Совсем не джентльмен

Глава сорок четвертая

Одной рукой Роб обнял Сару, они молча смотрели на бурлящее море. В воздух поднялся столб воды, когда тяжело вздымающееся море поглотило колоссальный кусок земной тверди, остатки древних хозяйственных построек и чудовищ, которые явились убить его семью и друзей.

Сдавленным голосом Сара поинтересовалась:

— Как ты думаешь, кто-нибудь выжил?

Он посмотрел на этот жуткий водоворот.

— Нет.

Роб знал, что в течение долгих лет волны и дожди подтачивали выступающий в море крутой утес, но никак не ожидал вызвать его полный обвал. Он предложил столкнуть стену в попытке лишь осложнить положение врагов. Роб и представить себе не мог, что дело закончится… вот так.

Но он не жалел ни о чем.

Сара показала рукой вдаль.

— Видишь там йол, что доставил их сюда? По-моему, это тот самый, на котором меня увезли в Ирландию. Они поднимают паруса, явно намереваясь сняться с якоря.

Йол отчаянно подпрыгивал на волнах, поднятых рухнувшим утесом.

— Что ж, мудрое решение. Теперь, когда их главари мертвы, им остается только ретироваться. Думаю, что «Свободная Эйре» распадется, а ее бывшие члены вступят в другие организации, у которых нет причин для личной мести, направленной против Эштона или нас. — Он взглянул в побледневшее лицо Сары. — Если хочешь закатить истерику, не стесняйся. Ты заслужила это право.

— Теперь, когда ты рядом, со мной все в порядке, но, боже мой, Роб! Довольно с меня приключений! — Словно марионетка, у которой обрезали ниточки, Сара неровными, дергаными движениями опустилась на траву. Ее некогда чудесное светлое платье было безнадежно перепачкано травой и грязью, а волосы растрепались. Она выглядела совсем как девчонка-сорванец, которая заигралась с братьями и упала с дерева, а вовсе не как женщина, в одиночку остановившая банду кровавых убийц.

Его неукротимый золотой цыпленок. Роба охватила невыносимая нежность вкупе с другими чувствами, разобраться в которых он даже не пытался. Ему хотелось взять ее на руки, прижать к груди и защитить от всего мира. Ему хотелось лечь на землю рядом с нею и немедленно заняться безумной, страстной любовью. Ему хотелось…

Он постарался обуздать свои весьма противоречивые эмоции и все же опустился рядом с ней на траву, прижав ее к себе, так что она вновь оказалась у него под мышкой.

— Я вдруг вспомнил, что принцессы-то в большинстве своем происходят от королей-полководцев и потому сами могут стать воительницами. Где ты раздобыла ружье и боеприпасы?

— Я вынесла их оттуда, где они хранились, — из старого амбара. — Она коротко взмахнула рукой в сторону разрушенной деревни. — Я уже собиралась уходить, когда…

Сара с трудом проглотила комок в горле, прежде чем продолжить:

— Вошел О’Дуайер, самый отвратительный из них. Он собирался изнасиловать меня, а потом передать своим сообщникам, чтобы они сделали то же самое. Когда он схватил ружье, которое не было заряжено, я выпустила его из рук, а сама потянулась за инструментами, стоявшими в углу.

— Ты оглушила его лопатой? — предположил Роб, когда голос жены сорвался и она умолкла.

Он почувствовал, как Сара напряглась у него под рукой.

— Это были вилы. Когда я ударила его, он… умер.

— Ох, бедная моя Сара! — Повернувшись к ней, Роб обнял ее обеими руками. Она спрятала лицо у него на груди, и тело ее содрогнулось от рыданий.

— Это еще не все, — продолжала Сара, немного придя в себя. — Я застрелила мужчину, который грозился перерезать горло детям и остальным женщинам. Сегодня я… убила двух человек.

Роб негромко выругался.

— Я должен был быть здесь! И тогда тебе не пришлось бы воевать с бандой убийц в одиночку. — Он крепко обнял ее и прижал к себе. — Хотя ты разобралась с ними поистине великолепно.

Она подняла голову и криво улыбнулась.

— Женщины всегда делают то, что должны.

— Это правда. Но очень немногим приходится защищать своих родственников и друзей от подобного насилия. И еще меньше среди дам тех, кто сумел бы справиться с этим столь блестяще. — Он вдруг понял, что весь дрожит где-то внутри. Мысль о том, что он мог потерять ее, оказалась настолько ужасающей, что он даже не смог додумать ее до конца.

Сара стала для него… всем. Она порождала в нем головокружительную страсть сродни той, что он испытывал к Бриони, когда любовь была для него доселе неизведанным чудом. Она обладала умом и дружелюбием Кэсси, но при этом была наделена еще и потрясающей решительностью. И все это делало ее неподражаемой. Его Сарой.

С трудом подбирая слова, Роб заговорил:

— Когда моя бывшая спутница оставила меня, она сказала, что мы оба чересчур самодостаточны и независимы, чтобы нуждаться в ком-либо или хотя бы влюбиться. Тогда она была права.

Кончиками пальцев он погладил Сару по щеке.

— Я настолько привык к такому образу жизни, что даже не заметил, как стал нуждаться в тебе сильнее, чем в воздухе. Мне нужны твой смех, твоя доброта и твоя решительность. Я должен быть с тобой, иначе мир жив лишь наполовину. Я люблю тебя, Сара. Отныне и навсегда, аминь.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

— Тебе не нужно ничего говорить. Просто… будь моей женой и оставайся со мной навсегда.

Сара закусила губу, и глаза ее наполнились слезами.

— Я не отдавала себе отчета в том, какой властью обладает замужество, Робин. Я не подозревала о силе физической близости. Не понимала я и того, что созидание совместной жизни день за днем превращает двоих людей из «тебя» и «меня» в «нас», и вот мы приветствуем мир, уже будучи одним целым.

Она взяла его за руку и прижала ее к щеке.

— Настоящая любовь означает, что ты вверяешь свою душу другому человеку. Ты получил мою душу, Роб. Я люблю тебя, отныне и навсегда.

Она запрокинула голову, и он поцеловал ее, охваченный священным трепетом от ее искренности и нежности. Она была его любимой, его напарником, его другом, его жизнью.

Его женой.