Сладкое увлечение

Глава 2

Элли, разгоряченная, взбудораженная и явно обеспокоенная после встречи с Шоном Макелроем, услышала внезапный шорох, от которого подпрыгнула на месте. Кто-то просунул конверт в дверную щель для почты. Она вскочила, ее сердце бешено колотилось. Обычно Элли не торопилась просматривать почту, ибо чаще всего получала счета для оплаты.

На этот раз на коврике у двери она обнаружила коричневый конверт, который прежде видела в руках Шона, и ключи от фургона. Брелок на ключах имел форму рожка для мороженого. Элли распахнула дверь.

Розочка стояла на том самом месте, где ее оставил Шон.

— Шон Макелрой! — крикнула она. Ей казалось, что он спрятался в кабине фургона и улыбается, оттого что ему удалось провести ее и заставить открыть дверь.

Но Шона нигде не было. Запаниковав, Элли побежала к воротам, оглядывая переулок. Если Шона никто не подвез на автомобиле, он либо пошел пешком, либо сел в автобус.

Она обернулась, в отчаянии осматривая растущий неподалеку дикий кустарник.

— Если вы ищете водителя фургона, Элли, то он уехал вон в том направлении.

Элли мысленно застонала. Из соседнего дома вышла ясноглазая и взволнованная миссис Фишер и направилась к ней, чтобы как следует рассмотреть Розочку.

— Уехал?

— На велосипеде. Вы устроились на работу продавцом мороженого?

Элли содрогнулась. Жители деревни с особенным вниманием отслеживали события в семье Амери, словно смотрели бесконечную мыльную оперу. Что бы сейчас ни сказала Элли, ее слова мгновенно разлетятся по всей округе.

— Извините, миссис Фишер, у меня звонит телефон, — пробормотала она, шагнула в дом и закрыла дверь. Если бы Элли оставила ее открытой, соседка сочла бы это приглашением зайти поболтать.

Элли сидела на нижней площадке лестницы, держа в руках коричневый конверт и пристально глядя на имя и адрес получателя, которые, без сомнения, принадлежали ей.

Разорвав конверт, она обнаружила темно-розовую тетрадь, на обложке которой было написано «Заказы», дорогой мобильный телефон, при виде которого у сестер Элли обязательно потекут слюнки, и пару официальных документов: технический паспорт на фургон на имя Базила Амери, проживающего в коттедже в поместье Хотон, и страховой сертификат.

Также Элли обнаружила конверт кремового цвета.

Она повертела его в руках. На нем не было ни имени, ни адреса. Вынув из конверта лист бумаги, Элли развернула его и стала читать.

У нее екнуло сердце. Лалли — уменьшительно-ласкательное имя ее бабушки.

Элли прижала руку ко рту и сглотнула. У нее действительно есть двоюродный дед. Он живет неподалеку, а она о нем понятия не имеет.

Поместье Хотон находится всего в шести или семи милях отсюда. Можно туда поехать, но у нее совсем нет времени, ибо следует подготовиться к работе. Просмотрев адресную книгу, она нашла телефонный номер Базила Амери.

После шестого гудка включился автоответчик. Элли оставила Базилу сообщение, попросив ей перезвонить. О каких событиях он говорил? Какой скандал упомянул в своем письме? Она перечитывала письмо Базила, пытаясь во всем разобраться, когда зазвонил ее мобильный телефон. Она схватила его, надеясь, что Базил получил сообщение и решил ей перезвонить.

— Элли? — послышался в трубке голос ее босса.

— О, привет, Фредди.

— Судя по всему, ты не рада меня слышать!

— Извини, я ждала звонка от другого человека. Что случилось? — быстро поинтересовалась она, прежде чем он успел задать уточняющий вопрос.

— Сегодня нам не хватает персонала. Я вот подумал, не придешь ли ты пораньше.

— Приду через двадцать минут, — предложила она.

— Ты ангел. Твоя сестра не захочет поработать одну смену? Она смышленая девочка, и, я уверен, ей нужны карманные деньги.

— Мне очень жаль, но Соррел[3] здесь нет… Но я и сама готова поработать сверхурочно, — прибавила Элли, воспользовавшись моментом.

— Ты уже работаешь более чем достаточно. В следующий раз я обязательно попрошу Соррел поработать в ресторане. Не мешало бы ей помогать своей сестре.

— Она должна сосредоточиться на…

Но Фредди уже повесил трубку.

Элли прочитала письмо еще раз, затем положила его в конверт и опустила в выдвижной ящик комода в коридоре. Ей не хотелось, чтобы бабушка нашла письмо до того, как она выяснит, какого черта происходит.

Розочка пусть стоит там, где ее оставили. Элли пробудет в ресторане до завтрашнего утра, значит, у нее достаточно времени, чтобы придумать хорошее оправдание тому, почему фургон припаркован перед их домом.

Шон приказал себе не вмешиваться в чужие дела. Базил всего лишь его арендатор, который попросил переправить Розочку по назначению, ибо рядом с коттеджем не было гаража.

Он оказался втянутым в эту историю только потому, что находился в Лондоне в тот день, когда Базил решил исчезнуть.

Для Шона оказалось настоящей загадкой намерение Базила отправить фургон к Лавидж Амери, а не запереть его в сарае.

Либо Базил не намерен возвращаться.

Либо на самом деле он никуда не уезжал.

Выругавшись, Шон достал из сейфа запасной комплект ключей и поехал через парк к коттеджу.

Он стучал в дверь, громко звал Базила, но все безрезультатно. Войдя в дом, он обнаружил, что все находится на своих местах. На каминной полке Шон увидел фотографию молодой женщины в поразительно коротком платье и белых сапогах-ботфортах. У нее была модная прежде стрижка с четкими краями и большие, подведенные черным глаза, обрамленные густо накрашенными накладными ресницами. Несмотря на яркий, вызывающий облик женщины на фотографии, Шон сразу уловил ее сходство с Лавидж Амери.

Значит, он все-таки не ошибся адресом.

Должно быть, Базил решил поручить выполнение части своих заказов родственникам. Если они не придут в восторг от этой затеи, Шона не должно это волновать.

На автоответчике мигал красный индикатор. После секундного колебания Шон нажал на кнопку проигрывания записи.

В комнате послышался голос Лавидж:

— Мистер Амери, меня зовут Лавидж Амери, и я только что прочитала ваше письмо. Я ничего не понимаю. Кто вы? Я прошу вас, позвоните мне, пожалуйста.

Она назвала свой телефонный номер.

Значит, она действительно не знает, кто такой Базил. Едва Шон собрался достать телефон из кармана, как он зазвонил.

Он посмотрел на дисплей. Оливия.

— Шон, я на конюшнях, — сказала она, прежде чем он сумел произнести хоть слово. — Где ты?

— Я на дальней границе поместья.

— Почти шесть часов. — По голосу его сводной сестры можно было догадаться, что она надула губы.

— Ты ведь понимаешь, сеструха, — начал Шон, прекрасно зная, как она ненавидит такое обращение, — что у меня нет времени возиться с тобой. Зачем ты приехала?

— Разве это не мой дом?

— Прошу прощения. В последний раз ты приезжала сюда на Рождество. Ты пробыла здесь два дня, потом оставила своих детей с няней до конца праздников, а сама отправилась кататься на лыжах.

— Они прекрасно провели время, — возразила Оливия.

Конечно, дети прекрасно провели время. Шон позаботился о том, чтобы они катались на санках с горы, лепили снежные крепости, носились туда-сюда, наслаждаясь свободой, какой не имели в лондонской квартире. И все же дети предпочли бы отпраздновать с родителями.

— Послушай, давай не будем ссориться, Шон. Я хотела бы поговорить о конюшнях. Я намерена переделать их в ремесленные мастерские. Я знакома со многими ткачами, производителями свечей, токарями, которые будут работать в этих мастерских. Те, кто станет приезжать в поместье на экскурсию, смогут своими глазами увидеть, как они трудятся, и, естественно, купят их товар.

Шон расхохотался.

— Что смешного? — осведомилась его сестра.

— Мысль о том, что ты знакома с токарным делом и даже с токарями.

— Негодник! Генри считает, что это хорошая идея.

— А, это тот Генри, который посещает поместье дважды в год? На Рождество, чтобы бросить здесь своих детей, а также в сезон охоты?

— Поместье принадлежит ему, а не тебе, — заметила Оливия.

— Так оно и есть. И он мне платит, чтобы я управлял этим поместьем. Я постоянно проживаю здесь, получаю за это зарплату, а не приезжаю сюда изредка, как некоторые дамочки, которые регулярно разводятся с мужьями.

Очевидно, Оливия не нашлась что ответить, поэтому повесила трубку.

Шон с помощью телефона сфотографировал снимок, стоявший на каминной полке, и еще раз внимательно осмотрел коттедж. Придется отправиться к Лавидж Амери и еще раз расспросить ее о родстве с Базилом.

Если она в очередной раз примется все отрицать, Шон покажет ей фотографию.

— Фредди…

— Ты, должно быть, летаешь по воздуху! — Расценив слова босса как хороший знак, Элли решила договориться о дополнительной смене, но он распорядился: — Сейчас никаких разговоров. У нас аврал!

Шон обнаружил, что Розочка находится на том самом месте, где он ее оставил, что не предвещало ничего хорошего. Он надеялся, что Лавидж внимательно прочла письмо Базила и во всем разобралась.

Подойдя к дому, он сделал глубокий вдох. Дверь ему открыла девочка-подросток, выглядевшая словно черный призрак. Черные волосы, черное платье, черный лак на ногтях.

— Ну? — спросила она в манере, соответствующей ее одежде. — Что вы хотите?

— Переговорить с Лавидж Амери.

— О чем?

— Скажи ей, что пришел Шон Макелрой, — произнес он. — Она знает.

Девочка пожала плечами.

— Бабуль, это к тебе! — крикнула она, опершись о дверь и уставившись на Шона таким взглядом, который мог бы напугать даже зомби.

«Бабуля?!»

— Нет… Мне нужна высокая женщина с темными волосами и светло-карими глазами. Она точно не бабушка, — прибавил он.

Девочка подозрительно прищурила зеленые глаза:

— Вам нужна Элли? Она на работе. И поздно вернется.

— В таком случае я приду завтра, — сказал Шон.

— Приходите до одиннадцати вечера. Она начинает работать в полночь. — Девочка уже собралась закрыть дверь.

— Кто пришел, Гейли?

Шон посмотрел поверх головы разодетой в черное девчонки. Навстречу ему, вне сомнения, шла женщина с фотографии, найденной в доме Базила, только постаревшая лет на сорок. Теперь ее седые волосы были уложены в пучок, однако глаза остались прежними.

— Все в порядке, бабуль. Он не к тебе пришел. Ему нужна Элли.

— Я не знал, что существуют две Лавидж Амери, — заметил Шон, понимая, кому именно предназначалось письмо Базила. — Элли рассказала вам о Розочке?

— Розочка? — озадаченно переспросила женщина. — Кто такая Розочка?

— Не кто, а что. Фургон для перевозки и продажи мороженого.

— Ах, вы о фургоне. Я все думаю, откуда он взялся. Он ваш?

— Нет… — Шону было намного труднее разговаривать с пожилой женщиной, чем с Элли. — Я оставил для вас письмо, — подсказал он. — От Базила.

— Базил? — Она сделала шаг назад, ее лицо скривилось. — Нет, — прошептала, задыхаясь, Лавидж-старшая. — Он не мог. Он не должен. Бернард разозлится…

— Бабуль… — Девочка обняла бабушку и бросила на Шона свирепый взгляд. А затем перед его носом во второй раз за день захлопнулась дверь.

Фредди остановил Элли, прикоснувшись к ее руке. Инстинктивно она хотела отдернуть руку, но напомнила себе, что Фредди знает ее с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лет. Он прикоснулся к ней как друг. Фредди, в конце концов, в таком возрасте, что годится ей в дядюшки или даже в отцы.

— Там в углу большая компания. Они заказали выпивку, и у них было достаточно времени, чтобы разобраться, чем они собираются закусывать. Обслужишь их?

— Конечно, Фредди.

За большим круглым столом в углу ресторана могло расположиться до десяти человек, а это предполагает достойные чаевые. Или дополнительный объем работы. Никогда нельзя узнать заранее.

«Улыбайся, Элли, улыбайся!» — твердила она себе, подходя к столу.

— Вы готовы сделать заказ? — спросила девушка. — Или вам нужно еще немного…

Она не договорила. Ее взгляд уперся в Шона Макелроя, и у нее задрожали колени.

Если она сейчас завопит, требуя объяснить, почему он приволок Розочку к ее дому и сбежал, то явно не получит хорошие чаевые. Поэтому Элли взяла себя в руки, откашлялась и произнесла:

— Если вам нужно еще время, я вернусь позже.

— Нет, мы готовы, — сказал мужчина, сидящий к ней ближе всех, и улыбнулся.

Посетители быстро сделали заказ. Проблема возникла только у Шона Макелроя.

— Извините, я не могу выбрать. Я хотел бы взять курицу в сухарях с травами. Не могли бы вы мне сказать, что это за травы? — произнес он и прибавил: — Элли?

Она подняла глаза и обнаружила, что он выжидающе смотрит на нее в упор.

Женщина рядом с ним — стройная, ухоженная и стильно одетая блондинка — повернулась, чтобы посмотреть на Шона. Явно заподозрив неладное, она нахмурилась:

— Я думала, ты собираешься заказать стейк, дорогой. Ты всегда заказываешь стейк, — прибавила она, словно подчеркивая, что Шон находится в ее власти.

— Правда? Я не думал, что настолько скучен и однообразен в своем выборе, дорогая, — бросил он, не сводя решительного взгляда с Элли. Женщина проследила за его взглядом и нахмурилась еще сильнее.

— Курица обваливается в смеси яиц с панировочными пшеничными сухарями, — быстро отчеканила Элли, — обжаривается и подается со смесью свежих трав: петрушки, лимонного тимьяна, шалфея.

— А любисток? — спросил он.

— Нет ни любистка, ни базилика, — произнесла она, держа карандаш наготове.

— Жаль. Тогда я закажу лосось.

Элли приняла заказ.

«Ты обслуживаешь обычного клиента», — сказала она себе, когда принесла кувшин с водой и корзинку с теплыми булочками.

— Булочки, мадам? — предложила она блондинке, но та отрицательно покачала головой.

Элли стала предлагать булочки остальным посетителям, сидевшим за столом.

Когда очередь дошла до Шона, он поднял на нее глаза. Его лицо оказалось так близко, что она заметила тонкий неровный шрам чуть выше брови. «Наверняка упал с велосипеда, когда был маленьким», — подумала она.

Шон долго раздумывал, потом наконец выбрал булочку, и Элли достала ее щипцами из корзинки. Едва она приготовилась поздравить себя с тем, что сумела сохранить самообладание, он прошептал:

— Скажите мне, Лавидж, кто такой Бернард?

В тот же момент булочка выскочила из щипцов, опрокинув стакан с водой, а выпечка из корзинки приземлилась на колени Шона.

— Одной булочки будет достаточно, — заметил он, поднимая теплое лакомство со своих коленей.

— Принеси свежую выпечку, Элли! Быстрее. — Вездесущий Фредди заметил происшествие. — И принеси новый стакан, — прибавил он, поднимая упавший. — Извините. Могу ли я предложить вам прохладительные напитки? За счет заведения, разумеется.

— Как насчет другой официантки? Той, которая умеет контролировать свои руки и глаза, — произнесла спутница Шона, демонстративно смахивая с платья несколько капель воды. — Мое платье испорчено.

— С официанткой нет никаких проблем, — заверил ее Шон, когда Фредди вытер лужицу воды и поправил скатерть на столе.

— Мы все заметили, что это исключительно твое мнение! — ехидно бросила она.

— В случившемся виноват только я, — продолжил Шон, обращаясь к Фредди и игнорируя свою спутницу. — И не нужно никаких прохладительных напитков. Все в порядке.

Шон смотрел, как уходит Лавидж Амери — Элли, — и обнаружил, что хочет взять ее за руку, прогуляться с ней в сумерках по деревне, проводить до дома и поцеловать, а потом попросить о еще одном свидании, как это бывало в старые времена.

— Что ты сказал ей? — требовала отчета Шарлотта.

— Я попросил булочку с тыквенными семечками, — объяснил он.

— И ты, конечно, ее получил, — сказал кто-то.

Все рассмеялись, кроме Шарлотты.

— Я тебе не верю. Ты флиртовал с ней с того самого момента, как она подошла к столу, — продолжала она обвинять Шона.

Он сообразил, что владелец ресторана по-прежнему стоит у их стола. И слушает.

— Если я и флиртовал, то она мне не ответила. — Шон заставил себя улыбнуться Фредди. — У нас все в порядке, в самом деле. Спасибо.

Другая официантка принесла чистый стакан и булочки, однако Шон не сводил взгляда с Элли, которая стала обслуживать посетителей в противоположном углу ресторана.

Шон понятия не имел, что на него нашло.

Когда они вошли в ресторан и сели за столик, он оглядел ресторан и увидел Элли. Ее волосы были заплетены в косу, на ней были черная рубашка и брюки, подчеркивающие аппетитные формы, а также длинный черный фартук.

Шон с неудовольствием отметил, как собственнически прикасается к ее руке тот парень, что позже разбирался с происшествием. Казалось, он отслеживает каждое движение Элли.

«Не твое дело», — твердил себе Шон. Но когда Элли подошла к их столику, чтобы принять заказ, подняла на него глаза, он, не выдержав, принялся флиртовать с ней.

На следующее утро, невыспавшаяся, Элли вошла в кухню. Ее глаза саднило, в голове без конца кружились мысли по поводу бело-розового фургона для перевозки и продажи мороженого и голубоглазого Шона. В кухне царила блаженная тишина.

Соррел, вероятно, отправилась с бабушкой в церковь, перед тем как воспользоваться бесплатным Wi-Fi в гостинице при ресторане «Синий вепрь». Гейли, скорее всего, снова отправилась в приют для животных.

Элли достала коричневый конверт и ключи от фургона из комода, стоявшего в коридоре, и положила их на кухонный стол, затем открыла заднюю дверь.

Ее окутал солнечный свет, аромат сирени и пение дроздов. Глубоко вздыхая, Элли чувствовала, как набирается сил после тяжелой ночи и неприятного инцидента с булочками в ресторане.

Фредди отправил ее обслуживать посетителей за другим столиком. Он сразу сказал, что не станет ее ругать, хотя прибавил, что клиент всегда прав.

Элли испытала облегчение после его слов. Потеря работы ей нужна сейчас меньше всего. У нее и без того достаточно проблем. Например, надо разобраться с Розочкой. Но сначала необходимо выпить чаю и что-нибудь съесть. Элли завязала волосы в хвост эластичной лентой, потом открыла хлебницу.

В ней не оказалось ничего, кроме крошек.

Девушка опустилась на колени, осматривая шкафы в поисках упаковки крекеров, которые купила вчера. И вдруг кто-то перекрыл солнечный свет, проникающий в кухню сквозь заднюю дверь.

Она подняла глаза, ожидая увидеть Гейли, которая решила второй раз позавтракать перед поездкой в Мейбридж с друзьями.

Но это была не Гейли.

Не успела Элли произнести и слова, как на кухню вошел тот, кто притащил к ее дому бело-розовый фургон.