Судьба-шутница

Глава 5

Сознание возвращалось лениво и нехотя, как бывает, когда очень сильно устанешь, а поспишь совсем немного. Пожалуй, в медлительности мое сознание только что обставило даже черепаху. Глаза категорически отказывались открываться, и я позволила себе еще немного поваляться, раздумывая, а не поспать ли еще пару часиков? Тем более, что в кровати, под теплым одеялом было довольно тепло и уютно. Да и Алиша, что сейчас прижалась к моей спине, еще спит, значит еще слишком рано.

На краю сознания где-то билась мысль о какой-то неправильности. Что-то было явно не так, но упорно отмахивалась от нее, даже не желая, чтобы она окончательно сформировалась. Я слишком устала и физически и морально, чтобы сейчас, в мгновение такого редкого чувства уюта, портить себе настроение и момент. Уже и сама не помню, когда чувствовала себя так… хорошо. Даже не смотря на усталость и сонливость, сейчас мне было тепло и спокойно. Даже приглушенный шум со стороны общего помещения мне не мешал.

Я немного поменяла позу, устраиваясь удобнее, параллельно удивляясь, что вполне могу себе позволить свободно переворачиваться на нашей узкой постели. Видимо сестра лежит совсем на краю, рискуя свалиться в любой момент. Я нехотя отодвинулась, с сожалением расставаясь с теплым боком Алиши. Не успела я, как следует, улечься, как неожиданно тяжелая рука упала на меня сверху и притянула на прежнее место.

В этот момент я резко начала просыпаться. Я бы даже сказала молниеносно. Напрягшись всем телом, я лихорадочно начала замечать все не стыковки, что не давали мне нормально уснуть, но которые нагло игнорировала.

Начнем с того, что я не помню, как оказалась в шатре и легла спать. Память услужливо подкинула момент, когда я уснула с пером в руках и… все. Хорошо, допустим, меня донес мой временный страж. Это пока оставим.

Дальше, хоть я и не могла пожаловаться на место, где мы с сестрой обычно спали, то, на чем я сейчас лежала, было куда мягче и шире, уже привычной узкой койки.

Теплое, я бы даже сказала, горячее тело, к которому сейчас прижата, было слишком большим, для моей миниатюрной сестры. Что уж говорить о силе, с которой, неестественно тяжелая, рука "Алиши" протащила меня по кровати и сейчас удерживала, что пошевелиться было трудно.

И последнее, шум, который доносился из основной комнаты — был звуком сборов моей сестры. Лишь сейчас я отчетливо это поняла, уловив негромкое ругательство, сказанное сквозь зубы сестрицей, когда она, видимо, споткнулась, прежде чем покинуть шатер окончательно.

Все эти мысли пронеслись за несколько секунд, заставив оцепенеть и резко, широко распахнуть глаза, с ужасом наблюдая, как большая, волосатая, МУЖСКАЯ, рука обнимает меня за талию. Со все нарастающей паникой, я предприняла робкую попытку отодвинуться, которая была тут же пресечена более сильным захватом, вмиг напрягшейся руки и недовольным, неразборчивым ворчанием за спиной. Шею обдало горячим дыханием, вызвав волну мурашек по коже. Неизвестный (хотя я и подозревала, кто это может быть, но верить до последнего отказывалась), завозился и еще крепче вжался в мое тело, от чего я дернулась из-за всех сил, словно ужаленная, почувствовав все прелести мужской анатомии по утрам. Видимо, не ожидая подобной прыти, мне позволили отстраниться. Я забилась в изголовье кровати, прижимая побелевшими пальцами мех к груди, и со всей яростью, на которую была способна уставилась на сонную… морду Влада.

— Ты чего так рано? — как ни в чем не бывало, с несколько обвинительными нотками, протянул он. А я задохнулась от подобной наглости. Оборотень потянулся. Мех с его груди сполз. Я мучительно покраснела.

Я спала с голым мужчиной. Кошмар! Если бы я просто спала в одной кровати с ОДЕТЫМ мужчиной, то это конечно плохо, но жить можно. Но с голым… Я постаралась успокоиться, надеясь, что нижняя часть Главнокомандующего все же одета. Украдкой заглянув под меха, что судорожно сжимала, с облегчением заметила, что одета. Относительно, но уже успокаивающе. На мне была большая, чистая, явно мужская рубашка, которая доходила мне почти до колен и белье. Слава небесам, мое.

— Еще несколько часов вполне можно поспать. — выдал он и предпринял попытку, вернуть меня на недавнее место. Я быстро увернулась от протянутой руки и выскочила из кровати. Поймала на себе заинтересованный взгляд. Увидела, что рубашка сползла с одного моего плеча, а низ задрался, открывая вид на белье. Покраснела сильнее, хотя не думала, что такое возможно. Схватила меха и вновь прикрылась, с ненавистью взирая на невозмутимо усмехающегося оборотня.

— Ничего не хочешь объяснить? — прошипела я, на что получила удивленный взгляд. Подумать только, сама невинность!

— Например? — пожал он плечами, с усмешкой наблюдая, как искажается мое лицо.

— Какого черта я спала в твоей кровати? С тобой! — взвыла я, лихорадочно выискивая свою одежду, которая никак не находилась.

— Что-то ищешь? — поинтересовались у меня.

— Где мои вещи?

— Я приказал их выбросить. — последовало спокойное.

— Что?! — моему возмущению не было предела. Какое он имел право распоряжаться моими вещами? И в чем мне теперь ходить? В мехах? Самое обидное, что у Алиши тоже не смогу одолжить одежду, так как у нее тоже проблема с гардеробом. К тому же, сестра немного худее меня, и предпочитает носить облегающие платья. Я бы просто не натянула их на себя.

Черт!

— Твоя одежда была вся в крови. Ты бы при всем желании не смогла ее отстирать, даже если бы сутки на это посвятила. — пожал плечами оборотень и вольготно растянулся на кровати, закинув руки за голову, открывая для взгляда голую, широкую грудь. Я невольно сглотнула, чем вызвала его усмешку. Гад!

Собственно, а чего я так реагирую на голого мужика? Даже если учесть, что я с ним спала в одной кровати, практически в белье, то все равно краснеть так не должна. А если и должна, то по-другому поводу. Для меня, как для целителя не секрет вся человеческая анатомия. Что уж далеко ходить? Не далее как вчера, я обрабатывала такие раны, что приходилось раздевать несчастного полностью, и это меня ни капли не смущало. А тут всего лишь грудь.

Зато, чья грудь!

— Это не твое дело! Как-нибудь разобралась бы. Теперь в чем мне прикажешь ходить? В мехах? Или в белье?! — заорала я.

— Не кричи. — спокойно попросил оборотень, но с такой интонацией, что я тут же поубавила пыл. — Я уже распорядился, чтобы вам с сестрой достали все необходимое. Через пару часов доставят новую одежду. Так что у нас есть еще время отдохнуть. Ложись обратно.

У меня даже слов нет. Я оцепенела от такой наглости. Он вообще нормальный?

Видя, что я не тороплюсь в его радостные объятия, оборотень устало вздохнул и потянулся ко мне, решив, что мне нужна помощь в преодолении расстояния до кровати. В процессе попытки схватить меня, мех с оборотня свалился еще больше, и я с облегчением заметила, что Эдлер в брюках.

— Нет! — взвизгнула я, отпрыгивая на такое расстояние, что и сама не ожидала от себя.

— Что еще? — недовольно скривился он.

— Ты в своем уме? Я не собираюсь больше с тобой спать. Никогда! — рявкнула я, оглядываясь по сторонам в поисках, чем можно бы было в него запустить. К сожалению, в этой секции помимо кровати ничего не было. Единственным, чем я могла в него кинуть, была моя тушка. Но этого я делать не собиралась. — И не собиралась! Поэтому мне очень интересно, как это произошло, и почему сестра это позволила? — вот этот вопрос меня волновал не меньше, чем то, что я оказалась в постели оборотня и ничего об этом не помню. Да он что угодно мог со мной сделать!

Я побледнела, прислушиваясь к себе, и машинально опустила руку на низ живота. Вроде ничего не болит. Да и изменений в себе никаких не чувствую.

Затем покраснела, так как оборотень обратил внимание на мой жест и недовольно нахмурился.

— Не думал, что ты обо мне такого мнения. Поверь, я не получаю удовольствия от принуждения женщины. Тем более от безвольного тела. — холодно проговорил он. — Обычно, у меня с этим проблем нет, и если уж я захочу порезвиться, то женщина как минимум — добровольно идет в мою постель, как максимум- сама этого желает.

— Я не желала. — напомнила я, переминаясь с ноги на ногу на холодном полу. Несмотря на то, что пол был устелен ковром, босые ноги начали подмерзать. Что опять не укрылось от оборотня. Да что такое?

— Так мы всего лишь спали вместе. Не более. — оскорбился он. — И если уж я решу с тобой заняться сексом, поверь, ты будешь в курсе. — и как на это прикажите реагировать? Я что, должна радоваться? — А теперь вернись в постель. Нечего стоять на холодном. Вы, люди, слишком часто болеете. — скривился он. — Я не трону тебя и пальцем. — видя мою подозрительность, пообещали мне. — И расскажу, что произошло. — коварно улыбнулся он, а я осторожно подошла к кровати, ожидая, что в любой момент на меня накинутся. Не накинулся, и я более уверенно села на краешек постели, подтянув колени к подбородку.

— Я слушаю. — проявила я готовность к его объяснениям.

Дальше мне поведали о том, как Эдлер вернулся в шатер глубокой ночью, но обнаружил только Алишу, которая сообщила, что я еще не появлялась. Зная меня, сестра предположила возможность, что проработаю до утра. Оборотень оказался данным фактом недоволен и отправился промывать мне мозг, но обнаружил меня спящую. Сделав выговор охраннику, который толком не знал, что со мной делать, так как ему приказали просто охранять, Влад самостоятельно притащил мое спящее тело в шатер, которое, к его удивлению, никак на перемещение не отреагировало. Дальше оборотень сказал Алише меня отмыть и переодеть, параллельно узнав, что переодевать меня не во что, в результате поиска сменной одежды. Почему-то огорчившись, что мы с сестрой не поставили о наших трудностях его в известность, мне выделили личную, чистую рубашку самого Главнокомандующего, а Алише пообещали, что завтра же, то есть, уже сегодня, нам доставят все необходимое, для чего, после моей помывки, усадил сестрицу писать список этого необходимого.

Когда меня, свежевымытую, переодели, встал вопрос, куда класть мое спящее тельце. Лично для меня такой вопрос не стоял. На что мне пояснили, что в отличии от прежнего шатра, в этом узкая, одноместная лежанка, вместо привычной, на который мы прежде спали. Я усомнилась, пытаясь вспомнить, обращала вчера внимание на обстановку шатра или нет. Вспомнить упорно не могла. Видя мой скепсис, мне предложили самой проверить, чем я и воспользовалась, завернувшись в мех. В результате проверки, обмана со стороны оборотня не обнаружила. За ширмой действительно была узкая для двух, пусть даже худых, девушек. Вернувшись с недовольным лицом, я застала усмехающегося оборотня.

— Убедилась?

— Да, но вопросы остались. — гаденько улыбнулась я. — Например, почему бы было не приказать поставить прежнюю?

— Она сломалась в процессе перехода лагеря. — с невинным видом пожал он плечами, хотя глаза просто искрились хитростью. Но, доказать я ничего не могла.

— Хорошо, — нехотя согласилась я. — И никакой другой во всем лагере не нашлось? Пусть даже такой же узкой?

— Война. Кризис. — ответили мне, будто это все объясняло. К этому моменту Влад уже передумал валяться в постели, поняв, что спать я ему нормально не дам. Сейчас, уже полностью одетый, натягивал сапоги.

— Я уже молчу о том, что была бы согласна и просто на скрутку из одеял. В лесу мы с сестрой спали вообще на земле, а тут ковры. Не замерзла бы.

— И правильно делаешь, что молчишь. — усмехнулись в ответ. Одетый и обутый оборотень, вместо того, чтобы покинуть постель, улегся поверх одеял, все так же насмешливо на меня посматривая. Я себя сейчас мартышкой ощущала перед зрителем, который каждое мое действие расценивал как забаву. — Грош цена мне как мужчине, если при мне женщина будет спать на земле.

— То есть, — тоном, ничего хорошего не обещающим, начала я. — Как мужчина ты не мог позволить, чтобы женщина спала ОДНА на земле. Зато, твои принципы позволили уложить чужую женщину к себе в постель, без ее, на то, согласия? — взорвалась я от бешенства даже подавшись вперед. — Ты издеваешься надо мной? — злобно сопела я ему в лицо, которое было непозволительно близко. Опомнившись, я отодвинулась, но продолжила смотреть на него испепеляющим взглядом полным возмущения. — В конце концов, ты мог сам лечь на ту лежанку, предоставив нам с Алишей твою постель, раз ты такой галантный. — ох, как же меня бесил его довольный вид. И что, спрашивается, его так изменило? Надеюсь, не ночевка со мной.

— Во-первых, я не вижу поводов для подобных возмущений. Все же, я тебя не тронул. Мы просто спали. Во-вторых, я, хоть и оборотень военный, предпочитаю комфорт. И уж извини, но ютиться на той лежанке, свернувшись в три погибели, не собираюсь.

Я недовольно оценила габариты оборотня, и нехотя признала, что, таки да, он бы там, при всем желании, не поместился.

— И все же поводы есть. — буркнула я. — Не знаю как у вас, оборотней, а у людей незамужним девушкам запрещено даже ПРОСТО спать с мужчинами. Даже то, что мы с сестрой живем с тобой в одном шатре, кидает тень на нашу репутацию.

— Это говорит мне "ведьма", на которой люди же и поставили «крест», как на достойной девушке. — хмыкнул оборотень, напомнив, что мою честь действительно беречь перед обществом не стоит с таким рвением. Но это же не значит, что теперь я могу вести себя как шлюха, и спать с кем попало!

— И последний вопрос. — тяжело выдохнула я, обреченно. — Алиша, просто так, позволила тебе забрать меня к себе?

Оборотень не торопился с ответом, явно испытывая мои нервы на устойчивость. Иначе его медлительность с надменным видом я объяснить не могу.

Интересно, какое наказание меня ждет за убийство одного конкретного оборотня? А если его ответ мне не понравится, то еще и одной маленькой белокурой предательницы. У меня в голове не укладывалось, что сестра могла спокойно отнестись к моей совместной ночевке в постели с мужчиной.

— Нет. — наконец-то ответили мне с легкой улыбкой. — Твоя сестра до последнего стояла на страже твоей чести.

— И? — потребовала я продолжения. Не хочет же он сказать, что я должна удовлетвориться этим?

С тяжелым вздохом, мне выдали короткую версию спора между оборотнем и сестрой. Когда стали решать, куда меня класть и оборотень в приказном порядке сказал, что спать я буду с ним, сестра, естественно, возмутилась. Причем, по мнению оборотня, возмущалась слишком бурно. А высказывалась довольно красочно, припомнив Эдлеру выражениями какого-то знакомого портового сапожника. Он даже предположил, что Алиша должна быть с ним если не в родстве, то определенно знакома. Так вот, после того, как сестра перечислила, кто он такой и что она с ним сделает, если он только попытается ко мне прикоснуться, Эдлер пообещал, что не обидит меня. И сестра сдалась.

Серьезно? Вот так просто? Да ни в жизнь не поверю!

— То есть, ты хочешь сказать, что Алиша плюнула на мое отношение к подобным вещам, на мою репутацию, на ее возможное убийство, потому что я ее теперь точно прибью, и дала согласие сделать из меня постельную грелку? Так что ли? — с явным скепсисом поинтересовалась, сложив руки на груди. Если честно, то закутанной в меха, мне уже было довольно жарко, но и лишаться подобия укрытия, я не собиралась. Когда уже принесут одежду?!

— Все именно так и было. — с готовностью кивнул мне оборотень, с довольным видом.

— Ты серьезно считаешь, что я в это поверю? — удивилась я. Оборотень безразлично пожал широкими плечами.

— Мне все равно, поверишь или нет. Если желаешь, можешь потом спросить, как было у сестры. — Я сжала губы, не желая признавать его слова. Вот придет Алиша, я из нее все вытрясу. Посмотрим, что она скажет в свое оправдание. Тем временем оборотень повернул голову в сторону основного помещения, явно прислушиваясь, чтобы через пару секунд рывком подняться с постели, заставив меня испуганно дернуться. Эдлер чуть виновато улыбнулся. — Идем завтракать. Уже все приготовили.

Я посмотрела на его руку, которую он протянул мне, явно желая помочь подняться, взглядом, желающим эту самую конечность ему оторвать. Ага, прямо разбежалась, принимай в объятия!

— А тебе разве не нужно идти, там, с людьми воевать? — прищурилась я, с надеждой ожидая, что вот сейчас он куда-нибудь провалится. Не провалился. Жаль. Вместо этого, Влад улыбнулся со снисхождением, глядя на меня, как на наивного ребенка. Еще бы по голове погладил, для пущего эффекта. У меня тогда был бы повод ему что-нибудь оторвать.

— Прости, совсем забыл тебе сказать: этой ночью город сдался.

Я замерла, с недоверием посмотрев в глаза Главнокомандующему. Я, конечно, ожидала, что сражение будет быстрым, но чтобы настолько! Подумать только: всего лишь сутки. СУТКИ! И оборона сдалась.

Даже не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, это хорошо: чем раньше Луи сдастся, тем меньше жертв будет. С другой стороны — мне было банально обидно за людскую столицу, как человеку. Никогда, за всю историю человеческого государства, столицу не захватывали. Тем более, всего за сутки.

— Ты серьезно? — просипела я и закашлялась. В горле резко запершило.

— Более чем. Ночью на городской стене вывесили белый флаг. Сегодня должен прибыть посол от короля, будем обсуждать условия сдачи города.

— А что с Луи?

— Он, и еще несколько его приближенных бежали, с помощью своих магов.

Вот тебе и "король". Я думала, только крысы первыми бегут с тонущего корабля. Ан нет, еще никчемные правители. Уверена, себя они убеждали, что слишком ценны, чтобы сдаваться на милость врагов.

Воспользовавшись моим, несколько, заторможенным состоянием, оборотень поднял меня на руки, все так же завернутую в меха, и быстрым шагом (видимо, чтобы успеть, пока я не опомнилась), перенес меня в обеденную зону. Усадил на стул и пододвинул его к столу. Сам он сел напротив, быстро собирая почти полную тарелку сыра, какого — то копченого мяса и фруктов. Я удивленно захлопала глазами, поражаясь прожорливости некоторых. Как оказалось, собирали эту гору еды для меня. Можно подумать, у меня вместо желудка — дыра бездонная.

— А теперь ешь. — приказали мне, поставив передо мной это блюдо. После уже начал накладывать и себе завтрак. Немногим больше, чем у меня.

Я открыла, было, рот, но тут же закрыла, смущенно покраснев, так как моя "дыра бездонная" неоднозначно напомнила, что не видела еды уже давненько. Услышав жалобные звуки от моего органа пищеварения, оборотень сурово нахмурился, с явным укором посмотрев на меня. Под этим взглядом, я неловко принялась есть.

Что ж, хоть одна хорошая новость. Теперь, надеюсь, жертвы этой войны прекратятся. Хотя, это и войной назвать язык не поворачивается…

— Что теперь будет? — осторожно поинтересовалась я некоторое время спустя, позаботившись, что желудок больше меня не подведет в самый неподходящий момент. Я ковырялась в тарелке, бросая на оборотня быстрые взгляды. Влад неопределенно пожал плечами.

— Сегодня мы ожидаем посла из дворца. Будем обговаривать условия сдачи.

— Почему вы сами не поедете в город? — нахмурилась я. — Он теперь ваш.

— Он не наш, пока не подписаны бумаги. Пока что мы — оккупанты. Как только все условности будут соблюдены, и донесено до жителей, вот только тогда мы войдем в город. Не хочу давать повод несогласным напасть и нарушить временное перемирие. — поставил он меня в известность, не сводя внимательного взгляда с моего лица.

Я вновь опустила взгляд в тарелку, нервно перекатывая по ней остатки еды. Влад прав — несогласные с положением дел есть и будут, но если после подписания договора о сдачи города и перехода под руководство оборотней протестующие побояться пойти против новой власти в открытую, рискуя спокойствием граждан, и становясь виновниками новых жертв, то сейчас у них развязаны руки. Даже если они нападут, жители их поддержат, так как для них оборотни пока враги. И им будет все равно, что таким образом он спровоцируют очередную бойню.

К счастью, в этот момент принесли мой новый гардероб, спасая меня от ненужных мыслей. Я радостно подскочила, чуть не с руками вырвала одну из объемных сумок, у принесшего вещи, незнакомого оборотня, и ускакала в умывальную, под недовольное бурчание Главнокомандующего о том, что я бегаю босяком по холодной земле. Кстати, земля была уже давно не холодной. В отличии от раннего утра, в начале сентября, когда ночи уже заметно холодные, день все еще оставался довольно жарким. Сейчас воздух и земляной пол успели прогреться даже в шатре.

Скинув надоевшие, душные меха, счастью моему не было предела. До того момента, пока я не вытащила обновки. Меня расстроило не вероятность, что я буду носить чьи — то вещи, совсем наоборот, в том, что все вещи были новыми, не оставалось сомнений. Только исключительно новые вещи могут выглядеть так аккуратно, отглажено и пахнуть только тканью, без единого намека на запах человека или духов. Меня огорчило то, что все, что я вывалила из сумки было — платьями и всем, что им сопутствует. Ни моих любимый брюк, ни простых, удобных рубашек, вместо сапог, были легкие туфельки без каблука. Сейчас я, держа в обеих руках, рассматривала какое-то платье в пол, безусловно, красивое и дорогое, и, я так поняла, какое-то тонкое, короткое, кружевное безобразие, не доходившее даже до колен, служившее нижней сорочкой под это платье. И таких комплектов было штук шесть, разных цветов и фасонов. Неизменным было то, что все платья были узкими и длинными. Мысленно я уже представила, как матерюсь, пытаясь в подобном виде рыскать по кустам в лесу, в поисках нужных трав.

Помимо всего прочего, тут обнаружилось белье, все моего размера, какие-то украшения для волос, средства личной гигиены, что заставило меня мучительно покраснеть. И я сейчас не мыло и мочалку имела ввиду (которые там тоже обнаружились), а то, что нужно каждой девушке, на одну неделю раз в месяц.

Да надо мной издеваются!

Хотя…Быстро подсчитав в уме числа, должна была признать, что скоро мне все это понадобится. Ладно, пусть живут. Все же, к составлению списка причастна сестрица. Но зная меня, Алиша вряд ли бы осмелилась вписать в список платья. Следовательно, это чья — то другая инициатива.

Несмотря на некие послабления в моем возмущении, платья я носить категорически отказывалась.

Просто дыша гневом и негодованием, вновь завернувшись в уже ненавистные меха и схватив из кучи первое попавшиеся платье и сорочку, я выскочила из укрытия.

— Как это понимать? — возмутилась я, потряхивая перед лицом Влада одеждой, который смотрел на меня с веселым интересом. После моего вопроса, он недоуменно приподнял бровь и невинно поинтересовался.

— Что именно? Насколько я полагаю, это женская одежда.

— Это платья! — заорала я.

— Что лишь подтверждает мою версию. — с готовностью кивнул он. Я заскрипела зубами и глубоко задышала, пытаясь успокоиться. — Я думал, тебе должно понравиться. — задумчиво добавил Влад.

— Скажи, ты хоть раз видел меня в платье или юбке? — стараясь сохранять спокойствие выдохнула я, тяжело смотря в зеленые глаза.

— Ммм… — задумался тот. — Кажется, нет.

— Правильно, потому что я их не ношу. — закивала я.

— Не могу понять, в чем проблема. — скривился он, а я подавила в себе желание заставить его снарядиться в подобное и ответить мне в чем будет заключаться проблема.

— Хорошо, я понимаю, что ты был не в курсе, некоторых особенностей жизни травниц. Но, видишь ли, в платье рыскать по лесу в поисках трав, из-за юбки не особо удобно. От слова "совсем"!

— Этого больше и не требуется. — пожал он плечами. — Только скажи — и тебе доставят все, что нужно.

— Ты не понимаешь, — я потерла переносицу, от резкой мигрени, отчаянно попыталась достучаться до Эдлера. — Для некоторых зелий необходимы особые травы, сорванные определенным образом, в нужное время и обязательно тем, кто готовит это зелье. Мне в любом случае нужно будет самой заниматься поисками в лесу. Это необходимо. Я уже молчу о том, что при самом приготовлении, нельзя медлить и ошибаться. Следовательно, ни что, даже скованность движений, не должно отвлекать.

— А платья, значит, сковывают? — догадался он.

— Да. — кивнула я, с надеждой поглядывая на оборотня. — Если тебе все еще нужны мои услуги, прошу, прикажи раздобыть несколько штанов и рубашек. Пусть даже мужских.

— Даже у оборотней считается неприличным женщине носить брюки. — странным тоном, сказал оборотень. — Я и так смотрел сквозь пальцы, на то, какое впечатление твой вид производит на моих солдат.

Вот уж не знала, что на меня тут вообще как на женщину смотрят, а не мартышку. А то, что еще и видом провоцирую — это вообще откровение.

— Да кому я тут нужна? — возмутилась я. — Сам же говорил, что уважающий себя оборотень не свяжется с человечкой.

— Не женится. — поправил меня тот, подняв вверх палец. — Сделать любовницей может позволить себе любой оборотень.

Прелестно! И что тут прикажите отвечать?

— Хорошо, давай придем к компромиссу. — пошла я на мировую, судорожно вздохнув. — Ты в курсе эльфийской моды? — недоуменно нахмурившись, Влад осторожно кивнул, затем в его глазах появилось понимание. — Только вместо туфель, мне нужна плотная, прочная обувь.

— Хорошо, я смогу это достать. Вечером, тебе доставят новую одежду, а пока пользуйся, что есть. — намекая на платья усмехнулся Влад. — Или можешь ходить в белье. Я не против. Признаться, тебе чертовски идет моя рубашка. — гаденько улыбнулся оборотень, вызывая у меня жгучее желание стереть эту улыбочку. То есть, он еще и рассматривал меня? Не удивлюсь, если еще и щупал. Гад!

— Не смешно. — холодно заметила, сузив глаза.

— Разве? — невинно посмотрели на меня.

— Да. — твердо рявкнула я. — Ко всему прочему, я хотела сегодня поработать. Нужно еще сделать нужные настойки и лекарства.

— Мне казалось, — выходя из-за стола и подходя ко мне ближе, нехорошо прищурился оборотень. — этой ночью ты поработала достаточно. Ты думаешь, это нормально, так себя выматывать?

— Тебе показалось. — немного нервно от его близости, пробормотала я и нахмурилась. — Тебе-то что? Я считала, что как лицо военное, тебя не должны удивлять такие мелочи как полная отдача и усталость. Ко всему прочему, я всегда ответственно относилась к своей работе. Если того требовало дело, иногда и сутками не спала. Переживать не о чем, я привычная.

— А я запрещаю тебе доводить себя до такого состояния. Теперь если я не увижу тебя в шатре во время ужина, можешь пенять на себя.

— В каком смысле? — насторожилась я.

— В прямом. Понимай, как знаешь. Если хочешь — работай, но только одетая. — пожал он плечами, с усмешкой наблюдая за мной.

— Тогда, есть вероятность, что от платья останутся одни воспоминания. — мстительно улыбнулась я.

— Я переживу. Это стоит того, чтобы увидеть тебя в нем. — парировал он, чем удивил. Не желая испытывать судьбу и продолжать с ним спорить, я поторопилась скрыться в умывальной и переодеться.

Когда я нерешительно выглянула в основное помещение, медленно подошла к Эдлеру, стараясь смотреть куда угодно, только не на него, хотя меня мучило любопытство, как он отреагирует на меня в платье.

— Доволен? — сухо поинтересовалась я.

— Более чем. Тебе идет. — каким-то странным тоном ответил он. Я посмотрела на оборотня и отметила, что не только его тон был странным. Лицо оборотня подверглось странной метаморфозе и сейчас вид имело задумчиво-загадочное. И как прикажите это понимать? Не припомню, чтобы комплименты говорили с таким видом. Или, это был не комплимент? Так и знала, что выгляжу глупо! Никогда не умела носить платья. То ли дело Алиша… Вот она в них выглядит всегда волшебно, а я, будто на меня мешок одели не по размеру, и вечно о его низ спотыкаюсь.

— Если ты и дальше будешь на меня так смотреть, я предпочту остаток дня проходить в мехах. — недовольно заметила я. Влад словно вышел из транса, мотнул головой и далее уже осмысленно посмотрел в глаза.

— О чем ты? Я сказал правду: тебе очень идет. Прекрасно выглядишь!

Не знаю, чего он хотел добиться. Возможно, это была неловкая попытка убедить меня в своих словах, но у него явно не получилось. Или он всегда так коряво делает комплименты, либо плохо врет, и сейчас пытается меня не обидеть. Я склоняюсь ко второму.

— Забудь. — подняла я руку, не желая и дальше слушать поток "комплиментов". — Вернемся к делу: я хотела поработать сегодня. Кто меня будет сопровождать? Надеюсь, Сайрус?

— Почему "надеешься"? — прищурился Влад.

— Я к нему привыкла. — пожала я плечами. — Мы с ним сработались, и вообще приятный малый.

— Он женат. — зачем-то сообщили мне.

— И? Мне-то что? — откровенно не поняла я.

— И счастлив в браке. — продолжали вещать мне ненужную информацию.

— Когда я его встречу, обязательно поздравлю с этим. — с сарказмом усмехнулась я. — Будет еще какая-то ненужная информация о его личной жизни?

— Нет, просто хочу, чтобы ты знала.

— Теперь знаю. Можешь еще сообщить когда у них годовщина, чтобы смогла заранее подарок приготовить. — съязвила я. — На этом все? Теперь, надеюсь, ты ответишь? Или можно еще проще, просто тыкни пальцем в того, кто сегодня будет за мной таскаться, и дело с концом! Мне еще список составить нужно.

Оборотень усмехнулся, с насмешкой посмотрел на меня и ткнул пальцем себя в грудь. Я, как полная идиотка, непонимающе, хлопая глазами, уставилась в место, куда указывал его палец, выискивая, что он хотел мне показать. Ничего интересного, грудь как грудь. Грудь в рубашке, рубашка целая и чистая. Ни пятен, ни дыр, ни каких-либо других отличительных примет я в ней не увидела. Я даже немного приблизилась, чтобы рассмотреть получше.

Нахмурившись, подняла глаза, и увидела, что оборотень надо мной откровенно смеется, выразительно подняв брови.

— И? — насупилась я, уперев руки в бока. — Что я должна была увидеть?

— Своего сопровождающего. — широко улыбнулись мне.

— В каком смысле? — удивилась я, с подозрением поглядывая на оборотня.

— В прямом. — хмыкнул Эдлер. — Сайруса я отпустил к жене на сегодня. Соскучился. — ухмыльнулся он шире, с явной издевкой. — Никого другого я решил не приставлять к тебе.

— Почему?

— Хочу сам посмотреть на твою работу. Я любопытный. Никогда прежде не видел, как работают травницы.

— Но у вас же непереносимость запахов трав. — напомнила я, ничего не понимая и ища подвох в его словах. Он ведь смеется? Шутит так неудачно. Правда? Пусть это будет шутка!

Если честно, меня по прежнему смущал и немного нервировал Главнокомандующий, несмотря на то, что немного привыкла к нему. Но проводить с ним лишнее время не хотелось. Особенно после того, как проснулась сегодня с ним в обнимку. Я вообще не знала, как вести себя в такой ситуации, и чувствовала от этого себя полной дуррой. Что, естественно, злило.

— А как справлялись Сайрус и твой вчерашний охранник? — задумался Влад.

— Сайрус предпочитал стоять возле открытой двери. Когда становилось совсем плохо, выходил отдышаться. Если просила его помочь, что старалась не делать, затыкал нос или задерживал дыхание, когда подходил к травам.

— Вот и я последую его примеру. — кивнул он, улыбнувшись. Я радоваться не торопилась.

— У тебя что, других дел нет? — возмутилась я. — К тебе, вроде как, посол должен явиться сегодня.

— Во-первых, как ты выразилась, "явится", он только на закате. Так что время есть. Все остальное я поручил подчиненным. Я полностью в твоем распоряжении. — с издевкой протянул оборотень, потянув меня на выход. Я попыталась аккуратно вытащить захваченную ладонь, но не тут-то было.

Насколько себя помнила, работа всегда могла меня отвлечь абсолютно от любой проблемы. Так было, когда умерла бабушка. Тогда, я полностью погрузилась в ее книги и записи, по которым она меня учила, надеясь самостоятельно наверстать то, что она не успела мне рассказать. Видя мою одержимость, отец решил переключить меня, и практически силой оторвав от книг и лаборатории (на деле обычной кладовки, которую мы использовали с бабушкой для приготовления зелий и настоек), заставил учиться другому. Именно тогда я открыла в себе еще и врачебный талант, помогая по мере сил отцу с больными. Параллельно, чтобы я могла "спустить" накопившееся напряжение и горе утраты, отец решил обучить меня самообороне и фехтованию. Должна признать, у него здорово получилось отвлекать меня от мысли о потере дорогого человека.

Так же было и после смерти отца. Я тогда вообще загрузила себя так, не то чтобы помнить о потере, себя не помнила! Между заботой о хозяйстве, обучением и заботе о сестре, работой я позволяла себе забываться во сне на несколько часов, чтобы вновь окунуться в круговорот забот.

Что уж говорить об обычных, бытовых неурядицах, которые просто проходили мимо меня незамеченными, стоило мне взяться за любимое дело?

Вот только сейчас, произошел какой-то сбой в системе! Вместо того, чтобы, как обычно, отгородиться от всего окружающего, несовершенного мира, я практически физически ощущала присутствие Влада, а от его взгляда зудело между лопаток. Я вообще думала, что он во мне дыру прожечь хочет, иначе, зачем так пристально следить за каждым моим движением?!

За те несколько часов, что я бегала по моей рабочей палатке, составляя список, проверяя и сортируя настойки на готовые и те, которые еще должны постоять, подготавливая травы, для новых, я вся издергалась, спотыкаясь почти на каждом шагу. И это далеко не юбка была виновата! В таком состоянии, платье — было досадной неприятностью, не больше!

С каждым разбитым пузырьком, с каждым столкновением с углом, каждое неловкое движение, отзывалось в душе все большим раздражением, которое, словно снежный ком все росло и росло, чтобы превратиться в тихое, а затем откровенное, бешенство. Бросая за плечо злобные взгляды, желающие Главнокомандующему провалиться, куда-нибудь поглубже, я натыкалась на невозмутимое лицо, с немного задумчивой улыбкой, прикрытые глаза, неотрывно следящие за мной и расслабленную позу человека, который всем доволен и точно никуда не торопится в этой жизни. И вот что я могла ему предъявить?

"Уважаемый, Главнокомандующий, не могли бы вы показать фокус и исчезнуть на неопределенное время в неизвестном направлении, так как вы меня бесите?" — мысленно представила я. — "Нет? Какая жалость!" — грустно вздыхаю я.

Я даже мысленно не могла себе представить, чтобы Эдлер испарился, что уж говорить про реальность? Уверенна, его меньше всего волнует мое удобство. Особенно учитывая, что, формально, он мне ничем не мешает. Сидит себе тихонечко, сливаясь с интерьером, и слова лишнего не говорит. Я даже себе объяснить толком не могла, чем он меня так раздражает. Вот с Сайрусом у меня таких проблем не было, даже когда он немного привык к моему обществу и из "молчуна" превратился в "балабола", пытаясь выспросить о каждом моем действии, постоянно лез под руку когда я не занималась с травами, и выспрашивая "что это и для чего?". В тот момент он напоминал мне своим любопытством маленькую Алишу. Та тоже вечно бегала под ногами, в желании удовлетворить свое детское "почему". Видимо у меня был уже иммунитет, потому я не сильно обращала внимание на Сайруса, отмахиваясь от него, словно от назойливой мухи.

Поэтому, стиснув зубы я терпела и с еще большей скоростью бегала по палатке, стараясь не замечать и не думать об Эдлере. Но чем больше я старалась о нем не думать, тем больше у меня это не получалось.

В тот момент, когда я тихо сатанела, сидя за столом и складывала готовые лекарства в корзинку, Влад, неожиданно заговорил:

— Тебе это нравится, верно?

От неожиданности я даже вздрогнула, чуть не выронив пузырек, что держала в руках.

— Ты о чем? — нахмурившись, повернулась я к оборотню, который в данный момент сидел откинувшись на тряпичную стену палатки. Интересно, как она его выдерживает?

— О твоей работе. Она тебе нравится?

Не совсем понимая, что он имеет ввиду, я осторожно кивнула.

— Да. Я люблю то, чем занимаюсь. Почему ты спрашиваешь?

— За тобой интересно наблюдать. — улыбнулся он, закинув руки за голову. — Не часто встретишь кого-то, кто занимается своим делом с такой самоотдачей.

— Ничего удивительного в этом не вижу. — буркнула я, возвращаясь к прерванному занятию.

— И ты не жалеешь, что занялась именно этим? — не отставал оборотень, судя по звуку, став раскачиваться на стуле.

— Мы с тобой травничество обсуждаем или проституцию? — недовольно спросила я, вновь взглянув за спину. — Почему я должна жалеть, что стала травницей? — возмутилась я.

Оборотень задумчиво пожал плечами, невольно привлекая внимание к своей груди, на которой, рубашка была застегнута не до конца, открывая гладкую, смуглую кожу.

— Ты сама сказала, что теперь потеряна для общества, поставив на себе клеймо "ведьмы". Неужели ты не хочешь семью?

— Почему это не хочу? Хочу! — удивилась я, подняв брови. — Но это не значит, что согласна на любую.

— В каком смысле? — настала очередь оборотня удивляться. Он даже качаться на стуле перестал, и оперся локтями о колени.

— В прямом. — пожала я плечами, вставая со своего места, вспомнив, про еще один настой, который помогает снимать воспаление на ранах. Оборотень молчал, ожидая, пока не вернусь на место и не продолжу. — Я считаю, что мой муж должен принимать меня любой, а не только как дополнение к мужу, хозяйству и кровати с функцией инкубатора. — мрачно хмыкнула я. — Я не готова подстраиваться под общество, притворяясь прилежной женой и в будущем тихо ненавидеть свою жизнь и себя, за упущенные возможности. Меня полностью устраивает моя жизнь, даже если это значит, что я никогда не выйду замуж.

— Ты готова прожить всю жизнь старой девой? А как же дети?

— Никто не запрещает мне завести любовника. — усмехнулась я, выразительно посмотрев, на его, неожиданно, потемневшую физиономию. — И родить ребенка мне тоже никто не мешает.

— Но он будет считаться незаконнорожденным, а тебя, помимо ведьмы, клеймят еще и шлюхой.

— Я же не сказала, что так и сделаю. — с раздражением заметила я. Как не горько это признавать, но оборотень прав. Не важно в какой стране я окажусь, если я рожу ребенка не находясь в браке, это ляжет пятном на нашу жизнь. Даже у эльфов, где на это смотрят более свободно, рождение незаконнорожденного ребенка не приветствуется. И если я смогу пережить общественное презрение, ради счастья стать матерью, то моего ребенка это общественная злоба тоже коснется. Я ни за что не подвергну своего будущего ребенка презрению, ненавистью и гонению со стороны окружающих. Тяжело вздохнула, сглатывая ком не пролитых слез и вдруг поняла, что возможность есть! Внезапная надежда на миг окрылила. — Как только наш договор закончиться, я смогу уехать куда захочу? — резко спросила я. Оборотень подозрительно сощурился и осторожно кивнул. — За эти года, что я буду у тебя работать, ты будешь платить мне жалование?

Удивительно, что я только сейчас задалась данным вопросом. Хотя, если учесть, что все это время я свыкалась с мыслью, что нас не только не убили, но и пообещали вполне пристойное существование с перспективой свободы, то становится понятным, почему столь важный вопрос заинтересовал меня так поздно.

— Конечно. Пятьдесят золотых в месяц за вычетом налога. Это стандартная оплата для придворного целителя. — вновь кивнули мне, нахмурив лоб, пытаясь понять, к чему я веду.

Я чуть не присвистнула от подобной суммы! С ума сойти! Это же бешеные деньги! Я столько только за полгода получала, и то не всегда. И это с помощью Алиши и ее заработка! Я даже не стала интересоваться сколько он будет платить сестре. Даже без ее вклада, я вполне смогу накопить на скромный домик и небольшую торговую лавку моих зелий всего за два года! Эта мысль заставила посмотреть на оборотня несколько иначе, чем на существо, призванное проверять мои нервы на устойчивость. Да это не оборотень, а мой "билет в будущее"!

— Ты как-то странно на меня смотришь. — подозрительно протянул оборотень, склонив голову к плечу.

— Как? — с загадочной улыбкой изобразила я удивление.

— Не знаю, и это меня нервирует. Не просветишь, что так резко повлияло на твое настроение? — Я только что осознала, что дети у меня будут.

— Как твои будущие дети связаны с информацией о твоей зарплате? — опешил Влад.

— Понимаешь, — улыбнулась я, зачем-то решив рассказать ему о моей задумке. Видимо хорошее настроение на меня пагубно влияет, развязывая язык. — с теми деньгами, что скоплю за эти годы, я без проблем смогу переехать к эльфам, уже с ребенком, а там представиться вдовой. — мечтательно улыбнулась я, прикрыв глаза ненадолго, представляя, как замечательно смогу зажить.

Неожиданно, попадание в военный лагерь оборотней стала не насмешкой судьбы, а ее, самым настоящим, подарком! Прежде я и мечтать не смела, что появится возможность создать свою маленькую, счастливую семью. Если в этой семье и Алиша будет присутствовать, то это просто верх моих желаний. Но я понимала, что рано или поздно сестра найдет свою любовь, выйдет замуж и родит своих детей. К сожалению, места в этой "картине" я для себя не видела. И всегда очень боялась этого момента, с ужасом ожидая, когда он настанет и я останусь совсем одна. Как бы я не храбрилась, но мысль об одиночестве наводила на меня тоску, а порой и отчаяние. Хоть я и не желала что — то менять.

Мысленно, я уже смирилась со своей участью одинокой, бездетной, старой девы. Грела мысль о племянниках. Я точно знала, что если так и не познаю радости материнства, всю свою любовь вылью на детей Алиши. И чем их будет больше — тем я буду счастливее.

Теперь же, появилась реальная возможность, сложить свою жизнь, так, как я мечтала! За несколько секунд, я представила, в какой последовательности поступить: скопить денег, забеременеть (желательно перед окончанием срока нашего, с Главнокомандующим, договора), раздобыть фальшивый брачный документ с каким-нибудь выдуманным мужчиной и свидетельство о его смерти (с теми деньгами, что у меня будут, думаю, проблем с этим не должно возникнуть), составить краткую историю о причине смерти моего "мужа", купить дом в какой-нибудь провинции эльфийских земель, где никто обо мне ничего не знает, со спокойной душой переезжаю в новый дом, открываю свою торговую лавку, рожаю и окончательно становлюсь счастливой.

Перед глазами уже бегал маленький мальчуган, почему-то внешне похожий на Эдлера. Смутившись, объяснила это тем, что просто недавно много думала об этом оборотне и успокоилась. Какая разница, если я даже не знаю, как будет выглядеть предполагаемый отец ребенка? Пусть пока мой воображаемый сын походит чертами лица на Главнокомандующего. Никому от этого плохо не будет, тем более, что кроме меня об этом никто не знает. А в будущем, если мне приспичит родить еще и дочку, что-нибудь придумаю. К тому времени, о моем клейме "ведьмы" никому не будет известно, я буду, надеюсь, богатой "вдовой", и смогу сама выбирать себе мужа, не боясь, что на мою свободу покусятся и я стану бесправной вещью. У эльфов несколько странные законы. В первом браке у женщин немногим больше прав, чем у других рас в той же ситуации. Зато второй кардинально отличается. Там уже женщина сама себе хозяйка, выйдя из-под опеки родителей и мужа. Права в браке между супругами одинаковые, чем не может похвастать никакая другая раса. Все имущество, что было приобретено вне брака, считается личным, а вот то, что во время — общим. Другими словами: даже в браке, я останусь хозяйкой в своем доме и лавке, продолжая заниматься любимым делом.

Приоткрыв глаза, продолжая глупо улыбаться, с удивлением заметила, что на меня смотрят как-то странно. Со злобой и осуждением. А ладони у Эдлера непроизвольно сжимаются в кулаки. Понимаю, что оборотень не обязан разделять моих восторгов, но уж точно не злиться. Что не так-то?

— Теперь ты смотришь на меня странно. — подала я голос, на всякий случай отстраняясь.

— "Переехать с ребенком"?! — рыкнул Влад. — То есть, ты собираешься забеременеть, еще находясь в моем замке?

— Не пойму, что тебя смущает? — обиделась я. Вот может же испортить момент! — Забеременеть я планирую к концу нашего договора, так что ничего не помешает мне отработать все оговоренные пять лет. И не обязательно в замке. А дальше уже мы попрощаемся, возможно, навсегда.

— Ты собираешься забеременеть от одного из оборотней! — еще громче рыкнул мой собеседник, подскакивая на месте, вставая на ноги.

Почему сразу от оборотня? Там как пойдет. Я, конечно, не то, чтобы против этой расы, просто интересно, чего он так психует.

— И что? Насколько мне известно, то оборотни имеют право брать в любовницы человечку. По твоим собственным словам, я вызываю у вашего брата некий интерес. То есть, есть все шансы найти подходящего оборотня, для моих планов.

— Планов?! — уже просто орал, вытаращив глаза, Главнокомандующий. — То есть, ты собираешься лечь под оборотня только с целью забеременеть?

— Это основная причина. — кивнула я, невозмутимо.

— А есть неосновная? — прищурился оборотень, делая осторожный шаг в мою сторону.

— Конечно! Я же женщина, у меня тоже есть потребности. Не вижу ничего плохого, чтобы совместить приятное с полезным.

Бешено рыкнув, оборотень запустил пальцы в свои волосы и глубоко задышал.

— А ты не учла, что ни один оборотень просто так не откажется от своего потомства? Как только ты забеременеешь, оборотень будет должен женится на тебе, или, просто признает ребенка своим, что не позволит тебе забрать его с собой.

— Я об этом не знала. — прошептала я, расстроено. Закусив губу, поморщила лоб, обдумывая сложившуюся ситуацию. — Даже если так, это мне не мешает. Значит, забеременею от кого-нибудь другого. — просияла я, не особо задумываясь, как звучат мои слова.

— Ты в своем уме? — взвыл оборотень, тряхнув меня за плечо. — Ты же женщина! Ты должна нормально выйти замуж, а уж потом только задумываться о детях!

Поморщившись от легкой боли, я скинула его руку и отошла.

— А что не так? Тебе-то какая разница? Или будешь говорить, что ты ярый сторонник законных браков и противник безотцовщины? Я более чем уверенна, что ты сам далек от мыслей о женитьбе. Ведь ты не женат? Так? — тяжело глядя на меня, Влад кивнул. — И официальной невесты у тебя тоже нет?

— Нет. — процедили мне сквозь зубы.

— Может быть, ты до сих пор девственник? — не сдерживая сарказма посмотрела ему в лицо. Оборотень промолчал, но мне и не требовался ответ. — Ты, тот, кто обзавелся, возможно, не одной любовницей, далекий от мыслей о женитьбе, будешь говорить мне, как правильно поступать в обществе? Мне напомнить, что неженатые мужчины тоже не должны знать до женитьбы женщин? Но вам, мужчинам, подобное почему-то прощается, когда женщина обязана выходить замуж только "чистой". Немного несправедливо, не находишь? — прошипела я.

— Как бы то не было, так заведено…

— Да плевать я хотела, как заведено! — перебила я его, со злостью смотря в зеленые глаза, которые начали стремительно желтеть. — Так называемое "общество", где что-то там заведено, поставило на мне "крест" и клеймило "ведьмой". В человеческом государстве меня считают "ведьмой", что приравнивается к проститутке, у оборотней я буду считаться изгоем, просто по факту своей расовой принадлежности. Ни там, ни тут, я не смогу выйти замуж на своих условиях, как и в любом другом месте. Думаешь мне есть дело, до того, что о мне думает это общество? Я отказываюсь слепо следовать его правилам, заведомо зная, что меня и моего ребенка все равно не примут. Поэтому, я сделаю все, чтобы добиться, чего хочу, даже если потребуется пойти против устоев!

— И ты думаешь, я тебе позволю? — смотря на меня с высоты своего роста, тихо спросил Эдлер.

— Не вижу причин, быть тебе против. — с вызовом смотря на него, гордо ответила я. — Я поклялась, что не предам ни словом, ни делом, пока нахожусь под твоей опекой, которая продлиться пять лет. После, ты поклялся отпустить нас с сестрой с миром, освободив от клятвы верности. Следовательно, по истечению пяти лет, я буду вольна делать все, что захочу, вплоть до устройства в бордель! И ты не сможешь мне помешать. — с гаденькой улыбочкой, нежно прошептала я, встав в плотную к нему.

— Насколько я понял, твой план сработает, только с учетом, что на новом месте не будут знать о твоем прошлом. — гадко хмыкнул Эдлер, чем заставил меня покраснеть от ярости. Он что, мне угрожает?

— Хочешь сказать, что ты нарочно раскроешь мою хитрость? — склонила я голову, в задумчивости. — Только, может, ответишь: зачем тебе это? У тебя, что, есть какая-то причина, мешать мне жить, как я считаю нужным? Быть может, тебя почему-то коробит мысль, что я заживу счастливо и смогу родить ребенка без опасности, что его не признают и будут презирать (что для такой, как я, просто невероятное счастье)? — с каждым моим вопросом оборотень все больше мрачнел. — Я чего-то не знаю?

Влад напрягся, будто желая что-то сказать, но в последний момент передумал, делая сначала один шаг от меня, затем и второй.

— Нет. Ничего против я не имею. — прорычал он с видом, явно говорящее обратное. — Ты права, я не буду мешать тебе, когда срок договора истечет.

— Отлично. Я рада, что мы пришли к пониманию. — съязвила я с усмешкой.

С подозрением и непониманием поглядывая на оборотня, который сидел вновь на стуле у входа весь напряженный и хмурый, погруженный в свои мысли, я закончила дела в палатке и собрала корзинку.

— Если ты не против, я бы хотела сходить в лечебную палатку. — выпрямилась я, показывая свою готовность идти.

— Зачем? — спросил Эдлер, но все же поднялся и даже взял у меня из рук тяжелую корзинку. — Нужно отнести новую партию лекарств, объяснить их назначение и способ применения. — Это можно было написать и на бумаге.

— Хорошо, еще я хочу проведать тех, кого лечила вчера. — сдалась я, ожидая, что мне откажут. После недавней ссоры, я бы не удивилась.

— Так и быть, идем. — великодушно кивнули мне. — Но только быстро. Я уже есть хочу, а нужно еще подготовиться к приезду послов.