Страсть по объявлению

Глава 3

Смертный по имени Джейсон Лернер как раз полез под куртку, когда Виктор очутился рядом с этой небольшой группкой и перехватил его руку.

— Эй! — возмутился Брансуик. — Аржено, ты что?

Вопрос повис в воздухе, потому что Виктор заставил мужчину вытащить руку наружу. Тот держал в ней небольшой кол.

— Он не собирался добиваться Элви. Этот человек — охотник на вампиров. — Забрав у мужчины орудие, Виктор сунул его к себе в карман и посмотрел на Харпера с Ди-Джеем, которые уже были тут. — Мы выведем его на улицу и разберемся сами.

— Нет, подождите минутку, — запротестовал полицейский. — Я представляю здесь закон. И я...

— И что вы сделаете? — вежливо поинтересовался Виктор. Он мог бы просто войти в сознание Брансуика и отдать приказ, но на глазах всего ресторана, перед лицом внимательно слушающих людей все-таки лучше воспользоваться силой убеждения.

— Я могу его арестовать, — заявил капитан.

— По какому обвинению? Я остановил его прежде, чем он смог на кого-нибудь напасть, — заметил Виктор. — И, насколько мне известно, колья не считаются оружием, а больше брать его не за что.

Брансуик нахмурился.

— Верно, но я могу арестовать его за нарушение общественного порядка.

— Значит, завтра утром он выйдет из кутузки и снова начнет охотиться за Элви.

Полицейский поджал губы.

— А вы что можете сделать?

— Мы можем вычистить его сознание.

Капитан поежился, явно почувствовав себя неуютно.

— Он будет страдать?

— От этого еще никто не страдал. Он просто напрочь забудет про Элви, про этот город и про вампиров, — заверил Виктор. Хотя он понимал, что это не вся правда. Сумасшествие Лернера требовало использования одновременно тройной процедуры, что в результате отрицательно скажется на его способностях соображать. Но, покопавшись у него в голове, Виктор не видел в том особой беды.

Элви была не первым объектом безумного Лернера. В состоянии бреда этот смертный уже убил нескольких женщин. Каким-то образом душевнобольному удалось остаться на свободе, и, разъезжая по стране, он продолжал убивать. Если в результате процедуры он зафиксируется в статусе фуги[2] и при этом половина его сознания окажется вычищенной, все женщины смогут почувствовать себя в безопасности.

— Ладно, согласен, — наконец подал голос Брансуик. — Но пойдешь только ты один.

Виктор покачал головой.

— Со мной пойдут еще двое. Для этого нужны три человека.

— Мы с Алессандро поможем тебе, — заявил Эдвард и добавил: — Я правильно понимаю, что один из нас должен был получить удар колом? В таком случае будет справедливо, если мы поможем разобраться с этим человеком.

Нехотя согласившись, Виктор подтолкнул смертного к выходу. Лернер не сопротивлялся. Он стал послушен сразу после того, как Виктор схватил его за запястье. Только так, удерживая его в руках, можно было контролировать его мысли и поведение. Лернер не оказывал сопротивления и когда они вывели его на улицу.

Процедура закончилась очень быстро. Эдвард, Алессандро и Виктор окружили мужчину, взяв его за руки или положив ладони ему на лицо. Они одновременно вошли в его мозг и удалили из него все мысли. Мужчина обмяк и потерял сознание. Не дав ему упасть, они усадили его у соседней двери. Потом Виктор достал мобильный телефон и по срочному набору связался с компанией «Аржено энтерпрайзис». Пока он объяснял ситуацию и договаривался, чтобы мужчину вывезли из города, Алессандро и Эдвард стояли и терпеливо дожидались конца разговора.

— Останемся здесь, пока его не увезут? — спросил Алессандро, когда Виктор отключил телефон.

Покачав головой, он сунул телефон в карман.

— Он никуда не денется, а те приедут не мешкая. Пойдемте.

Они вошли в ресторан.

— Обо всем позаботились? — поинтересовался Ди-Джей, когда троица объявилась на пороге. Публика, сгрудившись, стояла возле дверей.

Виктор кивнул и спросил:

— Мы увидим наконец Элви?

— Уже скоро, — заверил его Брансуик и огляделся по сторонам. — Раз все теперь в сборе, нам потребуется стол побольше. Пойду что-нибудь присмотрю.

— Итак, мы здесь вчетвером, — подытожил Харпер, как только капитан отошел.

— Ты имеешь в виду — впятером? — уточнил Алессандро.

— Ди-Джей всего-навсего привез меня сюда, — объяснил Виктор.

— Ага, — кивнул Алессандро.

Тут подал голос Эдвард:

— Все равно конкуренция здесь выше, чем я предполагал.

— Ни о какой конкуренции не может быть речи, — заявил Ди-Джей. — Она не подойдет всем вам одновременно.

— Такое может быть, — поправил его Харпер и, когда все бессмертные удивленно повернулись к нему, пояснил: — У меня в Германии был друг, давно, еще во времена королевы Виктории. Он и его кузен познакомились с женщиной, которую ни он, ни кузен не смогли прочесть.

Брови у Ди-Джея сошлись на переносице.

— И что дальше?

— Они оба принялись обхаживать ее. Но она выбрала кузена. — Он на мгновение отвел глаза в сторону, потом продолжил: — Мой друг был уверен, что никогда больше не встретит такую, настолько подходящую ему. Не в силах вынести мысль, что придется быть свидетелем счастья кузена, которое должно было бы принадлежать ему, он уничтожил сам себя.

Повисла тишина. Мужчины обдумывали услышанное. И тут вернулся Брансуик.

— Я договорился поменяться столами с Дженни Харпер и ее друзьями. Пойдемте, мальчики. — Не дожидаясь ответа, Брансуик просто развернулся и двинулся вперед.

— Как-то мне непривычно слышать, что человек, который, правда, выглядит старше меня, но на самом деле намного моложе, называет меня мальчиком, — заметил Харпер.

Виктор только улыбнулся и направился вслед за капитаном.

— Усаживайтесь, — распорядился Брансуик, когда все подошли к столу.

— Вообще-то мне кажется, — вполголоса заговорил Харпер, пока мужчины рассаживались, — надо поблагодарить мисс Харпер и ее друзей за то, что они уступили нам стол. Надеюсь, вы не против.

Не глянув на Брансуика, Харпер повернулся и, лавируя между столами, пошел назад к кабинке, которую они только что освободили.

Брансуик, насупившись, глянул ему вслед, потом повернулся к сидевшим мужчинам.

— Мне нужно заскочить на кухню, посмотреть, не приехали ли Мейбл и Элви. Я ненадолго.

Он сделал пару шагов и остановился. Его заинтересовало движение на входе. Виктор тоже повернулся в ту сторону. Его брови взметнулись вверх при виде взволнованного седовласого мужчины в одежде пастора, который накинулся на полицейского:

— Тедди Брансуик! — Мужчина был явно вне себя от возмущения. — Луиза Эскот только что сообщила мне, будто ты привез в Порт-Генри чуть ли не дюжину вампиров, этих бездушных созданий! О чем ты думаешь?!

— Послушайте, святой отец. — Брансуик взял пастора за плечи и повел его туда, откуда тот появился. — Ничего ужасного здесь не происходит. Все просто прекрасно.

— Прекрасно? — взвизгнул священник, останавливаясь и недоверчиво вглядываясь в его лицо. — Что в этом прекрасного, Теодор Брансуик? Одно дело Элви. Это добрая, богобоязненная женщина, пусть даже у нее больше нет души. Но привезти сюда шесть — или больше? — этих тварей!..

— Святой отец, сейчас не время и не место! — отрезал Брансуик, пытаясь подтолкнуть его к выходу. — Если хотите поговорить со мной на эту тему, заскочите ко мне утром в офис. Тут отмечают день рождения Оуэна, и я не хочу портить ему праздник.

— Оуэна? — поразился патер. — О, пожалуйста, успокой меня! Он же не позволит Элви укусить себя? Что, если он тоже обратится в одного из них? Я не хочу потерять еще одну душу в моем приходе. С Элви уже ничего не поделаешь, но Оуэн... Он же еще мальчик. Он...

Ледяным взглядом Виктор проводил Брансуика, все-таки сумевшего вывести человека из ресторана. Никого на свете он не ненавидел больше, чем церковников. Это при их попустительстве сожгли его жену. В тот момент он был готов растерзать их всех. Его брат Люциан не позволил. И сейчас, три столетия спустя, жажда мщения начинала жечь его изнутри от одного вида духовного лица. Не важно, к какой церкви он принадлежал. Он ненавидел их всех скопом.

— Извините за сцену, — пробурчал Брансуик, останавливаясь у их столика. — Отец О'Флаэрти человек эмоциональный, но безобидный. — Кивнув им, полицейский отошел. — Я сейчас вернусь.

Он заторопился в заднюю часть ресторана, где скрылся за аркой, украшенной занавеской из бус. Судя по всему, это был ход на кухню. Харпер вернулся и занял свое место.

— Ну что ж! — Ди-Джей сделал веселое лицо. — Может, мы наконец сподобимся увидеть Элви.

— Слава Богу! — скучным тоном заявил Эдвард. — Тогда я попытаюсь прочитать ее сознание и удалюсь. Ненавижу захолустные городишки.

— Если ты так уверен, что она тебе не подойдет, почему бы сразу взять и не уехать? — предложил Виктор и получил в ответ враждебный взгляд.

— Не считай меня за дурака, Аржено. Я дождусь ее, чтобы просто увериться, что не напрасно потратил время на эту дальнюю идиотскую поездку.

Виктор равнодушно пожал плечами. Мужчина страшно раздражал его, но оставалась надежда, что это не продлится долго, если он не сумеет просчитать Элви.

— Кстати, о дураках, — не останавливался Эдвард, пронзив Виктора взглядом. — Ты всерьез полагаешь, что мы поверим, будто ты приехал сюда, чтобы присмотреть себе спутницу жизни?

Виктор почувствовал, как резко выпрямился Ди-Джей, а другие уставились на него с новым интересом. Брови у Алессандро вопросительно приподнялись. У Харпера лицо оставалось беззаботным. Он, да и остальные тоже прекрасно знали, что Виктор является исполнителем — одним из тех, кто приводит в исполнение приговоры Совета. Поэтому вряд ли они сомневались в том, что его привело сюда не желание подыскать себе подругу, а дела, каким-то образом связанные с Советом.

— Ну так как, Аржено? — напомнил Эдвард.

Возмутившись, Виктор повернулся, чтобы поставить на место бессмертного, осмелившегося задать подобный вопрос, но ему помешал неожиданно появившийся Брансуик.

— Как вы тут? — поинтересовался капитан, усаживаясь за стол, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Девушки уже прибыли, и Мейбл появится здесь с минуты на минуту.

— Мейбл? А это кто? — удивился Алессандро. — Я приехал познакомиться с Элви, а не с Мейбл.

— Да-да, понимаю, — подхватил Брансуик. — Но Мейбл организовала это мероприятие.

— А я думал — Элви, — нахмурился Харпер. — Она договаривалась обо всем, дала свой электронный адрес, пригласила, описала, как доехать...

— Да, со мной тоже, — подтвердил Алессандро.

— И со мной. — Прищурившись, Эдвард разглядывал капитана. Как показалось Виктору, он уже прочитал мысли полицейского и, судя по всему, был огорошен тем, что узнал. Но Виктор не успел сделать то же самое, занавеска из бус, отделявшая зал от кухни, шевельнулась, и в помещении повисла напряженная тишина.

Брансуик оглянулся через плечо.

— О! Вот и она. Сейчас вернусь. — Поспешно вскочив, он заторопился в ту сторону.

— Так кто это? — Алессандро обвел глазами сидевших за столом. — Некая Мейбл или некая Элви?

— Эта женщина не из бессмертных. Если она и есть Элви, мы можем отправляться домой, — сказал Ди-Джей, но его глаза с интересом следили за женщиной, пока Брансуик вел ее к их столу.

На взгляд Виктора, ей было примерно шестьдесят. Высокая, хорошо одетая, с пепельными волосами. Гладкое, почти без морщин лицо еще сохраняло следы былой красоты.

— Мейбл, это Эдвард Кенрик, Харпер Стоян, Алессандро Киприано, Виктор Аржено и его друг Ди-Джей Бенуа, — представил ей капитан сидевших за столом и немного помедлил. — Джентльмены, это Мейбл Аллен.

Виктор с любопытством разглядывал Мейбл. Значит, это подруга Элви по совместному бизнесу. Брансуик обмолвился, что ее мнение много значит для Элви, но Виктор приехал сюда не ради романтических забав, потому снизошел лишь до легкого кивка.

Другие «соискатели» проявили больше заинтересованности и произнесли по нескольку слов в знак приветствия. А вот Ди-Джей встал, приложился к ее руке и промурлыкал:

— Enchante[3].

Виктор закатил глаза. Обычно Ди-Джей пользовался этим приемом, когда пытался охмурить представительниц противоположного пола. Те, как правило, были молоденькими и в ответ начинали млеть и таять, как масло. Но на Мейбл не так-то легко было произвести впечатление. Эта дама даже не расщедрилась на улыбку. Хуже того, поджала губы и быстро отдернула руку.

Затем она обратила свой придирчивый взор на Виктора. Стало ясно, что он не прошел собеседование. Уголки ее губ недовольно опустились — ей явно не понравилось, как он одет и как причесан.

— Вам нужно постричься, — заявила Мейбл и повернулась к Ди-Джею, обращая и на него свое неудовольствие. — Вам двоим. И еще побриться.

Замечание заставило Виктора провести рукой по щеке. Он поморщился, наткнувшись на щетину. Когда этим вечером за ним заехал Ди-Джей, Виктор только что проснулся. Ему едва удалось выпить пару пакетов крови, как ожил домофон. Пока молодой человек расхаживал по его квартире и совал любопытный нос во все углы, Виктор сумел заскочить в душ, а потом впопыхах одеться. Из головы совсем вылетело, что еще следует побриться, а заодно и причесаться: как волосы торчали в разные стороны, когда он вылетел из душа, так они и высохли. Естественно, вид у него был взъерошенный.

Выразив ему свое неудовольствие, Мейбл Аллен обратила внимание на оставшихся троих. К ним она отнеслась с большей благосклонностью, хотя не удержалась от презрительной усмешки, оглядывая смокинг Эдварда. Тем не менее от нее не последовало ни порицания, ни одобрения, только короткий легкий кивок, который, наверное, означал: «Ладно, сойдет». Она явно предпочла их аккуратность его свободолюбию и небрежности.

— Присаживайся, Мейбл, — предложил Брансуик. — Мы можем задать вопросы, которые ты заготовила.

Виктор приготовился возмутиться новым испытанием, но женщина покачала головой.

— Пирог для Оуэна готов. Элви собирается вынести его в зал. Она недавно встала и очень голодна.

— О, тогда, наверное, нам лучше начать. — Брансуик нахмурился и посмотрел в направлении столика, за которым сидела супружеская чета и пара юношей. Потом бросил взгляд в заднюю часть зала, где в это время другая семья как раз освободила кабинку рядом с аркой, закрытой занавеской из бус. — Может, мы пересадим Найтов поближе к кухне? Пироги у Элви получаются огромного размера, и нам совсем ни к чему, чтобы она споткнулась и грохнула его на пол, пробираясь через эту толпу.

— Хорошая идея, — согласилась Мейбл, и они ушли.

— Пирог готов, а она голодна? — пробурчал Ди-Джей. Его глаза проводили пожилую женщину. — Эта Элви не может быть такой же старой, раз все еще ест пироги. Если она молода, тогда это объясняет ее ошибки.

— Наставник должен был обучить ее таким вещам, — возразил Виктор, наблюдая, как Брансуик и Мейбл заговорили с одним из молодых людей. Потом они обратились к родителям. Вся четверка поднялась и пошла в заднюю часть ресторана.

Мейбл с Брансуиком замыкали шествие, идя вслед за парнишкой, которого приветствовали первым. В отличие от остальных юноша шел нехотя, замедляя шаг, и вскоре заметно отстал от своих. В его улыбке, как заметил Виктор, все больше сквозило беспокойство. Было видно, что паренек нервничает, и с каждым шагом это становилось заметнее.

— Будет больно? — спросил он, как раз когда группа поравнялась со столиком, за которым сидели Виктор и его компания.

Вопрос резанул его. Он прищурился. Мейбл хмыкнула и проворчала:

— Не глупи, Оуэн. Конечно, не больно. Ты думаешь, народ стал бы выстраиваться в очередь, если это было бы так?

Ответ заставил Виктора нахмуриться, и он стал внимательно слушать, чтобы понять, о чем идет речь. Последовал еще один вопрос, и в голове у Виктора зазвенели тревожные колокольчики.

— Я ведь не обращусь в одного из них?

На этот раз не было ни хмыканья, ни ворчания. Мейбл с Брансуиком обменялись взглядами, и женщина подала голос:

— Почему ты спрашиваешь? Еще никто не задавал таких вопросов.

— Это не ответ, — с тревогой заметил юноша.

Мейбл и Брансуик опять обменялись взглядами. Потом женщина решительно произнесла:

— Перестань дурить, Оуэн. Ты согласен или нет? Тогда мы просто вынесем пирог и пропустим все остальное.

Паренек стоял молча, глядя, как его родители и приятель рассаживаются в другой кабинке, и наконец ответил:

— Нет-нет. Я согласен. Дэн не даст мне житья, если я отступлю.

Ди-Джей горячо зашептал:

— Они ведь говорят не о том, о чем я подумал, верно?

Виктор ничего не ответил, а схватил за руку проходившего мимо Брансуика и заставил его остановиться.

— О чем парень тревожится? От чего ему может быть больно?

— Его укусят на день рождения, — ответил тот и вознамерился идти дальше, но Виктор его не пустил.

— Укусят на день рождения? — резко переспросил он.

Брансуик нетерпеливо дернулся и быстро объяснил:

— В день, когда исполняется восемнадцать лет, ребята приходят сюда на праздничный ужин, который специально устраивают в их честь. Они получают пирог, который Элви собственноручно печет, а потом она их кусает. — Капитан помолчал. Оценив оглушительное молчание, повисшее за их столом, он добавил: — Это такой ритуал инициации, когда мальчик становится мужчиной.

— Ритуал инициации? — не поверив своим ушам, переспросил Ди-Джей.

— У индейцев, к примеру, свои ритуалы, у нас — свои. — Пожав плечами, Брансуик попытался выдернуть руку. — Мне нужно идти.

Теперь Виктор отпустил его. Все складывалось плохо.

Все вообще было хуже некуда.

Неожиданно возникшая тишина заставила их посмотреть в дальний конец помещения. Широко открыв глаза, Виктор заметил, как через занавеску из бус в зал проскользнула гибкая рыжеволосая женщина. Если это Элви, то ее фотография вводила в заблуждение. Во-первых, там волосы были темными, а в жизни — огненно-рыжими. По фотографии нельзя было понять, какого она роста. Элви оказалась невысокой, немногим больше пяти футов. И конечно, на фото она была одета не так, как сейчас.

Виктор обежал взглядом длинное, узкое платье, обтягивающее бедра и выставляющее напоказ ноги до колен во время ходьбы, а потом заглянул в ее лицо. Лицо было тем же самым. Только теперь он обратил внимание на его пикантность и какое-то волшебное очарование. И на то, что глаза были не просто большими, а огромными. И носик — маленький, изящный, какого он в жизни не видел. А что касается губ...

Он тряхнул головой. Если фотография не произвела на него впечатления, то от ее вида в реальности захватывало дух. Виктор поймал себя на том, что с обожанием разглядывает ее, что не может оторвать от нее взгляда, когда она подошла к столику, за которым сидели Оуэн, еще один юноша и родители.

В такт ее движениям слышался слабый звон. Через какое-то время Виктор сообразил, что звук исходит от колокольчиков, подвешенных на цепочке вокруг лодыжки. Он уставился на ее лодыжку, отметив при этом изящество линии, очерчивавшей икру и спускавшейся к каблуку.

Так продолжалось, пока до него не донеслось прерывистое дыхание Ди-Джея. Он снова поднял на нее глаза и увидел, что она уже дошла до столика и устроилась на одной скамье с тинейджерами. Потом наклонилась к Оуэну и что-то зашептала ему на ухо. Когда паренек, проглотив комок в горле, нервно кивнул, женщина тихо засмеялась. В зале стояла мертвая тишина, казалось, все затаили дыхание.

— О Господи! Она собирается укусить его прямо здесь, у всех на глазах! — задохнулся от ужаса Ди-Джей.

— Она не посмеет, — сказал Виктор и не поверил своим глазам, потому что женщина снова наклонилась к мальчишке.

— Нужно что-то предпринять! — зашипел Ди-Джей. — Мы не можем допустить, чтобы все смотрели на это.

Виктор ничего не ответил. Он уже был на ногах. И уже несся к угловой кабинке.