Спасение Рейн

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

МОНСТР ПО СОСЕДСТВУ

Постепенно трейлер стал больше походить на дом и меньше на разрушенную развалюху.

С каждой зарплатой я покупал что-нибудь еще, чтобы помочь ремонту — банку краски здесь, ковер там. У миссис Хендерсон я приобрел диван, а у другой дочери Гарри, Памелы, — старый журнальный столик. Однажды, возвращаясь домой, я обнаружил на обочине дороги несколько совершенно замечательных ламп, а в другой раз — вполне приличный обеденный стол, который нужно было лишь немного отшлифовать и покрасить.

После нескольких месяцев работы в «Фиш Маркете» я накопил достаточно денег, чтобы купить себе настоящий матрас. И вот так спальня стала больше похожа на то, чем она должна была быть, и меньше — на подземелье.

Не стоило и говорить, что из всего, чего добился в жизни — я имею в виду, хорошего, — этим я гордился больше всего.

К марту интерьер выглядел вполне прилично. Не до конца, конечно, — кухня все еще отчаянно нуждалась в капитальном ремонте с ее дерьмово-коричневыми шкафчиками и отслаивающейся столешницей «Формика», — но как дом он был вполне пригоден. А поскольку снег начал таять и дни стали теплыми, решил, что пора начать планировать, что я буду делать снаружи.

У Ноя тоже были идеи.

— У тебя должен быть огород, — заявил он, когда мы вместе стояли на улице, оценивая внешний вид трейлера и то немногое, что у меня было для работы. — Мама всегда хотела иметь огород, но у нее не было времени.

— Так почему же он должен быть у меня? — спросил я, хотя и был с ним согласен.

Мне нравилось заниматься садоводством, когда я был в «Уэйуорде», и идея выращивать свою собственную еду звучала лучше, чем платить за нее.

Говард любил поднимать цены на продукты — скорее всего для того, чтобы финансировать пристрастие своей жены к модной одежде и сумочкам, — а я зарабатывал недостаточно денег, чтобы регулярно удовлетворять свою потребность в свежих овощах.

— Потому что я люблю помидоры, — просто ответил Ной.

Я скрестил руки на груди и посмотрел на него, приподняв бровь.

— Итак, давай разберемся. Ты хочешь, чтобы у меня был огород, потому что тебе нравятся помидоры.

Ной кивнул и засунул руки в карманы джинсов.

— Ага.

— И что я получу от этой сделки?

— Думаю, ты тоже можешь съесть немного, если хочешь.

— О, хорошо, — сказал я, весело фыркнув. — Конечно. Звучит как план.

День был тихим для субботы, особенно для такой прекрасной. Солнце грело, и птицы радостно пели с деревьев, окружавших наши дома. Весна быстро приближалась, и мы были единственными людьми на улице в нашей части района. Поэтому, когда по Даффодил-лейн прогрохотал огромный автомобиль, нарушив покой и тишину, мы с Ноем аж подпрыгнули от неожиданности.

— О, это мой папа, — пробормотал он без особого энтузиазма.

Мне показалось странным, что с самого начала парень несколько раз упоминал, что у него есть отец, но я ни разу его не видел. Почему прошло несколько месяцев моей жизни в этом городе, прежде чем я наконец увидел хоть какое-то свидетельство наличия отца?

— Ты должен пойти в дом, — поспешно сказал Ной, как будто он был на грани паники.

— Почему? — Я всматривался в дорогу, желая хоть мельком увидеть этого парня, который, казалось, никогда не проверял свою семью.

— Потому что… — Его дыхание участилось, а руки судорожно вцепились в края штанов. — Потому что мой отец не любит, когда я разговариваю с незнакомыми людьми, так что… уходи… пожалуйста.

Я почувствовал отчаяние, когда услышал это, и послушал из уважения к Ною. Но мне не понравился тихий, испуганный тон его голоса, и именно по этой причине остался стоять по другую сторону входной двери, наблюдая сквозь хлипкую занавеску, как серебристый пикап появился в поле зрения и небрежно припарковался у дома Рэй и Ноя, уперев переднее колесо в кирпичи, окружающие ее маленький передний дворик.

Этот пикап не понравился мне почти так же, как и панический голос Ноя.

Он был большим, с тонированными стеклами и грохочущей аудиосистемой, которая вызвала дребезг той немногочисленной посуды, которую я хранил в кухонных шкафах. Пикап напоминал мне о машинах, на которых ездили парни из «Ямы» — те, у кого были деньги. Парни, которым нужно было компенсировать то, чего им не хватало. Наличные. Уличный авторитет. Большой, заслуживающий внимания член.

Теперь я был заинтригован, мне было интересно, как выглядел этот парень. Кто же все-таки был отцом Ноя? Почему я ничего не слышал о нем почти три месяца? Почему за все это время я ни разу не видел ни его, ни этого грузовика? Шквал вопросов обрушился на меня разом, пока я наблюдал, заглядывая в окно и ожидая увидеть неуловимого чувака с несносным грузовиком.

Но он так и не вышел, так и не показался. Вместо этого придурок проревел сквозь свою дерьмовую музыку, чтобы Ной «немедленно садился в этот чертов грузовик», и парень сделал то, что ему было сказано, повесив голову, когда забирался внутрь.

И знаете что?

Это мне понравилось меньше всего.

— Привет, Патрик, — сказал я, заходя в «МакКенну» в следующий понедельник, и не удивился, увидев, что он околачивается поблизости.

Жена офицера Кинни, Кинси, работала за прилавком в гастрономе. Поэтому, естественно, парень проводил там немало времени, пока она работала.

На мое приветствие он дружелюбно улыбнулся.

— Привет, Солджер. Как дела?

— Нормально. Не могу пожаловаться. — Я остановился и прислонился к стойке рядом с ним. — Вообще-то, у меня к тебе вопрос.

— Да? В чем дело?

— Ты ведь много знаешь о людях, живущих здесь, верно?

Он поджал губы в раздумье, а потом сказал:

— Конечно, я бы так сказал. Почему ты спрашиваешь?

— Итак, что ты знаешь о парне Рэй?

Патрик наморщил лоб, повернулся к Кинси, которая ждала за стойкой, пока я озвучу ей свой заказ.

— У Рэй есть парень? — спросил он ее, и Кинси, пожав плечами, ответила:

— Нет, не думаю.

«Что ж, интересный поворот событий».

— Хорошо, — хмыкнул я и постучал пальцами по стеклянной витрине с мясными деликатесами и готовыми салатами. — А что тогда с отцом Ноя? Что ты о нем знаешь?

— Ну, я знаю, что у него есть один… очевидно, — ответил Патрик, все еще погруженный в размышления. — Но мы нечасто его здесь видели. Насколько я знаю, он никогда не жил с Рэй. Честно говоря, не уверен, что они вообще когда-либо были вместе — по крайней мере, за то время, что она здесь живет.

— И как давно это было?

Кинси скривила губы, прежде чем сказать:

— Гм… может быть, пять, шесть, семь лет, плюс-минус? Ной не был младенцем, когда она купила свой дом. Ему было, по крайней мере, несколько лет.

— Хмм… — Я медленно кивнул, с каждой секундой испытывая все большее любопытство.

Патрик стукнулся своим плечом о мое.

— Почему бы тебе просто не спросить ее? Разве вы двое иногда не тусуетесь вместе?

Это не было ложью. Рэй стала моим хорошим другом за те недели, что мы начали проводить время вместе. Мы регулярно общались, виделись каждый вторник в магазине, а с тех пор, как узнал, что Рэй работает в библиотеке, я стал заходить к ней еженедельно, когда мне нужны были новые книги, чтобы скоротать время. Но это не означало, что мне хочется, чтобы она знала, что я копаюсь в информации о ней или ее ребенке.

— Да, возможно, — наполовину соврал я, потому что кто знал? В конце концов, я мог бы найти повод спросить.

Но сейчас было не время.

Однако это время действительно наступило, когда пару дней спустя тот же самый грузовик был припаркован у дома Рэй поздно вечером.

Ной сидел на бордюре в тихой темноте.

— Эй, — окликнул я, высунув голову из своей двери. — Что ты делаешь на улице так поздно?

Было девять часов будничного вечера. Ной никогда не выходил на улицу так поздно в будний день.

Он посмотрел в мою сторону, но ничего не сказал. Тогда я отмахнулся от Элевен — этот чертов кот всегда пытался улизнуть обратно в тот же мир, из которого я его спас, — и вышел за дверь на ступеньки, которые я так и не починил.

При виде моего приближения Ной начал трясти головой, его глаза предостерегающе расширились.

— Ной, почему ты на улице? — спросил я снова, уже строже, чем прежде. — Все в порядке?

— Я не могу сейчас говорить, — тихо прошептал он.

Изнутри дома Рэй раздался громкий звук. Это могла быть брошенная мебель. Захлопнутая дверь. Что бы это ни было, предупреждающие звоночки громко зазвенели в моей голове, раздаваясь с каждым ударом моего сердца, и я сделал еще один шаг навстречу Ною.

— Нет, нет, нет. Пожалуйста, Солджер, — взволнованно взмолился Ной сиплым голосом, когда мужской голос прокричал что-то бессвязное изнутри дома.

Я не хотел возвращаться к себе домой. Не хотелось делать вид, что ребенок не напуган, что в доме, где он живет с мамой, ничего не происходило. Все подсказывало мне, что нужно поступить наоборот, и я так и сделал.

Поэтому прошел мимо Ноя, который все еще умолял и просил меня остановиться и вернуться домой, поднялся по ступенькам крыльца и громко постучал в дверь.

— Кто это, блядь, такой? — услышал я мужской голос.

— Я-я не знаю.

Это была Рэй, и голос у нее был маленький и испуганный. Ее голос… так отличался от той женщины, которую я знал, и был таким знакомым, откуда-то из далекого прошлого.

— Ну тогда, может быть, тебе стоит открыть эту ебаную дверь? — Он был зол, снисходителен.

Еще не встретившись с этим человеком, я понял, что уже ненавижу его.

Рэй сделала, как ей было велено, и медленно открыла дверь, показав залитое слезами лицо и огромный, мешковатый свитер, свободно облегающий тело. Ее глаза расширились при виде меня, стоящего на крыльце, щеки покраснели от смущения, и она, как и Ной, покачала головой.

— Ты должен идти…

— Нет, — остановил я, прижав ладонь к двери, когда она пыталась ее закрыть. — Что там происходит?

— Пустяк. Ты должен уйти сейчас же.

— Это не похоже на пустяк, Рэй, — заметил я тихо.

Я не хотел, чтобы монстр внутри меня услышал меня. Не хотел навлекать на Рэй еще больше неприятностей, просто находясь рядом и заботясь о ней. Но если она была в опасности, — а мне чертовски казалось, что так оно и было, — я не собирался сидеть сложа руки и слушать, как это происходит.

— Просто моргни два раза, если тебе нужно, чтобы я что-то сделал, и я сделаю это прямо сейчас.

Она демонстративно держала глаза открытыми, лишенными каких-либо эмоций, кроме искреннего предупреждения.

— Что мне нужно, так это чтобы ты ушел. Пожалуйста.

Ее голос был ровным и напряженным, а лицо оставалось таким же невыразительным, когда я отступил на один-два шага назад. Рэй должна была понять, что я говорил серьезно. Если бы она сказала мне хоть слово, я бы ворвался в эту дверь и физически устранил того, кто, черт возьми, терроризировал Рэй и ее сына. Но я не знал фактов. Не знал, что происходит, поэтому, несмотря на жгучее желание поступить наоборот, покорно кивнул, и Рэй закрыла дверь перед моим носом.

Мне не хотелось, чтобы у Ноя были неприятности из-за разговора со мной, поэтому не стал останавливаться по дороге к себе. Вместо этого, проходя мимо, я сказал:

— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Стучи в дверь, зови меня — что угодно, и я тебя защищу.

Ной ничего не ответил, но я знал, что он меня услышал, и соврал себе, решив, что этого вполне достаточно.

Ной не возвращался внутрь, пока Рэй не открыла дверь час спустя, а я не переставал наблюдать за ним сквозь выцветшую ткань, висевшую на окне. Как только он оказался внутри, Рэй вышла на крыльцо и заплакала. Она прижала руку к груди, и я прищурился.

«Что за хренотень там происходит?»

Мне хотелось подойти и потребовать объяснений. Но решил, что сейчас не время, поэтому продолжал наблюдать, пока темная фигура монстра по соседству не ушла, даже не взглянув на женщину на крыльце, и не уехала на своем большом и отвратительном грузовике, и я не перестал наблюдать за происходящим до тех пор, пока Рэй не вернулась в дом.

На следующий день, рано утром, перед работой, я подошел к соседнему дому и постучал, пока Рэй не открыла дверь.

На ее запястье был бандаж, а на лице — вымученная улыбка.

— П-привет, Солджер. Что я могу?..

— Что, черт возьми, произошло здесь прошлой ночью?

Рэй равнодушно покачала головой.

— Ничего. Правда. Мы с отцом Ноя просто поссорились, и ситуация немного накалилась. Я сказала Ною выйти на улицу, чтобы он не слышал, как мы кричим.

— Я мог слышать крики из своего дома, — возразил я, скрестив руки и пристально глядя на нее. — Что случилось с твоей рукой?

Рэй посмотрела на черный бандаж на ее запястье. Должно быть, она приобрела его где-то ночью, после того как я каким-то образом уснул, и сейчас сглотнула при виде этого. Затем Рэй пренебрежительно махнула рукой, отгоняя вопрос легкомысленным смешком.

— Я убирала кое-какие вещи и упала. Кажется, я вывихнула его или что-то в этом роде. Это было так глупо.

— Оно сломано?

Рэй закатила глаза и покачала головой, как будто сама мысль о том, что это может перелом, была нелепой

— Нет, — сказала она с насмешкой. — Скорее всего, просто небольшое растяжение. Я просто поношу бандаж, пока оно не перестанет болеть.

Я скептически прищурил глаза.

— И ты сказала, что ты… упала?

— Да.

С того момента, как мы стали друзьями, Рэй никогда не вешала мне лапшу на уши. Она всегда была откровенной, честной и настоящей, никогда не сдерживалась и не фильтровала себя. Эта ее новая сторона беспокоила и волновала меня, и мне это чертовски не нравилось. Ни капельки.

Я подошел к ней ближе, побуждая ее откинуть голову назад и посмотреть на меня.

— Если ты хочешь мне врать, то научись делать это лучше, — сказал я низким, хриплым, обеспокоенным голосом, чтобы Ной не услышал, если он, конечно, не спал. — Мне нужно идти на работу, но я надеюсь, что ты расскажешь мне, что происходит. Ты можешь доверять мне, Рэй, ты знаешь это, и что бы ни происходило, я могу помочь. Я хочу помочь.

Рэй ничего не ответила, когда я повернулся, чтобы уйти с крыльца и взять свой велосипед. Но надеялся, что она отнесется ко мне серьезно. Надеялся, что она скажет мне об этом скорее раньше, чем позже, и, в конце концов, мое желание исполнилось… всего две недели спустя, когда еще одно новое, случайно совпавшее событие коснулось наших жизней.