Соблазненная грехом

Глава 17

Открыв от изумления рот, остолбеневший Ройс смотрел на Эйми. Судя по всему, он неправильно ее понял. Только что он открыл ей весь ужас своего мрачного и переполненного страданиями прошлого, а в ответ она лишь назвала все это чепухой.

– Что ты сказала?! – медленно вымолвил Ройс. Взгляд Эйми вспыхнул воинственным гневом.

– Ты разве не расслышал? Все эти проклятия – вздор! В твоей жизни их не больше, чем в моей.

Оскорбительные слова разозлили Ройса.

– Ты удостоила хоть каплей внимания мой рассказ? – процедил он сквозь зубы. Он изо всех сил старался не растерять остатки покидающего его терпения. – Это не шутка и не приукрашенное мной повествование. Люди, оказавшиеся рядом со мной по жизни, умирают.

– Но не по твоей вине. С ними случались несчастья. Ты не можешь этого не видеть.

У Ройса не нашлось ничего в ответ.

Эйми со всей силой охватившего ее негодования топнула ногой.

– Как бы мне хотелось заглянуть в глаза твоему отцу. Это… это… чудовище. Это он вбил в твою голову все эти мысли. Он взрастил в тебе чувство вины. Он сделал тебя таким уязвимым… За что?!

Подлинная ярость, с какой Эйми защищала его, крайне удивила Ройса, несколько поубавив его гнев. Никто и никогда не боролся за его интересы. И верность, обнаруженная лордом Стоунхерстом в поведении Эйми, согревала его душу, опустошенную и, казалось, навсегда охваченную холодом.

Сделав шаг вперед, Ройс коснулся ладонями ее плеч.

– Эйми, я очень ценю твое желание помочь, но ты не сможешь ничего изменить. Теперь ты знаешь, на что я способен, и все это только усугубляется. Я смог совладать со своей яростью в этот раз, но в следующий… – Он замолчал, глядя ей в глаза. – Я не всегда могу остановиться, когда меня охватывает злость, поэтому мне бы не хотелось причинить тебе боль.

– Чепуха, – с твердой уверенностью заявила Эйми. – Я уже говорила это и снова повторю. Ты никогда не причинишь мне боль. Да, вполне возможно, что у тебя крутой нрав. Но это не значит, что ты должен избегать людей всю оставшуюся жизнь. Я полагаю, надо воздать должное силе твоего характера. Ведь за все время, что мы знакомы, до сегодняшнего дня ты никогда ничем не выдал эту непредсказуемую часть собственной натуры.

«Что за черт, невозможно достучаться до этой упрямой женщины», – с досадой подумал Ройс. Порывистым движением он вновь отстранился от нее, из всей силы напрягая мозг в поисках способа образумить Эйми. Но она продолжала говорить, не замечая его смятения. В какой-то момент она снова заглянула ему в лицо.

– Ройс, пожалуйста, – прошептала она с обеспокоенным видом. – Ты должен понять, что все это нелепо. Скажи мне, что не веришь всерьез в то, что на тебя наложено проклятие.

В ответ Стоунхерст лишь обреченно пожал плечами, стараясь не встречаться с пытливым взглядом Эйми.

– В буквальном смысле? Возможно, и не верю. Но со мной все равно что-то не так. До определенной степени я в чем-то ненормальный. В силу давления отца, или из-за всех этих смертей, пережитой войны, или из-за какого-то таинственного проклятия, я не знаю. Одно я знаю точно – я не могу и не буду подвергать близких мне людей силам дьявола, терзающим меня изнутри.

Ройс вновь хотел пройти мимо Эйми, но она остановила его простейшим приемом – аккуратным скользящим движением вложила свою ладонь в его руку. Ей удалось так непринужденно и доверительно сплести пальцы их рук, что у Рейса застрял в горле ком и на какое-то время он лишился дара речи.

– Ройс, верь мне, когда я говорю, что понимаю, каково это быть преследуемым прошлым и чувствовать, как оно влияет на твое настоящее, – заговорила Эйми. – На протяжении многих лет мне казалось, что я лишена чего-то. Словно во мне чего-то недоставало. Я была твердо убеждена, что не могу быть желанной, и мысль открыться кому-то только для того, чтобы быть отвергнутой, ужасала. Намного легче было спрятаться за стенами отцовского поместья и делать вид, что вполне довольна предстоящей судьбой старой девы, нежели решиться на знакомства и общение.

Ройс почувствовал набежавшую волну отвращения к самому себе.

– Знаешь, – скрипучим голосом произнес он, – в этом ведь есть и моя вина.

Эйми отрицательно покачала головой:

– Нет! Так было, пока ко мне не начала возвращаться память. Тогда-то я поняла, что все это связано с несчастным случаем в ночь убийства матери. Теперь я знаю, что она совершенно не имела в виду то, что говорила лорду Страттону. Что все это было сказано лишь для того, чтобы сбить его с толку и не дать причинить мне вред. Но в ту ночь, услышав, что она несчастна, что хочет убежать с ним, я была вне себя от горя. Я искренне поверила, что мама готова бросить нас.

Лицо Эйми сделалось невыразимо грустным. Не сдержавшись, Ройс поднес к губам ее руку и нежно поцеловал.

– Никогда не сомневайся в собственной значимости, котенок. Уверен, твоя мама любила тебя.

– Да, конечно. Но оглядываясь назад, я понимаю, как слова, сказанные ею тогда, повлияли на мою самооценку. Долгие годы я верила, что ни для кого не представляю никакого интереса. А уж когда думала, что лорд Страттон нажал на курок и убил маму из-за меня… Можешь себе представить…

– Это случилось не по твоей вине. Ты была ребенком, ты боялась потерять маму.

– Возможно, и так. Но меня не оставляют мысли, а что, если бы я просто дала ей уйти? Если бы я не вмешалась, она могла бы остаться в живых.

Возмущенный тем, что Эйми взвалила такое бремя на свои хрупкие плечи, Ройс воскликнул:

– Не смей так изводить себя! Страттон был сумасшедшим, и вполне вероятно, что гибель твоей матери была неизбежна. Ты не могла изменить ситуацию, как бы ты ни поступила.

Эйми закусила губу.

– Мне так хочется в это верить, – еле слышно произнесла она.

– Вот и поверь. – Ройс нежно обхватил ладонями лицо Эйми. – Ты можешь в это поверить. Проблема не в тебе. Я уже говорил об этом. Ты – само совершенство.

Услышав комплимент из уст Ройса, Эйми залилась краской смущения.

– Думаю, что начинаю поддаваться твоим уверениям. Теперь, когда я знаю, что желанна для тебя, в моем мире все изменилось. – Она неуверенно улыбнулась, глядя на Ройса. – Знаешь, ты всегда был среди тех немногочисленных людей, не считая отца и сестер, которые во все времена давали мне почувствовать, что я достойна внимания и любви. Я не в силах выразить словами, как много это для меня значило, как сильно я ценила нашу дружбу Я… очень скучала по тебе, когда ты уехал.

Ройс вздрогнул от такого признания. До этой секунды он в полной мере не осознавал, какую боль нанес ранимому сердцу Эйми, отвергнув ее любовь. Но он осознал это сейчас, и всепоглощающее чувство вины и сожаления вновь охватило его.

– Мне жаль, что в тот день я ушел, ничего не объяснив тебе, Эйми, – сказал Стоунхерст. – Я боялся совершить ошибку.

– Я думала, что мое признание в любви было тебе неприятно. Что таким образом ты выразил свой отказ. – Эйми мельком взглянула на письменный стол и весь тот беспорядок, что царил вокруг. – Так ты ушел из-за этого? Из-за проклятия, в действии которого ты так уверен?

Ройс отпустил лицо Эйми и отошел от нее.

– Я уже говорил, что с тобой это никак не связано. Я хотел, и по-прежнему хочу тебя. Но не могу себе позволить близких отношений с тобой. Мы можем оставаться только друзьями. А тогда… Сопротивляться возникшему между нами притяжению с каждым днем становилось все труднее и труднее, и я знал, что, если не прекращу визиты к вам, рано или поздно сдамся.

Пытливый огонек заиграл во взоре Эйми. Сделав шаг навстречу Ройсу, она вмиг сократила расстояние между ними.

– Что-то не вижу, что тебе с трудом удается противостоять моим чарам сейчас, – шепотом произнесла Эйми, кокетливо опуская ресницы. – Может, мне самой стоит посмотреть, как я могу помочь в этой ситуации?

Ройс был поражен тем, что Эйми, поднявшись на цыпочки, принялась гладить его лицо, нежно касаясь пальцами щек и подбородка. Закравшиеся сомнения – не пытается ли эта маленькая кокетка на самом деле соблазнить его – не давали ему покоя. А если так, то для своих невинных лет она кажется на удивление искушенной в этом деле. Виконт, словно скованный, оставался бездвижным пленником, захваченным в оковы нежных прикосновений и теплого взгляда Эйми.

Но когда Эйми бегло скользнула пальцем, дотронувшись до шероховатого шрама, Ройс отпрянул и быстро перехватил ее руку.

– Не надо.

– Почему?

– Потому что это отметина моего уродства.

– В тебе нет никакого уродства. Когда я смотрю на тебя, я вообще не замечаю этого шрама.

– Пожалуйста. – Близость Эйми рассеивала все его мысли, подобно ветру, несущему за собой листья. Ройс тут же забывал все причины, по которым ему не следовало касаться ее. – Не думаю, что это хорошая идея.

Эйми слегка приблизилась к нему, едва касаясь нежным изгибом груди его торса.

– О, а я-то думала, что идея очень даже хороша, – тихим голосом сказала она. Тут же, подавшись вперед, Эйми нежно коснулась губами шрама, словно воздавая благословение.

Этого было достаточно. В тот же миг Ройса охватило неподвластное ему желание, справиться с которым он не смог.

Издав звук, больше похожий на рычание дикого зверя, лорд Стоунхерст стиснул Эйми в объятиях, с жадностью завладевая ее ртом.

Эйми чувствовала трепещущий внутри восторг оттого, как настойчивые, жаждущие ее сладости губы Ройса коснулись ее. Никогда ей не доводилось играть роль соблазнительницы. Кроме того, она не была уверена, что ей это удастся, и открытие в себе подобного таланта вызывало странное удовольствие, которое хотелось испытывать вновь и вновь. Какое опьяняющее ощущение дарит осознание того, что этот сильный мужчина готов вслед за ней отдаться чувственным чарам!

Эйми наслаждалась тем, как сильные мужские руки, словно желая навеки заковать ее в свои объятия, сжимают талию. Эйми блаженствовала от того, как Ройс снова и снова ласкал ее губы, как будто не мог сполна насладиться ими. Ройс вкушал прелесть самых неимоверных эротических фантазий. Насыщенный и пряный аромат его тела опьянял Эйми, разливая по телу пылкий зной, накаляющий все изнутри. Все, о чем она могла думать в эту секунду, так это, как можно ближе прижавшись к Ройсу, заставить его понять, что отрицать существующее между ними притяжение не имеет смысла.

«Такие потрясающие ощущения! – как в тумане размышляла про себя она. – Словно этому суждено было случиться. Уверена, и он чувствует это».

Будто читая мысли Эйми, Ройс неожиданно еще более страстно припал к ее устам. Ловким движением языка он раздвинул ее губы, чтобы глубже проникнуть во влажную негу ее рта. Задыхаясь от страстного стона, влекомая накрывшим их обоих вождеяением, Эйми с тем же пылом ответила на темпераментное и чувственное вторжение Ройса.

Спустя мгновение, лежа на ковре возле камина, Эйми смотрела, как ловкими пальцами Ройс расстегивает свою батистовую рубашку. Сняв, он откинул ее в сторону. Увидев обнаженный торс виконта во всем его великолепии, Эйми не смогла сдержать восторженного вздоха. Свет играющего в камине огня красиво ложился на его скульптурные мышцы, разливаясь плавленым отблеском по бронзовой коже.

Ройс был похож на сошедшего с исторического полотна греческого воина. Сам Аполлон или Адонис! Эйми с трудом верилось, что такой мужчина желает ее. Однако отрицать это было глупо, имея очевидное доказательство – Ройс стоял перед ней, обнаженный, демонстрируя налитый от желания фаллос.

– Ройс, – прошептала Эйми, призывно протянув к нему руки, чтобы скорее почувствовать его тепло, – ты мне нужен.

Виконт опустился перед ней на колени и ласково дотронулся губами до кончика ее носа. Огонь по-прежнему освещал его лицо, падая на щеку, не тронутую шрамом. Таинственная улыбка играла на его губах.

– Я хочу, чтобы ты получала удовольствие, котенок, и намерен сделать все не торопясь. Так что имей терпение.

Ресницы Эйми слегка дрожали от нежного движения его рук. Ройс осторожно откинул за плечи волосы Эйми и ласково прошелся языком вдоль линии ее шеи. Этого было достаточно, чтобы Эйми задрожала от наслаждения.

– Пожалуйста, – взмолилась она, сама не понимая, чего с такой страстью просит. Вцепившись Ройсу в плечи, она запрокинула голову, предоставив ему большую свободу действий. Радость и страх целиком поглотили ее. Огонь желания разлился по ее телу. Эйми была готова принять Ройса и таяла в его руках словно воск…

Ройс отлично знал, какими мучительно-сладостными были его ласки.

– Милая, я сделаю тебе приятно, – шептал он ей на ухо. Эйми чувствовала его дыхание на своем виске. – Я обещаю тебе…

Ройс быстро избавил Эйми от одежды и, когда она уже была совершенно обнаженной, не смог сдержать своего восхищенного вздоха. Он ласкал взглядом ее совершенную грудь с розовыми сосками, плоский живот, стройные бедра…

– Ты прекрасна, Эйми, – охрипшим от страсти голосом произнес он. Каждая черточка его лица несла в себе безудержную ненасытность. – Никогда больше не смей в этом сомневаться.

Чувствуя, как Ройс склоняется над ней, и готовая вот-вот исчезнуть под натиском его сильного тела, Эйми впервые в жизни поверила в то, что действительно прекрасна.

В эту секунду все здравые мысли, казалось, вылетели у нее из головы, и Эйми, забыв обо всем, готова была отдаться страсти.

Желая доставить Эйми как можно больше удовольствия, Ройс преследовал единственную цель – заставить каждую клеточку тела Эйми отзываться на ласки, заставить каждый нерв ликовать от наслаждения. Скользя вдоль соблазнительных линий и изгибов ее тела губами, он не прекращал ласкать ее руками. Он расточал страстные нежности, целуя ее живот, бедра, грудь. Влажный зной его губ возносил Эйми на вершины удовольствия, о существовании которого она и не знала.

Ройс покусывал ее соски до тех пор, пока Эйми не начала извиваться, гонимая силой желания. Но как только он, приподняв ладонями ее ягодицы, приготовился всецело отдаться наслаждению самого сокровенного момента, Эйми охватила волна неуверенности.

Уперев руки в грудь Ройса, она удержала его от сближения и смущенно произнесла:

– Ройс, подожди.

Осознав, что Эйми обращается к нему, он тут же остановился и, оторвавшись от созерцания ее божественных форм, поднял к ней обеспокоенные глаза.

– Что случилось? – спросил он.

– Не знаю. Просто… – Эйми закусила губу. Она сомневалась, стоит ли признаваться. Ройс так много видел в жизни, намного больше, чем она. И то, что он собрался разделить с ней сейчас, он, вне сомнений, разделял с огромным количеством других женщин. Эти размышления не замедлили вновь возродить в ней внутренние страхи и неуверенность. – Я боюсь разочаровать тебя.

Напряжение, сковавшее его тело, рассеялось в одно мгновение. С нежностью глядя Эйми в глаза, он успокоил:

– Этого не произойдет, будь уверена.

– Я ведь совершенно неопытна, Ройс. Знаю, что в прошлом у тебя были женщины. Они наверняка знали, как доставить тебе удовольствие, а я…

Ройс заставил ее замолчать, нежно закрыв ее рот поцелуем.

– Да, у меня были женщины, но не так много, как ты, наверное, себе вообразила. – Подняв руку, он рассеянно провел пальцем по шраму. – Многих из них пугало мое уродство. И клянусь тебе, что действие их чар было ничтожно мало по сравнению с твоими.

Вопрос сорвался с уст Эйми, прежде чем она смогла удержать его.

– И даже Корделии?

Воцарилась мертвая тишина. Не отрывая взгляда от ее глаз, Ройс обхватил ладонями лицо Эйми и ответил:

– Даже Корделии.

Прямолинейная уверенность в голосе Ройса заставила Эйми унять собственные страхи, и, притянув его к себе, без лишних слов, только движениями собственного тела она попросила его продолжить.

Ройс так и сделал. Ни на секунду не прекращая поцелуи и ласки, он развел ее бедра и осторожно нащупал пальцами вход в сокровенные глубины ее женской тайны. Эйми с трудом ловила воздух, чувствуя скользящий прилив тепла его пальцев, а потом и налившегося желанием жезла. Мягкая влажность ее набухших ожиданием губ помогла Ройсу с легкостью проникнуть в бархатистую глубину ее лона и преодолеть барьер девственности.

В первые секунды Эйми не ощущала ничего, кроме наполнившего ее жара, вызывающего нестерпимое желание впиться в поджарые бока Ройса. Но когда она почувствовала нежные, скользящие движения налитого желанием фаллоса, ее стеснение начало ослабевать с каждым ударом чудодейственного органа Ройса. Дыхание Эйми учащалось в ритме дарящих нарастающее удовольствие движений бедрами. Всецело отдавшись плотскому сладострастию, Эйми касалась пальцами жезла, желая лишний раз доставить Ройсу наслаждение от возбуждающих ритмичных ласк. В ответ на это Ройс, чуть приподняв ладони, обхватил ягодицы Эйми и еще глубже погрузился в теплую влажность ее лона, усиливая темп движений.

Внезапно резкий стон разрезал тишину ночи. Ройс замер, возвышаясь над Эйми, и тут же поддался волне накатившей дрожи и задрожал от вспышки ярчайшего наслаждения…

Наполненные негой, расслабленные, они лежали, прижавшись друг к другу. Чувствуя неведомое ранее блаженство, Эйми рисовала себе картину желанного будущего. Она представляла себя паряшей на облаке, сотканном из счастья, которое способен подарить ей только этот мужчина.

– Я люблю тебя, Ройс.

У Эйми не было в мыслях произносить эти сокровенные слова, но признание вырвалось само собой. И подобно тому, как это случилось в прошлый раз, услышав эти слова, Ройс внезапно напрягся и отстранился.

Обеспокоенным взглядом Эйми следила за тем, как Ройс встал и начал одеваться. Она испугалась, что своим поспешным признанием разрушила таинство их единения.

– Что случилось, Ройс? – шепотом спросила она, несмотря на то что знала ответ заранее. – Что не так?

Оглянувшись, он бросил на Эйми взгляд и, не переставая застегивать пуговицы на рубашке, ответил:

– Не надо любить меня, Эйми. Закончится тем, что я разрушу твою жизнь. Я не хочу делать тебя несчастной. Со мной тебя не ждет безоблачная семейная жизнь. – С этими словами он поспешно вышел из комнаты, оставив Эйми лежать в одиночестве у камина.