Слияние с ним

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Зак

Застрять в полицейском участке на два часа, ожидая, пока моего брата выпустят под залог — не так я думал провести своё сегодняшнее утро. Этот долбаный засранец из клуба вчера вечером пытался выдвинуть против него обвинения в нападении. Обвинения были сняты, как только Дин передал запись с камер видеонаблюдения. На видео видно, как этот ублюдок бьет Алиссу по лицу, прежде чем Брэй набрасывается на него.

Я получаю текстовое сообщение от Алиссы по пути обратно в пентхаус, по дороге к своей кровати, где я её оставил. Черт! Нажав на её имя, я звоню ей, вместо того чтобы написать ответ. Она в гребаном Убере, возвращается к себе домой. Алисса бросает трубку прежде, чем я успеваю уговорить её развернуться и вернуться обратно в постель.

— Черт! — я ударяю по рулю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Брэя, — прекрати, блядь, смеяться, ты же знаешь, что это всё твоя вина.

Брэй поднимает на меня одну бровь.

— Скажи мне, брат, как это я виноват в том, что твоя подружка идет на работу, а не ждет тебя в твоей постели? — он использует кавычки вокруг "подружки", что только больше меня бесит.

— Потому что, если бы мне не пришлось вставать на рассвете, чтобы вытащить твою задницу из тюрьмы, я бы всё еще лежал в постели со своей девушкой. Я бы смог встать, чтобы отвезти её домой и на работу, и ей не пришлось бы садиться в Uber с каким-то ублюдком по имени Джон, который водит машину, как будто он играет в Grand Theft Auto.

Мои руки крепко сжимают руль, пока я еду к дому Алиссы.

— В этом утверждении слишком много неправильного. Я не собирался приближаться к нему даже на пушечный выстрел. Ты ведь знаешь, что едешь не туда, верно? Пентхаус находится в той стороне, — Брэй ухмыляется, показывая большим пальцем через плечо.

Покачав головой, я говорю ему:

— Мы едем к Алиссе.

Я вижу, как он хмурит брови.

— Почему мы едем к Алиссе? Ты же слышал, что она собирается на работу?

— Мы едем туда, потому что я планирую отвезти её на работу, чтобы ей не пришлось садиться на гребаный поезд или брать Uber, — делаю глубокий вдох, пытаясь прогнать мысли о том, что может пойти не так, если она сядет на поезд.

Брэй молчит, я смотрю на него и вижу, что он смотрит на меня.

— Ты действительно зациклен на этой девушке, не так ли? — серьезно спрашивает он.

Немного подумав над его вопросом, я честно отвечаю:

— Знаю, что это быстро, но я еще никогда не чувствовал себя так. Как будто не могу нормально дышать, если она не находится в той же комнате, как будто каждый раз, когда мне приходится покидать её, часть меня остается с ней. Я не могу избавиться от этих чувств, но, честно говоря, и не хочу этого делать.

Я ожидаю какого-нибудь умного ответа о том, что меня поимели, но вместо этого получаю очень редкого, серьезного Брэя.

— Хорошо, ты заслуживаешь чего-то хорошего в своей жизни, но возможно, придется действительно сказать ей, почему тебе не нравится, что она ездит в общественном транспорте. Иначе ты будешь выглядеть еще большим контролирующим ублюдком, чем есть на самом деле, — я знаю, что он прав, но как мне поднять разговор, который отказывался вести последние пять лет?

— Попробую, — это всё, на что я соглашаюсь.

— Сделай это, я думаю, она будет более согласна не пользоваться общественным транспортом, если ты ей об этом скажешь. Кроме того, если ты влюблен в эту девушку, тебе, наверное, стоит запереть её, пока она не пришла в себя и не поняла, что она не с тем братом, — ухмыляется он.

Я протягиваю руку и бью его по плечу, не то, чтобы это как-то повлияло на него.

— Брат ты или нет, но я убью тебя, если ты хоть пальцем её тронешь.

— О, я знаю, что убьешь, — смеется он.

Я стучусь в дверь Алиссы, Брэй стоит прямо за мной. Повернув голову к нему, говорю:

— Знаешь, ты мог бы подождать в машине?

Он смеется надо мной.

— И пропустить это дерьмовое шоу, в которое ты собираешься вляпаться? Никогда.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать ему, чтобы он шел на хрен обратно в машину, дверь распахивается, и там стоит мокрая Алисса в полотенце. Я мгновенно возбуждаюсь от этого зрелища, пока Брэй не открывает свой гребаный рот.

— Черт, теперь я понимаю, почему мой брат отдал свои яйца тебе, Лисса.

Входя в открытый дверной проем, я хватаю Алиссу за талию и отвожу на несколько шагов назад, прежде чем захлопнуть дверь перед лицом Брэя. Алисса стоит и смотрит на меня так, как будто я потерял голову. Наверное, так и есть, не могу поверить, что она открыла дверь в гребаном полотенце.

— Я просто подожду в машине, дети, — кричит Брэй через дверь.

— Эм, привет? — спрашивает Алисса, плотнее прижимая полотенце к телу.

— Привет? Привет? — спрашиваю я в ответ, — какого хрена ты открываешь дверь без одежды?

Наступая на неё, я прижимаю её к стене, прежде чем она отвечает:

— Потому что я только что вышла из душа, а потом какая-то задница пыталась выбить мою чертову дверь. И я подумала, может, если открою её, чтобы посмотреть, чего хочет эта задница, дверь останется целой, — она улыбается мне, прикидываясь бедной, невинной овечкой.

— Какая-то задница, да? А если бы за дверью был не я? Ты позволишь любой случайной заднице увидеть тебя в раздетом виде? — проводя кончиками пальцев по её руке, я наблюдаю за тем, как кожа покрывается мурашками от моего прикосновения.

— Я… Ах… — покачав головой, она отталкивает меня назад, — у меня нет времени на это, Зак. Мне нужно одеваться и идти на работу, — она марширует обратно вверх по лестнице, я следую за ней, как потерянный щенок, которым и являюсь, когда нахожусь рядом с ней.

Стоя в дверях, я осматриваю её комнату. Она подходит и соответствует ей. У неё двуспальная кровать с большим изголовьем из кремовой ткани, белым покрывалом, розовыми подушками разных оттенков и размеров. Услышав звук захлопывающегося ящика, я возвращаю свое внимание к ней: она стоит у белого комода и держит свою форму.

Она смотрит на меня.

— Планируешь смотреть, как я одеваюсь на работу? Зачем ты здесь, Зак?

— Я бы предпочел посмотреть, как ты раздеваешься.

Ухмыляясь, я блуждаю глазами по её телу. Затем она делает немыслимое, сбрасывает свое гребаное полотенце и стоит там, в нескольких футах от меня, голая. Она улыбается, как будто только что выиграла спор.

— Если ты хочешь успеть на работу вовремя, солнышко, то предлагаю тебе прикрыть свое восхитительное тело прямо сейчас, — ворчу я.

Алисса наклоняет голову, её глаза бродят вверх и вниз по моему телу. Я ничего не могу поделать с эрекцией, которая мучительно пытается вырваться из джинсов. Кажется, стоит мне оказаться в одной комнате с Алиссой, и я тут же становлюсь чертовски твердым. Но если она стоит в ней голой, это переходит на новый уровень. Когда её взгляд задерживается на моей напряженной эрекции, я стону и поправляю себя, напоминая о том, что она должна делать.

— Солнышко, если ты хочешь поиграть, он более чем готов. Но если я доберусь до тебя, мы не выйдем из этой спальни до конца дня. Выбирай.

Она быстро одевается. Я слежу за каждым её движением, за каждым изгибом тела, прикрытым этим чертовым халатом. Когда она поворачивается ко мне спиной, я снова поправляю свой член. Он не понимает, что сейчас не время для игр. Алисса оборачивается, и я ошеломлен, она выглядит как чертова влажная мечта. Я никогда раньше не любил ролевые игры в медсестру, но, блядь, она может сделать мне укол в любой день.

Мои глаза блуждают по ней, они как будто не могут решить, какую часть её тела хотят взять, всё это просто чертовски великолепно. Она стоит там в синем халате. Её волосы собраны на макушке, а на шее висит стетоскоп. Потирая рукой челюсть, я стараюсь не выпустить стон, который хочет вырваться наружу.

— Черт, я думал, что, прикрыв твое тело, дам понять своему члену, что это не время для игр. Но, черт возьми, солнышко, ты выглядишь как гребаный мокрый сон в этом халате, — покачав головой, я продолжаю блуждать глазами по её телу.

Она подкрадывается ближе, кладет руку мне на грудь, поднимает взгляд и спрашивает:

— Ты привез Бэтмобиль?

Сбитый с толку её вопросом и тем, что кровь сейчас вся направлена к моему члену, я бурчу:

— Угу.

Затем она делает нечто, что сносит мне крышу. Её рука скользит по моей груди, она расстегивает мой ремень и джинсы, прежде чем мой мозг успевает понять, что она делает. Дотянувшись до моих боксеров, она освобождает мой член, нежно поглаживая его вверх и вниз.

Мой член уже чертовски твердый, с кончика капает сперма, Алисса опускается на колени и смотрит на меня. Клянусь, я могу кончить от вида, что она стоит передо мной на коленях. Она проводит языком по моему стволу, облизывая его от яиц до кончика, а затем проводит языком по головке. Повторяя это действие еще два раза, прежде чем полностью взять меня в рот.

Мне требуется всё мужество, чтобы не кончить, как только я касаюсь задней стенки её горла. Алисса стонет вокруг моего члена, посылая вибрацию до самых яиц, а затем сглатывает.

— Трахни меня.

Она смотрит вверх и улыбается, обхватывая мой член, а затем скользит ртом до самого кончика и снова вниз. Я долго не протяну. Влажное, теплое ощущение её рта, глаза, смотрящие на меня — это слишком. Я чувствую, как мои яйца начинают напрягаться, покалывание пробегает по позвоночнику. Обхватив её лицо, я держу её неподвижно, пока ввожу и вывожу член.

— Я сейчас кончу, — предупреждаю, давая ей возможность отстраниться.

Она хватает меня за задницу, притягивая меня в свой рот, и сосет сильнее. Я кончаю длинными горячими струями в её горло, и она проглатывает все до последней капли. Алисса вылизывает мой член дочиста, прежде чем я поднимаю её, удерживая за подбородок, и захватываю её рот своим. Я чувствую свой вкус на ней, но мне, блядь, все равно.

— Это был лучший минет в моей жизни, — хвалю я, потирая большим пальцем её припухшую нижнюю губу.

Она отстраняется, хмуря брови.

— Если ты когда-нибудь захочешь получить еще один такой минет от меня, — она делает паузу, чтобы резко указать на себя, — тебе лучше не упоминать при мне о предыдущих минетах от других женщин.

Я не могу не улыбнуться, мне нравится, что она ревнует. Это взаимно.

— Солнышко, ты ведь знала, что я не девственник? — спрашиваю я, просто чтобы поддразнить её.

Вопрос отменяется, когда она отвечает:

— О, я знаю, что ты не таков, но знаешь что, я тоже.

Она ухмыляется и проходит мимо меня через дверной проем, направляясь вниз по лестнице. Мне требуется некоторое время, чтобы очистить голову от ярости, которую я испытываю при мысли о ней с другим мужчиной.

Подходя к машине, после того как убедился, что дверь Алиссы заперта, я замираю на месте, увидев её, обнимающую Брэя, который замечает моё приближение и ухмыляется, обхватив мою девушку за талию.

— Какого хрена? — кричу я, отрывая её от него и прижимая к своей груди.

Пока Брэй смеется и уворачивается от моего правого хука, Алисса поворачивается в моих руках и, улыбаясь, говорит:

— Расслабься, Зак, я просто благодарила его за прошлую ночь. Знаешь, за то, что он спас меня от чего-то большего, чем легкий синяк на лице.

При упоминании синяка на её лице мой взгляд впивается в её щеку, и моя ярость только усиливается.

— Ты не могла сделать это без того, чтобы его руки обхватывали тебя? — я раздражен, знаю, что это так, но ничего не могу с собой поделать.

Алисса обхватывает меня руками, встает на цыпочки и шепчет мне на ухо:

— Это твой член был буквально пять минут назад у меня во рту. Не думаю, что тебе нужно ревновать к собственному брату, — она улыбается и поворачивается к Брэю: — сотри улыбку со своего лица, пока я не позволила ему оторваться на тебе. Теперь ты отвезешь меня на работу или мне нужно вызвать Uber? Потому что на поезд я уже слишком опаздываю.

Мысль о том, что она сядет на поезд, заставляет мою кровь похолодеть, и я хриплю:

— Ты не успеешь на этот гребаный поезд.

Брэй забирается на пассажирское сиденье.

— Ни хрена подобного, садись на заднее сиденье, — отталкивая его с дороги, я держу дверь открытой, чтобы Алисса могла забраться внутрь. Выезжая с подъездной дороги, я беру её за руку и подношу запястье к своим губам, а затем кладу наши соединенные руки на свое бедро. В первый раз, когда я сделал это, то заметил, как сильно она растаяла и расслабилась на своем сиденье, точно так же, как и сейчас.

Подъезжая к больнице, я спрашиваю её:

— Во сколько ты заканчиваешь? Я заеду за тобой.

Она смотрит на меня.

— В полночь, но тебе не обязательно меня забирать, я могу сесть на поезд или Uber, всё в порядке, правда.

Я не могу сдержать ярость, которая нахлынула на меня.

— Как, блядь, ты сядешь на гребаный поезд в полночь. Ты с ума сошла? Неважно, я буду здесь, чтобы отвезти тебя домой.

Я слышу, как Брэй прочищает горло на заднем сиденье, притворяясь, что занят своим телефоном, Алисса тоже не пропускает это.

— Ты либо помешан на контроле, либо у тебя серьезные проблемы с людьми, которые ездят на поездах. Меня сейчас устраивает любой из этих вариантов, потому что мне чертовски нравится твоя машина, благодарю за поездку.

Брэй снова прочищает горло, безуспешно маскируя смех. Алисса поворачивается на своем сиденье лицом к нему.

— Не хочешь поделиться, почему тебя арестовали сегодня утром и пришлось вытаскивать Зака из постели, чтобы он внес за тебя залог?

Тот факт, что она знала, почему я должен был пойти и помочь Брэю, одновременно удивляет и сбивает меня с толку. Как, черт возьми, она узнала, что его арестовали? Пока я ломаю голову, пытаясь понять, откуда она узнала, Брэй шлепает меня по затылку.

— Ты сказал ей? Что случилось с братом, замкнутым человеком, до…

Я вклиниваюсь, не давая ему закончить предложение.

— Клянусь богом, Брэй, если ты закончишь это предложение, ты пойдешь домой пешком, — он ловко закрывает рот.

— Ему не нужно было говорить мне, Рейли прислала сообщение сегодня утром, беспокоясь о тебе и о том, что тебя увезли в наручниках, — повернувшись лицом вперед, Алисса продолжает: — так почему тебя арестовали, Брэй?

— Это неважно, и тебе, дорогуша, не нужно беспокоить свою хорошенькую головку по этому поводу, — говорит Брэй серьезно.

Алисса оборачивается и бросает на него разъяренный взгляд.

— Это прекрасно, мне не нужно знать, но есть кое-что, что нужно понять тебе, — она ждет его ответа.

— И что же это? — спрашивает он.

— О, знаешь, просто если ты обидишь мою подругу, я оторву тебе яйца, сделаю из них спагетти и скормлю тебе. Мне бы не хотелось говорить Заку, что я изуродовала его единственного брата, — она думает об этом секунду, а потом смотрит на меня, — подожди, других же больше нет?

— Только я, Брэй и Элла, — говорю я.

Решив, что лучше сменить тему, пока она не начала расспрашивать о семье, я спрашиваю Брэя:

— Мне нужно, чтобы ты объявил о поиске нового PR-менеджера.

Он ворчит, что уже занимается этим, но Алисса внезапно оживляется.

— Подожди, ты ищешь нового PR-менеджера? Для клуба?

Её волнение заразительно, и я не могу не улыбнуться ей.

— Если ты хочешь эту работу, солнышко, она твоя.

Брэй кашляет на заднем сиденье, и я бросаю на него взгляд, который он ловит через зеркало заднего вида. Смех Алиссы наполняет машину, тот самый, который я могу слушать весь день. Смех, который я хочу слышать гораздо чаще.

— Я не думаю, что у меня есть квалификация, чтобы быть твоим PR-менеджером, Зак, но очень хорошо дружу с человеком, который имеет степень в области связей с общественностью и, в настоящее время, перебивается с одной работы на другую.

Я бы дал ей работу, независимо от того, сможет она её выполнить или нет просто потому, что это означало бы, что буду видеть её чаще. Любопытно узнать, о каком друге она говорит, я спрашиваю:

— Кто твой друг?

Алисса смотрит на меня с минуту, прежде чем поспешно ответить:

— Рейли, — заметив моё раздраженное лицо, она добавляет: — я знаю, о чем ты думаешь, но она действительно хороша в своем деле.

— Ни единого гребаного шанса, — ворчит Брэй с заднего сиденья.

Хорошо, что это не его клуб, и, чтобы закрепить этот факт, я говорю Алиссе:

— Скажи Рейли, что она получила работу, и пусть встретится со мной в клубе через два часа, — я жду, пока её визг и счастливый танец прекратится, прежде чем закончить свою мысль, — на испытательный срок в один месяц, но никаких обещаний, солнышко.

Брэй ругается про себя на заднем сиденье, Алисса оглядывается на него, но решает ничего не говорить.

— Я сейчас напишу ей, обещаю, ты не будешь разочарован, — Алисса переписывается с тем, кто, как я предполагаю, является Рейли всю оставшуюся часть поездки.

Остановившись перед больницей, я выпрыгиваю и иду к пассажирской двери, протягиваю руку, помогая ей выйти, и притягиваю к себе. Отступив назад и отойдя от машины, я прижимаюсь губами к её губам, заявляя на неё свои права, не заботясь о том, что кто-то смотрит.

Отстраняясь, я провожу большим пальцем по ее припухшей губе.

— Мне нравятся эти губы, не думаю, что когда-либо раньше я получал такое удовольствие от поцелуев.

Подняв на меня бровь, она говорит:

— Правда? Ты собираешься испортить этот момент, сравнивая меня с прошлыми завоеваниями?

— Солнышко, ты не просто завоевание, ты — моё завтра, — притягивая Алиссу к себе и крепко обнимая, я зарываюсь головой в её шею, вдыхая клубнично-ванильный аромат, которым не могу насытиться.

— Ммм, а ты очаровательный GQ, но мне действительно нужно идти.

Я неохотно отпускаю её.

— Убедись, что завтра ты свободна. Я приглашаю тебя на свидание. Никаких друзей, никаких надоедливых братьев и сестер. Только ты и я, солнышко.

— Звучит как план, — говорит она, уходя.

— Увидимся в двенадцать, — говорю я, напоминая, что заеду за ней.

Я перечислил все задачи, которые Рейли должна выполнить до выходных. И немного удивлен разницей, которую вижу в ней сегодня: она — абсолютный профессионал и совсем не похожа на ту пьяную девчонку, которую я видел вчера вечером, пытавшуюся научить мою девушку танцевать на шесте. Я уже собираюсь проводить её в кабинет, когда мой телефон пикает песней "My Girl" группы The Temptations.

Улыбаясь, потому что знаю, что это Алисса, я отвечаю на её звонок.

— Солнышко, уверяю тебя, твоя подруга обеспечена работой.

Услышав её смех, я улыбаюсь еще ярче, не помню случая, когда улыбался так много, но, кажется, мне это нравится.

— Приятно слышать, но это не причина, по которой я позвонила, — хихикает она.

— Не то чтобы мне не нравилось слышать твой голос, но не хочешь ли ты поделиться со мной, почему позвонила?

Я замечаю, что Рейли смотрит вниз на свой телефон, занятая собой и пытается скрыть тот факт, что её брови только что поднялись к линии волос.

Я уже собираюсь выйти из офиса, когда Алисса говорит следующее, останавливая меня:

— Я позвонила, чтобы поблагодарить тебя за розы, конечно, они прекрасны, Зак, спасибо.

Услышав радость в её голосе, я жалею, что не послал ей цветы.

— Солнышко, как бы мне ни хотелось сказать, что эти розы от меня, но это не так, — пробурчал я, — кто бы ни посылал моей женщине розы, он просто ходячий мертвец.

— Ну, если не ты их прислал, то кто? — тихо спрашивает она.

Я замечаю дрожь в её голосе. Она напугана? У нее нет причин бояться.

— Есть ли открытка с цветами, Алисса? — спрашиваю я, отчаянно желая узнать, кто только что попал в мой хит-лист.

Глаза Рейли расширяются, и она качает головой в знак отрицания. Мои брови сходятся вместе, меня смущает её реакция.

Алисса отвечает дрожащим голосом:

— Да… да, есть. Я не открыла её, потому что подумала, что их прислал ты, Зак.

От её реакции на получение цветов от неизвестного отправителя у меня по позвоночнику бегут мурашки. Почему она так чертовски напугана?

Пытаясь успокоить её, я говорю:

— Солнышко, всё в порядке. Прочитай мне открытку, что там написано?

Теперь Рейли встает и бросается ко мне. Она выхватывает телефон прямо у меня из рук, ставит звонок на громкую связь и выталкивает меня из офиса к лифту.

— Лисса, это Рейли. С тобой всё в порядке. Ты в безопасности. Ты в больнице, там с тобой ничего не может случиться, — Рейли спокойно говорит в трубку, одновременно заталкивая меня в лифт и нажимая на кнопку первого этажа, — Лисса, послушай меня. Не открывай эту карточку, не прикасайся к ней. Мы уже едем к тебе, хорошо? Зак и я, мы едем за тобой, хорошо?

Голос Алиссы такой тихий, когда она соглашается с Рейли.

— Я хочу, чтобы ты оставалась со мной на телефоне, пока мы не приедем. Иди и скажи кому надо, что ты заболела и тебе нужно домой, хорошо?

Спокойный тон Рейли ничем не помогает, чтобы успокоить мое колотящееся сердце, что, черт возьми, происходит? Рейли продолжает разговаривать с Лиссой, а я смотрю на телефон, как будто он может дать мне ответы, которые мне чертовски нужны прямо сейчас.

— Лисса, не вешай трубку, просто положи телефон в карман, пока будешь говорить с боссом, — инструктирует она и, коротко взглянув на меня, тихо говорит: — Лисса, это не он, ведь этого не может быть. Он всё ещё в тюрьме, это не он.

— Это не он, — тихо повторяет Алисса, — я положу телефон в карман и скажу регистратору, что мне нужно уйти, — всё, что я слышу на линии — это шуршание ткани.

Следуя за Рейли на заднюю парковку, я тихо озвучиваю все вопросы, которые сейчас бушуют в моей голове.

— Что, блядь, происходит, Рейли? Почему она так взбесилась и кто он, блядь, такой?

Рейли прикладывает палец к губам и шепчет:

— Тебе нужно сесть за руль. Если ты хоть немного заботишься об Алиссе, тебе нужно срочно ехать в больницу. Просто знай, что мы ей нужны. Я не могу сказать почему, это не моя история.

Ругаясь, я прыгаю в машину. Рейли едва успевает закрыть пассажирскую дверь, как машина с визгом вылетает с парковки в направлении больницы.