Сильвер

* * *

Женская особь в утренней передаче сообщает, что до Рождества осталось два дня. В доме тихо. Я ищу «Турбо-метатель» и нахожу его на холодильнике.

При виде него Пеппер начинает подпрыгивать, бросаться на него, крутиться и гавкать.

– Нет, – говорю я. – Сидеть, девочка! – Возможно, прогулка пойдет на пользу нам обеим.

Моя голова переполнена обрывками и фрагментами снов Сильвии. Я вижу, как дедушка подзывает ее, чувствую запах лимонов и свежеиспеченных пончиков, слышу визги ее братьев-близнецов. Есть там и парень с голубой челкой, и короткий поцелуй в щеку ее подруги Магдалены. Со всем этим смешивается тихий звук скольжения дверей на корабле, ровный гул Воспитательных комнат.

Как странно, она думает о Харибде. И наверное, совсем не подозревает, что в ее сознание прокрались чужие, мои воспоминания. Что теперь у нас общие сны.

Когда мы заходим в парк, я достаю из кармана мячик Пеппер. Кладу его в «Турбо-метатель», целюсь и запускаю.

– Вау-у-у-у, смотри-ка!

Я поднимаю взгляд и вижу, как на нас глазеет группа подростков. Один из них застыл с поднятым цилиндриком в руке, выдыхая облачка пахнущего черникой пара. У молодой женской особи рядом с ним тоже рука зависла в воздухе: она собиралась бросить камень в урну, помеченную «Только собачьи отходы».

– Эй, Супергерл, запусти-ка его еще раз. Своим метателем.

– Ты видел, как далеко он улетел?

– Ее надо на Олимпийские игры отправить.

Пеппер срывается с места и бежит за мячиком на другой конец парка. Я прикидываю, что мне понадобится сделать примерно пятьдесят таких бросков, прежде чем собака устанет и захочет спать. Краем уха слышу, как подростки кричат и хлопают.

Пеппер перестает бежать за мячом, приседает и выпускает спиральную дымящуюся кучку.

– Эй, не забудь убрать за своей собакой, – слышу голос за своей спиной. – Подумай об окружающей среде, что ли!

– Помни, что тут мелкие играют. – Выдуватель черничного дыма указывает на собаку.

После этого я собираю отходы Пеппер в мешочек, на что ребята мне одобрительно кивают.

Я запускаю мячик снова, и в этот раз она бежит за ним еще ретивее. Вот только в этот раз не возвращается обратно. Я иду ее искать.

Я дохожу до верхней части парка и вижу там тоннель – трубу, сделанную из расписанного сверху камня. У входа в нее валяется розово-желтый мячик.

– Пеппер? – зову я.

Внутри – гнездо из одеял, стопка книг, пара ботинок, кусок картона. Пеппер тыкается носом в одеяла, толкает их лапой, виляет хвостом.

– Идем, – говорю я и наклоняюсь, чтобы схватить ее за ошейник. И тут гнездо из одеял шевелится.

– Ты бы в такую погоду пальто надела. – Мужчина машет мне рукой, и я замечаю, что у него не хватает двух пальцев. Культи заканчиваются сморщенными узлами. Пеппер тыкается в него носом, и он гладит ее. – Тебе хочется залезть в мои карманы, не так ли, девочка?

Он достает что-то из кармана пальто и кормит ее с руки.

Я осознаю, что это его дом. Рядом с постелью стоит небольшая стопка книг. Я читаю заголовки: «Война миров», «Франкенштейн». Самая верхняя – «О дивный новый мир».

– Прекрасная книга. Гениальная, но ужасающая, – говорит мужчина. – Ты читала? Все равно что заглянуть в будущее. – Он качает головой.

– Нет пока, – отвечаю я. Беру у него книгу и сканирую ее содержимое.

Достигнув последней страницы, я роняю ее так, словно она внезапно стала горячей. В ней рассказывается о мире, где детей приучают не испытывать эмоций и не развивать индивидуальность, где их выращивают в капсулах и подвергают модификациям. О мире, в котором их всех контролирует государство.

Мужчина хмурится:

– Ты в порядке? Присядь, дорогая.

Я не вижу ни одного места, пригодного для сидения, поэтому продолжаю стоять.

– Это все правда? – спрашиваю я. Успокаиваю дыхание. Эта книга. Эти люди. У меня такое ощущение, будто я вселилась сразу во множество человек, в их мир, в их мысли и чувства.

– Вполне может ей стать. Он знал, о чем он пишет… этот Хаксли. Некоторые называют его пророком.

Пророк. Тот, кто видит будущее.

– Только представь: жить в мире, где нет личного пространства, где государство полностью контролирует твои мысли. Мир, в котором тебя пытают, когда ты изъявляешь свободу воли. Я такого не потерплю. – Он трясет головой. – Я предпочитаю быть свободным. Имей в виду, здесь потихоньку тоже так становится.

– В каком плане?

Однако он стучит по носу и не отвечает.

Мои глаза останавливаются на его кармане. В нем что-то шевелится.

Через отверстие наружу пробивается голова собаки, Пеппер начинает подпрыгивать и гавкать.

– Это Элвис, – говорит мужчина. – А меня зовут Трехпалый.

Элвис подходит ближе и бодает меня головой. Пеппер лижет его нос, на что Элвис виляет хвостом. У него мягкая широкая голова, он не пахнет своим хозяином. Только собакой.

– Когда он был щенком, я все время таскал его в кармане, у него тогда еще не было никаких прививок. Я его даже на асфальт не выпускал. Он мой спаситель.

– Он не дал вам утонуть в реке? – спрашиваю я. Вспоминается программа по телевизору, как животные спасают людей из воды в программе «Животные спасают жизни».

– Какой реке? Нет-нет, ничего подобного.

Мужчина умолкает.

В тоннель забегает собака в усыпанном блестками жилете, за ней идет ее человек.

Женщина останавливается, завидев Трехпалого.

– О, Перл, – говорит она. – Идем, вот хорошая девочка.

Трехпалый вздыхает и собирает вещи, засовывает «О дивный новый мир» и остальные книги в сумку.

– Ну, приятно было поговорить, милая. Мне пора уходить, нужно освободить место для малышей, которые скоро тут будут играть. – Он гладит сумку с книгами. – А вот это составит мне компанию.

Я оттягиваю Пеппер от Элвиса и ухожу. На выходе из тоннеля оборачиваюсь, вспомнив слова людей из утренней передачи, и говорю ему:

– Счастливого Рождества.

Трехпалый медленно кивает мне.