Слепая зона

Глава 23

Я никогда не чувствовал себя таким цельным.

Ни с футбольным мячом в руках, ни в тот миг, когда мама с гордостью обнимала меня за плечи на выпускном, ни в одно из мгновений, которые я разделил с Малией.

Ничто не наполняло меня до краев так, как пробуждение рядом с Джианой.

Ее темные кудри были растрепаны, распушившись и торча во все стороны, а золотистые блики в каштановой копне образовывали небрежный ореол вокруг ее головы на подушке. Рот был приоткрыт, и между розовых губ вырывалось тихое сопение, а в уголке рта собралась капелька слюны.

Я улыбнулся и позволил себе проследить взглядом за лучами солнца, сочащимися через жалюзи и будто окутывающими ее свечением. И внезапно осознал, что вечер мог пройти совершенно иначе (как и это утро), если бы я принял другое решение, не послал бы все к черту и не пошел за этой девушкой.

В груди защемило.

Один выбор. Одно мгновение, в которое я решил, что больше не стану молчать, и неважно, какую боль причинил бы ей или себе, озвучив правду. Почти целую неделю я позволял гордости брать надо мной верх, удерживать меня своей тяжестью и жгучим напоминанием о том, что она хотела пойти на свидание с Шоном, а я обещал ей его устроить.

Но когда тренер отпустил нас вчера вечером, чтобы мы отдохнули перед матчем, я понял, что не смогу даже думать об отдыхе, пока не расскажу Джиане о своих чувствах.

Какая-то часть меня жалела, что мне не хватило ума сделать это на прошлой неделе, когда она была в моих объятиях, готовая отдаться. Но тогда было неподходящее время, не те ощущения. И, возможно, именно последние семь мучительных дней сделали прошлую ночь такой сладостной.

Она испытывала те же чувства.

Она тоже меня хотела.

Боже, даже от мысли о том, как она прошептала мне, что она моя, на пороге ее дома, в груди щемило от одержимости и восторга.

Любой здравомыслящий мужчина сошел бы с ума, если бы такая девушка, как Джиана, открылась перед ним, впустила его, доверила всю себя и отдалась всеми возможными способами.

Я ни за что не буду воспринимать это как должное.

Снаружи со скрипом остановился мусоровоз, разбудив Джиану. Моргнув несколько раз, она причмокнула губами и обвела их языком. И вытаращила глаза, как только увидела, что я смотрю на нее.

– Доброе утро, – сказал я.

Она моргнула, а потом поспешила накрыться одеялом с головой.

– О господи, отвернись! Закрой глаза, чтобы я могла убежать в ванную.

Ее слова прозвучали приглушенно под одеялом, и я со смешком стянул его с ее головы, а потом прижал к себе для поцелуя – долгого, медленного и полного твердого намерения делать это все утро.

– Ты красивая, – сообщил я.

– Только не в семь утра.

– Особенно в семь утра, – возразил я, целуя ее в нос и не выпуская из объятий. – Как ты себя чувствуешь?

Джиана перестала сопротивляться и расслабилась, выводя ноготками линии по моему бицепсу и следя за ними взглядом.

– Потрясающе, – прошептала она, и ее щеки окрасил румянец. – Болит кое-где и очень хочется пить, – добавила она со смешком. – Но… все равно потрясающе.

Я переплел наши пальцы и поднес ее ладонь к губам, чтобы поцеловать каждый пальчик. Джиана наблюдала за мной, нахмурив брови, хотя на ее губах расцвела улыбка.

– Это по-настоящему, – сказал я, надеясь, что тем самым сумею успокоить тревогу, закравшуюся в ее разум с наступлением дня. – Ты и я, мы настоящие.

Она сделала протяжный вздох.

– Значит, это был не сон.

– Можно подумать, твое воображение может нарисовать что-то настолько горячее.

Джиана фыркнула, закатив глаза, а потом забралась на меня. Я позволил ей перевернуть нас, пока не оказался на спине, а она не устроилась у меня на коленях.

– И что же это теперь для нас значит?

– А чего бы тебе хотелось?

Джиана задумалась, переплетя наши руки, паря в пространстве и задумчиво скривив губы.

– Ну, – начала она, – я думаю, мало что изменится. Все и так уже думают, что мы встречаемся.

– Поправочка: изменится очень многое. Ведь если мне было сложно сдерживаться и не прикасаться к тебе, пока мы притворялись, то теперь это станет совершенно невозможно.

Я пробежался взглядом по ее груди, что была видна через тонкую белую майку, которую Джиана накинула после душа вчера вечером. Ее шорты для сна были такими маленькими, что едва прикрывали ягодицы, и я высвободил руки, чтобы обхватить ее за задницу и прижать к своему возбуждающемуся члену.

Она прикусила губу, двигаясь всем телом, чтобы раззадорить меня.

– Одни обещания, – дразнила она.

Я застонал, когда Джиана скользнула телом вдоль моего возбужденного члена, и притянул ее к себе, чтобы обхватить руками и ощутить тепло кожи.

– Как бы сильно мне ни хотелось увидеть, как ты скачешь на мне в утреннем свете, – сказал я и дернул бедрами, чтобы показать ей, как сильно этого хотел, – тебе нужно отдохнуть после вчерашней ночи.

Она надулась и поникла в моих руках.

– Поверь мне, – заверил я. – Болеть у тебя там будет сильнее, чем ты думаешь.

– Со мной все нормально.

Я бросил на нее многозначительный взгляд, а потом в порыве эгоистичного желания и упрямого стремления доказать свою правоту скользнул пальцами по ее бедру и запустил их под ткань ее шортов. Джиана задрожала, когда я провел подушечкой по ее лону, но стоило мне слегка ввести его внутрь, как она шикнула и отпрянула от моего прикосновения.

– Вот видишь? – Я вскинул бровь.

Джиана вздохнула в ответ.

– К тому же, – добавил я, удерживая ее на коленях, – мне нужно на стадион. Автобус отъезжает через час.

Джиана захлопала глазами, будто вырываясь из гипноза.

– О, черт. Сегодня же день матча!

Она тотчас спрыгнула с меня и бросилась к шкафу, мельком взглянув на время в телефоне.

– Я даже сумку не собрала.

– Это только на один вечер.

– Я уже должна быть там. Мы должны упаковать снаряжение.

– Шарлотта справится, – заверил я. Однако Джиана упорно продолжала копаться в вещах, пока я не встал, не притянул ее в объятия и, прижав спиной к груди, не повалился обратно на кровать с ней на коленях.

– Ну ты грубиян, – дразнилась она, шлепнув меня по груди.

– Тебе это нравится.

– Еще одна подсказка, которую ты почерпнул из книг?

– Они как карта сокровищ. Нужно просто следовать по отметкам и указателям, чтобы найти горшочек с золотом.

Я провел пальцами по ее бедру, пока не обхватил между ног, и она прильнула к моей ладони, со вздохом запрокинув голову мне на грудь. На миг замерла в таком положении, а потом развернулась в моих руках и снова уселась верхом.

– Вчерашний вечер прошел ужасно. – Джиана нахмурила брови. – С Шоном. Ну, то есть все было нормально, и, если бы моя голова не была занята мыслями о тебе, я уверена, что свидание вышло бы отличным. Но мне было так тошно, – призналась она, качая головой. – Когда он поцеловал меня, я…

– Он поцеловал тебя?

Холодность моих слов заставила ее замолчать.

– Д-да.

Я стиснул зубы.

– Он труп.

– Эй, таков, строго говоря, был наш план. Не думаю, что мы можем убить его за то, что он сделал именно то, чего мы от него хотели.

Я приподнял бровь, готовый поспорить, но Джиана провела по ней большим пальцем и наклонилась для долгого медленного поцелуя.

– Я не хочу его, – сказала она, прижавшись к моим губам. – Я твоя с нашего первого фальшивого поцелуя.

С этими словами я вздохнул глубже, окутывая ее своим дыханием.

– Тот поцелуй не был фальшивым.

На мгновение Джиана прижала голову к моей груди, а потом вскочила с моих колен, схватила меня за руки и потянула подняться вслед за ней.

– Идем. Нам еще победу в игре одерживать, – сказала она, бросая мне футболку. Я схватил ее за запястье и притянул обратно к себе.

– Я думаю, мы уже одержали победу.

Джиана улыбнулась посреди поцелуя, позволив наклонить ее назад, а потом снова оттолкнула.

– Надень футболку. Сейчас же, – приказала она, щелкнув пальцами и указывая на одежду в моей руке. – Потом опробуешь на мне очередную отмеченную сцену.

– О, поверь, это я и собираюсь сделать. Те, что ты выделила в «Пресыщенной любви»…

Ее щеки загорелись алым румянцем, и она принялась лупить меня по груди и подталкивать к двери.

– Сам готовь себе завтрак, книжный вор, – рявкнула она.

Но это не помешало ей прильнуть к моему телу, когда я притянул ее для последнего поцелуя перед уходом.

– ДАВАЙТЕ, ПАРНИ! ДЕРЖИТЕ ИХ!

Голос тренера Сандерса перекрывал рев толпы: на трибунах собралось почти тридцать тысяч человек – и большинство из них в цветах другой команды. «Уотервилл Юниверсити Бэндитс» были самыми крупными в штате, и их фанаты перекрикивали тех преданных футболу студентов БСУ, которые приехали из Бостона, чтобы поболеть за нас.

Так продолжалось на протяжении всех четырех четвертей.

Во время этого матча нас снова атаковал дождь, только на этот раз он был настолько холодным, что превратился в изморозь, противную смесь дождя со снегом, из-за которой условия игры стали совершенно ужасными. Я был таким уставшим и измученным, что думал, тело не выдержит, когда в очередной раз встал на позицию, сосредоточившись на нашей единственной цели.

Помешать нападению команды противника, чтобы получить первый даун.

Они опережали нас всего на три очка. До конца игры оставалось чуть больше минуты, этого времени нам было достаточно, чтобы забросить мяч подальше, где Райли его забьет, и сравнять счет в овертайме. Но если они получат еще один первый даун, то окажутся в границах филд-гола, и мы будем отставать на один тачдаун.

Мяч перехватили, и я сорвался с линии, помчавшись за крайним нападающим, которого перекрывал. Я нагнал его, сколько бы он ни пытался увернуться и уйти. Безумные глаза квотербека, который лихорадочно осматривал заднюю часть поля, подсказали мне, что мои товарищи по команде отлично делают свое дело.

Теперь ему было некуда подавать, а у бедолаги заканчивалось время.

Один из игроков нашей защиты прорвался за линию нападения, схватил квотербека и повалил его на землю с такой силой, что весь стадион стих, за исключением рева в небольшом уголке, заполненном студентами БСУ.

Мы ликовали на обратном пути к боковой линии, зная, что с таким отрывом они не осмелятся забить филд-гол. И пока наши специальные команды готовились к перехвату, я жадно глотал воду и старался сохранить оставшуюся энергию для того, что ждало впереди.

Мне потребовались все силы, чтобы сосредоточиться на игре и не думать о Джиане.

Со мной такое было впервые. Футбол завладевал всем моим вниманием с тех пор, как я был ребенком. Даже когда встречался с Малией, с девушкой, на которой в итоге планировал жениться, мысли о ней легко отходили на второй план, стоило начаться игре.

С Джианой все было по-другому.

Она тоже присутствовала на боковой линии, с холодной решимостью строя репортеров и команду операторов. Просто уму непостижимо, как эта крошка справлялась с профессионалами как минимум на пять лет старше нее. А еще спорила с нами, студентами-спортстменами, а это было все равно что пытаться выгуливать кошек. Но за последние полтора года Джиана сумела обрести свой голос и уверенность. Она говорила четче и громче, знала, что делает, и умела сохранять при этом невозмутимый вид.

Мне было сложно не смотреть на нее, не восхищаться – особенно потому что я знал, как лишить самообладания эту собранную женщину, когда мы оставались вдвоем.

Зик, поймавший мяч на десятом ярде, заставил меня вернуться в настоящее, и я наблюдал, как он промчался почти на тридцать ярдов, прежде чем попал в захват. Я сосредоточился на поле, когда Холден следующим пошел в атаку, проведя череду розыгрышей, которые привели нас в зону филд-гола.

Но нам это было ни к чему.

Лео Эрнандес сделал передачу, которая должна была окончиться шортраном, но он нашел лазейку и рванул вперед, сбивая с ног всех защитников, которые реагировали слишком медленно и могли лишь наблюдать, как он проносится мимо.

И вот так просто мы забили тачдаун за считаные секунды до конца игры.

Этого времени Райли как раз хватило, чтобы набрать дополнительное очко, а команде «Бэндитс» – произвести Хейл Мэри[12], которая закончилась для них ничем.

Мы победили.

А я убедился, что мы, черт возьми, неудержимы.

Даже долгий обжигающий душ не смог согреть тело после матча, прошедшего на холоде и под потоками мокрого снега, но, натянув спортивные штаны, я почувствовал себя немного лучше. Команда была в приподнятом настроении, пока мы принимали душ, одевались и готовились сесть в автобус, который отвезет нас на ночь в отель. Я не сомневался, что члены команды отправятся праздновать.

Однако у меня были совсем другие планы.

– Итак, в какой дерьмовый бар завалимся сегодня вечером? – спросил Лео, повесив полотенце на шею, и посмотрел на меня, виляя бровями.

– Я нашла один под названием «Психушка», – ответила Райли и показала отзывы, которые читала в телефоне. – Студенческий бар. По всей видимости, к поддельным удостоверениям личности там относятся строго, но нас это никогда не останавливало.

– Взгляните, как Ново воспряла духом, – похвалил Лео.

– После такой-то победы? – Райли указала пальцем себе за плечо. – Игра за кубок нам гарантирована.

– И не просто какая-то игра за кубок, – добавил Зик, обхватив ее рукой и чмокнув в висок. – А игра за тот самый кубок.

Я закивал головой, отбивая ритм по шкафчикам.

– В чемпионы! В чемпионы! В чемпионы! – напевал я, отплясывая, пока не присоединились остальные члены команды, и вскоре повсюду стали раздаваться крики, парни вставали на скамейки или свисали с перекладин. Кругом царил настоящий хаос в самом невероятном виде – в том, какой по-настоящему понимала только команда, стоящая на пороге величия.

Я был полностью поглощен, наблюдая за происходящим, как вдруг пара прохладных ладоней накрыла мои глаза.

Я улыбнулся, готовый развернуться и притянуть Джиану для поцелуя, который мне до смерти хотелось разделить с ней на протяжении всей игры. Но вовсе не ее голос проворковал мне:

– Угадай кто?

Малия.

Я напрягся и, убрав ее пальцы, повернулся к ней со скучающим выражением лица.

Она только что приняла душ, и ее длинные светлые волосы были собраны в небрежный пучок на макушке. Безразмерный спортивный костюм чирлидерши скрывал ее от шеи до пят. Несмотря на мое лишенное энтузиазма приветствие, она широко улыбалась и слегка подпрыгивала на носочках.

– Отличный матч, малыш.

Я поморщился, услышав это словечко, но предпочел не обращать внимания и попросту отвернулся к шкафчику, чтобы собрать сумку.

– Спасибо.

– Так когда же ты сводишь меня на свидание? – спросила она, протиснувшись между мной и шкафчиком и не давая взять бутсы. Я озадаченно нахмурился, а потом вспомнил о дурацком командном аукционе.

– Ты ведь понимаешь, что это ненастоящее свидание?

– Я за него заплатила, – возразила она, когда мне пришлось вежливо отодвинуть ее в сторону, чтобы закончить приводить себя в порядок. – К тому же мы толком не проводили время вместе с тех пор, как я поступила в БСУ.

– И кто в этом виноват?

Плечи у нее поникли, но она быстро взяла себя в руки и выдавила улыбку.

– Я скучала по тебе. Нам будет полезно побыть наедине. Поговорить.

– Мне не о чем с тобой говорить.

– Клэй…

– Слушай, ты можешь взять этот купон на пикник и пригласить кого-то, кому есть до тебя дело, – сказал я, захлопнув дверцу шкафчика, а потом закинул сумку на плечо. – Либо пригласить меня, и мы будем сидеть там в тишине. Выбор за тобой.

Я не понимал, почему во мне так яростно закипала злость. Возможно, потому что в голове звучал голос отца, указавшего на манипуляции, которые она применяла неведомо для меня самого. А может, дело было в Джиане и в том, как она заставила меня пообещать, что я буду без стеснения ставить себя на первое место.

Как бы там ни было, у меня не осталось ни малейшего интереса продолжать играть в игру с моей бывшей.

– Очень сомневаюсь, что мы будем сидеть там в тишине, – возразила Малия, все еще пытаясь отшутиться. Она намеревалась прикоснуться ко мне, но не успела этого сделать, потому что я отпрянул и пошел на выход.

Малия не отставала.

– Да что с тобой не так, черт возьми? – воскликнула она, схватив меня за руку и развернув к себе лицом. При желании я мог легко отмахнуться от нее, но, возможно, отчасти был не готов к ссоре.

– Со мной? – переспросил я в неверии, наплевав, что половина парней, все еще остававшихся в раздевалке, перестали веселиться и сосредоточились на нашем разговоре. Потом шагнул ближе, возвышаясь над ней, и Малия отпрянула. – Я счастлив, Ли.

Я помолчал, позволяя словам отложиться в ее сознании. Взгляд ее прищуренных глаз смягчился, и в их голубых глубинах промелькнуло нечто сродни боли.

– Ты можешь принять это и просто, нахрен, позволить мне быть счастливым?

Я подождал еще мгновение, чтобы выяснить, осталось ли ей что сказать, но, когда Малия не произнесла ни слова, покачал головой, отвернулся и, оставив ее с остальными членами команды, пошел к автобусу.

Я дождался, когда большая часть команды уйдет праздновать, а все тренеры разойдутся по номерам, велев Холдену доложить им, если что-то случится. Мне даже стало немножко жаль нашего квотербека, капитана команды и самого ответственного лидера. На его плечах лежал большой груз.

Но тот нес его с гордостью.

– Уверен, что не хочешь пойти? – спросил он на пороге нашего гостиничного номера. Холден задал этот вопрос не столько потому, что хотел, чтобы я присоединился к вечеринке, а потому, что не хотел оставаться наедине с разношерстной толпой, которую мы называли командой, – и особенно после такой победы.

Я улыбнулся.

– Прости, приятель. У меня другие планы.

Холден ухмыльнулся в ответ, но не ушел. Он просто наблюдал за мной оценивающим взглядом.

– Что?

Он пожал плечами.

– Ничего. Просто… Извини за то, что я ляпнул в начале сезона. О том, что Джиана – временное утешение. Я вижу, что она значит для тебя гораздо больше.

Я обхватил себя сзади за шею.

– Ну, честно говоря… ты не ошибался. По крайней мере в начале. Но сейчас? – Я покачал головой. – Я так втюрился в эту девчонку, что аж страшно до жути.

Холден рассмеялся.

– Ага, ну, мне неизвестно, каково это. Но я тебе верю. И рад за вас. – Затем указал на меня. – Только сосредоточься на сезоне, хорошо? И не допускай, чтобы оценки ухудшились. Можешь сходить по ней с ума всю весну, но в ближайшие несколько месяцев ты мне нужен.

– Есть, капитан, – сказал я, отдав честь. – Ты и правда не испытывал такого с девушкой?

– Брось, Джонсон, – ответил он, ударив себя в грудь. – Ты же знаешь, что футбол – единственная любовь моей жизни.

Я вскинул бровь.

– Ага… посмотрим, как долго это продлится.

Холден лишь улыбнулся и пошел к выходу, а как только скрылся, я написал Джиане, чтобы убедиться, что путь свободен.

К счастью, ей не пришлось делить с кем-то гостиничный номер, как членам команды, – только им с Райли выпала такая роскошь. Шарлотта, даже когда приезжала на игру, была слишком заносчива, чтобы делить номер с сотрудниками. Но на этот матч она не приехала вовсе, полностью доверив его Джиане, а сама поехала на свадьбу подруги на другой конец страны.

Одно только это должно было показать моей девушке и всем остальным, как хороша она была в своем деле.

Я тихо прокрался по коридору к лифту и поднялся на два этажа к номеру Джианы. Даже не успел постучать, как она открыла дверь, втащила меня внутрь и тут же растаяла в моих объятиях.

Меня окутал ее запах свежевымытых волос и малины, когда она прильнула ко мне в глубоком долгом поцелуе. Я вдыхал этот поцелуй, эту женщину, обнимая как можно крепче и вслепую проходя вглубь номера.

– Я скучала по тебе, – выдохнула она мне в губы.

– Ты видела меня утром. И всю игру.

– Замолчи и скажи, что тоже по мне скучал.

Я усмехнулся и, не переставая целовать ее, уложил Джиану на кровать, наслаждаясь ее чистотой и спокойствием. Ее влажные волосы, теплая кожа, безразмерная футболка и крошечные шорты для сна, которые мне так сильно нравились, – все это казалось родным.

Она казалась мне родной.

– Я тоже по тебе скучал, – пробормотал я, устроившись между ее ног и упершись предплечьями в кровать по бокам от нее. – Скучал по твоей улыбке, – продолжил перечислять, целуя ее в губы. – По твоему веселью. – Поцеловал снова, пока она успокаивала меня своим смехом. – И по тому, каково тебя ощущать.

Уловив намек, она обхватила лодыжками мою задницу и притянула меня для более глубокого поцелуя. Ее язык начал нетерпеливо ласкать мой вслед за тихим стоном, который она издала, прижимаясь всем телом к моему.

Я застонал, пригвоздив ее бедрами к кровати, чтобы заставить остановиться.

– Женщина, – предостерег я.

– Со мной все нормально, – возразила она, вырываясь из моих рук. – Да, мне будет больно секундочку, но я хочу этого. Я хочу тебя.

Господи Иисусе.

Как мужчина мог отказать Джиане Джонс, было за гранью моего понимания.

Я уж точно не стал бы даже пытаться, тем более когда она стиснула меня и прижала к себе, требуя большего.

Сегодня все было иначе, чем прошлой ночью, наши движения были медленнее и мягче, пока мы по очереди раздевали друг друга. Сняв с нее кофту, я осыпал поцелуями мягкий живот, помог снять шорты и устроился между ее бедер.

То, как мое тело оживало от издаваемых ею звуков удовольствия, было похоже на одержимость. Меня грела мысль о том, что именно я дарил ей его, что она все сильнее сжимала простыни в руках с каждым прикосновением моего языка.

Я не спеша целовал, лизал и посасывал, пока ее киска не намокла и не стала жаждать разрядки. Ей необходимо быть максимально возбужденной и готовой принять меня, чтобы было легче преодолеть болезненные ощущения, которые она, несомненно, испытывала после первого раза.

Когда Джиана начала разводить бедра шире и зажмурилась в погоне за оргазмом, я замедлил движения и поцелуями проложил себе путь к ее губам.

– Нет, – захныкала она, и я усмехнулся, а потом перевернулся, чтобы оказаться снизу.

– Такая нетерпеливая, – дразнил я.

Она села верхом на мои бедра, и ее влажное лоно скользнуло вдоль моего члена безо всяких преград. Мы оба резко вдохнули от этого ощущения, и, прежде чем я успел остановить ее, Джиана снова завращала бедрами, чтобы почувствовать, как мой член скользит между ее половых губ и дразнит вход.

Она опустилась всего на пару сантиметров, и этого оказалось достаточно, чтобы головка погрузилась в ее узкое лоно.

Достаточно, чтобы мы оба чуть не потеряли сознание.

Я с силой сжал ее бедра, заставляя остановиться, и застонал от настойчивых требований зверя во мне насадить ее на член и войти в нее грубо и несдержанно. Каким-то чудом удалось вдохнуть, потянуться за презервативом, который я предусмотрительно оставил на тумбочке, и надеть его.

Затем Джиана уперлась руками мне в грудь. Я старался держаться неподвижно, пока она медленно опускалась вниз.

Когда головка оказалась внутри, мы оба застонали. Она впилась ногтями мне в кожу, а я с силой сжал ее ягодицы. Помог ей слегка приподняться, а потом Джиана села еще ниже.

– О господи, – выдохнула она, вновь вращая бедрами. – В такой позе невероятно приятно.

Я ослабил хватку, позволив ей взять контроль в свои руки, а себе – насладиться великолепием ее тела, пока она двигалась на мне. Она быстро нашла ритм, каждый раз опускаясь чуть ниже, пока не приняла меня полностью.

Она ахнула, а я подавил стон, почувствовав, как ее мышцы сжимаются вокруг меня.

– Черт подери, Котенок, – хрипло выругался, когда она привстала на коленях, а потом одним плавным движением снова опустилась на меня.

– Да, – выдохнула она, закрыв глаза. – Еще.

Удерживая ее у себя на коленях, я сдвинулся, сел и прижался спиной к изголовью кровати, по пути сбросив подушки в сторону, а потом полностью усадил ее верхом. В новой позе я смог развести бедра, принять на себя ее вес, пока она скакала на мне, и совершать толчки ей навстречу, отчего вошел еще глубже.

Джиана задрожала от глубины проникновения, обхватила меня руками и крепко поцеловала, извиваясь, вращая бедрами и скользя клитором о мой лобок с каждым толчком.

– Мне дико нравится, когда ты скачешь на моем члене, – прохрипел я, ведя рукой по ее тяжело вздымающейся груди. Выше и выше, пока мои пальцы не сжали ее горло, а ладонь не прижалась к трахее, когда я завладел ее вдохом как своим собственным. – Тебе это тоже нравится, да, Котенок?

– Да, – всхлипнула она.

– Покажи мне, как сильно, – велел я, сжимая чуть сильнее и помогая ей двигаться второй рукой. – Скачи на нем, пока не кончишь так сильно, что будешь выкрикивать мое гребаное имя.

Секс вышел даже слишком жестким для второго раза, но, как и прошлой ночью, Джиана раскрылась от моих непристойных указаний, тяжело дыша и издавая стоны все громче и громче с каждым словом, что я шептал ей на ухо.

Ей нравилось именно так – грубо, необузданно и властно, и я давал ей то, что она хотела, покуда мне выпадало такое удовольствие.

Чем дольше она двигалась на мне, тем быстрее становились ее движения и тем сложнее мне было сосредоточиться на чем-то, кроме ее киски, обхватывающей мой член. Но я оставался сосредоточенным, посасывая ее сосок, а ее движения тем временем становились все более дикими и хаотичными. Под конец Джиана пыталась двигаться так быстро, что перестала двигаться вовсе, и я, взяв контроль в свои руки, прижал ее к себе и принялся врываться в нее в том темпе, в котором она нуждалась для разрядки.

И она достигла ее.

Ее крики становились все громче и громче, пока не превратились в настоящий вопль, такой громкий, что я зажал ей рот ладонью, чтобы его заглушить. Я услышал, как среди приглушенных криков раздалось мое имя, и, преодолев себя, стал сильно и быстро вонзаться в нее, пока она полностью не обмякла в моих руках.

– О… мой… бог, – выдохнула Джиана, когда я ослабил хватку.

Я усмехнулся, целуя ее в волосы и отчасти ожидая, что она остановится. Было понятно, что она измотана, что у нее наверняка все болит, да и оргазм больше не был для нее стимулом превозмогать боль. Никто не стал бы ее винить, если бы она захотела прекратить.

Но Джиана неспешно начала двигаться на мне снова. Вращала бедрами, а с ее губ срывались тихие стоны, пока она снова приспосабливалась ко мне. Набухнув после оргазма, ее киска стала еще туже, и я наслаждался ощущениями, раз за разом погружаясь в нее.

– Перевернись, – велел я и, пока она не успела подчиниться, сделал это сам: снял ее с себя и положил на живот, а потом встал сзади. Придвинул ее бедра к своему тазу, расположившись возле ее входа, и полностью вошел в нее.

– Че-е-е-ерт, – прошипела она, выгибая спину.

Я уловил намек, схватил ее влажные волосы и крепко сжал, не позволяя вновь выпрямить шею. Я заставлял ее держать голову запрокинутой, устремив взгляд в потолок, и не переставал врываться в нее.

Было просто поразительно чувствовать ее, видеть ее – полностью удовлетворенную и вместе с тем всецело сосредоточенную на том, чтобы я испытал такое же удовольствие. Она обернулась и посмотрела на меня голодным взглядом, как только я отпустил ее волосы и схватил обеими руками за бедра, глядя, как ее половые губы окутывают мой член каждый раз, когда я выхожу.

– Жаль, что ты не можешь это увидеть, – сказал я, замедляя движения и неспешно совершая каждый новый толчок. – Как твоя тугая маленькая киска растягивается и обхватывает мой член с каждым движением.

– Клэй… – простонала она, а потом неожиданно для меня опустилась грудью на кровать и протянула руку между своих – и моих – ног, пока кончики ее пальцев не коснулись моих яичек.

Я сам не узнал звук, который вырвался из моего горла. Перед глазами промелькнула целая вселенная звезд, как только Джиана повторила движение. Я едва мог поддерживать темп, едва мог сосредоточиться на чем-то, кроме ее прикосновений, которые стали увереннее, когда я не велел ей прекратить. Она обхватила яички ладонью и сжала их ровно с таким усилием, которое было необходимо, чтобы довести меня до оргазма.

– О черт, Джиана. Я… Я…

Я даже не смог предупредить ее, не смог произнести ни слова, когда оргазм яростно выплеснулся из меня, лишая рассудка и способности сосредоточиться на чем-то, кроме этого эйфорического чувства. Я врывался в нее, наслаждаясь каждым толчком во время разрядки, будто самым сладким наркотиком.

Им это и являлось.

Им и была она.

Еще никогда у меня не случалось такого долгого оргазма, который накатывал волнами, даже когда я был уверен, что все закончилось. Не знаю, было ли дело в прикосновении ее ладоней к яичкам или же в ней самой, но я был так измотан, когда оргазм наконец закончился, что сумел только осторожно выйти из нее и упасть на бок, тяжело дыша и чувствуя жжение в легких от нагрузки.

– Охренеть, – выпалила Джиана, подползая ко мне, и улеглась на грудь. – Это… всегда так?

– Никогда, – искренне ответил я и посмотрел на нее, приподняв бровь, и мы разразились смехом.

Я притянул ее к себе, переплетя наши ноги, и мы лежали в объятиях друг друга, рисуя линии на нашей обнаженной коже и постепенно восстанавливая дыхание.

В конце концов оно успокоилось, в комнате стало тише и спокойнее. Я провел пальцами по ее волосам и нежно поцеловал в лоб, когда мое сердце болезненно сжалось от чужеродного ощущения.

– Я твоя, – прошептала Джиана. Эта девчонка будто знала, куда уносятся мои мысли, как я представляю тот день, когда она решит, что Клэй Джонсон недостаточно хорош для нее, уйдет и оставит меня.

Я сглотнул ком, вставший в горле от этой кошмарной мысли, и предпочел найти утешение в ее словах вместо того, чтобы сомневаться в их правдивости.

– А я твой, – прошептал в ответ.

Джиана крепче обняла меня и пока, этой ночью, все было идеально.

Нам стоило знать, что так не может быть всегда.