Соблазненная грехом

Глава 8

Рано утром, спускаясь к завтраку, Ройс столкнулся с леди Хоксли. Она только что открыла дверь одной из многочисленных спален второго этажа.

Отдельные пряди выбивались из аккуратной прически, голубые глаза графини выдавали усталость. И хотя по ее виду было заметно, что она устала и чем-то обеспокоена, леди Хоксли искренне улыбнулась, увидев Ройса.

– Доброе утро, лорд Стоунхерст, – поприветствовала она виконта. – Надеюсь, вы хорошо спали?

Тут же в памяти Ройса всплыли беспокойные предутренние часы, которые он провел, ворочаясь с бока на бок. Как он ни старался выбросить из памяти события вечера, мучительная картина падения Эйми стояла у него перед глазами, не давая покоя. Каждый раз, вспоминая ее, неподвижно лежащую на полу, Ройс, снова скованный ужасом, чувствовал, как голова идет кругом.

Возможно, это было причиной его бестактного обращения с Эйми во время их спора. Не то чтобы он имел репутацию самого галантного джентльмена, но в этот вечер он был высокомерен, как никогда. И без лишних ухищрений все вышло как нельзя лучше: Эйми осталась ночевать в доме сестры. Теперь от него требовалось лишь присматривать за ней, избегая при этом встреч наедине.

Безусловно, задача не из легких! Но и поделиться с кем-то своими мыслями он не мог.

С трудом натянув маску вежливости, Ройс ответил леди Хоксли непринужденным тоном, ничем не выдав внутреннего смятения:

– Я отдохнул, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах.

– Да, вчерашний вечер был богат на события, не так ли? – отметила графиня.

Леди Хоксли явно недооценивала ситуацию, но лорд решил не уточнять. Вместо этого, кивнув в сторону только что прикрытой графиней двери, он поинтересовался:

– Как Эйми?

– Кажется, тяжелые последствия падения обошли стороной. Слава Богу, ее ничто не беспокоит. Хотя, должна признать, не подозревала, что сестра может быть столь капризна во время болезни. Уже жалуется, что ее держат взаперти, и настаивает, что готова встать, хотя я уверена, что ей еще нельзя спускаться. Боюсь, она обижена на меня, но я твердо намерена соблюдать все указания доктора.

– Ваша настойчивость достойна восхищения. Когда Эйми полностью поправится, уверен, она сполна оценит, что вы действовали в ее же интересах.

– До некоторой степени я чувствую свою ответственность, – призналась леди Хоксли. – Это я заставила Эйми присутствовать на вчерашнем вечере. Но я понятия не имела, что она плохо себя чувствует.

– Думаю, Эйми и не хотела, чтобы вы знали, – ответил Ройс, пытаясь хоть как-то облегчить чувство вины, изводившее графиню. – Ваша сестра не хочет быть обузой для близких, и ей прекрасно удается хранить при себе свои секреты.

– Да, это так. – Наклонив голову, Мора с интересом смотрела на Ройса. – Оказывается, вы на удивление хорошо знаете Эйми.

И вот тут-то ему предстояло проявить осторожность. Лорд Стоунхерст знал, какой проницательной женщиной была леди Хоксли, и зародить в ней любопытство относительно его чувств к Эйми не составляло особого труда.

– Я знаю ее достаточно, чтобы за скромным обликом разглядеть большую силу воли.

Замечание лорда вызвало у графини горькую усмешку.

– Это уж точно, – согласилась Мора. – Эйми иногда раздражается в ответ на мои бесконечные приставания к ней. А ей так много пришлось пережить с тех пор, как ушла мама. Если бы было возможно, Эйми отстранилась бы от всех. А я стараюсь ей помочь, призывая хоть изредка в моей компании показываться на светских мероприятиях. Я бы с удовольствием познакомила сестру с парочкой подходящих джентльменов из нашего круга, которые, возможно, заинтересовали бы ее. При этом не вызывая опасения, что причинят ей душевную боль.

«Другими словами, с мужчинами, которых Эйми найдет незрелыми и пустыми, – мысленно гаключил Ройс, насмехаясь над подобной идеей. – Молодые люди, которые ни в коем случае не ассоциируются с пережитой ею когда-то болью или столь знакомым ей состоянием шока. Такие безголовые дурачки не в ее вкусе. Ей нужен человек, способный понять ее страх и сочувствовать той трагедии, последствия которой до сих пор преследуют ее. Такой человек, как…»

Но он отказывался закончить свою мысль, хотя это был всего лишь внутренний монолог. Ройс не хотел вдаваться в раздумья даже о ничтожной искорке ревности, вспыхнувшей при мысли о связи Эйми с другим мужчиной. Такие переживания могли привести исключительно к безумию.

Словно не замечая того, что Ройс погрузился в собственные мысли, графиня продолжала, не в силах скрыть огорчения:

– К сожалению, сестра противится моим стараниям найти ей ухажера. Когда Габриел предложил устроить званый ужин в один из дней вашего пребывания в Лондоне, я подумала, что это прекрасная возможность пригласить парочку наших друзей мужского пола. Но Эйми… – Она умолкла и залилась краской, тут же поняв, что совершила промах. – О, дорогой…

– Все в порядке, миледи, – с насмешкой заверил лорд Стоунхерст. – Я и так догадывался, что вчерашний вечер в большей или меньшей степени был устроен в мою честь. Полагаю, это была попытка Хоксли вытащить меня из добровольного затворничества?

– Он всего лишь хочет видеть вас счастливым, милорд. Так же, как я желаю счастья для Эйми.

Ройс мог бы объяснить графине, что некоторые люди не заслуживают счастья и должны пожинать плоды посеянного, но удержался. До определенной степени он сомневался, что женщина смогла бы взглянуть на ситуацию его глазами.

В эту секунду дверь в комнату Эйми отворилась и оттуда вышла худенькая веснушчатая горничная с подносом в руках.

– Ваше сиятельство, миледи не притронулась к завтраку, – доложила служанка крайне встревоженным тоном. – Говорит, что будет есть, только когда проголодается и ни минутой раньше.

Мора недовольно нахмурилась:

– О небеса! Клянусь, не знаю, что на нее нашло. Вовсе не в ее духе быть такой несговорчивой.

Ройс догадывался о причине подобного упрямства Эйми. Она была рассержена на него и, видимо, собиралась вымещать свою злость на каждом, кто окажется рядом.

Графиня принялась возбужденно расхаживать взад и вперед.

– Эйми просто необходимо что-нибудь съесть, – с волнением в голосе произнесла она. – Доктор Мерриман настоятельно рекомендовал ей хорошо питаться. Но кажется, она настроена игнорировать все, что я говорю, а у меня нет времени спорить. Мне давно пора кормить Фиону, могу себе представить, какой рев она подняла.

Ройс посмотрел на дверь в комнату Эйми, затем с угрюмым видом уставился на поднос в руках горничной, обдумывая все услышанное. Ему лучше держаться в стороне. Он знал это наверняка. Разве несколько минут назад не говорил он себе, что следует избегать общества Эйми? Но совесть не позволила ему отмахнуться от происходящего, и потому слова вырвались сами собой:

– Дайте мне поднос. Я прослежу, чтобы она съела завтрак.

Леди Хоксли потеряла дар речи и лишь изумленно моргая, смотрела на него.

– Лорд Стоунхерст, – медленно проговорила она, – допустив подобное, я, безусловно, не могу считаться самой здравомыслящей «наставницей». Вы ведь не прислуги или няня, чтобы заниматься этим, и, думаю, нет необходимости напоминать, что джентльмену не пристало находиться наедине с девушкой в ее спальне, если только он не родственник.

– О, но я почти что член семьи, – растягивая слова, с напускным безразличием ответил лорд Стоунхерст. – Из уст вашего мужа это можно услышать довольно часто. И когда на кону стоит скорейшее выздоровление леди Эйми, следование формальным правилам приличия неуместно. Разве нет?

Скрестив руки на груди, графиня сверлила лорда изучающим взглядом, словно пытаясь узнать его самые сокровенные мысли. После затянувшейся паузы черты ее лица смягчились.

– И вы уверены, что способны совершить такой подвиг? Сестра уже разогнала всю мою прислугу. И даже отец, проведя у постели Эйми почти всю ночь, был раздражен, выходя от нее утром. По-моему, он ворчал что-то про петлю висельника и мучительную казнь.

Подмигнув графине, Ройс с иронией ответил:

– Леди Хоксли, поверьте, самое страшное я пережил, воюя с Бонапартом. Думаю, с худенькой девушкой смогу справиться.

– Замечательно. Но если вдруг понадобится подкрепление, мы с мужем внизу.

– Вы пытаетесь запугать меня, миледи?

– А это возможно?

– Думаю, нам еще предстоит это выяснить.

Графиня рассмеялась и, одобрительно кивнув, обратилась к горничной:

– Ханна, отдай поднос лорду Стоунхерсту.

Без лишних вопросов служанка передала «тяжелую ношу» в руки лорда и, поспешно сделав реверанс, быстро удалилась – словно боялась, как бы виконт не передумал. Обернувшись и еще раз взглянув на Ройса, леди Хоксли последовала за прислугой более степенным шагом.

Набрав в грудь побольше воздуха и испросив терпения у высших сил, Ройс решительно направился в «клетку к хищнице».

В муслиновом халате бледно-голубого цвета, слегка великоватом для хрупкой девушки, Эйми сидела в постели, опираясь на многочисленные подушки. Предположение Ройса оправдалось – он застал ее уткнувшейся в сборник поэзии.

Не до конца отворив дверь, виконт наблюдал за Эйми: солнечный свет, падающий из окна, заливал ее обворожительное личико, придавая облику что-то неземное. Белая повязка на голове, из-под которой небрежно выбивались русые волосы, еще более подчеркивала кротость и беззащитность ее хрупкой фигурки…

– Знаете, – Эйми неожиданно обратилась к лорду Стоунхерсту, глядя на него в упор, – входить без стука крайне невежливо. – Встретившись с ее пристальным, брошенным поверх книга взглядом, Ройс понял, что Эйми известно о тайном подглядывании за ней. – А также неприлично подсматривать.

«Ну хватит предаваться фантастическим мечтаниям». Вовремя разбудив задремавшую бдительность, лорд Стоунерст скрыл свое замешательство, парировав в том же духе:

– Раз уж мы затронули тему вежливости, полагаю, что обращение с близкими как с мальчиками для битья также неприемлемо.

Заметив легкий оттенок краски, залившей щеки Эйми, и ее потупленный взор, Ройс понял, что стрела попала в цель.

Оставив дверь приоткрытой, он прошел в комнату и поставил поднос на столик у кровати, всем своим видом демонстрируя леность.

– Не мне давать вам советы, но если бы вы прекратили противиться, то себе же сделали бы лучше. Не говоря уже о тех, кто искренне заботится о вашем здоровье.

– Это спорный вопрос, – пренебрежительно фыркнула в ответ Эйми, кинув недоверчивый взгляд на Ройса. – И вообще, что вы тут делаете?

– Обещал вашей сестре проследить за тем, чтобы вы съели завтрак. – Встретившись с Эйми взглядом, Ройс наклонился к ней и постарался придать голосу как можно больше убедительности: – И вы съедите завтрак и будете умницей! Иначе мне придется силой накормить вас.

– Вы не посмеете, – заносчиво выпалила Эйми, отложив книгу и выпрямившись.

– О, еще как посмею! Я на многое способен. Так что рекомендую задуматься, прежде чем продолжить спор.

Воцарилась тишина. Ройс почувствовал, как жар от опьяняющей близости Эйми охватил его тело. Опять он поставил себя в затруднительное положение. Приближение к ней сеяло хаос в его сознании, заставляя пульсировать каждую клеточку тела. Все мысли затмевало единственное желание броситься на нее и завладеть ее соблазнительными губами, как вчера…

Казалось, воспоминание о том поцелуе принимало осязаемую форму. Было очевидно, что и на Эйми оно оказывало подобное воздействие. Ройс чувствовал это, ощущая тепло, исходящее из глубины ее янтарных глаз.

Резко отпрянув, виконт поспешил отойти в противоположную сторону комнаты, пытаясь вернуть самообладание.

– Так что вы решили, миледи? – спросил он довольно резко.

Эйми хранила молчание. Ее губы, сжатые в тонкую линию, подчеркивали холодное спокойствие. И когда Ройс уже подумывал привести в исполнение свою угрозу, девушка протянула руку и, отломив кусочек тоста, отправила его в рот, не придавая особого значения изящности жеста. Затем резким движением она откинулась на подушки и, в упор глядя на Ройса, стала жевать.

Сохраняя строгое выражение лица, лорд присел в стоявшее неподалеку кресло и, чуть прикрыв ладонью глаза, стад смотреть на Эйми. Он размышлял, как лучше выразить свои мысли, избежав при этом очередного конфликта.

– Поймите, – начал он, – я осознаю, что вы злитесь на меня и больше всего на свете желаете оказаться дома и забыть о моем существовании. Но разве справедливо наказывать ваших близких за то, в чем они не виноваты? Все, чего они желают, так это вашего скорейшего выздоровления, а ваша агрессивность только расстраивает их.

Эйми долго молчала, а затем ответила:

– Вы правы, милорд. Я извинюсь перед ними при первой же возможности. – Ройс был поражен внезапным изменением поведения Эйми, а она между тем продолжала говорить: – Я не собиралась вымещать на них раздражение. Кому, как не мне, знать, что они беспокоятся! А моему поведению нет оправдания. Совсем не в моем духе быть такой сварливой, но я… – Запнувшись, Эйми закусила губу, будучи не в силах продолжать.

Но дальнейших объяснений и не требовалось. Отлично зная, что она собиралась сказать, лорд Стоунхерст продолжил за нее:

– Все навалилось на вас разом.

В знак согласия Эйми кивнула:

– Кошмары. Вчерашнее происшествие. Вы… Оказавшись не способной справиться со всем этим сразу, я превратилась в мегеру. Сама себя не узнаю и злюсь на себя за подобное поведение.

– Именно поэтому и стоит поделиться тем, что тяготит вас. Эйми. С сестрами. С отцом. Чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее удастся избавиться от проблем.

– Нет. Я не могу сделать этого, и вы прекрасно знаете почему. Я со всем справлюсь сама. Я должна.

Вновь разъяренный ее категоричным высказыванием, Ройс едва слышно выругался. По-видимому; поколебать ее решимость уладить все своими силами невозможно Зная ее упрямство, Ройс испытывал еще большую радость от того, что Эйми осталась в доме сестры. Здесь ей по крайней мере не позволят пренебрежительно относиться к собственному здоровью. Согласна Эйми или нет, но она нуждается в заботе. И видимо, пока не удастся убедить ее довериться кому-нибудь, он – единственный человек, который способен уберечь ее от всех невзгод.

Так или иначе, было понятно, что дальнейшее обсуждение этого вопроса было бессмысленно, и Ройс решил сменить тему:

– Как ваше самочувствие сегодня?

– Неважно, и слегка болит голова. – Эйми осторожно коснулась повязки. – А в остальном все в порядке.

– Имейте в виду, это по вашему, весьма спорному, мнению! – Заметив вновь возрастающую в ней ожесточенность, виконт предупреждающе поднял руку: – Постойте. Хотите – верьте, хотите – нет, но я больше не намерен воевать. Знаю, ситуация не из лучших. Но как вы считаете, ради спокойствия вашей семьи могли бы мы заключить перемирие? Хотя бы пока вы не выздоровеете? В конце концов, мы оба взрослые люди, и если будем держаться друг от друга подальше, то, безусловно, сможем протянуть несколько дней под одной крышей.

После на удивление недолгого раздумья Эйми смягчилась:

– Думаю, мы могли бы попробовать. Как вы верно заметили, это всего лишь на несколько дней. И кажется, мы не…

– Тетя Ми!

Услышав веселый детский голосок, оба, Эйми и Ройс, оглянулись на дверь, из-за которой уже показались головы близнецов Монро, вихрем несущихся в комнату.

Их мать, с разгоревшимися от бега щеками, неслась следом.

– Я старалась поспеть за шалунишками, чтобы они не ворвались без предупреждения, – обратилась она к Эйми, бросив при этом на Ройса недоуменный взгляд. – Но, узнав об испытании, выпавшем на долю их тетушки, малыши хотели поскорее увидеться с тобой. Я пообещала им ненадолго навестить тебя с самого утра, дабы убедиться, что ты в порядке.

Ройс наблюдал, как один из близнецов вскарабкался к Эйми на кровать и обнял за шею. Виконт не мог точно сказать, был это Тейн или Родерик, ему еще предстояло научиться отличать одного от другого.

– Ты упала? – поинтересовался мальчишка. По голосу было понятно, каким страшным ему это казалось.

В ответ Эйми так же крепко обняла его. Лицо ее озарилось любовью.

– Да, Тейн. Но я буду совершенно здорова раньше, чем ты можешь себе представить. У меня всего лишь небольшая шишка, вот и все.

Это значило, что мальчуганом, стоявшим возле Ройса и сосредоточенно изучающим его, был Родерик. Или Родди, как его звали в семье.

– Ты же должен был поймать ее, – серьезным тоном заявил он. – Как раньше.

– Я знаю, – ответил ему Стоунхерст с виноватым видом. – Боюсь, на этот раз я немного опоздал. Но обещаю, впредь такого не повторится.

Он устремил полный решимости взор на Эйми, и в ту же секунду обоих снова накрыла волна общих воспоминаний!

Однако спустя мгновение, откашлявшись, Джиллиан разрушила действие колдовских чар. Присев на уголок кровати, она обратилась к Эйми:

– Вижу, тебе пришлось примерить вещички из гардероба Моры.

Выпустив из объятий племянника, Эйми кисло улыбнулась, взглянув на светло-голубой халат, однозначно не подходящий ей по размеру.

– Да уж, но папа обещал сегодня привезти кое-что из моих вещей: несколько платьев, книг и личных принадлежностей. Буду очень этому рада, не могу чувствовать себя комфортно в чужих вещах.

– Что ж… – обернувшись, Джиллиан поманила пальцем Родди, – мальчики принесли тебе кое-что, и, может, это отчасти решит твою проблему.

Расплывшись в улыбке, Родди подошел поближе к кровати. Ройс, до этой поры молча наблюдавший за происходящим, только теперь заметил, что мальчик прятал в складках одежды какой-то ерзающий клубочек.

– Тетя, мы принесли тебе подарок, – объявил он, прежде чем выложить ей на колени что-то мохнатое черно-белого цвета.

– Ваш котенок! – вскрикнула Эйми. Она взяла котенка и прижала его к себе. – Вижу, после вчерашнего приключения он чувствует себя как ни в чем не бывало.

– Его зовут мистер Писалка, – сообщил Родди, забираясь на кровать и усаживаясь возле брата.

– Почему мистер Писалка?

Наклонившись к ней поближе, Родди ответил ей громким шепотом, так чтобы все могли слышать:

– Потому что сегодня утром он забрался в лучшие папины туфли и написал в них.

Вырвавшийся у Эйми смех заворожил Ройса звучавшими в ее мелодичном голосе нотками неподдельной радости.

– И вы решили, что котенку будет лучше, если папы не будет поблизости, так? – обратилась Эйми к мальчикам, потрепав их по головам. – Прекрасный поступок, милые, но я не уверена, что тетушка Мора будет рада котенку в своем доме.

– Мы спросили у нее разрешения, – заверила Джиллиан Эйми. – Мальчикам очень хотелось, чтобы у тебя была веселая компания, пока ты поправляешься.

– Ты спасла ему жизнь, тетя Ми, – в один голос серьезным тоном заявили близнецы.

– Думаю, вы слишком переоцениваете мою роль. На самом деле он сам себя спас. Я лишь сглупила, забравшись на дерево…

– Так вы за ним туда полезли? – вмешался Ройс – Если бы вы не сделали этого, то, возможно, бедняжка мистер Писалка никогда бы не отважился спуститься с дерева. Может, он и сейчас продолжал бы там сидеть.

Поднявшись из кресла, Ройс подошел к кровати Эйми и погладил котенка. Мордочкой тот все еше прижимался к подбородку Эйми, и, поглаживая его, ласковым движением виконт невольно коснулся шеки Эйми. Один раз, второй…

– Знаете, – сказал он низким и бархатным голосом, – в некоторых странах считается, что если ты спас чью-то жизнь, то она принадлежит тебе.

Ошеломленная, Эйми хранила молчание. Она просто смотрела на него, очевидно, плененная чарами его голоса, подобно тому, как сам лорд Стоунхерст был заворожен нежностью ее кожи.

Джиллиан пришлось откашляться, чтобы напомнить о своем присутствии. Ройс поспешил отойти от кровати, вновь задаваясь вопросом, что на него нашло. Каждый раз, оказываясь рядом с Эйми, он с трудом помнил о данном себе обещании держаться от нее подальше. На то были свои причины, и он не мог себе позволить касаться ее, обнимать, целовать…

Он должен уйти, и медлить нельзя.

– Что ж, думаю, мне пора идти, – угрюмо произнес он, направляясь к двери. – Меня ждет адвокат. Если позволите, леди? – С этими словами он поклонился и скрылся за дверью, довольный тем, что удалось исчезнуть.

Стоунхерст так быстро распрощался, что можно было подумать, будто сам Цербер преследовал его.