когда не надо бы, но он об этом не знает.

«Можно было бы выбраться через окно, – думаю я. – Убежать обратно к тому месту на холме, куда приземлялся корабль».

Я отмахиваюсь от этой мысли и шепчу слова Мантры для успокоения: «Я могущественная. Я безжалостная. Я сильная». Я должна оставаться здесь до тех пор, пока не выполню свою миссию.

– Разумеется, я могу спустить на тебя мою собаку. Она прогонит тебя отсюда. Она, вообще-то, очень большая. Только спит пока что.

– Я Сильвия, – представляюсь я, ища глазами собаку. – Мне девятнадцать лет. Я путешествую, чтобы увидеть мир.

– Я буду за тобой следить очень внимательно. – Девочка подходит еще ближе ко мне, пыхтит. А потом уносится прочь из комнаты.

Я слышу топот ее ног по лестнице. Снизу доносятся голоса.

Подхожу к двери. В доме стало больше людей, я могу различить их слова.

– Иди приляг, выглядишь ужасно. Правда, скажи Тому, что случилось. И что ты сегодня не сможешь выйти на работу. Или я за тебя скажу.

В ответ приглушенное бормотание. Голоса повышаются, становятся все громче и громче. Хлопает дверь.

– Все хорошо, Дудлс. Нет, я не кричала. Я говорила громче, чтобы быть услышанной. Есть разница.

Пауза, потом:

– В смысле, на твоей кровати какая-то девушка?

«Меня зовут Сильвия. Мне девятнадцать лет. Я путешествую, чтобы увидеть мир».

Я повторяю слова про себя, выходя на лестницу.

– Эй, есть там кто?

Снизу вверх, задрав головы, на меня смотрят девочка и женщина. Рот женщины раскрыт в широкое «о».

– Я же тебе говорила! – шипит девочка.

– Боже мой, ты, наверное, собачья няня! Прости, пожалуйста, я забыла, что ты сегодня приезжаешь к нам. Дудлс, поставь чайник. И прекрати гримасничать. – Женщина говорит очень быстро и улыбается. – Прости, что нас не было дома, но я рада, что ты тут уже немного обустроилась. Будешь чай? Может, тебе что-то надо? Прости, я даже не помню, как тебя зовут.

– Она очень странная, и ее зовут Сильвер, – кричит девочка с кухни.

– Дудлс-с-с! – Женщина буквально шипит это имя. – Боюсь, она у нас слишком прямолинейная. Я Стелла, мать этого монстра. Ты к нам приехала издалека? Ну же, спускайся.

Я спускаюсь по лестнице и стараюсь держаться подальше от ее излишне подвижных рук. У человека по имени Стелла волосы цвета старых роз, темные у корней. Она носит длинную юбку, которая вся звенит из-за бусин и колокольчиков.

– Проходи, Сильвер. Какое милое имя.

«Меня зовут Сильвия», – хочу сказать я. Девчонка все перепутала. Но потом останавливаю себя. У меня никогда раньше не было своего имени. Сильвер. Я пробую звучание этого имени на языке.

– С нашего разговора в «Зуме» как будто прошла целая вечность. Совсем из головы вылетело, что ты приезжаешь сегодня.

На кухне из аппарата под названием «чайник» поднимаются облачка пара. Когда Стелла двигается, ее юбка издает мелодичные звуки.

– Мне она не нравится, мама. Сделай так, чтобы она ушла.

– Тихо, Дудлс. Помнишь, что тебе мисс Джексон говорила про грубость? – Стелла открывает дверь холодильника. Цокает.

– Что она делала в моей кровати? – громко спрашивает девочка.

– Дора Элис Мэттьюс! Еще одно замечание, и… – Стелла тянется к моей руке, но я уклоняюсь. «Прикасаться – агония, чувствовать – испытывать боль». – Прости, пожалуйста. Она иногда бывает чересчур прямолинейной.

Пауза. Стелла снова отходит к чайнику, звеня юбкой. За ее спиной девочка по имени Дудлс, или Дора, смотрит на меня в упор, а потом показывает язык так, чтобы Стелла не увидела. Я показываю ей в ответ.

Стелла ставит передо мной дымящуюся чашку.

– Так, надо, пожалуй, отодвинуть эти рабочие тетради… Пеппер тебя утомила? Боюсь, она у нас очень активная. Мы взяли ее маленьким щенком, и нас никто не предупредил, что она вырастет до размеров осла.

Я с недоумением смотрю на поднимающийся от чашки пар.

– Ты пьешь травяной? Молока у нас нет. Это имбирь с женьшенем. А может, и ромашка с медом: они у нас тут все перепутаны.

Тут я понимаю, что должна принять это внутрь. Они так кормятся. Людям столько всего нужно. Они слишком зависимы. На корабле единственным источником нашего питания является луч обновления Защиты. Основатели обеспечивают нас всем необходимым. Я беру сосуд, смотрю на бледную жидкость, поднимающийся пар. Стелла нюхает травяные пакетики и начинает раскладывать их по кучкам. Я подношу чашку ко рту. Заставляю горло Сильвии проглотить жидкость. Горячая. Я кашляю и выплевываю остальное. Не понимаю, почему люди пьют то, что причиняет боль.

Глаза Дудлс округляются.

– Вкусный чай, – говорю я.

Стелла отворачивается от сортировки чая и садится рядом с нами.

– А ведь хорошая идея – жилье в обмен на уход за собакой. Ты не против брать на себя готовку иногда? Конечно, я не хочу тебя пере… Немного неловкая ситуация. У меня никогда не было домработницы или кого-то в этом духе. Эм. Хорошо. Давай посидим и пройдемся по списку. Боюсь, что дом не в лучшем состоянии. С тех пор как мой муж… Ну, в общем, сейчас тут только я и дети, у меня попросту не хватает на все времени. Но ты правда можешь сильно мне помочь: от Пеппер столько хлопот… Извини, наверное, не стоило мне это тебе говорить, да? Не хотелось бы отбить у тебя желание помогать еще до того, как ты приступила!

Я и не догадывалась, что люди могут вместить столько слов в такой короткий промежуток времени. Пытаюсь придумать, что ей ответить.

Стелла наклоняется вперед, а я вжимаюсь в спинку стула.

– О’кей. Кажется, я слишком много говорю. Как насчет тебя? Откуда ты приехала? Я помню, что тебе нравится путешествовать…

Я обращаюсь за помощью к сознанию Сильвии, вижу людей в саду, как они едят и улыбаются. Я знаю, что они ее семья. Ко мне приходят слова.

– У меня есть два брата – Александр и Давид, – говорю я. Кажется, так надо. – Они живут в Польше с моим дедушкой. Я приехала сюда, чтобы путешествовать и подтянуть мой английский.

Стелла кивает:

– Ну разумеется, какая все-таки замечательная идея, правда? Каждый извлекает свою пользу. У тебя есть где жить – своя комната, а нам есть кому поручить заботу о Пеппер. Я сейчас так занята преподаванием и организацией моей первой выставки, что рада любой помощи. Теперь я дам тебе время, чтобы обустроиться. Если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни.

Новый звук заставляет нас обеих поднять головы.

В раме дверного проема стоит парень.

– Ее зовут Сильвер, она невероятно странная и будет жить с нами, – информирует его Дудлс.

– Дудлс. Я говорила тебе быть повежливее, – говорит Стелла, потом поворачивается к парню. – Финч, познакомься с нашей новой собачьей няней – Сильвер. Сильвер, это мой сын – Финч.

Парень делает шаг вперед, и я замечаю, что у него темные, как тени деревьев, глаза. А на лбу синяк, похожий на фиолетовый полумесяц.