Смертные тени

ГЛАВА 3

Эни пришла в дом Темного короля, зная, что ее ждут неприятные ощущения и нешуточная порция боли.

Айриэл держал ее руку в своей. Хоть какое-то ободрение.

— Ты готова?

— Бери.

Эни протянула бывшему Темному королю другую руку. Она смотрела на обои с узором из геральдических лилий, на дрожащее пламя свечей. И была готова смотреть на что угодно, только не на фэйри, сидящего рядом.

— Если нужно, бери все, — добавила она.

— Не все, Эни, — возразил Айриэл.

Он еще раз стиснул ее руку, затем разжал пальцы.

— Если бы можно было по-другому…

— Ты мой король. Я дам тебе все, о чем попросишь. Делай, что тебе нужно.

Она смотрела, как он вонзил ей в кожу тонкую трубку. Шрамы от нескольких прежних трубок украшали ее руку, словно следы страстных укусов.

— Я не твой король. Нынче Темным двором правит Ниалл.

— Все равно.

Эни не стала возобновлять спор, в котором слишком часто проигрывала. Пусть Айриэл уже и не король, но она оставалась верной ему. По правде говоря, многие обитатели Темного двора были ему верны. Айриэл не имел над ними официальной власти, но по-прежнему заботился о них. Он улаживал дела, которые были слишком хлопотны для нового Темного короля. Айриэл баловал Ниалла.

Но для Эни беззаботные деньки миновали. Прежней относительно спокойной жизни настал конец. Когда Айриэл узнал о ее способности получать питание и от прикосновения, и от эмоций, он стал искать способ обратить эту «аномальность» на благо Темного двора. По его мнению, обычно полукровки не имели двойного питания. И у Эни этого не должно было бы происходить. Но такое случилось, и она обладала способностью использовать для насыщения смертных. Айриэл считал, что в крови девушки скрыт некий код, способный усилить их двор, и потому она стала объектом его экспериментов.

«Это же прекрасно. Служить двору. Служить Айриэлу».

— Еще? — спросила она.

— Совсем немножко.

Айриэл поднес к губам пустую пробирку и стал зубами вытаскивать пробку.

— Наклони руку, — велел он, не выпуская пробки изо рта.

Эни послушалась. Она сжимала и разжимала пальцы, заставляя кровь течь быстрее. Было непонятно, действительно ли это помогало, однако создавалась иллюзия действия. То, что она не впервые «сдавала кровь», вовсе не облегчало эту процедуру.

Свободной рукой она вынула пробку изо рта Айриэла.

— Я сама заткну. Бери следующую.

Когда пробирка заполнилась, Айриэл взял из стойки новую и тоже поднес к губам. Изъяв пробку, он быстро перекинул трубку в пустую пробирку.

— Выдержишь?

Эни молча кивнула и взяла пробирку в ту же руку, где у нее была пробка. Поставила пробирку рядом с другими, уже заполненными ее кровью, потом вдавила пробку.

— Последняя, — прошептал Айриэл. — Ты замечательно держишься.

Эни смотрела на шестую ячейку в пластиковой лабораторной стойке, куда предстояло поставить последнюю пробирку рядом с пятью уже полными.

— Хорошо, — облегченно вздохнула она.

Айриэл вручил ей последнюю пробирку и поцеловал ранку, образовавшуюся на месте иглы. Оба молчали. Поставив шестую пробирку в контейнер, он отнес стойку и отдал фэйри, ожидавшему (или ожидавшей) у двери.

Их эксперимент держался в секрете. Габриэл и Ниалл ничего о нем не знали. Но «сдача крови» относилась к неисчислимому множеству поступков, которые Эни совершила бы не задумываясь, если бы только Айриэл намекнул, что ему это надо.

«Только чтобы не было больно, как сейчас», — мысленно добавила она.

По просьбе Айриэла в один из особенно паршивых вечеров Эни позволила доверенному чертополошнику обнять себя. Результатом объятия стали образцы ее кожи и волос. Если бы только двор узнал об экспериментах с ее кровью и плотью, если бы стало известно, зачем Айриэл отправляет кровь на анализ, она бы серьезно рисковала.

И Айриэл тоже.

Об особенностях Эни знали очень немногие, и это ее только радовало. Ниалл был в курсе; он знал, что она отличается от остальных фэйри, но не подозревал об экспериментах. По мнению Темного короля, способность Эни питаться чувствами и фэйри, и смертных была скрыта от тех, кто мог бы убить девушку или использовать ее для неблаговидных целей, а также от потенциальных ее защитников. Ниалл был гуманным королем. Он позволял своим подданным делать то, что им нужно, однако двор держал в узде.

Но сейчас, когда Бананак, справедливо прозванная Войной, этот черный ворон, кормящийся падалью, обретала все больше силы, королевская узда могла нанести вред. Между дворами фэйри (по крайней мере, теми, что находились в мире смертных), назревала война. Разраставшийся конфликт был на руку Темному двору, всегда питавшемуся чувствами хаоса, но такое состояние таило угрозу для тех, кто был дорог Эни. Стычки между дворами, слухи о грядущих смертях — все это было хорошо, но только до той черты, за которой Темному двору начинала грозить опасность.

«А ведь Бананак не пощадит Темный двор. И мир смертных, где живет моя семья, тоже».

Айриэл продолжал заниматься тем же, чем прежде, будучи королем: плел закулисные интриги, заключал сделки, нарушал правила. Правда, на этот раз одним из нарушаемых им правил была забота о безопасности Эни.

«При моем на то согласии».

Эни настороженно глядела на вернувшегося в комнату Айриэла. Она восхищалась им, обожала его, но всегда помнила: он не подвержен приступам слабости и вспышкам нежности. Если бы чувства Айриэла поддавались влиянию извне, он бы не смог веками править двором кошмаров.

— Сама понимаешь: будь у нас варианты получше, я бы не стал этого делать.

Он не лгал, хотя и не говорил всей правды. Айриэл никогда не полагался на какой-то один вариант. Ради безопасности двора он был готов на очень и очень многое.

Похоже, бывший Темный король по-прежнему считал Эни ребенком, наивным и способным принять все его слова за чистую монету. Но она не была ребенком.

«Пусть я и дура, но не настолько наивная, чтобы мне можно было навешать лапшу на уши».

Эни привалилась к стене. Очертания комнаты в глазах стали размываться. Должно быть, от потери крови.

— Ты всю жизнь заботился о моей безопасности. Ты оберегал и Тиш, и Кролика… нам было хорошо. Все нормально.

Пространство вдруг закружилось. Возможно, это от голода. Айриэл настаивал, чтобы перед «сдачей крови» она ничего не ела. Ощущение было не из приятных.

Айриэл прошел к камину — подбросить дров в задремавший огонь. Он не тревожил Эни. Пусть придет в себя.

— Как ты? — спросил Айриэл.

— Нормально.

Эни села, чувствуя себя далеко не нормально. Уже много дней ей приходилось жить практически на голодном пайке. В течение нескольких первых месяцев пробудившегося в ней голода она питалась эмоциями смертных и нескольких полукровок. После ее перемещения под крыло Габриэла ограничения превратили голод в физическую боль. Эни довольствовалась крохами эмоций, перепадавшими от Айриэла, и скудными контактами, которые позволял ей Габриэл. Ей было мало объятий и легких прикосновений.

Айриэл рассеянно провел рукой по боковой стенке мраморного камина. Как и все в его доме, камин был сделан с учетом особенностей материала, в данном случае — мрамора. Эни поразило странное сочетание острых краев и плавных линий, но она не приблизилась к камину. Лишь переместилась на стул с белым кожаным сиденьем и дотронулась до едва видимого узора обоев.

— Знаю, тебе это… в общем, девочка, тебе это непросто.

Айриэл держал дистанцию, но позволял Эни вкусить его эмоций и восполнить затрату сил.

Эни перехватила его взгляд.

— Ты извиняешься перед Габриэлом, когда он наказывает фэйри, заслуживающих трепки?

Игра пламени и теней придавала бывшему Темному королю довольно зловещий вид, но вопрос девушки его не задел.

— Нет, — только и ответил он.

— Тогда не будем об этом. Я сделаю все, что необходимо для моего двора.

Эни боролась с желанием скрестить руки на груди; она заставляла себя быть спокойной, хотя Айриэл прекрасно знал, что сейчас творится у нее внутри. Фэйри Темного двора не могли питаться эмоциями смертных, но Эни была смертной лишь наполовину.

Жизнь бок о бок с гончими — далеко не сахар. Эни совершенно не представляла, как бы существовала, не будь рядом Айриэла. Он помогал ей свыкнуться с переменами, происходившими с ней, подкармливал ее, сдерживая голод. Сказать по правде, если бы не он, она могла умереть еще давным-давно. Почти всю жизнь Айриэл защищал и ее, и Тиш с Кроликом. Эни послала ему волну благодарности и прошептала:

— Я служу Темному двору. Я знаю: у тебя есть причины делать то, что ты делаешь.

— Если мы сумеем разобраться в особенностях твоей крови, наш двор станет неодолимым. Ниалл будет в безопасности и…

Он смолк, но во всем его облике ощущалась надежда. Не в пример многим фэйри, Айриэл не брезговал современной наукой смертных. Если удастся выделить особый компонент, имеющийся в крови Эни, если они научатся копировать этот аномальный компонент и вводить его другим, фэйри Темного двора смогут питаться эмоциями других фэйри и смертных. Они перестанут голодать. Прежде Айриэл пробовал другой способ. Он пытался связать фэйри со смертными через магические татуировки, однако его эксперимент обернулся неожиданными сложностями.

— Ты прав, — сказала Эни и встала.

Эти рассуждения она слышала и раньше. Сейчас Айриэл не сказал ничего нового.

— Ты можешь нас спасти, — произнес он знакомые слова.

Эни сомневалась, правда ли это. Но фэйри были не способны лгать, а изображать уверенность очень трудно. Если Айриэл верил в то, что говорил, значит, серьезно был убежден: ее кровь и есть средство спасения Темного двора.

— Я потом приду.

Она скрестила руки на груди, будто все еще дрожала.

— Ты скажешь, когда я понадоблюсь?

— Эни, двор нуждается в тебе постоянно. Только ты умеешь черпать питание из прикосновения и из эмоций. Только ты способна кормиться чувствами фэйри и смертных. Ты — наше спасение.

Айриэл обнял ее и поцеловал в макушку. Не слишком много, но прикосновения столь могущественного фэйри утоляли ее телесный голод куда сильнее, чем тактильный контакт с целой толпой слабых фэйри, не говоря уже о смертных.

Эни замерла. Она была ему благодарна даже за это недолгое касание.

Айриэл погладил ее по волосам.

— Твоя особенность позволяет мне сдержать обещание и прекратить пользоваться магическими татуировками. Ты помогаешь мне оберегать короля… Ты нам очень нужна, девочка.

Она вскинула голову:

— А если Габриэл и Ниалл узнают про нашу затею?

— Пока нам надо быть особенно осторожными.

Айриэл отступил на шаг, взял Эни за руки и повторил те же слова, что она слышала уже несколько месяцев подряд:

— Только пока. Как только мы узнаем про особенность твоей крови, они поймут, почему мы были вынуждены делать это втайне от всех.

Эни кивнула.

Айриэл повел ее к двери.

— Тебе еще что-нибудь нужно? — спросил он.

«Массу того, что никто мне не даст», — мысленно ответила она.

Вслух Эни не сказала ничего, а только обняла его. Он предлагал совсем не то, что ей действительно требовалось. При всей любви Айриэла ко двору и королю, при всем покровительстве, которое он оказывал ее семье… он не желал вникать в ее истинные проблемы. Он бы не стал делить с нею постель и не заставил бы Габриэла позволить ей бежать в стае гончих наравне со всеми.

— Мне пора, — пробормотала Эни и поторопилась уйти, поскольку боролась с искушением начать клянчить.

Айриэл спас ее от истощения, однако напитать досыта не мог. Придется ей самой искать повсюду источники пищи, чтобы унять грызущий ее голод.

Опять.