Сильвер

* * *

На столе лежат липкие розовые квадратики – стикеры. Они порваны и пожеваны – их погрызла Пеппер. Я складываю их вместе, до тех пор пока закорючки на них не образуют слова.

В пакете с собачьим кормом виднеется дыра размером с голову. Расстегиваю верх: внутри в коричневых гранулах утопает желтая кружка. Насыпаю корм в миску Пеппер, отмеряя ровно две с половиной кружки.

Пока я это делаю, она сидит рядом со мной и стучит хвостом по полу.

– Ешь, – говорю я. И она ныряет мордой в еду.

Пока она занята, я могу продолжить сбор информации.

«Have yourself a merry little Christmas»[8], – раздается голос.

Я резко поворачиваюсь, мерцаю. Звук исходит из гостиной, рядом с каким-то деревом. Большой экран в углу ожил. Тут я осознаю, что Пеппер уже поела и наступила на простенький электронный девайс. Пульт.

На экране появляется семейство людей: они стоят на коленях у блистающего огнями дерева и разворачивают цветастую бумагу.

Я смотрю, как маленький мальчик достает из своей порванной бумаги «Монстробластер», а женщина рядом с ним улыбается и смеется. Мальчик бежит, чтобы обхватить ее руками. Я продолжаю смотреть. Посылаю в него искру, чтобы сцена поменялась.

За столом сидит человек, не улыбается. За ним на стене-проекции мелькают картинки. «Артиллерийские дуэли продолжаются, битва не заканчивается», – говорит он мне.

Бегут темные фигуры, опустив головы. Здания похожи на сколотые зубы. Взорванный пейзаж. Сцены смерти, разрушений и войны.

Взрывы. Умирающее солнце. Похоже на вторжение Шипастых. Основатели правы. Мы справимся со всем намного лучше. Люди не заслуживают этой планеты.

Я снова отправляю искру, сцена меняется.

Женская особь с голубыми волосами выдавливает зеленые завитки на башню, собранную из круглых губок. Вокруг одной из ее рук завиваются крупные яркие цветы.

– Каково это – попасть в полуфинал «Коронных Рождественских блюд», Кейт?

– Просто потрясающе! Я здесь ради моего дедушки.

За столом сидит группа людей. На кухне. Они тесно столпились над тарелками с тортом.

Происходящее не выглядит опасным. Их лица улыбаются, глаза сияют.

Я сажусь ближе и впитываю происходящее.

Так проходит день.

Я узнаю, что хлопья «Солнышко» – единственные хлопья, с которых стоит начинать свой день, что скоро начинается январская распродажа и что люди на Рождество отдают друг другу свои сердца.

Крупный план: вниз льется горячая блестящая подлива. «Ммммм. – Члены семьи улыбаются. – Спасибо, папа!»

«Накормите их любовью в это Рождество», – говорит голос.

Сцена снова меняется.

Сначала мне кажется, что это существа другого биологического вида. Двухголовое создание качается и бормочет. Потом они помещают свои ладони по обе стороны противоположного лица. Все-таки люди. У одного из них глаза полузакрыты, улыбается, рот полуоткрыт. Я наклоняюсь вперед.

Они соединяются. Гладят друг друга своими губами.

Экран меняется. Я моргаю. Смотрю на мои руки – руки Сильвии. Касаюсь шеи и губ. Нет. Наш образ жизни лучше. Никогда не прикасаться. Держаться на расстоянии. Быть под защитой и защищать. Чтобы вернуть концентрацию, я шепчу слова Мантры: «Прикосновения ведут к агонии, чувства – к страданиям».

Харибда знает лучше всех. Я должна быть настороже, как они мне и говорили. Я напоминаю себе: «Люди опасны, как Шипастые».

Я вздыхаю. Больше тут нечего изучать.

Небо снаружи потемнело. Люди скоро вернутся домой. Я оглядываюсь по сторонам. Пеппер кормится из фиолетовой фольги. По всему полу валяются обрывки и обертки. Дерево наполовину завалилось, на нем покачиваются яркие шары. Мы с собакой смотрим друг на друга.

Я отбираю у нее фольгу, и Пеппер вертится на задних лапах.

– Пошли, – говорю ей. Мне нужно, чтобы она была чем-то занята, пока я выполняю свою миссию.

Я увожу собаку наверх. В комнате Стеллы тихо и темно. У окна стоит большой аппарат с надписью «Speedo-Runner». Я встаю на него. Пол под ногами начинает двигаться, мне приходится быстро-быстро идти, на экране передо мной мелькают цифры.

На стене Стеллы висят полосы блестящей бумаги – ряды цветов, помеченных заголовком «Мир творчества». Я пробегаюсь пальцами по каждой, касаюсь написанных на них слов: «теплый платан», «осенний рассвет», «запеченная тыква», «шоу-бизнес», «апельсиновый лимонад», «полуночное море», «лесная шалость» и «сиреневый румянец». Как странно собирать коллекцию цветов. Они похожи на Воронку, только действуют на меня более успокаивающе.

– «Объятие», «марлин», «морской прибой», «оазис», «рожденный в небе», «веревочный». – Я шепотом произношу каждое название, поглаживая полоски.

Сорок калорий и тысячу шагов спустя я уже знаю их все наизусть.

– Гав-в! – говорит Пеппер.

И начинает стягивать покрывало с постели Стеллы. Я заново его поправляю и разглаживаю, собираюсь было выгнать Пеппер из комнаты, но тут заново смотрю на аппарат, и у меня появляется идея.

Экран Финча ждет меня. Если я буду действовать быстро, то успею.

Мне нужно понять, много ли он успел увидеть, что он запомнил. Мне не нравится, как он на меня смотрит, словно его глаза видят меня насквозь.

«Извини, конечно, но тебе сюда нельзя».

Я отмахиваюсь от его слов. Если я буду очень осторожной, он ведь ничего не узнает, правда?

В этот раз он закрыл доступ к своему девайсу паролем. Мне не составляет никакого труда просканировать его компьютер и забраться внутрь.