Сладкое королевство

Глава 8

Рука Адама слегка дрожала, когда он брал вилку. Робби не глупа. Доверяет ему ровно настолько, насколько он этого заслуживает. И не зря.

— Налей себе еще пива, — предложила Мей.

— Спасибо, больше не хочется. Я взял из мешка в кладовой несколько морковок и покормил осла и его подругу, — признался он, отчаянно стараясь перевести разговор на бытовую тему. — Надеюсь, я не нарушил их режим питания.

— Джек и Долли умиляют абсолютно всех, — сказала Мей, явно радуясь, что покидает опасную зону. — Они неразлучны.

— Уверен, им не приходится трудиться так же тяжко, как мне, — заметил он. — Одно жалобное блеяние Долли, и ты будешь лежать у ее копыт.

— В нормальной ситуации я лежала бы у твоих. — Она вдруг покраснела. — По крайней мере, косила бы для тебя траву.

— А для Долли?

— Она предпочитает объедать розовые кусты, когда ее никто не видит. — Она вдруг вскочила. — Ненси проснулась.

Мей взяла монитор и пулей выскочила за дверь.

Адам поел, положил обе тарелки в посудомоечную машину, накрыл еду крышкой и включил кофеварку. Так и не дождавшись Мей, отправился на ее поиски.

Она сидела в темноте и смотрела на спящую Ненси. Свет с лестничной площадки коснулся ее щек, превратил волосы в золотистый ореол.

— Мей? — тихо позвал он.

Она подняла голову:

— Извини, Адам. Я тебя бросила. — Она встала и, еще раз взглянув на Ненси, подошла к нему. — В холодильнике есть остатки мороженого, если хочешь.

— А что стало с лимонным кексом?

— Слушательницы рождественских курсов съели его за чаем. Извини. Я знаю, ты всегда любил лимонные кексы.

— Правда? Я уже не помню, — солгал он. — Я там варю кофе.

— Это хорошо. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя тут как дома. Брал все, что пожелаешь. Бар с напитками в библиотеке.

— В библиотеке? — Он умудрился придать своему голосу шутливый тон. — Сначала дворецкий, теперь библиотека.

— Это не очень большая библиотека. Хочешь, я проведу тебя по дому? Мне кажется, я должна представить тебя своим предкам.

— Если ты уверена, что они не заворочаются в могилах.

Она посмотрела на него так, будто хотела что-то сказать, но после небольшой паузы просто повернулась и стала спускаться по изящной лестнице, вдоль которой по стенам были развешаны портреты. Она, не глядя, называла ему имена. Но в самом низу вдруг остановилась у портрета молодой женщины.

— Это портрет Джейн Колридж кисти Ромнея, — сказала Мей. — Именно на ней заставили жениться Генри Колриджа. Из-за него-то все неприятности.

— Ты на нее похожа, — заметил Адам. — Те же волосы, та же фигура, те же удивительные янтарные глаза.

— Что ж, это все объясняет, — заметила она и пошла дальше.

Мей показала ему величественную столовую с мебелью и картинами, при виде которых эксперты из телевизионных программ об антиквариате просто подскочили бы. Маленькую гостиную, комнату хозяйки дома. Потом они вошли в библиотеку, где стояли огромный письменный стол и потертые кожаные кресла.

Мей подошла к столу и открыла один из ящиков.

— Это дедушкины, — сказала она, протягивая Адаму связку ключей.

— От чего они? — спросил он.

Она взяла у него ключи и стала объяснять:

— От парадной двери, от задней двери, от подвала, хотя теперь мы его не запираем. От ворот парка.

Она назвала еще полдюжины ключей, потом сказала:

— А этот от сейфа.

— От сейфа?

Она отодвинула фальшивую панель на одной из полок и показала ему очень старый сейф:

— Тут хранятся документы, бабушкины драгоценности. Их не так много. Бабушка завещала их маме, а мама продала большую часть, чтобы внести вклад в фонд здоровья для стран третьего мира.

— И ее обручальное кольцо? Можно я посмотрю?

Мей пожала плечами:

— Конечно.

Она взяла у него ключи, открыла сейф и протянула ему небольшой футляр.

Адам сам не знал, чего ждал. Она так настаивала на том, чтобы носить именно это кольцо, что он думал увидеть нечто особенное, нечто достойное Колриджей. Но на его ладонь легло простое старомодное золотое украшение, даже без инициалов и даты на внутренней стороне.

Это было кольцо на всю жизнь. В те времена, когда его сделали, люди не бежали разводиться после первой же семейной ссоры, а твердо придерживались обетов, данных у алтаря.

— Совсем обыкновенное, — заметила она, словно извиняясь.

— Твой выбор, Мей, — сказал он, раскаиваясь в том, что не настоял на покупке кольца по своему выбору.

Он молча взял из связки ключи от задней двери и от ворот парка, а остальные положил обратно в ящик.

— Можно я возьму его на время? Хочу купить себе кольцо, подходящее к этому.

Секунду Мей колебалась, потом сказала:

— Конечно, возьми.

— Я буду бережно его хранить, — уверил он. — А теперь давай выпьем кофе. Нам еще предстоит решить, где мы отпразднуем свадьбу.

— В маленькой гостиной топится камин. Я принесу кофе туда.

Мей расставляла на подносе чашки, булочки, печенье, которое испекла к рождественскому базару. Все что угодно, лишь бы подольше не присоединяться к Адаму.

Рядом с ним даже самые, казалось бы, невинные слова будили воспоминания.

Розы…

Она не могла смотреть на красные розы. Они неизбежно заставлял ее вспомнить, как Адам стоял под окном, выкрикивая ее имя, и не замечал надвигающейся опасности.

Букет алых роз в его руке разлетелся, когда дед направил струю из шланга прямо ему в грудь, и на один ужасный момент ей показалось, что это кровь.

Она пыталась кричать, но крик застрял в ее сжавшемся от ужаса горле. Потом, много позже, когда все в доме заснули, она спустилась в темный сад и при свете фонарика собрала красные лепестки.

Адам вскочил, когда вошла Мей с подносом в руках, но она покачала головой.

— Я справлюсь, — сказала она, поставила поднос на столик у софы и спросила: — По-прежнему черный без сахара?

— Да.

Неужели она помнит?..

— Хочешь кусок булочки Робби? — Она поставила перед ним чашку и тарелку. — Или, может быть, нашу конфету?

— Это те самые сладости, которые вы производите?

— Сезонная разновидность. Снежный рождественский сюрприз. Белый шоколад с клюквенным вареньем, вываленный в кокосовой стружке.

Адам взял одну конфету, надкусил, и его рот тут же наполнился теплом и ароматом.

— Ты не сказала про ром.

— Это и есть сюрприз, — устало улыбнулась она.

Он вдруг с ужасом заметил темные круги у нее под глазами.

— Как ты себя чувствуешь, Мей? — спросил Адам, видя, что она не наливает себе кофе, а просто сидит неподвижно.

Она дернула плечом:

— Я немного устала. Думаю, падение начинает давать себя знать.

— У тебя что-нибудь болит? Тебе бы надо сходить в травмпункт, сделать снимок.

— Нет, это просто шок. — И прежде чем он успел возразить, она добавила: — Наш телевизор довольно стар, но работает хорошо. И не беспокойся ни о чем. Робби запрет все двери, когда вернется.

— Где ее комната? — спросил Адам.

Тут Мей наконец улыбнулась:

— Не волнуйся. Ты не налетишь на нее среди ночи. У нее свои апартаменты на первом этаже. Со всем необходимым. — Она помолчала. — У тебя есть все, что нужно?

Он кивнул и легонько коснулся ее щеки:

— Дай мне монитор. Я займусь Ненси, если она проснется среди ночи.

— Нет. Тебе предстоит долгий перелет завтра утром. Ты и так намучаешься. А бессонная ночь…

— Но я для этого сюда приехал.

— Правда? — Мей рассеянно провела рукой по волосам, как если бы забыла его обещание дежурить в ночную смену. — Но это не обязательно. Ты уже совершил свой рыцарский подвиг, когда собирал мебель. В котором часу ты уедешь?

— Машина придет за мной в девять.

— Я не сообразила, что так рано. — Она посмотрела на кофе на подносе. — Еще полчаса…

— Мы обсудим свадебную церемонию за завтраком. У нас будет время. А сейчас иди промой свои раны.

Адам не мог уснуть. Он повесил свой костюм в огромный деревянный гардероб, бросил грязное белье в корзину. В огромной ванной, отделанной в викторианском стиле, обработал свои царапины. На плече Адама красовался синяк — точная копия того, который он обнаружил утром на локте Мей.

Потом он вытянулся на батистовых простынях огромной дедовской кровати с пологом и лежал смирно, ожидая, когда его охватит радость победы. Но увы! Он мог думать только о Мей.

О Мей, которая не жаловалась, хотя у нее явно что-то болело, и начинала дрожать, когда он до нее дотрагивался. О темном огне, который вспыхнул в ее глазах, когда он поцеловал ее. Он хотел бы лежать сейчас не на жесткой кровати Джеймса Колриджа, а там, в ее спальне. Держать ее в своих объятиях…

Телефонный звонок вырвал Мей из сна, и она едва не свалилась с постели — нужно было взять трубку прежде, чем проснется Ненси.

— Я слушаю.

— Мей…

— Саффи?! Ты где? Ты в порядке?

— Я в порядке. Как Ненси?

— Хорошо. Такая чудная. Ты-то как? Где ты? Почему ты не пошла прямо ко мне? Ты же знаешь, что я помогла бы.

— Я была не уверена. Столько времени…

— Брось. Адам с ума сходит от беспокойства.

— Он у тебя?

— Он с Ненси, — ответила Мей, не вдаваясь в подробности. Объяснения могут и подождать. — Саффи? Саффи, тут столько свободного места. Ты нужна Ненси, — быстро произнесла она. Поздно. Она уже разговаривала сама с собой.

Она позвонила на станцию узнать, откуда шел звонок, но это не принесло никаких результатов.

— Не было смысла тебя будить, — пояснила Мей в ответ на протесты Адама по поводу того, что она не явилась к нему среди ночи и не сообщила о звонке его сестры. — Ты все равно ничего не смог бы сделать.

Кухня сильно напоминала сумасшедший дом. Ненси хныкала и пыталась сосать плечо Мей, цыплята пищали на кошек, собака лаяла на цыплят, радио вопило какую-то рождественскую песню. Адам протянул руку и выключил его.

— Ты ничего не понимаешь.

Большую часть ночи он не спал, а когда заснул, видел тревожные сны, которые потом не мог вспомнить. И проспал. Проснулся с тяжелой головой, что было весьма заметно.

Мей сунула ему в руку стакан апельсинового сока:

— На, выпей.

Он осушил стакан одним глотком и шумно вздохнул. Если бы она знала, что он не спал и слышал телефонный звонок, она спросила бы, почему он не пришел узнать, кто звонит.

А он вряд ли смог бы признаться ей, что, лежа в жесткой постели Джеймса Колриджа, представлял себе, как она секретничает в этот час с Джереми Дэвидсоном. Утешает его, уверяет, что ее брак — пустая формальность, что через год она будет свободна…

Потому что именно так и поступают любовники. Звонят друг другу среди ночи, вместо того чтобы спать.

Ему в голову не пришло, что это могла быть Саффи. Он вдруг осознал; что совершенно не думал ни о ней, ни о том, что ее малышка плачет и зовет маму.

— Ну-ка, дай ее мне, — сказал Адам и взял девочку на руки.

Ненси перестала хныкать и посмотрела на него. Румяные щечки, растрепанные черные волосы. Она явно будет красавицей, дочка его сестры.

— Не тревожься, родная, — прошептал он, кладя ее головку себе на плечо. — Мы разыщем твою маму. А пока Мей делает для тебя все, что в ее силах. Ты слушайся ее, пока меня не будет. — Он склонил голову и внимательно посмотрел на нее. — Договорились?

Девочка нежно, доверчиво прижалась к нему.

— Она прососет тебе рубашку, — предупредила Мей.

— Переживу, — усмехнулся Адам. И вдруг нахмурился. — Откуда Саффи знает твой номер? В справочнике его нет.

— Я когда-то дала ей. Мне очень жаль. Если она опять позвонит… — Мей помолчала, глядя на его чемодан, на сумку с ноутбуком. — Возможно, к лучшему, если тебя тут не будет. Она повесила трубку, как только я сказала, что ты здесь.

Это прозвучало как упрек. Что ж, он его заслужил. Он так старался дистанцироваться от своей семьи, что теперь его сестра боится обратиться к нему.

— Если она опять позвонит, я постараюсь уговорить ее прийти сюда.

В дверь позвонили. Мей взглянула на часы.

— Боже, это твоя машина. А ты так и не позавтракал. Обычно я не такая рассеянная.

— Обычно у тебя нет на руках младенца. Не беспокойся. Я позавтракаю в аэропорту. Если тебе что-то понадобится, телефон Джейка у тебя есть. Он будет знать, как связаться со мной. — Он поцеловал Ненси и передал ее Мей. — Мы не решили, где отпразднуем свадьбу.

— Разве это так важно? — спросила она и, сообразив, что, возможно, ведет себя не очень вежливо, добавила: — Давай оставим это на усмотрение Джейка. Путь сделает нам сюрприз.

— Если хочешь. — Адам пожал плечами. Потом взял свои вещи и направился к двери. Она сделала движение, чтобы проводить его, но он остановил ее. — Не выходи на холод.

— Ты будешь осторожен, Адам?

— Я буду избегать низко летящих автобусов, — обещал он весело.

После его ухода все успокоилось. Глупые цыплята перестали задирать кошек, а кошки улеглись и стали вылизывать друг друга и котенка. Собака положила голову на лапы. Ненси задремала у плеча Мей.

Везде воцарились мир и спокойствие. Вместе с Адамом из дома ушли напряжение и суета. И жизненная энергия.

Мей не могла даже думать о завтраке. Она отнесла Ненси наверх.

— Ну, малышка, это будет испытание для нас обеих, — сказала она, наполняя водой детскую ванночку и проверяя температуру воды. — Обещай, что обойдешься со мной не очень сурово.

Через десять минут изрядно промокшая Мей надела на Ненси розовые ползунки, уложила ее в кроватку и включила музыку.

Едва она успела вытереть пол в ванной и надеть сухую одежду, как в дверях появилась Робби:

— Путь свободен?

— Что?

— Он уехал?

— Адам? Да, полчаса назад. А ты где пряталась? Ты была мне нужна. Я в жизни не купала младенцев.

— Ничего, научитесь. Я кормила животных, и посмотрите, что я нашла в сарае рядом с Джеком и Долли.

Она открыла дверь пошире, и на пороге появилась дрожащая, жалкого вида женщина в толстом пальто, шали и очках в широкой оправе. В ней было что-то знакомое… Эту женщину Мей видела вчера в парке.

Женщина сняла очки и откинула с головы шаль, под которой обнаружились прекрасные черные волосы.

— Привет, Мей.

— Саффи!

— Пойду приготовлю чай, — сказала Робби и ушла, оставив их вдвоем.

— Я видела тебя. Вчера.

— Я не собиралась оставаться. Я хотела вернуться во Францию, объясниться с Мишелем. Но мне нужно было убедиться, что Адам привез Ненси к тебе. А этот идиот оставил коляску посреди дороги, где кто угодно мог ее взять.

— Именно это я ему и сказала. Накричала на него.

— Правда? — Саффи улыбнулась. — Ты всегда на него кричала, — заметила она. — Поэтому-то я заставила его пригласить тебя в тот день на дискотеку. Ты была такая добрая. — И добавила после паузы: — Тогда я просто хотела, чтобы ты повеселилась.

— Я знаю. Ты не виновата в том, что произошло.

Виновата была она сама. Будь она храбрее, не скрывай она свою дружбу с Адамом, дай она своему деду возможность лучше узнать его…

— Ты что, так и была там все время? — спросила Мей.

Саффи кивнула, и Мей нахмурилась:

— Не понимаю. Если ты хотела встретиться с Мишелем…

— У меня сдали нервы. Я подумала, что полиция может поджидать меня у Адама в конторе. Я пошла бродить. Купила немного еды.

— Ну почему ты не пришла ко мне?

— Потому что меня разыскивает полиция. Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности.

— Господи боже мой! Иди сюда. — Мей обняла ее и крепко прижала к себе.

— Я хотела переночевать в парке, но было ужасно холодно. Я попробовала открыть ворота твоего дома. Они оказались не заперты. Но когда ты сказала, что здесь Адам… Он будет так на меня кричать!

— Вполовину не так, как я буду кричать на него, — сказала Мей. Потом отошла на пару шагов и объявила: — Саффи Вейвелл, ты пахнешь козлом. Сними эти грязные тряпки и прими ванну. И только потом можешь подойти к твоей прелестной маленькой дочурке.

Адам едва успел доехать до аэропорта, как его телефон зазвонил, причем номер не высветился.

— Саффи?

— Адам…

— Мей… — Он старался выбросить из головы сцену у нее на кухне — шумной, теплой, представляющей полную противоположность его стерильному существованию.

Он не знал недостатка в женщинах. Но этим женщинам было куда приятнее видеть свои фотографии на страницах глянцевых журналов, чем делать какую-либо домашнюю работу. В крайнем случае они могли открыть бутылку шампанского.

От неожиданно раздавшегося у самого уха звука ее голоса он вдруг ощутил ее так близко, как будто коснулся. Один день в ее обществе — и он вот-вот опять станет жертвой ее колдовства.

— У тебя проблемы? — спросил он так холодно, как только мог.

— Нет. Я хотела сказать, что Саффи тут, у меня. В полной безопасности.

Адам почувствовал колоссальное облегчение. И благодарность. Но сдержал свои чувства.

— Значит, она находилась где-то рядом. Можно мне с ней поговорить? Или она по-прежнему меня избегает?

— Она сейчас в ванной, а потом я хочу накормить ее и уложить в постель.

— Я понимаю это как «да». — А чего он, собственно, ждал? Многие годы он не подпускал ее к себе. Она знала, что он не хочет ее общества, не хочет, чтобы ее присутствие напоминало людям, кто он, из какой семьи. — Я посмотрю, что можно сделать по поводу нарушения постановления суда. Джейк организует семейного адвоката. Постарайся выяснить, насколько все серьезно.

— Сегодня выходной. До понедельника ничего нельзя предпринять. А пока позволь мне поговорить с ней, Адам. Выяснить, что же все-таки произошло. Если дело нельзя поправить мирным путем, я сама позвоню Джейку.

— Черт подери…

— Для тебя сейчас главное — твоя поездка, Адам. И нет беды в том, чтобы попробовать пряник прежде, чем взяться за кнут.

— Тебе виднее. — Она права, конечно. В такой ситуации доброе слово может сделать куда больше, чем топанье ногами. Ему не надо было бы напоминать об этом, если бы речь шла о деловых переговорах, а не о его семье. — Делай как считаешь нужным, но скажи Саффи, пусть остается у тебя до моего возвращения.

— Это, конечно, подействует.

— Мей! Я же за нее беспокоюсь. Пожалуйста, попроси ее остаться с тобой, пока я не вернусь.

— Уже лучше.

— Что это? Третейский судья разбирает семейные отношения?! — воскликнул Адам.

Мей не ответила.

— Скажи ей, что я не сержусь, ладно? Что я рад, что она в безопасности.

— Ух ты!

— Сарказм вам не идет, мисс Колридж.

— Забудь о том, что она — твоя сестра, Адам. Думай о ней как о каком-нибудь испуганном существе, которое ты случайно нашел, — повторила она его же слова. — Оно страдает. И ты подобрал его и принес мне.

— Черт! — Она что, передразнивает его? — Делай что хочешь, — сказал он и отключил телефон.

Вокруг него сновали люди с чемоданами, искали нужную стойку регистрации, волновались и радовались. Ехали в отпуск или повидать своих близких.

У него есть сестра и мать, но он отдалил их от себя. С глаз долой — из сердца вон. У него нет никого, кроме Мей. Он посмотрел на телефон у себя в руке и нажал ее номер.

— Адам?

По тому, как она произнесла его имя, он решил, что она не отходила от телефона. Ждала, что он позвонит. И он не мог понять, было ли чувство, охватившее все его существо, раздражением от того, что она так хорошо читает его мысли, или томительной тоской о чем-то бесценном, но грубо, жестоко разрушенном и потерянном навсегда.

— Передай моей сестре, — сказал он, — что она в любом случае может рассчитывать на меня. Я ее не брошу. И никому не позволю отнять у нее Ненси.

— И что ты не будешь на нее кричать, — уточнила Мей, но на сей раз в ее голосе звучала улыбка.

— Ты неподражаемый переговорщик, Каверзная Мышь. Ты не думала больше о работе?

— О работе няни? Я уже уволена.

— Не надейся. Теперь тебе придется заботиться о двух младенцах. — Она ничего не ответила, и он рассмеялся. — Хорошо-хорошо. Я сделаю все, что от меня зависит, но ты должна быть все время рядом и толкнуть меня локтем, если я забудусь.

— Локтем? С удовольствием, — ответила она.

— Ну, мне пора.

— Да-да. Будь осторожен, Адам.

— Мей…

— Да?

Последовала длинная пауза. Он обдумывал множество возможных вариантов.

— Я позвоню тебе утром. Может быть, к тому времени ты добьешься от Саффи чего-то разумного.