Свет луны в океане

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Десять дней спустя Андреа снова смотрела на землю с огромной высоты. Сердце у нее тревожно бухало. Теперь она летела не в деловую командировку с боссом в его частном самолете. Она летела с мужем в пассажирском лайнере из Галифакса.

Дом ее родителей все прошедшие дни служил им своеобразной базой. Отсюда Гейб совершал частые поездки в Манхэттен, где избавлялся от своих активов и договаривался с риелтором о продаже их квартир. Те вещи, которые они хотели бы сохранить, будут позже отправлены на остров по морю.

Родители Андреа не знали подробности его драматического прошлого. Она вкратце рассказала им о его семье. Проведя эти десять дней с Гейбом, они теперь были готовы ради него на все.

Сама она не могла представить, что бывают более внимательные любовники. Но где-то на задворках разума существовало убеждение — все эти упражнения в страсти демонстрируются лишь для того, чтобы убедить ее — она любима. Ведь в таком состоянии зачатие произойдет более успешно.

Ночами Андреа парила в облаках восторга, в который приводил ее Гейб. Но по утрам он не забывал протянуть ей термометр и напомнить, что их благословенные супружеские ночи служат одной-единственной цели...

- Андреа, мы приближаемся к островам, — пробормотал где-то возле ее уха Гейб.

Она почувствовала, как окаменело тело мужа. Андреа смотрела в иллюминатор и думала о жестокости, с какой отец отнесся к сыну. Чем больше она думала об этом, тем сильнее у нее болело сердце. Закусив губу, она пыталась, сосредоточиться на открывавшемся виде.

На голубом летнем небе были раскиданы маленькие облачка, точно пушистые комочки хлопка. Гейб говорил, что здесь семь островов. Со своего места она сумела насчитать только три земляных бугра, окруженных кобальтовыми водами Северной Атлантики. Тысячи миль на восток до побережья Франции, откуда пришли их предки.

Гейб — сын моря. Он и вырос на море. Как и Одиссей, он слышал песни сирен, грезил далекими берегами, полными сокровищ.

- Ты пленишь дедушку, Андреа. — Сильная, теплая мужская рука сжала ее пальцы.

Попытка Гейба успокоить ее вызвала у Андреа только иронию. Это следовало бы сделать совсем по-другому,

— Надеюсь.

— Когда приземлимся, возьмем такси и поедем к его дому. В такой чудесный июньский полдень он, наверное, вышел в море порыбачить. Это позволит нам устроиться до его возвращения.

— Гейб... Ты не думаешь...

— Не беспокойся, — перебил он ее. — Дедушка долго ждал этого дня. Он знал, что этот день наступит. Как знал и я, — добавил он мрачно.

Самолет начал снижаться. Цвет домов и больших зданий менялся от золотистого до голубого и зеленого. А она-то представляла, что хуже места не бывает. Правда, она еще не знает, какая здесь зима...

Большинство пассажиров, выходивших из самолета вместе с ними, были учителями французского языка, возвращавшимися с лингвистической конференции. Еще в Галифаксе, в котором они делали пересадку на самолет местной авиалинии, в комнате отдыха аэропорта Андреа познакомилась с учительницей из Мэдисона Маршей Иване. Она и рассказала Андреа о попутчиках.

Как и Андреа, никто из учительниц не бывал раньше на французских островах Сен-Пьер и Микелон. Пока Андреа и Гейб ждали багаж, она слышала восторженные возгласы учительниц. Все говорили по-французски — не так хорошо, как ее муж, конечно. Андреа лишь предстояло поработать в этой области. Она хорошо знала лишь немецкий.

Если бы она надеялась прийтись ко двору семье Гейба, то непременно выучила бы их родной язык.

— Можем идти? — предложил Гейб, когда они нашли свой багаж. Он нес тяжеленные чемоданы, а она — сумку на плече. Они вместе вышли из терминала и направились к площади, где стояло несколько такси и автобус.

Один шофер с темными волосами стоял у открытой дверцы машины и курил. Когда он увидел Гейба, сигарета выпала из его рта.

— Габриэл Корбин? — воскликнул он. — C'est vraiment toi?

— Oui, Fabrice. C'est moi.

— Incroyablc![4]

На лице мужчины появилась улыбка от уха до уха. Он подошел к Гейбу, сердечно обнял его и расцеловал в обе щеки. У Андреа тотчас поднялось настроение. Она поняла, что не все на острове отвернулись от ее мужа.

Мужчины поговорили на быстром французском, потом Гейб повернулся к ней.

— Моn сoеur[5], — он перешел на английский, - познакомься, Фабрис Палментьер. Мой лучший друг до отъезда с острова. Мы вместе пережили много неприятностей, да, Фабрис? А это моя жена Андреа.

Она пожала руку невысокому мужчине, который изучал ее с откровенным восхищением.

— Если бы ты остался здесь, никогда не нашел бы такую девушку, как Андреа. Теперь, когда я познакомился с женщиной, которая украла твое сердце, я прощаю тебе твое отсутствие. Долго ты собираешься здесь пробыть? Лиз всегда предпочитала тебя мне. Так что не удивляйся, если я не приглашу тебя домой на обед. Шучу... Всегда будем рады.

В этом невинном намеке наверняка есть доля правды. Андреа не удивило, что ее муж сердцеед.

— Мы тоже хотим принимать гостей. Вот только устроимся.

— В каком доме? — Фабрис откинул назад голову.

— Я купил дом рядом с дедовским. Но его надо привести в порядок. А пока остановимся у деда.

От удивления Фабрис застыл.

— Ты шутишь? — прошептал он.

— Нет, старина, я приехал домой навсегда. Если Андреа не ошибалась, в карих глазах Фабриса появился подозрительный блеск. Внезапно он начал смеяться. Потом схватил Гейба в медвежьи объятия.

Облегчение на лице Гейба, когда он тоже обнял друга, многое сказало Андреа. Гейб думал, что его жизнь здесь превратится в борьбу. Они вдвоем будут противостоять всему миру. Но теперь у него есть доказательство, что это не так. Друг всегда будет на его стороне. Он очень нуждался в союзнике. А кто может быть лучшей поддержкой, чем верный друг из прошлого?

- Поехали, — сказал Фабрис, подхватывая два чемодана. — Я отвезу вас домой, как в старые времена.

Они сели на заднее сиденье такси. Пока Фабрис вез их через город, Гейб то и дело переходил на французский, а потом снова на английский.

Друзья что-то говорили, перебивая друг друга, ворчали, смеялись, и она понимала, что оба вспоминают приключения, в которых участвовали только они двое. Если бы кто-нибудь из финансовой империи Гейба увидел его в эти минуты, то прошел бы мимо, не узнав.

Она бы душу продала, лишь бы он таким и остался...

Когда Андреа наконец удалось вмешаться в их разговор, она спросила Фабриса, сколько у него детей.

— Двое с половиной, — хохотнул он, не оборачиваясь.

Гейб взял ее за руку и погладил подушечкой большого пальца ладонь. От этой чувственной ласки ее бросило в дрожь. Она догадалась, что он думал, намеренно или безотчетно, о ребенке, которого они так хотели иметь...

Андреа смотрела в окно. Город выглядел чистым и аккуратным. Возле каждого дома по нескольку

деревьев, много машин, на домах спутниковые антенны.

Фабрис свернул. Несколько домов смотрели прямо на океан. Отсюда была видна каменная пристань с пришвартованными кораблями.

Машина подъехала к двум домам, стоявшим рядом. Один из них, двухэтажный, покрашенный в голубой и белый цвета, напомнил ей швейцарские шале. Надо подниматься по лестнице, чтобы добраться до порога. Несколько высоких сосен росли рядом. Невысокий кустарник окружал фундамент дома.

Рядом с соснами высилась еще одна двухэтажная деревянная конструкция. Андреа отметила, что она покрашена в другие цвета — розовый с серым, и фундамент цвета темной лаванды. По стилю дом чем-то напоминал одинокую церковь, стоявшую на краю деревни.

— Что для одного ненужный хлам, для другого сокровище. Когда он станет нашей собственностью, мы перекрасим его в другой цвет, немного поменяем ландшафт, — тихо проговорил Гейб ей в ухо и поцеловал висок.

- Конечно, тут требуется работа, — улыбнулась она. Ее догадка подтвердилась: ему нужно к чему-нибудь приложить руки.

— Я этого и хотел.

Только здесь требовалась работа для рук, которой в мире корпораций, финансов и компьютеров, в мире, где он жил все эти годы, не было места. С таким же успехом они оба могли бы свалиться с другой планеты.

- Когда ты впервые приехал в Нью-Йорк, должно быть, чувствовал себя похожим на Маленького принца Сент-Экзюпери. Ни вулканов, возле которых надо подметать, ни цветка, чтобы его поливать.

- Как у тебя это получается, Андреа? — Он шумно выдохнул. — Такой бесхитростный способ угадывать мои мысли.

Его замечание привело ее в восторг.

— На крыльцо вышел Жак, — сообщил Фабрис. - Разреши мне помочь с чемоданами. Я хочу с ним поздороваться.

Гейб уже заметил старую лодку дедушки у причала. Значит, дед дома. У него ком встал в горле, когда он увидел старика. В обычных темных брюках и пуловере, тот стоял на крыльце и махал рукой.

Волосы, бывшие черными еще два года назад, поседели. Даже на расстоянии, разделявшем их, легко было заметить, что морщины на обветренном лице стали глубже. Но жилистое тело казалось активным, как и прежде. Он чуть ли не бегом спускался по лестнице.

— Гейб, не беспокойся обо мне. — Андреа буквально толкала мужа. — Иди поздоровайся с ним!

— Габриэл... — Он услышал крик деда. Добежав до старика, Гейб обнял его.

— Дедушка, я приехал, — охрипшим голосом повторял Гейб, целуя старика в обе щеки и обнимая его. И только тут он заметил, как похудел дед.

— Dieu merci. Dieu merci[6]. — Старик плакал.

- И я не один. — Гейб повернулся к Андреа, которая стояла рядом с Фабрисом. — Дедушка, — он обнял ее за талию, — познакомься с моей женой Андреа Бауэр. Андреа, это мой дед Жан-Жак Корбин. Все зовут его Жак.

Обычно дед Гейба бывал словоохотлив. Сейчас он не мог найти ни единого слова. Старик был не просто очарован Андреа, он был тронут чувствами, которые она не умела скрыть.

- Я давно хотела познакомиться с вами, мсье Корбин.

- Жена моего внука должна называть меня Жак! — объявил тот торжественным тоном. — Ти as compris?[7]

Она кивнула.

— Bon. Sois la bien venue, ma filie[8].

Дедушка расцеловал ее в обе щеки. Как и Гейба. Андреа завоевала сердце старика в первые несколько минут знакомства.

- Пойдемте в дом... — Дед жестом пригласил Фабриса. — Выпьем за возвращение Габриэла.

- Я бы очень хотел остаться, — Фабрис потрепал старика по плечу, — по мне надо вернуться на работу. Не беспокойтесь, я теперь часто буду приезжать к вам.

Гейб довел друга до машины.

— Я позвоню тебе, Фабрис, послезавтра. Мы возьмем лодку и договоримся поехать на рыбалку вдвоем.

Он полез в карман за бумажником. У Фабриса помрачнело лицо.

- Ты оскорбляешь меня, если хочешь заплатить. Разве ты не знаешь, что я годами ждал этого дня?

— Я тоже, — прошептал Гейб.

- Тогда почему ты так долго не приезжал?

Мужчины молча смотрели в глаза друг другу.

- В следующий раз, когда мы останемся вдвоем, я расскажу тебе.

- Ловлю тебя на слове. — Фабрис шутливо толкнул друга в плечо и сел за руль. Включив мотор, он спросил: — Кто-нибудь знает, что ты приехал?

- Нет.

- Ты хочешь, чтобы так и оставалось? — после недолгой паузы спросил Фабрис.

- Если бы я и хотел, сейчас уже поздно. Мой кузен Рене видел меня, когда мы получали багаж.

- Правильно... — Фабрис потер лоб. — Он же работает на аэролиниях.

- Рене, я видел, уже начал звонить по телефону. Первой, несомненно, тете Сесиль. А сейчас, я уверен, уже вся семья знает, что я вернулся.

- Ты хочешь сказать, что он не подошел к тебе? Даже не поздоровался? — недоверчиво спросил lруг.

- Нет.

Когда-то Сесиль с необыкновенной жестокостью относилась к матери Гейба. К несчастью, она заразила своей ненавистью своего мужа и детей. Тетя Элен тоже была холодна. Но после развода матери и отца Гейба она несколько смягчилась. Муж и дети Элен всегда держались в стороне.

Фабрис уехал. Гейб повернулся и вошел в дом. Деда он нашел в гостиной, где тот показывал

Андреа семейные фотографии, развешанные по стенам.

Она получала урок истории семьи, хотела того или нет. Впрочем, Андреа внимательно слушала каждое слово. И фактически начала задавать те вопросы, которые не решалась задать мужу.

Когда зазвонил телефон, Гейб оказался ближе всех к кабинету. Он пересек холл и ответил:

- Алло?

Человек на другом конце провода молчал. Потом раздался щелчок, и телефон отключился. Через минуту снова зазвонил.

- Габриэл Корбин слушает, — поднял он трубку.

- Так это правда... Ты правда вернулся!

Он тотчас узнал голос - старшая сестра отца.

— Да, тетя Элен.

— Сесиль позвонила мне несколько минут назад и сказала, что Рене видел тебя в аэропорту. Я не сомневалась, что ты прямиком отправишься в дом Жака. Ты всегда предпочитал его.

Гейб моргнул. Он только сейчас услышал обиду в ее голосе, что удивило его.

— Впрочем, это естественно, - продолжала тетя Элен. — Только он и Маргерит никогда не выступали против твоей матери. Мне жаль, что я выступала... Я была дурой. Рене сказал, что ты был с красивой блондинкой.

— Да. Ее зовут Андреа. Она моя жена. - Ты женился? А твой отец знает?

— Пока еще нет.

— Невероятно! Сколько ты здесь пробудешь?

— Я здесь останусь.

— Не понимаю.

- Я приехал домой насовсем.

- Шутишь? Как ты будешь отсюда управлять своими делами?

- Я продал компанию и решил зарабатывать на хлеб, как все члены моей семьи.

- Человеку с твоим богатством не надо зарабатывать на жизнь, — фыркнула она.

- Поскольку я отдал все деньги в благотворительный фонд, боюсь, мне придется зарабатывать.

Наступило долгое молчание.

- Габриэл, что с тобой случилось? — с искренней озабоченностью воскликнула она.

- Я встретил правильную женщину. И открыл для себя смысл дальнейшей жизни.

- Это самая невероятная новость! Твои братья... Ты знаешь, втайне они преклоняются перед тобой...

- Я для них чужой, тетя Элен.

- Нет, Габриэл. Со дня твоего отъезда ты был в семье постоянной темой разговора. Мы все гордились твоим успехом.

- Даже мой отец?

- Особенно твой отец. Он хранит каждый журнал, каждую статью о тебе. Когда собирается семья, он всем показывает эти статьи и хвалится сыном, у которого мозги гения. Я много раз видела слезы в его глазах, хотя он был трезв, что теперь не часто случается. — (От последнего замечания он оцепенел.) — Хорошо, что ты вернулся домой. Ты нужен семье. Нужен отцу.

- Отцу я никогда не был нужен.

- Это неправда, Габриэл. Жиль хотел быть для тебя всем. Но он почувствовал, что теряет тебя.

Особенно после того, как его бросила твоя мать. Когда ты уехал, он начал много пить...

Пьянство сына и есть истинная причина, из-за которой так похудел Жак?

— Добро пожаловать домой. Завтра вечером ты и твоя жена должны прийти в наш дом на обед. Я приглашаю всех, мы будем праздновать. Наступило время всей семье отбросить разногласия и собраться под одной крышей. Так, как и должно быть.

За исключением того, что там не будет матери Гейба...

- Я высоко ценю ваше приглашение, но хотел бы сначала навестить отца.

- Сегодня вечером ты увидишь его в «Маленьком моряке». Уже много лет он сидит там почти каждый вечер.

Гейба будто кто-то ударил кулаком в живот.