Сол-Сити

Гарет оставил меня в покое после того, как правда вышла наружу. Он был недоволен тем фактом, что теперь я единственный человеком на планете, который знает тайну, которую он так старательно пытался сохранить. Я знала, что он мне не доверяет, но теперь у него не было выбора.

Когда я уже собиралась направиться в душ, в мою дверь постучали. Я застонала. Что теперь? Неужели никто в этом заведении не даст мне выспаться?

Уор стоял на пороге, когда я открыла дверь. На нем были белая футболка и темно-серые спортивные штаны. Я стояла там, как идиотка, моргая, глядя на командира. Я не готова к этому. Мне нужно было время, чтобы приучить себя не опускать глаза и… Нет, Беатрикс. Прекрати это прямо сейчас. Он профессионал, так что тебе нужно держать свою вагину в штанах.

Я приклеила улыбку на губы, наклонив голову.

— Ты так разоделся, чтобы навестить меня? — Вау, какой тонкий способ.

Он посмотрел на себя сверху вниз, сбитый с толку, как будто на законных основаниях понятия не имел, какую власть пара таких спортивных штанов может иметь над любым, кто неравнодушен к мужскому виду.

— Я собирался на пробежку и подумал, что ты, возможно, захочешь присоединиться ко мне.

Мои брови приподнялись в приятном удивлении.

— Ты хочешь сказать, что мне разрешено покидать клетку?

Он бросил на меня невозмутимый взгляд.

— Я приму это как «спасибо тебе, Уор, за то, что подумал обо мне». Одевайся и встретимся в холле, когда будешь готова. Надень что-нибудь, что ты сможешь легко снять.

— Вау, не слишком ли мы самонадеянны сегодня вечером? — Я дерзко улыбнулась.

Потребовалось мгновение, чтобы до него дошли его собственные слова, и я увидела, как над его головой, казалось, вспыхнула маленькая лампочка.

— Я хотел сказать, надень что-нибудь, во что ты сможешь легко переодеться.

Моя улыбка стала шире, и волнение стало нарастать всерьез.

— Я устала, но тебе повезло, что я никогда не откажусь от шанса побегать волчицей. Подожди, я сейчас вернусь. — Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я захлопнула дверь у него перед носом.

Я переоделась в рекордно короткие сроки, натянув потрепанную рубашку большого размера и пару старых спортивных шорт, даже не потрудившись надеть обувь. Я была взволнована возможностью измениться, как и волк под моей кожей. Прошло уже пару дней с моей пробежки по лесу дома, и мне не терпелось этого сделать.

Пока Уор вел меня через вестибюль консульства, я удостоилась нескольких странных взглядов — в основном от людей, которые с презрением смотрели на мой шикарный наряд для бездомных. Я просто улыбнулась и помахала рукой, слишком обрадованная тем, что наконец-то подышу свежим воздухом. Уор покачал головой, закатив глаза от моей широкой, слащавой улыбки, но и он не смог скрыть огонек в своих глазах. Это заставило меня задуматься, было ли это обычным делом, которым он любил заниматься в конце долгой ночи, или единственная причина, по которой он решился на эту импровизированную пробежку, была ради меня.

Луна все еще стояла высоко в небе, но скоро должен был наступить рассвет. У нас все еще было достаточно времени для пробежки, прежде чем ему нужно будет вернуться в дом. Тем не менее, это заставляло меня нервничать за него, но известно, что у вампиров есть инстинкты, которые дают им что-то вроде естественных внутренних часов.

Снаружи консульство было девственно чистым, с каменными дорожками, обсаженными кустарником, статуями и фонтанами, которые придавали ему отполированный и чистый вид. За этим вдалеке виднелась линия деревьев с грунтовой тропинкой, которая вилась прямо через ее центр. Вся территория была больше городского квартала, но я не могу вспомнить, чтобы видела покрытую деревьями территорию, когда мы кружили над головой на вертолете. Конечно, это было с другой стороны консульства, где военные казармы тянулись вдоль края поля для гольфа, так что я, вероятно, упустила это из виду во время своих непрекращающихся расспросов, которые я задавала Уору.

— Это место похоже на курорт, — размышляла я вслух, пока мы шли по территории, направляясь к деревьям. — Ты живешь здесь постоянно? — Я не могла представить, что такое место можно назвать домом. Каким бы великолепным оно ни было, все было слишком отполировано и тщательно спланировано. Каждый камень, дерево и травинка казались нарочитыми на своем месте. Это не шло ни в какое сравнение с дикостью открытого леса, который я называла домом.

— У меня есть квартира в городе, но когда я нахожусь в командировке, у меня есть постоянное место жительства здесь, в консульстве. Просто так будет проще.

— Не казармы? — Я окинула взглядом длинные серые здания вдалеке, окруженные припаркованными военными машинами.

Он покачал головой.

— Не-а. Я слишком долго этим занимался. Казармы в основном предназначены для сменных отделений, которым требуется временное жилье. Стажеры тоже. Штатные охранники имеют постоянное жилье в консульстве, а офицеры могут выбирать квартиры в городе, если захотят.

Я просто кивнула, когда мы проходили мимо казарм. Они выглядели холодными и неуютными, и я поняла, почему военные не были заинтересованы в том, чтобы жить там постоянно. Несколько солдат слонялись у входа с сигаретами в руках, тихо переговариваясь между собой. Один из них кивнул Уору, когда мы проходили мимо, но не поклонился, как это делали другие. Я не спрашивала, но решила, что это другой офицер.

Сегодня вечером на улице было не так уж много людей. Средства массовой информации были в слишком большом ажиотаже после первого дня судебного процесса, и все чувствовали себя неловко, но не хотели фотографироваться. Я не упустила из виду папарацци или некоторых дерзких журналистов, которые нарушают систему безопасности, чтобы заполучить свои денежные снимки.

Но Уор казался спокойным, его плечи были расслаблены, а ворота прочно стояли, так что я решила, что все было нормально, и ничто не казалось неуместным. Я была благодарна, мне нужно было немного тишины после только что проведенного дня.

Узнав о Гарете и Саванне, я не знала, что думать, что чувствовать и даже что ему сказать. Неловкость — это еще чертовски слабо сказано, и я не с нетерпением жду завтрашнего дня. Я собираюсь расспросить его об этом более подробно после того, как у меня будет немного времени все обдумать. Это было грандиозно, и хотя я никогда бы не нарушила его доверие и никому не рассказала, у меня было предчувствие, что правда так или иначе выйдет наружу. Саванна все еще была где-то там, и пока она жива, это еще не конец.

Гарет искренне удивил меня, когда решил остаться на ночь. Переодеваясь, я постучала в его дверь, и, к моему удивлению, он открыл, его глаза были затуманены сном. Я пригласила его присоединиться к нам в бегах, но он зевнул, покачал головой и закрыл за мной дверь. Ну что ж, это была его потеря, и я просто пыталась быть милой.

Должно быть, он был очень расстроен нашим разговором, если решил оставить своего волка дома. Оборотням было тяжело слишком долго находиться взаперти за бетоном и сталью. Я быстро поняла, что мне нужны широкие открытые пространства, свежий воздух, грязь, деревья и животные, которые сопутствуют этому, чтобы оставаться в здравом уме. По этой причине надеюсь, что это испытание не займет больше времени, чем необходимо, и что мы сможем оставить все это позади и просто вернуться на земли стаи как можно скорее.

— Ты мало разговариваешь, не так ли? — Спросила я после еще одного долгого молчания между нами. Мы приближались к линии деревьев, когда я остановилась, оценивающе пробегая глазами по темным ветвям, покачивающимся на ветру.

— Это плохо? — Он остановился рядом со мной, его молчаливое присутствие было похоже на последние пару дней, он говорил только тогда, когда к нему обращались, или по прямому приказу. Не уверена, что чувствую по этому поводу.

Я привыкла к постоянным спорам Гарета, к тому, что он высказывает свое мнение, независимо от того, какая странная мысль случайно промелькнула в нем. Но Уор по-прежнему оставался гребаной загадкой, и это только делало его еще интереснее.

Я пожала плечами.

— Ты едва ли произнес три предложения с той ночи, и даже когда ты это делаешь, ты резок со мной. У меня начинает складываться ощущение, что ты либо: А) притворяешься милым со мной, либо Б) ты просто боишься разговаривать с девушками.

Он издал звук, близкий к фырканью, но в то же время и придушенный, и мне было трудно сдержать дрожь в губах.

— Я могу заверить тебя, что общение с женщинами не является для меня проблемой. Я просто не вижу привлекательности в болтовне о ерунде, когда в этом нет необходимости.

— Как Тэйн? — Поддразнила я, слегка толкнув его локтем.

Он ухмыльнулся.

— Именно. Мой брат использует слова как броню, так что не позволяй его обаянию одурачить тебя.

— Я думаю, он забавный.

— Забавный — не то слово, которое я бы использовал, — проворчал он, сжав губы в жесткую линию. — С Тэйном может быть… нелегко справиться, если ты к нему не привыкла. Наша семья не типичная для тебя, и когда я ушел, большая ответственность легла на его плечи. Он никогда не должен был занять место моего отца, поэтому я думаю, что это его способ отыграться.

— Я все время забываю, что ты когда-то был чернокнижником Хоторнов. — Это было трудно представить. Большинство ведьм и чернокнижников ассоциировались у меня с озорными личностями и хитрыми словами. Не с большими, дородными, задумчивыми воинами.

Он поморщился.

— Я был вампиром дольше, чем чернокнижником. В некотором смысле, я едва помню ту жизнь. На данный момент все как в тумане. Мне было всего тридцать шесть, когда меня обратили.

Опять же, я имею дело с человеком, который был непостижимо стар. Внутренне я съежилась. Он не был… старым, как в «старом-престаром» в смысле. Он был стар, как древность, но не в грубом смысле. Уор бросил на меня странный взгляд, и я состроила гримасу, гадая, не слишком ли я выплеснула свои мысли на поверхность.

— Прости, — сказала я с виноватой улыбкой. — Иногда у меня просто сносит крышу, когда представляю, свидетелями чего, должно быть, были такие люди, как ты. Возможно, ты этого обо мне не знаешь, но я немного увлекаюсь историей.

Он усмехнулся, и звук получился низким и рокочущим.

— Честно скажу, что это удивляет меня, ты не похожа на такой тип людей.

Уперев кулаки в бедра, я спросила:

— Я действительно излучаю легкомысленные флюиды тусовщицы? Я, как известно, пару книг открываю за день, хочешь верь, хочешь нет. — Мои губы дрогнули, но я притворно нахмурилась.

— Может быть, поэтому я так мало разговариваю. — Он потер затылок.

Я покачала головой и похлопала его по бицепсу. Под моими пальцами он был слишком приятен, поэтому я быстро отстранилась.

— Не волнуйся, твоя неловкость очаровательна.

Он застонал.

— Потому что это то, что мужчины любят слышать.

На самом деле он не был неуклюжим. Он был просто тихим и задумчивым. Теперь, когда я знала немного больше о его истории, мне стало интересно, может быть, даже после стольких лет он все еще испытывает какие-то сомнения по поводу того, что он вампир. Может быть, это обида на весь мир. Не хочу задавать ему слишком много наводящих вопросов одновременно и отталкивать его, поэтому пока оставила это в покое. Но пообещала себе, что не собираюсь опускать руки. Уор заинтриговал меня, и такое ощущение, что он чувствовал то же самое по отношению ко мне, но только время покажет.

Мы стояли на опушке леса, и я глубоко вдохнула. Вокруг сновали животные, но в основном это были белки, кошки и кролики. Я скучала по мускусному запаху оленей и горных львов.

— Мы используем это дерево в тренировочных целях. Оборотням легче успокоить своих волков, а ведьмы используют богатую почву для выращивания трав и растений, — сказал Уор. — Я знаю, это не совсем то, к чему ты привыкла дома, но подумал, что тебе может понравиться пробежка здесь.

Он был прав. Это было не то же самое, но я все равно была взволнована. Я улыбнулась ему, искренне благодарная.

— Это идеально.

Мои руки потянулись к поясу шорт, мое тело уже гудело от предвосхищающего смену возбуждения. Уор кашлянул, и я приостановила свои действия.

— Я, э-э, просто… — Он сделал движение, чтобы отвернуться от меня, его щеки слегка покраснели. Я рассмеялась, и его голова резко повернулась в мою сторону, прежде чем он прищурился, глядя на меня. — Я пытаюсь быть здесь джентльменом.

Приподняв брови, я махнула рукой.

— Конечно, продолжай.

Покачав головой с глубоким вздохом, он выпрямился и не обернулся. Я выдержала его взгляд, провоцируя отвести его, когда я спустила шорты на землю. У меня был год, чтобы привыкнуть к наготе, и я не стыдилась своего тела. То, что я оборотень, означало, что я должна была приспосабливаться.

Следующей сняла рубашку и бросила ее рядом со сброшенными шортами. Мое тело купалось в белом лунном свете, и я наблюдала, как Уор медленно проигрывал битву, которая, без сомнения, бушевала внутри него. Его глаза скользнули по моему телу, изучая меня с головы до ног. Сегодня вечером я была смелой — смелее, чем когда-либо, и не знала почему. Было что-то в Уоре, что заставляло меня чувствовать восторг.

Волчица под моей кожей хотела прихорашиваться от его оценки. Ей хотелось поваляться в грязи у его ног и почувствовать, как его сильные пальцы перебирают ее мех. Я не винила ее. Я все время следила за его взглядом, пока он останавливался на татуировках, которые обычно были скрыты под моей одеждой.

Между моими грудями и вниз по грудной клетке была змея, обвившаяся вокруг кровавой розы. На верхней части моего бедра был черно-белый череп с клыками вампира. Я набила их в колледже, когда началось мое настоящее увлечение дарклингами.

Глаза Уора, которые когда-то сияли в лунном свете, потемнели, покрываясь чернотой, и тонкие вены и красные завитки заползли под кожу вокруг них. У меня перехватило дыхание, когда его лицо медленно стало угрожающим, вампир внутри него выходил на поверхность.

Он двигался размытым пятном в порыве прохладного ночного воздуха, остановившись передо мной, подняв руку к моему лицу. Я даже не дышала, боясь, что любое резкое движение спугнет его. Я еще не видела его таким — близким к потере контроля. Его ноздри слегка раздулись, когда он сделал глубокий вдох, проведя рукой по моей щеке, к шее, а затем к плечу. Он схватил меня за плечо и крепко прижал к себе, приблизив свое лицо.

Когда его нос скользнул по моему горлу, все мое тело содрогнулось, а по коже побежали мурашки. Я должна была бы ужаснуться в этот момент, зная, что у него была вся сила в мире, чтобы вонзить свои клыки в вену, бьющуюся сбоку на моей шее. Вампиры обладали способностью осушать человека досуха за считанные секунды.

Он прижался ближе, и я инстинктивно подняла руки и положила их ему на грудь между нами. Оттолкнуть его или притянуть ближе — понятия не имела. Его мускулы были как гранит под моими ладонями.

— Твой запах… — прошептал он мне в ухо, и его голос звучал так, словно он с трудом выдавливал слова сквозь стиснутые зубы, прежде чем снова глубоко вдохнуть. — Оборотень обычно не мой любимый вкус, но в твоей крови есть что-то такое, что так и просится, чтобы я выпил из этой прелестной вены.

У меня перехватило горло, я пальцами впилась в его грудь. Опять же, мне следовало бежать прямо сейчас. Он был совсем на себя не похож. Исчез послушный гигант с мягким голосом. На его месте был хищник. Тот, о ком я читала в своих книгах по истории. Он выглядел и говорил как Легендарный Палач.

— Уор, — пробормотала я себе под нос, сжимая пальцами его футболку. — Уор, что мы делаем? — Как бы сильно я его не боялась, знаю, что что-то не так. Что-то было не так. — Уор, посмотри на меня.

Запрокинув голову назад, я увеличиваю расстояние между своей яремной веной и его зубами. Его глаза все еще были остекленевшими от черно-красного, а широкие плечи начинали вздыматься с каждым его глубоким вдохом. Он выглядел так, словно был в нескольких секундах от того, чтобы сорваться и выпить меня досуха. Было ли это причиной того, что он все время сохранял спокойствие? Потому что он постоянно был на грани срыва?

Я двинулась, не раздумывая, прижимаясь своими губами к его губам. Сначала он никак не реагировал, просто стоял неподвижно, как каменный, когда я обхватила его лицо по бокам и прижимала к себе. Я лизнула уголок его рта, и со стоном он открылся для меня, его руки переместились на мои бедра и крепко сжали их. Он притянул меня к себе, когда мы целовались, как будто ему нужно было, чтобы мы были как можно ближе физически.

Возможно, с моей стороны было самонадеянно думать, что он действительно заинтересован в том, чтобы поцеловать меня, но это было все, что я могла придумать. В этот момент я определенно брала пример с Тэйна, но, похоже, это сработало. Я почувствовала, как напряжение начало покидать его тело, когда мы растаяли друг возле друга. Не потребовалось много времени, чтобы поцелуй стал жарким.

Прикосновение его бороды к моему лицу было волнующим, а ощущение его массивной фигуры, удерживающей меня на месте, заставляло меня чувствовать себя изящной и защищенной. Моя волчица тяжело дышала внутри, царапая мой разум, чтобы освободиться. Несколько мгновений спустя звук шагов вдалеке оторвал нас друг от друга. Около пяти человек прогуливались возле казарм, чуть более чем в сотне футов от нас. Если мы в ближайшее время не уйдем за деревья, они нас увидят.

Мы отстранились друг от друга, и я подобрала с земли свою одежду за мгновение до того, как Уор взял меня за руку и повел к линии деревьев, где тени встречались с лунным светом. Как только мы скрылись из виду, я свернула свою одежду и спрятала в кустах.

— Беатрикс… — Хрипло сказал Уор, и я подняла взгляд, обнаружив, что к его глазам вернулся их обычный блеск. Его лицо оставалось серьезным, когда я приблизилась к нему, а тело неподвижным, как у статуи, с расправленными плечами и высоко поднятым подбородком. Он был настоящим солдатом. — Я…

— Не извиняйся, — сказала я, обрывая его прежде, чем он успел хотя бы попытаться. Я могла прочитать сожаление по всему его лицу. — Тебе не за что извиняться. Это была моя вина, я спровоцировала тебя. — Я не должна была так играть с ним. Вампиры могут быть непостоянными, и нельзя просто предполагать, что только потому, что им несколько веков, они все полностью контролируют. Кроме того, у меня было предчувствие, что в его истории есть нечто большее.

Он усмехнулся, как будто это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал от кого-либо, и покачал головой.

— Не выдумывай ерунду, чтобы мне стало лучше. Я чуть не потерял контроль и не укусил тебя. Это было безрассудно с моей стороны, и это больше не повторится, клянусь.

Желудок сжался от страха, я заставила себя улыбнуться и подразнила:

— Не давай обещаний, которые тебя никто не просил выполнять. Я тебя не боюсь.

— Ну, может, так и должно быть, — сказал он со всей серьезностью. — Я не шучу, Трикс. Я не пытаюсь казаться крутым. Тебе действительно следует быть осторожнее со мной. Я не такой, как другие вампиры, которых ты знаешь.

— Тогда объясни это так, чтобы я поняла. Чем ты отличаешься от других? Чем ты так опасен? С того момента, как мы встретились, я знала, что ты будешь защищать меня. Ты добрый человек, Уор. Ты вдумчивый и нежный, и…

Его горький смех прервал меня на полуслове.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты забыла, кто я?

Уперев руки в бедра, я попыталась притвориться, что не стою здесь голая, пытаясь вести серьезный разговор со своим телохранителем. Но ни разу его глаза не отвели от моих.

— Палач, верно? Как я могла забыть? — Я сделала шаг ближе, и он не сдвинулся с места. — Я не боюсь большого, плохого вампира, и поверь мне, ты не первый человек, которого я вижу теряющим контроль. Если бы я действительно думала, что мне грозит опасность, ни за что на свете не пошла с тобой в темный лес наедине, так что прими это, чего бы это ни стоило.

Он на мгновение замолчал, и между нами был слышен только стрекот далеких сверчков. Мы стояли, уставившись друг на друга, и ни один из нас не хотел сдаваться. Я уже знала, что независимо от того, что скажу ему, он будет корить себя за сегодняшний вечер, и ничего не могла сделать, чтобы это изменить.

Нарушив тишину, я вздохнула, опустив руки по швам.

— Мы собираемся бежать или нет? Если нет, тогда отведи меня обратно в мою комнату, чтобы я могла хотя бы несколько часов поспать. — Не то чтобы реально засну после того, что только что произошло. Мое сердце все еще бешено колотилось, и не сомневаюсь, что он это слышит.

Уор ничего не сказал, но кивнул. Разговор был явно окончен. Он все еще выглядел недовольным собой, но я чувствовала, что сейчас не самое подходящее время возвращаться к этому.

Было легко превратиться в моего волка, и это произошло без какой-либо боли. Вскоре моя бледная кожа сменилась гладким, блестящим черным мехом. Все, что для этого потребовалось, — это сила воли и мысли, но почти никаких усилий. Мое зрение прояснилось, обоняние обострилось, а движения стали плавными. Меня никогда не переставало удивлять, насколько прекраснее становился мир, когда превращаюсь в волчицу.

Я не почувствовала никаких других оборотней поблизости, так что могла свободно бродить. Пока я отряхивала свою шерсть и разминала конечности, Уор заверил меня, что весь периметр консульства и вся его территория окружены постами вооруженной охраны и что мы в безопасности от любых посторонних злоумышленников. Не уверена, верю ли я в это. Безопасность, казалось, больше не существовала. Во всяком случае, не для таких людей, как я.

Ранее, по дороге в консульство, у меня мелькнула мысль попросить Сиренити присоединиться к нам в этой поездке, но я передумала, не желая мешать тому, чем, черт возьми, она сейчас занималась со своими парнями. Могу предположить только одну вещь и ни одна часть меня не хотела ничего из этого слышать. Хотя я завидовала ей за то, что у нее была возможность выпустить наружу все это накопившееся напряжение и ярость.

К сожалению, у меня не было пяти сексуальных мужчин на побегушках днем и ночью, когда бы я в них ни нуждалась. Но, возможно, моя удача в этом плане вот-вот изменится. В моем сознании на мгновение промелькнули губы Тэйна, прижимающиеся к моим. Да, в этом определенно был потенциал. Я почувствовала себя виноватой, когда посмотрела на Уора, вспоминая прикосновение его рук ко мне и его дыхание, омывающее мою кожу. Это был полный пиздец с моей стороны — развлекать обоих братьев подобным образом за их спинами.

Я скрылась за деревьями, и Уор побежал рядом со мной со своей вампирской скоростью. Интересно, испытывал ли он тот же восторг, что и оборотни. Вампиры любили бегать? Ощущал ли он при этом такую же эйфорию, как и я? Мне никогда в жизни не приходило в голову спросить кого-нибудь из вампиров.

Я решила, что хочу проложить свой собственный путь и открыть для себя, что на самом деле предлагает это место, свернув с грунтовой тропинки. На мой вкус, она все еще была слишком ухоженной, но ветер в моем меху того стоил.

Я подумала о том, что сказал мне Гарет, и снова, потому что по какой-то дурацкой причине не смогла отключить свой мозг сегодня вечером, мое сердце сжалось из-за него. Я не могла представить его боль, наблюдая и слушая, как его пара трахается с другим мужчиной под одной крышей. Я бы на его месте разнесла этот дом до основания.

Неудивительно, что он вел себя со мной таким ублюдком после той ночи на брачной церемонии. Если Август пытался свести нас двоих, тогда я могла понять, почему Гарет был так одержим желанием убедиться, что этого не произойдет. Это не означало, что я прощаю чувака за прошедший год, но это означало, что я начала понимать его немного лучше.

Я подумала о том, что бы чувствовала, если бы Саванна когда-нибудь вернулась в жизнь Гарета. Что, если бы он решил попробовать наладить отношения со своей парой? Было бы мне не все равно?

У меня скрутило живот от этой мысли. Хотелось бы списать это на то, что я принципиально ненавидела эту суку за то, что она сделала с Сиренити, но, если быть честной с самой собой, дело было не только в этом.

Меня взбесило то, что Гарет рассказал свою версию случившегося. Как, черт возьми, суженый мог просто нагло игнорировать существование другого и иметь наглость спать с его кузеном прямо у него под носом? Требовался особый вид зла, чтобы сотворить что-то подобное.

Я знала, как по большей части работают брачные узы, но более мелкие детали все еще оставались для меня загадкой. Точно знаю, что они не высечены на камне. Вы могли отвергнуть супружескую связь, но это было болезненно. Технически, избранник судьбы должен был быть вашей идеальной биологической парой или что-то в этом роде. Думаю, что до конца не поняла этой науки.

Оборотни верили, что это Селена, богиня луны, решает, кому найти пару. Не уверена, что вообще верю в Селену, но это казалось намного романтичнее, чем биологическое совпадение.

Я попыталась выбросить Гарета из головы и сосредоточиться на своей пробежке, потому что по мере продолжения испытания понятия не имею, сколько еще шансов у меня будет сделать это.

Уор был быстр, как и большинство вампиров. Он тоже был проворен, перепрыгивал через корни, нырял под своенравные ветви и, казалось, порхал взад-вперед позади меня, как будто гнал меня в одном направлении. Мы углублялись в лес, но я знала, что в какой-то момент нам придется повернуть, потому что это был ненастоящий лес, и вскоре деревья уступят место барьерному ограждению вокруг консульства, а за ним будут бетонные городские улицы.

В какой-то момент Уор опередил меня. Он оглянулся через плечо и ухмыльнулся, все следы вины и задумчивости на мгновение исчезли. Его вампирские глаза сверкнули, как у кошки в лунном свете, и погоня началась. Я наступала ему на пятки, пытаясь не отставать от него. Для любого другого мы выглядели бы всего лишь двумя размытыми пятнами, движущимися слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть.

Мы резко повернули, когда начали приближаться к повороту, и Уор отскочил от ствола дерева правой ногой, отшвырнув его в сторону под более острым углом, чем я могла бы сделать. Я поскользнулась в грязи, и его громкий смех эхом отразился от деревьев. Это был теплый звук, говоривший мне, что он, возможно, нуждался в этом даже больше, чем я.

Я хотела узнать больше о том, что командир делал здесь, и почему именно он был так важен — почему, по его словам, он был явно «не таким, как другие вампиры». Мне нужно было знать, почему люди кланялись, когда он проходил мимо, и почему было так важно, чтобы он прятал свое лицо, когда мы шли в Апекс.

Понимаю, он был Палачом, но это было давно. Войны, в которых он участвовал, давно закончились, и с тех пор многое изменилось. Но мне было легко все это говорить, поскольку я не была свидетелем этого.

Так продолжалось полтора часа, или, по крайней мере, таково было мое лучшее предположение. Скоро должно было взойти солнце, и теперь, когда я была достаточно измотана, мне не терпелось поскорее лечь в постель. Душ мог подождать до утра, независимо от того, насколько вонючей и потной я буду, когда вернусь обратно.

В конце концов, мы вернулись к исходной точке, и я обратилась в середине пробега, сгорбившись и положив руки на колени. Уор резко остановился рядом со мной, но, конечно, он даже слегка не запыхался. Однако он держал мою футболку. Она свисала с кончика его пальца, и я схватила ее, набрасывая на свою потную голову.

Как только я оделась, он проводил меня обратно в мою комнату, и я снова проигнорировала его пристальные взгляды. Я начинаю задаваться вопросом, действительно ли люди смотрели на Уора, а не на меня. Мы вернулись к моей двери и стояли там, уставившись друг на друга, моя рука лежала на дверной ручке. Между нами поселилась тяжесть — так много невысказанных вопросов и извинений. Предполагалось, что сегодняшний вечер будет простой пробежкой, просто чтобы подышать свежим воздухом, а вместо этого он превратился в нечто гораздо большее.

Мы неохотно пожелали друг другу спокойной ночи, Уор ждал, когда я войду в свою комнату. Я вяло помахала ему рукой и фальшиво улыбнулась, на что он просто уставился на меня с самым странным выражением на своем красивом лице. Я закрыла дверь между нами, тяжело вздохнув. Потребовалась почти целая минута, чтобы его шаги раздались в коридоре, и мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не распахнуть дверь и не броситься за ним.

Вместо этого я направилась прямо к своей кровати, на ходу раздеваясь. Забравшись под простыни, с глубоким вздохом уткнулась в подушку. В этот момент на ночном столике зазвонил мой телефон, и я резко, удивленно вздохнула, когда увидела, от кого это было.

Мой желудок перевернулся, а бабочки запорхали в груди от его предложения из одного слова, которое выражало гораздо больше, чем он даже осознавал.

У: Мне не так жаль, как следовало бы…