Скажи мне «нет», любимая (СИ)

Глава 28. В гостях у Хранительницы Северных земель

Глава 28. В гостях у Хранительницы Северных земель

Стефан решил пока не расспрашивать Луизу о картине. Главное, он увидел, что будущее уже не такое трагично. А вместе с Лиззи они справятся с любой бедой.

Чтобы никого из обитателей крепости не отвлекать от празднования, Стефан и Луиза решили ехать к ведьме вдвоем, но у ворот к ним присоединился Касл.

— Мы с вами! — крикнул он, на ходу одеваясь.

— Кто это мы? — обернулся на него Стефан.

— Я и моя девушка, — он кивнул в сторону домика Змеи. — Сейчас она только оденется. Ой, простите, переоденется.

— Вот же! — цокнул языком Стефан, поняв, что его друг тоже время даром не терял. — А что скажет твоя мама?

— Что смело может отдать сына — оболтуса в заботливые руки.

Увидев Жейну, Касл расплылся в улыбке. Она с разбега прыгнула в его объятия. Барон целовался со Змеей, не стесняясь, что на них смотрят.

— Совсем распустился, — проворчал, отворачиваясь, Стефан. Луиза спрятала улыбку за меховым воротником.

К Хранительнице решили ехать на санях, поэтому ждали, когда запрягут лошадей. Красиво падал снег. Из дома, где накрыли столы, звучал смех. Вскоре забренчали музыкальные инструменты, и послышался топот пары десятков ног. Люди пустились в пояс.

Жейна ластилась и шепталась с Каслом, и Стефан видел, что его друг счастлив.

— Интересно, она ему сказала, что однажды превратится в медведицу? — спросил он у Лиззи.

— Мне кажется, об этом в первую очередь узнает его мама. Когда начнет поучать невестку. Жейна давно самостоятельная женщина и не потерпит, если ей начнут указывать.

— Я думаю, им не ужиться в общем доме. Мама Касла та еще львица.

— Если я перееду к тебе, то за крепостью кто — то должен присматривать. Я думаю, поручить ее Жейне.

— Я сомневаюсь, что из Касла выйдет хороший хозяин. Он тот еще гуляка.

— Главное, чтобы он любил Жейну, а со всем остальным она справится сама.

— Тогда нам нужно постараться, чтобы непрошенные гости покинули наш замок.

— Согласна, — кивнула Луиза и с любовью посмотрела на Стефана.

Слуги вынесли из дома две огромные корзины и привязали их к задку саней.

— Это подарки для ведьмы, — пояснила Луиза.

Запряженными лошадьми правила сама Жейна. До границы Северных земель докатили с ветерком. Стефан был несколько разочарован, когда сани остановились у небольшой избушки, до крыши заваленной снегом. Он думал, что Хранительница живет в древнем замке. На худой конец в высоком тереме.

Когда они постучали и вошли, то в комнатке сделалось тесно. Ведьма сидела в кресле.

— Вижу, вы пришли к союзу? — произнесла она скрипучим голосом, подняв голову вверх. Стефан содрогнулся, увидев вместо зрачков бельма. Он узнал ведьму, но за прошедшие года она сильно изменилась. Сделалась грузной и дряхлой.

В ее руках было вязание. Костяные спицы, постукивая, вывязывали ряд за рядом.

— Да, Хранительница, — Луиза наклонилась к ней и обняла. — Мы, наконец, вместе. Но мы пришли не только с подарками и благодарностью за наставления, но и с просьбой.

Она оглянулась на Жейну — та на пару с Каслом поставила у качалки принесенные подарки.

— Нам нужна помощь. Враг на наших землях.

— Знаю, — сказала ведьма, откладывая вязание.

Кряхтя, она поднялась и пошлепала к огромному черному сундуку, стоящему в углу. Скинула с него расшитую салфетку и с трудом подняла крышку. Луиза поддержала, чтобы та не захлопнулась. Старуха поманила рукой остальных гостей.

Стефан тоже заглянул в сундук и ахнул. На него смотрели светящиеся головки голубовато — сиреневых цветов.

— Они, милые, все — е–е рассказали, — прошептала старуха, гладя цветы морщинистой ладонью. — Худо им. Надо земли назад возвращать, иначе скоро утратит Закряжье защиту от болезней. Вода в Верконе уже перестала быть целебной.

— Так это они не пустили в наш город хворь, которая выкосила половину людей у соседей? — изумился Стефан.

— Они самые. Их корни повсюду. И воду именно они делают целебной. Так — то источники, что жили в твоем замке, сами по себе обыкновенные. Просто Мальхор берет начало в ледниках, а Кодидур из подземелья, где жар копится. Эти цветы всему голова. Куда они, туда и жизнь

Стефан был потрясен. Он был уверен, что Кодидур и Мальхор несут целебные воды, а цветы так, просто прижились в тепле подземелья. А оказывается...

Ведьма хоть и была слепа, но почувствовала смятение графа.

— Они ведь не зря появляются в руках невест, идущих к алтарю под руку с Хоррами. Это благословение богов. А знаешь, какое у цветов имя?

— Нет. Никогда не слышал и не читал. Отец называл их «Те самые цветы», мама «Волшебные».

— Имя им Любовь, — ведьма рассмеялась, и без зрения поняв, как высоко взлетели у Стефана брови. — Если ты думаешь, что цветы начали чахнуть после моего проклятия, то ошибаешься. Они давно почувствовали, что в твоем замке нет любви. Похоть и разврат — это не любовь. Ушли твои родители, а вместе с ними ушли из дома теплые чувства мужчины к женщине. Я прокляла тебя не потому, что ты был дерзок со мной. Я видела, что ты прежний просто не способен любить. Тебя надо было растормошить.

— Луиза с этим прекрасно справилась, — Стефан дотронулся до бедра, где так и остался шрам от пули.

— Цветы вернутся, если мы со Стефаном переедем в замок? Ведь мы любим друг друга, — Луиза прижалась к плечу мужа.

— Конечно, — старуха потянула крышку вниз. Жейна помогла ей закрыть сундук. — Но им нужно время. Ваш дом сейчас отравлен злобой, ложью и жадностью.

— Помогите нам выгнать из него чужаков, — Луиза взяла ведьму под локоть и помогла дойти до кресла. — Я боюсь, мы сами не справимся. Я видела, как изменилась картина, которую вы подарили моему деду. На ней я одна против всей армии короля. А я ведь смертна. Вильхельму достаточно понять, что я чужая жена, и он без жалости расправиться со мной и моими людьми.

— Ты на картине уже не одна, — подал голос Стефан. — Я рядом. Но и я смертен, поэтому прошу вас, Хранительница, превратить меня в оборотня. Я уже знаю, что на оборотней не действует колдовство Вильхельма, и я не дам ему убить Лиззи.

— Как думаешь, почему оборотни ему не подвластны? И ведь он прекрасно это знает. Иначе не сбежал бы в прошлый раз.

— Потому что они северяне? — Стефан не знал, что сказать. Тыкал пальцем в небо. — Чужаки, не подвластные ему?

— Нет. Северян с закряжцами связывает честный союз. Они свои. А вот король самый настоящий чужак. И магия у него чужая, — Хранительница вновь взяла вязание в руки. Стучали спицы, разбавляя тишину. Все ждали, чем закончит свою речь ведьма. — У нас здесь свои порядки. И нечего к нам лезть. Тебе не надо быть оборотнем, чтобы защитить Луизу. Тебе достаточно применить Глас.

— Но как? — Стефан скривил лицо. Видел, что ведьма не понимает, как работает Глас. — Король мой сюзерен, и Глас на него не подействует.

— Если ты считаешь себя его вассалом, то да, Глас не подействует. Но вспомни, ты находишься на своей земле, а он нет. Ему ли, пришлому, здесь командовать? Разве ты рожден под его властью? Нет? Так сделай это, примени Глас.

Стефан был ошеломлен.

— Так все просто?

— Непросто. Но ты сделаешь, — старуха не поднимала головы. Торопливо довязывала последние ряды. — У тебя есть такая хорошая помощница, как Луиза Кречет.

— Уже не Кречет. Я Хорр, — Лиззи смущенно улыбнулась.

— Вам вместе есть что защищать, — она отложила спицы и перекусила зубами нитку. Протянула вязанную вещь Стефану.

— Что это? — спросил он, не понимая. Вертел туда — сюда, но так и не догадывался, какое значение вложила Хранительница в свой подарок. Кошель — не кошель. Какой — то мешочек с завязками.

— Это детский чепчик, — на глазах Лиззи выступили слезы. — Неужели уже...

Она приложила руку к животу.

— Что? Так сразу? — голос отказал Стефану.

— Цветы хотят вернуться домой, — Хранительница улыбнулась, показывая осколки зубов. — Поэтому сделай так, чтобы король больше никогда не подошел к границам Закряжья.

— Моя крепость снова станет пограничной? — не удержался от вскрика Касл. — Надо рассказать об этом матушке!

— Вместе расскажем, — сдержала его порыв Жейна. — Когда выгоним короля.

— А у вас будут двое медвежат, — вдруг выдала Хранительница, чем вогнала в краску Жейну.

— Медвежат? Почему медвежат? — Касл поднял светлые бровки. — А, вы опять иносказательно...

— Почему иносказательно? — ведьма рассмеялась. — Водишься с оборотнем, жди, что дети будут такими же.

— Кто здесь оборотень? — Касл крутанулся на каблуках.

— Что, еще не призналась ему? — ведьма перевела взгляд на Змею. — Ну что же, впереди девять месяцев. Еще привыкнет к мысли, что будет отцом медвежат.

Старуха начала качаться в кресле, словно устала и показывала, что гостям пора уйти. Она все сказала.

В сани Касла буквально несли. Плечо с одной стороны ему подставил Стефан, с другой — Жейна.

— Ничего, я ночью ему все подробно объясню, — успокоила Жейна друзей, когда они вернулись в крепость.

— Что я скажу маме? — выдохнул Касл и на слабых ногах отправился в дом. Но не туда, где была его комната, а в отдельный домик Змеи.

— Уже знает свое место, — хмыкнул Стефан. — А где наше, а, жена? Опять в Зимний сад или...

— Или в башню, — ответила Луиза и, взяв мужа за руку, повела за собой.

Гости гуляли на свадьбе до глубокой ночи. А утром крепость начала готовиться к осаде. В заботах прошли еще два дня. Укрепляли ворота, готовили котлы со смолой, к амбразурам сносилось оружие. Вытащили даже луки с стрелами — северяне оказались отменными лучниками.

На третий день Стефан и Луиза спустились в подземелье с чертежами тайных ходов, связывающих крепость и замок. Они планировали незаметно пробраться в Веркон, чтобы застать «гостей» врасплох. Или, если король побежит, встретить его лицом к лицу. Пора было покончить с его властью в Закряжье и навсегда отбить охоту возвращаться.

Стефан и Луиза нашли в одной из тюремных камер нужную дверь и с трудом открыли ее. Но не успели сделать и шага, как сверху с грохотом обрушились камни, надежно запечатав проход. Граф едва успел вытолкнуть из камеры жену и отпрыгнул сам.

— Прошло слишком много лет, как их построили, — сказал он, тяжело дыша. Глядя на смятую железную дверь, Стефан благодарил Трех богов, что остался жив. Камни завалили полкамеры.

— Да, никто не укреплял стены. Я сомневаюсь, что мои родители знали о проходе, — лампа в руках Луизы подрагивала.

— Хорошо, что обрушилось не сразу. Иначе здесь и полегли бы.

Назад шли на ватных ногах. Смерть была совсем рядом.