Соня Сомова спасает Новый Год

Глава 14

В которой Соня Сомова украшает дворец к будущему празднеству и неожиданно узнаёт кое-что интересное о баронессе Финтифлюшкиной.

———————

— Вот так, — удовлетворённо кивнула Соня, разглядывая проделанную ею работу.

Сегодня она вместе с друзьями постаралась на славу. На королевском складе нашлись замечательные бумажные гирлянды, которые Соня развесила повсюду в замке.

Конечно, пришлось постараться, чтобы разыскать такую красоту. Хорошо, что бывшая замкоуправительница Варвара вела строгий учёт, и среди множества самых разных (и в основном не очень-то нужных) вещей обнаружились те самые гирлянды.

Пока Соня и Чаки занимались декорированием стен и потолков, скагеты привели мастеров, которые взялись за починку дверей, окон и откосов. Работы ещё предстояло невпроворот. Но Соня, дабы сохранить драгоценные силы, старалась сосредоточиться пока на одном деле, а именно — на гирляндах.

Правда, во время поисков на складе она никак не могла отделаться от мыслей о родителях Тии, которая во всём старалась помочь новой подруге. Казалось, Тия вполне счастлива и нисколько не унывает. Однако от Сони не ускользнула затаённая печаль в глазах маленькой садовницы.

Сейчас, когда Тия снова появилась в столовой в тот момент, пока Соня спускалась со стремянки, во взгляде дочери бывшей замкооуправительницы вновь стала заметна грусть.

— Как в былые времена, — вздохнула с улыбкой Тия. — Когда ещё мама занималась новогодними украшениями. А я ей помогала…

Девочка почему-то отвернулась. И Соня поняла, что, возможно, Тия пытается скрыть свои слёзы, которые навернулись сами собой, непрошено.

Сойдя на пол, Соня направилась прямиком к подруге и осторожно положила ладонь ей на плечо.

— Ты скучаешь?.. — тихо спросила она садовницу.

Тия подняла голову, и Соня убедилась, что была права в своих догадках. Тия почти плакала, хоть и старалась быть сильной.

— Очень, — проронила Тия, уже не скрывая грусти. — Очень скучаю. Мне так нравилось вместе с мамой украшать замок к Новому Году. Мы всегда делали это вместе. И папа… он тоже к нам часто присоединялся. Зимой в саду меньше работы. Разве что снег почистить…

У Сони сжалось сердце. Она понимала каждое слово, которым делилась с ней подруга, и даже больше — понимала то, что чувствует Тия. Ведь Соня чувствовала в точности то же самое.

Она вспомнила, как в тот вечер, когда неожиданно очутилась в Сиянии, они вместе с мамой Светой украшали ёлку, как вместе готовили вкусную еду, как папа Лёша чистил снег во дворе. Всё это произошло вроде бы совсем недавно. Однако Соне показалось, что уже прошла целая вечность. Она невозможно соскучилась по родителям и сейчас с огромным удовольствием провела бы время с ними. И обязательно попросила бы прощения за свои резкие слова. И мама Света, конечно, простила бы…

Но, увы, сейчас об этом оставалось лишь мечтать. И всё же Соня могла утешить себя хотя бы тем, что её мама и папа сейчас дома. В то время как родители Тии — в тюрьме. Наверняка Варваре и Благояру сейчас приходится очень несладко. А Тия не только скучает по ним, но и беспокоиться за них. И наверняка ей совсем уж грустно от того, что помочь своим маме и папе она не в силах.

— Мне очень жаль, — тихонечко сказала Соня, искренне сочувствуя маленькой садовнице. — Если бы я могла что-то сделать, как-то помочь…

— Ты очень помогаешь! — горячо заверила её Тия. — Ты делаешь столько хорошего. Замок буквально заново расцветает благодаря тебе! И все это видят!

— Спасибо, — Соня слегка покраснела, засмущавшись стольким комплиментам. — Я просто хочу, чтобы праздник получился, несмотря ни на что.

— Получится. Обязательно получится. Я в тебя верю, — откликнулась Тия и обняла подругу, выражая всю свою благодарность поддержку. — Может, даже принц Алан немного оттает, — со смехом предположила она.

Соня на это только закатила свои голубые глаза:

— Сомневаюсь. Но было бы неплохо. Тогда это уж точно будет победа.

Она расслабленно выдохнула, чуть отстранилась от Тии и снова оглядела получившийся декор.

— Очень здорово, — похвалила садовница.

— Я бы даже сказал — круто! — подскочил к ним Чаки, гордый за то, что тоже принимал участие в этом процессе.

— А я бы сказала, что чего-то всё-таки не хватает, — решила Соня после критического размышления.

— Чего же не хватает? — удивилась Тия. — По-моему, всё очень хорошо — ярко и красиво.

— Да. Но мало… Хочется чего-то такого… — Соня призадумалась и ещё раз в памяти прошлась по помещениям замка.

За прошедшее время она уже неплохо изучила все имеющиеся комнаты, постаралась всюду навести полный порядок и, конечно, особое внимание уделила парадному входу, тронному залу и королевской столовой, где они сейчас и находились.

Именно здесь юная замкоуправительница планировала устроить праздничный ужин после гуляний на главной площади. Разумеется, сам ужин должен был стать особенным — сытным, вкусным и запоминающимся. Однако обстановки тоже хотелось под стать. А несколько развешенных гирлянд казались довольно скудным украшением.

— Нужно добавить ещё чего-то блестящего и сверкающего, — сказала Соня. — Может, на складе всё-таки найдётся какая-нибудь мишура или блестящие игрушки.

— У нас были такие украшения, — припомнила Тия. — Только все они выдавались из запасов баронессы Финтифлюшкиной. Это она неравнодушна к разным блестящим штучкам.

Маленькая садовница тихо захихикала, припомнив экстравагантную баронессу. А вот Соня серьёзно призадумалась.

— У Глафиры, значит… — быстро нарисовав в уме новый план, заключила она. — Ну, что ж. Тогда стоит наведаться к баронессе.

Покончив с развешиванием гирлянд, Соня немедленно отправилась в покои Глафиры Финтифлюшкиной. Днём баронесса предпочитала проводить время у себя в комнате и выходила в свет лишь к вечеру, когда наконец завершала свои долгие и детальные приготовления.

В тот момент, когда девочка постучала к ней дверь, Глафира как раз успела окончательно проснуться, умыть лицо и, расположившись на балконе, спокойно попивала чай.

— Кто там?

— Это Соня, — сказала Соня и на всякий случай уточнила: — Новая замкоуправительница и главный королевский повар.

— О, входи, милая леди! — позвала баронесса.

Соня переступила порог и некоторое время поискала глазами хозяйку комнаты.

— Я тут! — откликнулась Глафира.

Девочка пошла на голос и вскоре очутилась перед баронессой, которая расслабленно полулежала в большом плетёном кресле-качалке, лениво потягивая горячий напиток из фарфоровой чашечки.

Соня едва узнала баронессу. Без фиолетового парика и обильного макияжа, в простом домашнем платье, она казалась совершенно другим человеком.

— Садись, — позвала Глафира, указывая на кресло рядом с собой. — Давай вместе выпьем утреннего чаю. Знаешь ли, я по утрам предпочитаю всегда пить крепкий чай с долькой лимона.

— По утрам?.. — аккуратно спросила девочка, занимая указанное место. — Но сейчас почти три часа дня.

— Ох, дитя! — всплеснула руками баронесса Финтифлюшкина с таким драматизмом, который сразу развенчал все сомнения, кто сейчас находится радом с Соней. — Утро — это совсем не время суток, а состояние души! Когда душа пробуждается, тогда и утро.

— А когда, в таком случае, вечер?

— А вечер, — мечтательно сказала Глафира, — это когда душа поёт…

— Ясно, — протянула Соня и хотела уже перейти к непосредственному вопросу, с которым и явилась к баронессе.

Однако та перебила её:

— А ночь, — продолжила она всё в том же возвышенном тоне, — это когда душа искрится и трепещет…

— Я думала, что ночь — это когда душа спит, — поделилась своими умозаключениями девочка.

Глафира моментально схватилась за сердце, и Соня испугалась, что сейчас баронесса опять брякнется в обморок. И что делать в таком случае, она понятия не имела. Но, вопреки ожиданию, Финтифлюшкина осталась в полном сознании. Разве что на лице её отразилось негодование.

— Когда душа спит, это называется сон, — с укоризной объяснила она. — В мире стало так мало романтики и красоты, что даже такие замечательные понятия трактуются неверно.

Возможно, Соня могла бы поспорить с данным утверждением, но всё-таки предпочла дипломатично промолчать.

— Вот когда я была молода и красива… — продолжала баронесса.

— Вы и сейчас не старая, — заметила девочка.

— Да-да, — торопливо согласилась Глафира. — Но между молодостью и не-старостью — огромная разница.

— Какая же?

— Ах, дитя! — отмахнулась Финтифлюшкина, на самом деле польщённая, что её спрашивают о таких важных вещах.

Она схватила с маленького столика веер и принялась активно махать им, хотя на балконе и так было довольно прохладно и мух тут не летало.

— Молодость бывает в жизни только раз! — с какой-то упоительной торжественностью возвестила баронесса. — И снова дело не в летах и не в датах. А в состоянии души. Лишь когда человек чувствует что-то такое большое и светлое, сильное и яркое!..

— Солнце?.. — уточнила Соня.

— Что?.. — будто очнулась графиня.

— Ну, вы сказали: большое и светлое, сильное и яркое. Это вы про солнце?

Глафира несколько щёлкнула глазами, будто бы переваривая услышанное. Даже веер в её руках на несколько секунд замер неподвижно.

— Ну… — произнесла она чуть погодя. — Можно и так сказать. Солнце — фигурально выражаясь.

— Как-как выражаясь? — снова уточнила девочка.

— Фи-гу-раль-но, — повторила по слогам баронесса. — Это значит в переносном смысле, иносказательно. Понимаешь, когда мы говорим про что-то яркое и светлое, не обязательно имеем в виду солнце.

— А знаете, я ведь именно за этим к вам и пришла! — обрадовалась Соня, кажется, сообразив, о чём толкует Финтифлюшкина.

— Правда? — живо откликнулась та. — Очень занимательно! Очень! Ну, расскажи мне, дитя! Что же тебя так сильно тревожит? Неужели… — тут она понизила голос и игриво пробормотала, прижав к губам веер: — Неужели принц Алан не даёт твоему сердцу покоя?

— Точно! — ещё сильнее обрадовалась девочка. — Я ведь для него в том числе стараюсь! А он всё равно ходит как бука и делает вид, что ему всё равно.

— О-о-о, понимаю!.. — всё с той же мечтательностью пропела Глафира и прикрыла глаза.

«Ну, вот! Теперь точно в обморок брякнулась!» — подумала Соня.

Однако баронесса моментально ожила:

— Поверь мне, дитя! — громко заявила она, что девочка едва не подскочила в кресле. — Мужчины, даже такие юные, как принц Алан, все одинаковые! Делают вид, что им ничего не нужно, а потом…

Глафира тяжко вздохнула и утёрла с глаз несуществующую слезинку.

— А что «потом»? — подалась к ней навстречу Соня, с любопытством слушая эту немного странную, но всё же очень занятную даму.

— А потом… — продолжила баронесса уже как-то печально и даже трагично. — Проходят годы. Никто не молодеет… Жизнь идёт своим чередом, а большое и светлое, сильное и яркое постепенно гаснет, гаснет… Пока совсем не погаснет…

— Звучит очень грустно, — заключила девочка.

Баронесса ответила ей улыбкой ещё более щемящей, чем та, что она видела на лице Тии. Глафира улыбалась почти страдальчески.

— Ты права, — сказала она и вновь протяжно, громко и театрально вздохнула. — Вот и в моей жизни уже совсем погасло солнце…

— Как же так? — Соня аж раскрыла рот от удивления. — Солнце же вон тут, на небосклоне.

Она указала благородной даме в сторону неба, где действительно в данный момент сверкало своими яркими лучами зимнее солнце Сиянии.

— Да. Но солнце в моей душе уже не греет.

— Это потому, что сейчас зима, — объяснила Соня. — Но потом обязательно настанет весна, а за ней — и лето. Тогда всё будет совсем по-другому. Вот увидите.

Глафира кивнула не очень-то уверенно, но с улыбкой:

— Я на это очень надеюсь. А насчёт тебя я почти уверена, что однажды молодой принц обязательно оценит все твои старания. И не только старания... — она снова засмеялась, прикрыв губы веером.

— Да, это было бы здорово, — ответила девочка и опять приготовилась рассказать о своей просьбе.

Однако баронесса Финтифлюшкина никак не желала прерывать свою мысль:

— Я верю, что у каждой из нас ещё всё впереди. В конце концов, Фома тоже когда-нибудь должен повзрослеть. Пора бы уже! — от возмущения она аж фыркнула до неприличия громко. — Такой важный человек в королевстве и при этом такой тугодум!

— Фома? — удивлённо спросила Соня. — А кто это — Фома?

— Ты разве не знаешь? — взвилась Глафира. — Как? Как можно не знать Фому Плюшкина?! Начальника королевской тюрьмы! Можно сказать, следующего человека после самого принца Алана!

Честно сказать, Соне очень хотелось ответить, что не знать Фому Плюшкина, кем бы он ни был, обычное дело, если живёшь в Сиянии без году неделю. Но ответила она всё-таки иначе:

— А вы знакомы с начальником тюрьмы?

— Ещё бы! — приободрилась баронесса. — Он мой бывший… как бы это сказать… Одноклассник. Сидели за одной партой.

— Правда?..

— Да-да, — Глафира вновь погрузилась в свои мечты и воспоминания. — Фомушка так мило ухаживал… Носил за меня учебники… Мы даже с ним один раз потанцевали… Это я его пригласила. Потому что сам бы он так никогда бы не решился. Важный человек, а в делах сердечных такой застенчивый…

Её затуманенные нежностью глаза едва не закатились от ностальгических чувств, но Соню уже захватила совершенно новая идея.

— Баронесса Глафира, а вы могли бы кое о чём попросить Фому Плюшкина?

— Попросить? — Финтифлюшкина и удивилась, и будто бы напугалась. — О чём попросить?

— Ну, например… Например, встретиться с бывшей замкоуправительницей Варварой и её мужем садовником Благояром.

— Кому встретиться? Мне? — не поняла баронесса. — Зачем мне с ними встречаться?

— Нет, это я хочу с ними встретиться. Мне надо… надо узнать… кое-что. О замке. Я ведь новая замкоуправительница. Столько вопросов, знаете ли, скопилось… — Соня выдумывала на ходу, но, кажется, баронесса не заподозрила ничего худого. — Всего на пару минуточек. Очень надо! Пожалуйста!

— Хм… — Финтифлюшкина обдумала просьбу и наконец сказала: — Думаю, это возможно. Да, пожалуй, Фома мне не откажет, если это ненадолго.

— Ненадолго! — заверила на всякий случай Соня.

— Хорошо. Я поговорю с ним. Заодно… — тут она снова окунулась в мечтания. — Может, мне удастся ему как-нибудь намекнуть…

— Обязательно удастся! — на всякий случай согласилась девочка. — А вы когда с ним сможете поговорить?

— Ну, вот только себя немного в порядок приведу быстренько и сразу пойду. Часов через пять.

«Часов через пять» — казалось не очень-то «быстренько», но определённо было лучше, чем ничего. Так что Соня решила не привередничать, а также не забыла поблагодарить баронессу:

— Спасибо вам большое! Вы так помогаете!

— Я? — ещё не нарисованные брови Глафиры приподнялись от удивления. — Да это пустяки, леди Соня. Если тебе ещё что-нибудь нужно…

— Нужно! — немедленно вспомнила девочка то, зачем пришла изначально. — Тия сказала, у вас есть какие-то блестящие украшения для праздничного декора.

— О, этого добра полно! — засмеялась баронесса. — Вон там, в комнате у меня, есть кладовка. Бери всё, что хочешь.

— Ещё раз огромное спасибо вам!

Обрадованная Соня тотчас сорвалась с места и полетела смотреть, что же такого припрятано в кладовке баронессы. А Глафира Финтифлюшкина только вздохнула, потому что ей снова пришлось допивать свой утренний чай в одиночестве.