Стриптиз в кино

Глава 11

А я поехала в город, прямо к Марле.

Та жила в огромном многоэтажном доме на самом берегу Мексиканского залива — где пляжи, магазины, отели, шикарные рестораны. Шумное, жутко дорогое местечко. Но Марла в отличие от меня любила шикануть и показать, что у нее водятся деньжата. Она ездила на ярко-красной двухдверной тачке с убирающимся верхом и даже каждый день ела. В общем, была местной достопримечательностью и любила светиться везде, особенно в бесчисленных магазинчиках одежды, где задорого продают всякие диковинные наряды, вышитые бисером и усыпанные блестками.

На лифте, прозрачном, как стакан, я поднялась на верхний этаж, и с каждым новым этажом екало под ложечкой: я боюсь высоты — долго падать.

Позвонив к ней в дверь, я еще некоторое время слышала, как играет музыка, а Марла подпевает не совсем в такт. Видно, она не слишком переживала по поводу случившегося. Или умела легко переключаться и забывать нехорошее. Если так, ей можно только позавидовать.

Наконец дверь открылась — после того как Марла заглянула в глазок и убедилась, что это я. И вот она на пороге, в нелепом белом халате, отделанном — представляете? — страусовыми перьями. Несмотря на макияж, при свете дня было хорошо видно, что лицо у нее испуганное, и я осудила себя за предположение о ее полной бесчувственности.

— Что? — были ее первые слова. — Что-нибудь еще случилось?

Я прошла по толстому мягкому ковру через холл в гостиную и только тогда ответила:

— Ничего нового. Просто хочу задать тебе несколько вопросов, но с условием, что ты ответишь честно.

Она вылупила глаза с видом оскорбленной невинности.

— О чем ты. Кьяра? Я рассказала все как на духу.

— Только дух был с душком, — позволила я себе съязвить. — А сейчас давай договоримся: ты не будешь увиливать и станешь говорить правду, только правду, одну только правду.

— Про что, Кьяра? Я и так…

— Про оружие, про твоих дружков, про твои симпатии и антипатии. Это понятно? — Я, кажется, начала входить в роль настоящего детектива, и мне нравилось.

— Господи, — скривилась Марла, — разве мы не можем поговорить просто как женщина с женщиной?

— Вот и скажи мне как женщина женщине: почему ты скрыла, что отдала свой чертов пистолет Рику? Не сказала ни мне, ни полиции? Может, потому, что боялась? — Она смотрела на меня не отрываясь, как кролик на удава, и я была почти уверена, что моя догадка верна. — Из-за того, что они сразу определили бы, что из него стреляли? Да, Марла?

Ее молчание и глаза подтвердили мою правоту.

Я никогда не любила эту женщину, вы уже знаете, и она платила мне тем же. Именно поэтому я пожалела сейчас, что ввязалась в это дело… Но с другой стороны, как же иначе? Тем более если правда то, что предположил Нейлор, — что пуля была предназначена мне? Или Джон просто хотел напугать меня, чтобы я не компостировала себе мозги, а уехала бы, как он советовал, на время из города?.. А с третьей, или с какой там по счету, стороны, вдруг Марла ни при чем и я смогу ей помочь оправдаться? Ведь она в самом деле одна, как перст, — ни родных, ни друзей… Быть может, всех уже перестреляла?..

Марла разглядывала уже не меня, а свои ноги, покрашенные в розовый цвет ногти. Молча.

— Марла, я задаю тебе прямой вопрос: ты убила Винус Лавмоушн?

Она вздернула голову и почти закричала:

— Нет! Как ты можешь так думать?

В ее голосе звучало законное негодование. Действительно, как я смею предъявлять ей обвинение, основанное неизвестно на чем? Где улики? Где доказательства?

— Хорошо, Марла. Предположим, я так не думаю… Но ты стреляла той ночью в направлении, где была Винус?

Ее взгляд, устремленный на меня, не предвещал ничего хорошего. Во всяком случае, прямого ответа.

— Да ты… — пробормотала она. — Ты чего?..

Ну почему некоторые люди чуть не с рождения не приспособлены выражать свои мысли и чувства нормальными словами, а предпочитают использовать для этого косноязычные выкрики, а также руки, ноги, слюну, ногти? Марла была одной из ярких представительниц этой группы. Она кинулась на меня, но я успела отступить и оттолкнула ее обеими руками в плечи, заставив остановиться. Воспользовавшись заминкой, схватила ее длинные распущенные волосы, намотала на руку и резко дернула.

— Пусти! — В ее взгляде угасла злоба, остался только страх. В голосе были слезы.

— Не старайся надуть меня, Марла, — отрезала я. — Не веди себя как последняя дура. Я ведь сейчас единственная, кто пока играет на твоем поле. И делаю это не ради тебя, не воображай… Итак, повторяю вопрос: ты пыталась пристрелить Винус?

Я еще разок дернула ее за волосы и отпустила.

— Да, да! — заорала она. И еще раз: — Да! Только это не то, что ты думаешь…

Марла пригладила волосы и заговорила тусклым голосом, без всякого выражения — так, словно продолжала уже давно начатое:

— Когда я застукала ее с Риком, у меня все помутилось, просто себя не помнила от злости. После очнулась: вижу, стою у своей машины… и тут… слышу выстрел.

— Ну и что же все-таки случилось? — спросила я. Ох, следователю нужно иметь большое терпение! Марла пожала плечами и неуверенно хмыкнула.

— Н-ну… Рик, значит, подскочил, вывернул мне руку, отобрал пистолет.

— А что Винус? — крикнула я.

— Винус… помчалась, словно кролик от собаки, обратно в клуб и хлопнула дверью на весь Панама-Сити. Тогда я и сказала Рику, пускай он уберет мою пушку.

Я пристально смотрела на нее. Бред какой-то… Может ли это быть правдой? Не уверена, но ведь всякое бывает.

— Давай уточним, — сказала я. — Выходит, ты, не помня себя от гнева, выстрелила в сторону Винус, но никто этого не видел и не слышал? Что-то не верится.

— Бог мне свидетель, — торжественно заявила Марла.

— Если бы он был свидетелем половины того, что ты говоришь и делаешь, — предположила я, — давно бы забрал тебя отсюда куда-нибудь подальше. — И, не давая ей возможности ответить, спросила: — А где же все-таки пистолет?

— Не знаю. Клянусь тебе!

Я взглянула в сторону балконной двери, туда, где внизу плескался залив. Очень захотелось скинуть мою собеседницу с балкона.

— По-честному, — заныла Марла. — Я рассказала все как есть… Я и Рикки… мы так струхнули. Не могли понять, что делать… Я не думала, что для тебя важно знать, что я хотела пристрелить эту суку. Вернее, напугать, чтоб она обмочилась и не лезла больше на Рика. Думала, если расскажу кому-нибудь об этом, только хуже будет. А оно и так хуже некуда.

Чувствовалось, она очень хочет, чтобы я поверила. Готова на все. Даже полюбить меня как лучшую подругу. Хотя подруг, наверное, у нее сроду не было. В эти минуты я как-то позабыла, что Марла — типичное брехло. Хроник. Без этого просто не может, как Рик без того, чтобы ежесекундно не думать о сексе. А еще мне вдруг пришла в голову скверная мысль, что было бы совсем неплохо, если бы Винсент лишился своего клуба. Он нехороший человек. Хотя где сказано, что владелец такого злачного заведения должен обязательно быть высшей пробы? По крайней мере Винсент не пальцем деланный…

Я продолжила допрос:

— Значит, ты отдала оружие Рику, и пистолет вскоре пропал. Предположим, все так. А сколько времени прошло между тем — слушай меня внимательно, — как ты выстрелила в сторону Винус, и тем моментом, когда ее убили?

Марла наморщила узкий лобик, что свидетельствовало о серьезной работе мысли.

— Наверное, часа два, не меньше. Ведь в нее долбанули, когда клуб уже закрывался. Бар закрылся раньше, и гости вроде разошлись. Поэтому я чуть не опупела, когда какой-то хмырь оказался за кулисами. Он придерживал дверь, чтобы я прошла.

Честное слово, я чуть не треснула ее.

— Марла! Что же ты раньше молчала? Это очень важно. Винсент ведь запретил пускать за сцену гостей!

Она топнула ногой.

— Ты меня замучила! Откуда я могу знать, что он кому запретил? И вообще, после смерти Винус я чуть имя свое не позабыла. Была бы ты на моем месте!

Я не стала отвечать ей, что чуть не оказалась на месте Винус, и задала вполне конкретный вопрос:

— Кто был этот заблудившийся клиент?

— Откуда мне знать? Он не из наших постоянных. Иначе бы я не так удивилась.

— А почему не позвала Бруно, чтобы тот дал ему пинка? Может, он чего спереть хотел? Как он хоть выглядел?

— Очень прилично. Даже слишком. Да ты его должна помнить, Кьяра. Такой холеный итальянец. Он всегда какой-то жутко мрачный. Не похож на ворюгу. Наверное, ждал кого-то и пошел искать.

Я смотрела на Марлу восхищаясь — наконец-то у нее хоть немного заработала одна из мозговых извилин. Только все равно не в ту сторону.

— Молодец, Марла, — одобрила я ее труды. — А если он искал Винус, чтобы застрелить?

Марла встрепенулась. Вариант пришелся ей по душе.

— Конечно, так и было! Как мы раньше не догадались?

— Да, скорее всего, — подтвердила я. — И знаешь, опытные люди мне говорили, что у таких, как он, это входит в привычку. Так что надо смотреть в оба. Не известно, кто из нас будет следующим.

Не знаю, с чего меня понесло, зачем начала пугать и ее, и себя. Может, разозлилась на свою беспомощность, на то, что ни она, ни Рик не могут или не хотят хоть немного мне помочь.

Я продолжала:

— Вполне вероятно, тот, кто убил Винус, захочет продолжить, и, представляешь, наш убийца — если это не ты, конечно — будет торчать каждый вечер в клубе и выбирать очередную жертву. А заодно вычислять, кто свидетель его преступления, кого нужно тоже убрать…

— Перестань! — взвизгнула Марла.

Я не перестала, но пластинку сменила.

— Поэтому, — заключила я, — если ты что-то скрываешь, то, пока не поздно, расскажи все мне или полиции.

После этих слов я направилась к двери.

— Подожди, — произнесла она сдавленным голосом. Я повернулась, уже взявшись за дверную ручку.

— Еще кое-что… я вспомнила.

— Давай, Марла. Говори.

— Этот итальяшка… он никогда не дает чаевые!

Ох! Мне хотелось испепелить эту идиотку и пепел развеять над заливом, но я взяла себя в руки и удалилась, даже не слишком сильно хлопнув дверью.

Да, от Марлы толку, как от козла молока, и, выходит, все нужно взвалить на себя. Что именно? Для начала установить слежку за итальянцем, который, быть может, поднаторел в убийствах куда больше, чем в раздаче чаевых.