Свет луны в океане

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Перед родительским домом, где он вырос, машины не было. Гейб завернул за угол, куда выходили окна комнат Филиппа и Ива, — опять неудача. Может быть, отец задержался у Элен? Но и там никаких признаков его машины. Возле домов других тетей — тоже нет.

Оставалось два пути. Первый — поездить по портовым барам, включая и «Маленького моряка». К его облегчению, отца там не оказалось.

Второй путь — море. Но и здесь поиски не дали результата.

Задумавшись, он смотрел на воду, мерцавшую под светом полной луны. На Сен-Пьере бывает всего несколько ночей таких совершенных, как эта.

Наконец Гейб предпринял последнюю попытку — отправился в самую безлюдную часть острова. Он уже сделал круг, собираясь вернуться, когда заметил машину отца, припаркованную на молу. Здесь, на вершине холма, находилось здание радиостанции, и именно отсюда открывался потрясающий вид на океан.

Припарковавшись позади «пежо», Гейб вышел из машины и заметил дорожку, ведущую к маленькому строению. Он поднялся на вершину и при лунном свете увидел силуэт отца.

Тот стоял с опущенной головой, засунув руки в карманы, и казался очень одиноким.

— Папа?

Он в удивлении быстро повернулся к сыну.

— Габриэл... Почему ты не дома с женой?

Легкий ветер с моря ерошил волосы. Гейб подошел ближе.

— Сегодня вечером Сесиль кое-что сказала Андреа...

— Сестра всегда была трудным человеком, — состроил гримасу Жиль. — Даже в детстве. Похоже, цель ее жизни — обидеть каждого, кого я люблю. Что я могу сделать, чтобы помочь Андреа понять, чему верить, а чему не стоит?

Ответ отца оказался совсем не таким, какого ждал Гейб. Если Жиль что-то скрывал, то вытянуть из него правду будет очень трудно.

- Раньше я не задавал тебе этот вопрос. А теперь задаю. После того как я оставил остров, через сколько недель Жанна-Мари сказала, что беременна моим ребенком?

- Ко мне пришел Ив, — Жиль печально смотрел на сына. — Он сказал, что они любят друг друга и хотят пожениться.

Еще один скандал. Гейб на мгновение сжал веки.

— Между семьей Эвангелины и мной случилась горькая история, — продолжал Жиль. — В свое время я так и не женился на Эвангелине. Поэтому даже мысль о том, что ее дочь станет женой Ива, была для меня невыносима.

Гейб мог представить.

— Я надеялся переубедить твоего брата. Он встречался с Жанной всего пару месяцев после разрыва с Сюзетт. Поэтому я сказал, что мудрее продлить эти отношения.

— И тогда он признался, что Жанна ждет ребенка?

Отец кивнул.

- Я хотел поговорить с Жанной-Мари. Ив привел ее ко мне. К моему огорчению, Эвангелина заверила меня, что они были у доктора. Поскольку ее дочь была беременной, Эвангелина потребовала назначить день свадьбы. У меня не было выбора, и я начал готовиться к свадьбе... Но потом за дело взялась судьба, и у Жанны-Мари случился выкидыш. Я предложил Иву отложить церемонию. Но он пошел против меня. Утверждал, что я ненавижу Жанну-Мари из-за ее матери, Эвангелины. А потом... потом я потерял твою мать. Не знал, когда ты вернешься домой. Это было уже слишком. Поэтому я стал изображать счастливого свекра. За неделю до свадьбы я нашел Эвангелину у себя в машине. Она ждала, когда я вернусь с рыбалки. Я понял — она принесла неприятности, но не мог и вообразить, какие... — Хриплый голос, казалось, заскрежетал. - Она сказала, что Жанна-Мари всегда любила тебя, мой мальчик. Что отец нерожденного ребенка — ты, но ты отверг Жанну-Мари. И если я не буду держать тебя подальше от них, она боится, что ее дочь не выдержит. Особенно после потери ребенка. — Лицо отца будто съежилось под лунным светом. — Эвангелина сказала, что видела вас вдвоем в лодке в ночь фестиваля. Если мне нужны доказательства, сколько месяцев беременности было у Жанны-Мари перед выкидышем, достаточно позвонить доктору. И еще предупредила, что если я не удержу тебя подальше от Жанны-Мари, она сама все расскажет Иву. Я знал, что она так и сделает. Она мечтала отомстить мне за то, что я женился на твоей матери, а не на ней.

Mon Dieu! Все было так, как и подозревает дедушка, подумал Гейб.

— Габриэл, я ждал, что ты начнешь отрицать всякие отношения с Жанной-Мари. Но ты не стал защищаться...

Гейб старался держать себя в руках.

— Папа, я спал с ней только один раз. Это была ночь фестиваля. Та ночь, когда ты мне сказал, что мать к нам не вернется. В ту ночь я пошел на траулер пораньше и купил выпивку. Жанна-Мари, должно быть, следила за мной. Эвангелина помогала тогда Кармель с угощением. Она не могла видеть нас вместе! У меня та ночь как в тумане. Но в некоторые моменты, помню, отсылал Жанну-Мари домой. Она отказывалась. Будто жалела меня. Мол, она слышала о разводе от своей матери. Если быть честным, я не особенно помню ту ночь. За исключением того, что, благодаря твоим беседам, я принял меры предосторожности.

— Это значит, что она не могла забеременеть от тебя? — закричал Жиль.

Гейб понял, что отец был обманут со всех сторон. Он покачал головой.

— Пока мы не выведем на чистую воду одну из этих парочек, мы не можем ничего утверждать.

— Габриэл... Это я все натворил...

— Не ты, папа. Эвангелина! Она тут настоящий обвиняемый. Со своим оруженосцем Сесиль эта женщина годами выполняла свою грязную работу.

Он сделал еще шаг.

— Что сказала Андреа сегодня вечером моя сестра?

— Она задала вопрос об отцовстве ребенка. Андреа имела в виду Ива. Но Сесиль этого не знала. Сесиль решила, что секрет известен. И у нее сорвалось с языка имя Клода. Потому что именно он — отец того ребенка.

Жиль отпрянул.

— Брат Эвангелины?! Помню, он уезжал с острова в то же самое время, что и ты...

— Правильно. Бог знает, как долго этот извращенец мучил Жанну-Мари! И как долго Эвангелина знала об этом и никому не говорила. И она разработала план — связать беременность своей дочери со мной. Поэтому и послала ко мне в Нью-Йорк Жанну-Мари, надеясь, что та вернется с кольцом на пальце.

— Жанна-Мари приезжала к тебе в Нью-Йорк? — ужаснулся Жиль.

— Да, папа. Надо отдать ей должное, она не сказала мне о беременности. Только призналась, что любит меня и надеется, что я смогу вернуться на остров. Я ответил, что мне это неинтересно. А ей посоветовал вернуться домой и устроить свою жизнь. Если бы я знал, что она беременна, я бы уступил ей! А это был не мой ребенок...

Отец пришел в ярость.

- Теперь все становится понятным. Жанна-Мари не смогла заполучить тебя, тогда она взялась за Ива!

— Все устроила Эвангелина, — кивнул Гейб. — Жанна-Мари, наверное, стыдилась своей вины, хотя это была и не ее вина. Мать умела манипулировать ею и заставляла делать все, что хотела. А теперь ее дочь нуждается в помощи психиатра.

У Жиля глаза потемнели от гнева.

— Это ее работа. В молодости она упустила меня и затаила зло. А потом увидела возможность отомстить мне, без жалости используя собственную дочь.

- Ты думаешь, Ив знает правду?

Они долго смотрели друг на друга. Первым заговорил отец.

- После того, что ты рассказал мне сегодня... Я знаю только одно. Они в браке, и они преданные родители.

- Тогда я ничего не буду говорить Иву. Пусть это поможет Жанне-Мари. — Наступило, долгое молчание.— А это не дело рук Эвангелины, что мама уехала с острова?

Опять наступило молчание. Потом пришел ответ.

- Давно, когда я был совсем молод, у папы начались тяжелые времена. Я хотел помочь ему и искал вторую работу. Эвангелина сказала, что ее отец возьмет меня, потому что ее брат Клод терпеть не мог ловить рыбу. Так я начал работать на отца Эвангелины. На острове тот был единственным процветающим человеком. Он сразу выплатил мне годовой аванс, и я его сейчас же отдал папе. А затем я встретил твою мать. И понял, что не смогу жениться на Эвангелине. Конечно, ее отец тут же уволил меня. Он потребовал, чтобы я немедленно вернул ему аванс, причем с процентами. Или он обратится в суд. На острове мне негде было взять деньги. И я не хотел, чтобы папа или твоя мать знали об этом. Я взялся выращивать норок на экспорт. И вернул отцу Эвангелины каждое су. Я выращивал норок и ловил рыбу, но мы годами жили на грани нищеты. На одном из вечеров у Сесиль Эвангелина открыла твоей матери мой секрет. Когда Кэрол узнала истинную причину нашего бедственного положения, она пришла в ярость. Потому что с самого начала ее отец мог дать нам заем. Кэрол упрекала меня, мол, моя гордость разрушила наш брак. Потом она объявила, что разводится со мной. Это и был тот результат, которого добивалась Эвангелина. Кэрол объявила, что оставит всех детей здесь. Потому что у вас у всех ловля рыбы в крови. В другом месте вы не будете счастливы. И с тех пор она каждый месяц приезжает на остров, чтобы побыть с вами. Ее визиты удерживают меня на плаву.

— А ты когда-нибудь просил ее вернуться насовсем?

- Нет. Каждую минуту, которую она прожила со мной здесь, она сталкивалась с неприятностями и враждой. Я не чувствую себя в праве просить ее о втором шансе.

Гейб провел дрожавшей рукой по волосам.

- Мы оба, папа, готовы были позволить гордости разрушить нашу жизнь. Но мы с этим покончим!

- Покончим, — прошептал отец и обнял сына.

Утром, как всегда, взошло солнце. Яркое и сияющее. Андреа надела джинсы и желтую блузку. Она умирала от желания узнать, что случилось вчера вечером, когда Гейб нашел отца, но будить спящего мужа не стала.

Теперь, когда необходимость зачатия прошла, можно и прекратить любовные игры. Последние несколько недель он демонстрировал перед ней поведение страстно любящего мужа. И в том, что она не забеременела, его вины нет.

К тому же Андреа боялась, что муж, проснувшись, почувствует себя обязанным повести ее смотреть дом Кармель. А ей меньше всего хотелось, чтобы ее видели в этом доме. Она не собиралась жить с ним в этом доме.

На лестнице ее встретил Жак. Узнав, что она собирается самостоятельно исследовать город, он добродушно предложил ей свой велосипед.

Андреа предупредила деда, что скорей всего до обеда не вернется. Гейб хотел провести время со своим другом Фабрисом.

Жак настаивал, чтобы она позавтракала, но она сказала, что зайдет в одну из сказочных кондитерских, мимо которых они проходили вчера. Там и побалует себя. Он стоял, махал ей рукой и улыбался. Эта картина стояла у нее перед глазами всю дорогу до города.

Она заметила фруктовую лавку, оставила велосипед снаружи и прошла к прилавку. При виде прекрасных фруктов она почувствовала, что голодна. Андреа уже наметила роскошную золотистую грушу, как кто-то позвал ее по имени. Она оглянулась. Это была блондинка учительница, которую она встретила в Галифаксе перед посадкой на самолет.

— Bonjour, Marsha!

Блондинка улыбнулась и ответила ей таким же приветствием.

- Вижу, ты стала серьезной студенткой, изучающей французский, — отметила Марша.

— Я знаю, как сказать «доброе утро», «добрый вечер», я в восторге от знакомства с вами». Это весь мой репертуар.

— Я потрясена. — Ее зеленые глаза сверкнули.

— Почему ты одна? А где другие учительницы?

— У нас сегодня свободный день, и мы делаем что хотим. А как видишь, моя первая мысль — еда.

— Великие умы думают одинаково. — Андреа с улыбкой подошла к кассе, чтобы заплатить за грушу. Марша последовала за ней с яблоком в руках. Они вышли из лавки, наслаждаясь сочными фруктами.

— Ты должна сейчас вернуться к мужу?

— Нет, он планирует навестить лучшего друга. Так что я свободна. Я одолжила у его деда велосипед и подумала, что смогу обследовать один из соседних островов. Ты уже на всех побывала?

— Пока еще нет. Мы устроим экскурсию на уикенд.

— Хочешь поехать со мной?

— С удовольствием. Тут недалеко отель, где мы остановились. Там туристам дают напрокат велосипеды. Я возьму. Если честно, я предпочитаю осматривать эти места с подругой, а не ходить стадом.

— Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду. Муж вчера устроил для меня тур по Сен-Пьер...— Андреа резко замолчала. Она презирала себя за то, что думала только о Гейбе. И поэтому быстро завершила свой рассказ: — Короче, мне очень понравилось.

— Кому бы не понравилось? — насмешливо поддразнила ее новая подруга. — Все женщины в нашей группе, включая и меня, приревновали тебя к нему!

Андреа про себя невольно застонала.

На велосипедах две женщины отправились на паром.

- Что мы будем делать? — спросила Марша, когда они приехали на пристань. - Посмотрим остров Моряков или Микелон?

- Гейб говорил, что на Микелон паром ходит каждый час. Поскольку у нас впереди целый день, мы можем на велосипедах поехать с Микелона на Ланглейд.

Они купили билеты и вкатили на паром велосипеды. Через двадцать минут «Талант» отправился в путь. Пассажиров было очень мало, в основном франкоговорящие канадцы.

Только когда паром вышел в море, взбаламутив тихие воды залива, Андреа пережила странное чувство потери. Она смотрела на удаляющийся Сен-Пьер, остров становился все меньше и меньше. Потом осталось только пятнышко на горизонте. И наконец остров совсем исчез.

Но это дом Гейба, а не ее!

Хоть бы он не стал моей навязчивой идеей, подумала Андреа и предложила пойти на нос и оттуда наблюдать, как приближается Микелон. Они проходили мимо американской пары с детьми, и один из малышей не мог дождаться, когда увидит китов. Со вчерашнего дня она тоже пристрастилась наблюдать за ними. Гейб говорил, что, когда они выйдут в открытое море, она сможет изучать в бинокль игры громадных животных.

Он постоянно рассказывал, что они будут делать вместе. Но это было до беседы с Сесиль. После нее все изменилось.

— Андреа? Ты не страдаешь морской болезнью?

— Нет, а ты?

— Немножко. Поднялся ветер, и волны стали выше. Ты немного побледнела, и я подумала, что ты тоже страдаешь от качки.

- Нет, мои дела хуже. Я борюсь с личными проблемами, — честно призналась Андреа. — Сочувствую тебе, держись, еще немного.

- Неловко признаваться...

- Не говори глупости. Это от тебя не зависит. Мы будем на месте через двадцать минут. Уже видна земля. Продолжай смотреть на горизонт.

Они причалили к северному побережью острова. Марше было так плохо, что она ничего не могла делать, только сидеть на каменной стене, где они временно оставили велосипеды.

- Директор туристического бюро предупреждал, что надо взять таблетки от укачивания, если мы собираемся осматривать острова. Но я не думала, что мне понадобится, потому что я и раньше путешествовала на пароме.

- Никогда, Марша, не знаешь, что тебе понадобится. Пока ты приходишь в себя, пойду поищу питьевую соду, чтобы помочь твоему желудку успокоиться.

Через час Марша уже чувствовала себя хорошо. Они сели на велосипеды и поехали в центр города. Нет, скорее, в городок — здесь живет всего семьсот человек. Гейб говорил, что это главным образом потомки басков и жителей французской колонии Новая Шотландия.

Облака закрыли солнце. Знаменитый туман, о котором все говорили, двигался с океана на остров. Андреа поняла, что подруга слишком слаба для дальнейшего путешествия.

— Прямо впереди есть маленький отель, — сказала она. — Там мы получим для тебя номер.

Им была предложена комната на втором этаже. Подниматься туда надо было по винтовой лестнице. Подруга, едва добравшись до кровати, рухнула на нее.

Андреа смотрела в окно, пытаясь разглядеть паром. Но туман был слишком густой. Она ничего не видела.

— Прости меня, — прошептала Марша.

— Пожалуйста, не говори так. Даже если бы ты не заболела, мы бы все равно никуда не поехали из-за этого тумана. Постарайся заснуть.

Андреа дождалась, пока подруга перестала бегать в ванную, и выглянула в коридор. Потом вышла из комнаты.

Поговорив с консьержкой, она узнала, что туман не очень густой. В четыре часа паром пойдет на Сен-Пьер. Андреа зашла в кондитерскую, купила круассаны и пирожные с заварным кремом. Она надеялась, что когда Марша проснется, то будет прилично себя чувствовать и немного поест.

Но Андреа ошибалась.

Марша проснулась в половине четвертого, ее опять тошнило. Она не решилась ничего съесть, только пила воду. И до парома ей не дойти. Единственное решение — остаться в отеле на ночь. А завтра утром посадить Маршу в самолет, который летит в Сен-Пьер.

Прежде чем лечь спать, Андреа узнала название отеля. Теперь можно сообщить директору туристического агентства, что произошло. Потом она попросила оператора соединить ее с Жаком Корбином. Она знала номер мобильного телефона Гейба, но предпочла не пользоваться им.

Ей повезло. Жак в доме был один. Он сообщил, что Гейб пошел на ленч с Фабрисом и еще не вернулся.

Описав Жаку свое положение, Андреа дала ему название отеля, где они остановились, и заверила, что прилетит завтра утром с Маршей. В таких обстоятельствах Гейб и Фабрис могут провести вместе остаток дня и вечер. Конечно, если захотят...

Жак что-то пробормотал. Мол, Гейб совсем не был счастлив, когда обнаружил, что она утром ушла из дома, не разбудив его. Новость о том, что она вообще не вернется домой, по-настоящему огорчит его. Тем более что она не взяла мобильник.

Андреа не поверила Жаку. Старик был явно разочарован. Он любил готовить. Когда она позвонила, Жак, наверное, придумал какое-нибудь восхитительное блюдо. Возможно, даже пригласил Кармель на прощальный совместный обед.

— Дедушка? Я на пути к дому. Андреа еще нет?

Когда Гейб услышал рассказ старика, будто тесные ободья сжали сердце. Неудивительно, что он не мог найти ее!

Пока она сидела с подругой, страдавшей морской болезнью, в номере отеля на Микелоне, он и Фабрис долго сидели за ленчем. А последние два часа колесили по острову, надеясь найти ее.

Теперь он знает, где найти Андреа!

Само провидение вело его, когда в прошлом году он основал вертолетные станции на обоих островах. Они должны помогать развитию туризма, использоваться при несчастных случаях.

Гейб поехал домой собрать необходимые вещи. Он рассудил, что ее подруга слишком больна, чтобы куда-нибудь идти. Поэтому Андреа и он могут повторить ту ночь, которую пережили вечером в Шампиньи. Тогда он не рискнул закончить начатое на танцполе.

Из-за тумана вертолет был готов к полету только через три часа. В восемь Гейб уже входил в отель на Микелоне. Перепрыгивая сразу через две ступеньки винтовой лестницы, он поднялся на второй этаж. Поставил в своем номере сумку и пересек холл, чтобы постучать в номер Андреа. Он задыхался, но вовсе не от бега.

Никакого ответа. Он постучал громче и дольше. Очевидно, они ушли. Наверное, подруге стало лучше, и они пошли поесть где-нибудь в местном ресторане.

Он спустился в холл, почитал газету. Так прошел час. И вдруг ему пришло в голову, что подруге могло понадобиться лечение в местной клинике. Консьержка дала ему телефон больницы.' Еще несколько минут — и Гейб узнал, что предчувствие не обмануло его.

— Пожалуйста, вызовите мне такси.