Светлый берег радости

Глава 14 ПИР ВАЛТАСАРА

Борис не остался ночевать у меня, но приехал в субботу, с утра. Я уже проснулась, но еще не вставала, и очень удивилась, увидев его возле своей постели. Оказалось, что у него есть ключи от квартиры, которые ему дала еще Аська, он не считал возможным ими пользоваться до сегодняшнего дня. Борис присел на краешек дивана, приветствовал меня поцелуем и стал стягивать с себя легкую шелковую рубашку фисташкового цвета, которая удивительно шла к его темным волосам и глазам. Но тут я встрепенулась:

— Не торопись. Мне надо еще опомниться после вчерашнего, полагаю, у нас еще будет время на это?

— Да, конечно, извини! Я веду себя как законченный эгоист. Чтобы хоть как-то реабилитировать себя, пойду готовить завтрак.

Мы быстро позавтракали и поехали в Серебряный Бор купаться. Вдоволь наплавались и наплескались, а устав от воды и солнца, пообедали в кафе. Потом он привез меня домой, затеял заваривать чай, но передумал и вообще был каким-то неспокойным, маялся. Мне была понятна его маета, я подошла сзади, обняла и поцеловала его в волосы. Он поднял меня на руки и понес к дивану.

В воскресенье мы, захватив воду и бутерброды, ездили в парк Лосиный Остров, нагулялись так, что ноги гудели от усталости, В понедельник он приехал ближе к вечеру и повел меня в кино. Выйдя из кинотеатра и гуляя по вечерней, остывающей от дневного зноя Москве, мы купили по мороженому. Это был пломбир в вафельном стаканчике. «Жаль, что без «розочки», — почему-то подумала я, и тут перед глазами вдруг всплыла картинка — я ем мороженое с «розочкой», вафельный стаканчик прохудился снизу, и я стараюсь уберечь свое нарядное платье от падающих капель. Я даже замерла, и у меня сладко защекотало в груди, — вот и еще воспоминание, и уже не совсем детское, кажется, мне там лет шестнадцать.

— Малыш, ты что, так и будешь стоять на этом месте? Чем оно тебя так околдовало?

Я улыбнулась Борису и, не отвечая, пошла дальше, лелея надежду, что постепенно вспомню все.

На следующий день за завтраком я думала о том, что теперь мы находимся с Борисом в так называемых «близких отношениях», но на самом деле каждый из нас отдельно, сам по себе. У меня нет прошлого, а он не допускает и мысли о будущем, странная мы, однако, пара! Что нас держит вместе, постель? Не знаю, но что-то держит.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Незнакомый мужской голос отрекомендовался Сергеем Львовичем и заявил, что мы могли бы встретиться через часа полтора, посмотреть дом и обсудить все условия. Пока я искала слова, чтобы выразить свое недоумение, собеседник спохватился и объяснил, что ему обо мне, как о способном дизайнере, рассказал Алексей Степанович, и он хотел был заказать мне отделку своего загородного дома. Я почувствовала себя витязем на распутье. Отказаться? Наверняка Борис не оставит меня без денег, по крайней мере пока, но как долго будут продолжаться наши отношения, этого я знать не могу, да и денег брать у него мне совсем не хочется. Но могу ли я согласиться, имею ли право? Но в конце концов, что мне предлагают? Отделать дом, то есть устроить гнездышко, это умеет или должна уметь каждая женщина. Все эти мысли почти мгновенно мелькнули у меня в голове, но пауза затянулась, поэтому я быстро сказала, чтобы уже не иметь возможности передумать:

— Хорошо. Меня устроит через полтора часа. Где вам удобнее встретиться?

Мы договорились встретиться за столиком открытого кафе. Я сообщила ему, как буду одета и как выгляжу, и мы распрощались. В связи с тем что мне предстоял осмотр дома, причем в стадии отделки, я решила надеть джинсы и трикотажную легкую кофточку в красную полоску без рукавов. Я еще даже не дошла до кафе, а из-за столика уже поднялся мужчина среднего роста, лет сорока, одетый тоже в джинсы и старую выцветшую футболку. И вообще вид у него был какой-то небрежный, волосы взлохмачены, на джинсах пятно. Я встревожилась: как у такого типа может быть загородный дом? Хорошо, если ему на гамбургер денег хватает. Тип же тем временем сказал, что он на своей машине поедет вперед, будет показывать дорогу, дом находится километрах в сорока от Москвы и стоит почти в лесу. Я проследила за его указующим жестом и увидела отнюдь не старенький «москвичок», который приготовилась увидеть, а новенькую «БМВ», что меня несколько успокоило. Что ж, как говорится, «безумству храбрых поем мы песню»! С этим мысленным напутствием я тронулась в путь, стараясь не терять из виду темно-серую машину своего неожиданного заказчика. Это было нелегко на переполненных улицах, где то и дело кто-нибудь норовил вклиниться между нами.

Дом стоял в лесу, недалеко от ближайшей крохотной деревни. Забор еще не был достроен, и мы без всяких проволочек вкатились во двор. Снаружи дом показался мне маленьким и компактным, а внутри явно смотрелся больше. На втором этаже располагались четыре комнаты, предназначенные под спальни, и два совмещенных санузла. На первом этаже гостиная, кабинет, кухня, холл и туалет с умывальником. В кухне и гостиной были двери, которые выходили на открытую веранду позади дома, вымощенную белыми плитами с серо-голубыми прожилками под мрамор, а может, и вправду мрамор? Я отметила, что все санузлы полностью оборудованы и отделаны, что меня порадовало. Кроме того, имелась куча заготовленного материала, но Сергей Львович сказал, что ими меня не ограничивает. С этими словами он вручил мне кредитную карточку, по которой я смогу купить те материалы для отделки, которые сочту необходимыми. Но тут же, противореча собственным словам, он стал указывать мне расцветку обоев для разных комнат. Я тут же перебила его, сказав, что не стоит ли ему в таком случае сэкономить на дизайнере и все оформить самому? Он смутился и сказал, что это он просто так, а решать я все буду сама. Потом мы обговорили условия оплаты моих услуг, очень роскошные надо сказать, и условия самой работы. Я узнала, что под моим началом будут двое рабочих, которые и будут осуществлять задуманное мною. У меня камень упал с души, когда я поняла, что ни красить, ни штукатурить, ни клеить мне самой не придется, творить я буду только в воображении. Договорились, что в четверг мы встретимся с ним на том же месте, приедем сюда уже с рабочими и утрясем все технические детали.

Когда вечером я вернулась домой, меня уже ждал Борис с недовольной миной на лице. Я же, наоборот, была радостно возбуждена и полна самых разных проектов. Готовя ужин, я рассказала о свалившемся на меня заказе и даже попробовала изложить ему некоторые из задумок, но Борис притормозил меня:

— Ася, я понимаю, что тебя возбуждают новизна и необычность предложенной тебе работы. Спорить нечего, дизайн интерьера куда более интересная задача, чем какие-нибудь скучные документы, но ведь ты не только не профессионал, но, насколько я понимаю, никогда ничего подобного не делала. А что, если ты не справишься, сделаешь что-нибудь не так? Ведь все это не дешево стоит, хозяин может потребовать оплатить издержки, ты отдаешь себе в этом отчет? Я бы предложил тебе отказаться от этой затеи, можно найти какой-нибудь приличный предлог, и заодно скажи Пестову, чтобы не трудился больше искать тебе работу. Посиди дома, отдохни, а я тем временем, не торопясь, подыщу что-нибудь по твоим силам. Как тебе эта идея? А о деньгах не волнуйся, у меня их хватит на все твои нужды.

— По моим силам, говоришь? А каковы они, мои силы, ты знаешь? Не знаешь, да и не можешь знать, я их сама-то не знаю. Я хочу себя попробовать в новом деле, пусть даже с риском, а когда что-то новое бывает в жизни без риска? Не тормози меня, очень прошу. Да, и еще, что бы ни было, как бы ни повернулось дело, я не буду просить тебя оплачивать издержки моих рискованных затей, — это исключено.

Ужинали мы молча, у меня было испорчено настроение, а Борису не понравился мой ответ. Сразу же после ужина он собрался уходить, я его не удерживала. Поцеловав меня на прощание очень сдержанно, он ушел. Я закрыла за ним дверь и подумала, что вот и еще кое-что новое узнала о себе: оказывается, мне не нравятся обидчивые мужчины. Обижаться — это привилегия женщин, и то без нее вполне можно обойтись, а уж мужчин такое качество совсем не красит.

Приступать к работе нужно было с четверга, а в среду я с самого утра обегала киоски и книжные магазины, накупила книг и журналов по интерьеру. Потом, подумав, купила еще большую пачку форматок для черчения, линейку, карандаши, фломастеры и даже акварельные краски. До обеда я просматривала купленную литературу. Книги были хорошие, только читать их как следует было некогда, а вот в журналах, к моему большому удивлению, мне мало что понравилось. Господствовал английский стиль: полосатая или цветастая обивка мебели, обилие предметов в комнатах. Я пообедала на скорую руку и села набрасывать эскизы, заранее смирившись с тем, что из моих рук выйдет, скорее всего, полная мазня. Слава богу, это оказалось не так. Таланта художника я у себя не обнаружила, но на эскизы моих способностей хватило, и я решила, что наиболее удачные смогу, пожалуй, показать заказчику. На этой мажорной ноте зазвонил телефон, это был Борис. Говорил он сдержанно, я бы даже назвала его тон сухим, но забрал назад свои советы. Спросил, когда я приступаю к работе, пожелал мне удачи. Конечно, я его поблагодарила, что-что, а удача мне была нужна. После разговора с ним я собрала свои наброски и, критически рассмотрев их, все забраковала. Уж слишком я разбрасывалась и торопилась, поэтому, обдумав все еще раз, детально представив, чего хочу, я взяла чистую форматку и перенесла на нее свой замысел. Получилась лишь бледная тень замысла, но это было лучшее из того, что я могла изобразить. Был уже одиннадцатый час, я решила ложиться спать, чтобы завтра встать со свежей головой. Положив готовый эскиз в папку, я встала и невольно рассмеялась. Если раньше Аськина квартира удивляла полным отсутствием бумаг и книг, то сейчас бумагами и журналами был завален весь стол на кухне и немалое пространство пола. Наведя относительный порядок, я отправилась спать.

Без нескольких минут девять я уже была на условленном месте, вскоре подъехал Сергей Львович. Пока я показывала ему свой эскиз и объясняла, какую комнату я так собираюсь отделать, подъехали рабочие на белом «жигуленке». Сергей Львович представил нас друг другу. Относительно эскиза он сказал, что совершенно не способен понять по рисунку, как это будет выглядеть в натуре, и поэтому посоветовал мне начать, а он подъедет через пару дней и посмотрит, нравится ему или нет. Я подумала, что это не слишком практичный подход, но ничего не сказала. Мы отправились с рабочими в магазин и купили по данной мне кредитной карточке почти все, что было нужно, оставшиеся мелочи можно было докупить потом. После магазина отправились на объект, причем я предложила рабочим ехать впереди, так как плохо помнила дорогу. Когда мы добрались, время приближалось к обеду, и я, к своему ужасу, почувствовала голод, а ведь я, балда эдакая, даже ничего с собой поесть не захватила, увлеченная полетом творческой фантазии. Своими неприятностями я упавшим голосом поделилась с рабочими. Они посмеялись над моим горестным видом и проводили меня в бытовку, где была электроплита, стол со стульями и припасы съестного, так что с голоду я в этот день не умерла. Поедая бутерброды с колбасой и запивая слабеньким кофе, я с умильной улыбкой благодарила их и обещала завтра непременно возместить им расходы. Мужики добродушно отмахивались и посмеивались. В этот день мы мало что успели, подготовили фронт работ, и я объяснила им, с чего бы хотела начать. Мы поехали в город, и при расставании мужики посоветовали мне не приезжать с утра, чтобы они успели хоть что-нибудь сделать, а я приехала бы к обеду и оценила. Короче, это был тот же подход, что и у заказчика. Я понимала, что они не хотят, чтобы я все время стояла над душой и маячила за их спинами. Но я заверила, что постараюсь не досаждать им зря. На этом мы и расстались. Я поехала по магазинам закупать провизию, чтобы питаться на работе несколько дней. Первым делом я купила хороший растворимый кофе, помня о том, какую бурду я пила сегодня днем, чай в пакетиках и большую банку растворимого чая с лимоном, сахар, всякие консервы, сыр и сухую колбасу, потом добавила к этому одноразовые тарелки, чашки, несколько пачек салфеток и рулон бумажного полотенца. На этом и успокоилась.

Так потекла моя работа. Заказчик заезжал раз в два-три дня, одобрял все, что видел, хотя и проверял тщательно, позволил закупить за наличные то, что я не смогла приобрести по карточке, и сразу по предъявлении оплачивал мне чеки. В общем, я не могла пожаловаться на своего работодателя, он только просил сделать все в как можно более короткие сроки, а значит, приходилось работать без выходных. С рабочими я ладила, мужики были старательные, покладистые, пили в меру. Мне нравилось, что они не ругаются и относятся ко мне уважительно, я же со своей стороны подкармливала их чем-нибудь вкусненьким. С Борисом мы виделись нечасто, что ему очень не нравилось. Но я была занята, приезжала поздно, уставшая, поэтому его недовольство воспринимала равнодушно, хоть часто вспоминала его и скучала по нему. Пестова, который спроворил мне эту хлопотную, но интересную работу, я видела всего дважды, он заходил узнать, как идут у меня дела. Отметил, что я похудела, но глаза живые, веселые. Выражения моей благодарности за посредничество отмел начисто, сказав, что еще рано об этом говорить, поблагодарю, если будет явный успех.

Так пролетело полтора месяца. Практически все комнаты были отделаны, оставались кое-какие мелочи в холле и кухне, пора приниматься за меблировку. Я понимала, что основная нагрузка будет лежать на мне, но полагала, что обязательно будет присутствовать если не хозяйка (она была где-то за границей), то хозяин уж непременно. Сергей Львович огорошил меня тем, что теперь модно, когда дизайнер все делает по своему усмотрению, вручил мне новые кредитные карточки, забрав предыдущие, и список магазинов, в которых можно отовариваться. Такое отношение накладывало на меня немалую ответственность, ведь мебель сейчас безумно дорогая, я заранее пробежалась по мебельным магазинам, но делать нечего, назвался груздем — полезай в кузов. К тому же эта задача была очень интересная и пришпоривала мою фантазию. С гостиной и кабинетом хлопот оказалось на удивление немного, готовых комплектов было хоть отбавляй, и я без труда подыскала то, что мне требовалось. Я взялась за спальни, вот с ними и начались мучения. Две из них, в традиционном стиле, я, побегав и подергавшись, все же обставила именно так, как хотела, а для третьей, в стиле Юго-Восточной Азии, попадались только отдельные предметы, единого ансамбля купить никак не удавалось. Выход я придумала такой: нашла магазин, где имелась в большом ассортименте необходимая мебель и аксессуары, отловила и привезла заказчика туда и уже в его присутствии отобрала все необходимое. Но для четвертой спальни я не находила ничего, хоть плачь! Модерн был, но такой, что и смотреть на него не хотелось, мне требовался ультрамодерн. Было кое-что в каталогах, но опять-таки не полностью, да и заказ ждать было долго, а времени не было, заказчик очень торопил. Приезжала его жена, а к ее приезду все должно было быть готово.

На следующий день разрешила себе встать необычно поздно для рабочего дня — в десятом часу. Наскоро позавтракала и поехала выбирать кухню в тот магазин, где рядом имелся автосервис, нужно было почистить и смазать машину. Кухню я подобрала быстро, я ее еще раньше присмотрела, договорилась, что зайду завтра с утра и поеду показывать дорогу водителю грузовой машины. Потом я на всякий случай заглянула в другой отдел, поговорила в очередной раз со старым опытным продавцом, но он только покачал головой, обнадежить ему меня было нечем. Во время разговора я обратила внимание, что возле нас вертится молодой парень, судя по спецовке, тоже продавец.

Закончив разговор, я не спеша двинулась по проходу, делая вид, что рассматриваю совершенно ненужные мне большие кожаные диваны. Молодой вертун догнал меня, как только старший продавец скрылся из глаз. Глядя на меня блестящими глазками-бусинками, парень, нисколько не смущаясь, заявил, что, кажется, может мне помочь. Я поняла, что требуется некоторая денежная смазка, был, правда, риск, что этот оболтус просто морочит мне голову в надежде вытянуть из меня немного денег. Я вынула купюру в пятьсот рублей, которая мгновенно исчезла в его руке, но информации не последовало. Я вынула еще одну такую же бумажку, но зажала ее в руке, давая понять, что не отдам, пока не услышу то, что мне надо. Оглянувшись по сторонам и косясь на деньги, парень торопливо объяснил мне, что есть небольшая мастерская, все, что осталось от бывшей мебельной фабрики, где делают вещи на заказ. На данный момент там имеется кое-что готовое из того, что я ищу. Вскинув недоверчиво брови, я спросила адрес и, только услышав его, отдала деньги. Схватив их, мой осведомитель злобно посмотрел на меня и ушел, видимо считая, что его информация стоит дороже. Выйдя из магазина, я взяла такси и поехала по названному адресу, не очень-то надеясь на успех. Но сегодня был день везения. Мастерская была на месте и работала, и в ней — о чудо! — имелось несколько предметов, которые я так безуспешно искала в дорогих респектабельных магазинах. Я сейчас же договорилась о покупке с молодым директором этого хиреющего предприятия. Он оказался конструктором именно этой мебели и уже отчаялся сбыть ее по приличной цене. Услышав эту приличную цену, я несколько обалдела, директор, сразу занервничав, объяснил, что меньше взять он никак не может, так как должен кое-что отстегнуть своему знакомому, который меня сюда направил, а остальное вложить в кассу предприятия. Лично он ничего с этой сделки иметь не будет. Я спросила о машине, поскольку собиралась немедленно увезти мебель. Своих больших машин у них сейчас не было, но это не проблема, заверил меня директор. На этой улице полно разваливающихся заводов, где имеются машины, в том числе и фургоны, уговорить водителя такого фургона ничего не стоит.

— А как насчет чека? Я ведь не себе покупаю, мне нужен документ для отчета.

И с этим тоже все было в порядке, директор был на все согласен, лишь бы я купила мебель. Я задумалась.

— Тогда вот что. Мне нужно забрать машину из автосервиса, минут через сорок, максимум час, я приеду, оплачу мебель и заберу ее с собой, а вы пока договоритесь о машине.

Целый час я носилась как метеор, забрала машину, поменяла все доллары, которые у меня были, и вернулась в мастерскую. Директор показался на пороге, как только я подъехала, на лице у него сияла радостная улыбка, — видимо, он боялся, что я передумаю. Он собрался уже выписать мне чек, но я попросила его пройти в кабинет. Мы зашли в крохотную клетушку, именуемую директорским кабинетом. Закрыв дверь, я сразу приступила к делу и объяснила ему, что так вести дела нельзя, даже если мебель действительно столько стоит, то продавать ее за столь смехотворно низкую цену просто самоубийство. Поэтому я предложила ему выписать чек на сумму в два с половиной раза больше, чем он назвал, а увидев на его лице недоверие, выложила деньги на стол. Ошалевший от свалившейся на него удачи, директор выписал чек. Я подумала о том, что по справедливости надо было бы увеличить и эту цену, но больше денег у меня не было, а откладывать покупку я не хотела. Когда мебель была погружена, я отозвала директора в сторонку и спросила у него:

— Не знаю, буду ли я еще заниматься меблировкой и когда, но если такое случится, могу ли я рассчитывать на то, что мой заказ выполнят быстро, качественно и по умеренным ценам?

Молодой человек твердо заверил меня, что если мастерская еще будет существовать, то для меня все будет делаться в первую очередь. Я записала его телефоны и на прощание посоветовала не слишком много отстегивать приятелю, поскольку он и так уже кое-что получил.

Когда я привезла мебель и ее начали устанавливать, приехал заказчик, что было весьма кстати. Я отчиталась о проделанной работе, отдала чек, тут же получив взамен доллары.

— Сергей Львович, завтра привезут кухонную мебель и оборудование, вряд ли его установка займет больше двух дней, потом мне надо будет докупить и привезти еще кое-какие мелочи, и, смею надеяться, через пять-шесть дней все будет закончено.

Он посмотрел на меня, что-то подсчитал в уме и вдруг просиял:

— Как здорово, что вы уложились в срок! Через неделю приезжает Наташа, моя жена, этот дом — мой подарок ей. Наташа приедет во вторник, а в четверг здесь можно будет устроить банкет, вы приглашены, разумеется. О времени я сообщу позднее.

Банкет был назначен на пять часов в пятницу, а не в четверг, как предполагалось сначала. Все работы были закончены к понедельнику, и в понедельник я получила свой гонорар плюс премию за то, что точно уложилась в сроки и нигде не превысила предполагаемых расходов, даже немного сэкономила. Я долго думала, в чем мне появиться, перетрясла весь гардероб, но ни на чем не смогла остановиться, пришлось снова отправляться в магазины. В одном из небольших, но дорогих магазинчиков, называемых на французский лад бутиками, я нашла юбку густофиолетового цвета из тонко выделанной замши, длиной до середины икр, так называемую миди. Юбка была широкая, шаг не стесняла, но, тем не менее, на ней был еще разрез на боку, укрытый мягкими складками, подол фигурно вырезан и выбит дырочками. Только вчера я мерила невысокие обтягивающие ногу замшевые сапожки. Я решила непременно купить эту юбку, но тут меня ждал сюрприз: это оказался комплект, к юбке полагался еще маленький жилет. С жилетом было дороже, но удобнее, и я взяла. Выйдя из магазина, стала вспоминать, где же я вчера мерила эти сапожки? Вспомнив, поехала и купила их, они словно дожидались меня. Попутно купила еще большой свитер крупной вязки, тоже фиолетовый, но чуть светлее, его я, конечно, не собиралась надевать на банкет, просто хотела, чтобы под сапожки была еще одна вещь, подходящая по цвету. Теперь оставалось только найти блузку к новому замшевому комплекту. Это оказалось совсем несложно, в первом попавшемся магазине я обнаружила тонкую шелковую блузку с длинным рукавом, такого бледно-розового цвета, что это был скорее намек на розовый цвет.

В пятницу до обеда я побывала в парикмахерской, мне подстригли отросшие волосы и сделали укладку. Парикмахерша уговорила меня побрызгать волосы специальной краской, придающей волосам оттенок, цвет волос остался практически таким же, только стал ярче. Дома я еще раз оглядела себя, получилось совсем неплохо. Примерно за час до отъезда мне позвонил Борис и как бы между прочим предупредил, что тоже будет на банкете. Все мое хорошее настроение моментально померкло, ведь он едет не со мной, а с кем тогда? Вдруг с Норой? Только этой щучки мне для полного счастья и не хватает! В последнее время я как-то забыла о ее существовании, но вспомнила, и мне стало нехорошо. Ладно, надо взять себя в руки, чего так раскисать!

Ворота дома были гостеприимно распахнуты, хотя при въезде переминалась с ноги на ногу охрана в камуфляже. Машин у входа было столько, что я еле нашла место, куда приткнуться, а я ведь опоздала всего на двадцать минут, что же будут делать те, кто приедет позже? В доме было народу — яблоку негде упасть. От звуков голосов, легкого смеха, шагов и шелеста одежды стоял гул, но душно не было, уже хорошо. Я заглянула в гостиную: столы, накрытые белыми скатертями и сплошь уставленные, тянулись вдоль одной из стен, дверь, выходящая на веранду, была приоткрыта, что и давало приток свежего воздуха.

За своей спиной я услышала разговор двух женщин.

— Ах, Наташа, ты просто счастливица, у тебя такой заботливый муж, такой роскошный подарок мне и во сне не мог бы присниться, завидую тебе! А почему ты молчишь, тебе что, не нравится дом?

— Наоборот, очень нравится! Ты знаешь, ведь Сережа все устроил, пока меня не было, нанял какую-то специалистку по интерьеру, а я увидела свой подарок всего два дня назад, и сначала он меня ошеломил. Во-первых, я поклонница классического стиля, во-вторых, я как-то представляла себе весь дом в едином стиле, а тут почти все комнаты разные — это как-то удивляло. Но чем больше я ходила и смотрела, тем больше мне нравилось. И теперь я думаю, как хорошо, что не я все оформляла и обставляла, я бы просто испортила дом, сделав его в привычной манере, а через несколько дней перестала бы замечать весь интерьер. Мне очень хочется познакомиться с этой женщиной-дизайнером, Сережа сказал, что она молодая, но, кажется, ее еще нет.

Пока шел разговор, было неудобно поворачиваться, а когда я все же повернулась, они уже замолчали, и я не могла понять, кто из них Наташа, хозяйка дома. Одна из женщин, высокая, с темно-рыжими волосами, одетая в сильно декольтированное платье белого бархата, скользнула по мне равнодушным взглядом. Другая, моложе, ниже ростом, похожая на хорошенького подростка с коротко стриженными темными волосами и веснушками на щеках, не отрывала от меня изумленно-испуганных глаз. Почему она так смотрит? Даже если она и есть Наташа, то ведь на мне не написано, что я — это я, и кроме того, чего она испугалась? Но испуг уже исчез из глаз незнакомки. Она неуверенно улыбнулась и собралась подойти ко мне, но в это время к нам подошла группа людей, состоящая из Сергея Львовича, Алексея Степановича и Норы. Своего мужа и Бориса она держала под руки и ослепительно улыбалась.

— Дорогая моя, — несколько церемонно начал хозяин дома, — разреши представить тебе Асю, ту волшебницу, которая и сотворила все вокруг! — обратился он вроде бы не к рыжей, а к шатенке и, словно для того, чтобы я перестала сомневаться, поцеловал ее маленькую руку с ногтями без маникюра.

Шатенка казалась чересчур взволнованной, силилась что-то сказать и не могла. Видимо, очень нервная и впечатлительная натура, подумала я и пришла ей на помощь.

— Простите меня, Наташа, вас ведь так зовут? Я нечаянно слышала ваш разговор с подругой и очень тронута похвалой моей работе. Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться, и хочу надеяться, что обстановка вашего дома поможет вам жить здесь легко и непринужденно.

Наташа слушала меня с таким напряжением, словно искала какой-то другой смысл в моих словах, или так, как если бы язык, на котором я говорила, был для нее чужим и малознакомым.

Я удивилась и выразила недоумение взглядом. Наташа потупилась, порозовела и сказала, запинаясь:

— Да, да… мне тоже очень приятно, я… мне все здесь нравится, — после чего подхватила мужа под руку и поспешила прочь.

Рыжеволосая начала что-то говорить, но я ее не слушала, у меня было ощущение, словно я провалилась на экзамене, Наташе явно все здесь не нравится, и ее похвалы неискренни. Она хвалит то ли для того, чтобы угодить мужу, то ли чтобы не злорадствовали подруги. Уяснив это, я весьма невежливо, даже не дослушав, что мне говорят, покинула компанию. Я была как в тумане, переходила бесцельно с места на место, ни к кому не подходя, ловила обрывки разговоров, большая часть которых меня не касалась, но были и одобрения в мой адрес, и пара несущественных критических замечаний. Ко мне подошли двое, мужчина и женщина, оба хотели заказать мне отделку, мужчина квартиры, а женщина дачи. Я взяла их визитки, но сказала, что на празднике о делах говорить не стоит. Пристальные взгляды хозяйки, которые я время от времени ловила на себе, меня совершенно сбивали с толку. В этих взглядах не было раздражения, в них был вопрос, но вот какой, что мучило эту столь благополучную женщину? Я уже была готова сама подойти к ней и откровенно задать этот вопрос, заметив ее одну в холле, но не успела. Меня настигла Нора.

— Знаешь, ты как дерьмо! — дохнула она перегаром, и я поняла, что она на взводе. — Вышвырнули тебя из одного места, а ты уже всплываешь в другом. Но придет и твой срок, запомни! — Тут она икнула и уставилась на меня злобным взглядом. — Что, нет при себе сейчас магнитофончика?

— Отчего же, есть, я его всегда при себе ношу. Мы стояли с ней возле некоего подобия колонны, одной из двух, которые являлись самым ярким архитектурным украшением холла, и тут, к моему удивлению и ее ужасу, из-за этого украшения вышли Борис и Пестов, которых мы сразу не заметили. Лицо Бориса было хмурым, а Алексей Степанович приподнял бровь, что могло равно выражать и любопытство, и гнев. Он спросил:

— Что за магнитофон, о чем идет речь?

Мне изрядно надоели все эти тайны мадридского двора, и я ответила:

— Речь идет о магнитофоне, на котором я больше двух месяцев назад записала угрозы Норы изуродовать меня, подсунув мне какую-то пилюлю.

Нора побледнела так, что даже губы у нее стали синие.

— Она врет! Это была просто шутка!

Пестов не слушал ее, он смотрел на меня, бровь его была все так же поднята.

— Так, значит, ты утверждаешь, что всегда носишь при себе магнитофон, ну и где же он?

Ответить я не успела, вмешалась Нора, уже учуявшая своим хищным нюхом, что камешки летят не в ее огород.

— Он у нее в сумочке, я точно знаю!

Я пожала плечами и протянула Пестову свою сумку. Он открыл ее так, чтобы было видно только ему, и быстро перебрал содержимое. Когда он щелкнул пудреницей, Нора нервно вздрогнула и быстро спросила:

— Нашли?

— Кто ищет, тот всегда найдет. Держи, Мата Хари! — И он отдал мне сумочку.

Я взяла ее и хотела покинуть эту надоевшую мне до смерти компанию, но тут возле нас появилась Наташа, по ее лицу я поняла, что она хочет со мной поговорить. Нора куда-то исчезла, мужчины отошли на шаг, заканчивая ранее начатый разговор. Хотя я была уверена, что оба держат ушки на макушке, но я не ожидала никаких откровений, поэтому мне было все равно, Наташа же, по-моему, вообще, кроме меня, никого не видела.

Она нервно облизнула губы и спросила:

— Но ведь это все-таки ты? Я ведь не могла ошибиться, правда? Не знаю, почему ты делаешь вид, что мы незнакомы. Так надо?

Холодок пополз у меня по позвоночнику, ну надо же, опять! А еще говорят, что Москва огромный город. Я хотела попросить ее замолчать, не надрывать мою беспамятную душу, и не смогла.

Она продолжила:

— Но я все равно рада тебя видеть, Саша, и еще больше рада тому, что именно ты все здесь так замечательно сделала. Мне очень нравится, правда. Ты извини, я глупо повела себя, но это от неожиданности и удивления. Я очень удивилась, что ты так резко сменила профессию, и, главное, что ты, оказывается, жива!

Я сглотнула слюну и уставилась на нее, и в этот момент резкий женский вопль покрыл все голоса разом. Я обернулась, люди молча расступались, освобождая пространство пола, где лицом вверх лежал Николай. Рядом стояла Нора, белее мела, с остановившимся взглядом и прижатой ко рту рукой. Наташа, как-то сразу ставшая тверже, решительно направилась к лежащему, я, к своему удивлению, пошла за ней. Она присела на корточки, заглянула ему в глаза, попробовала нащупать пульс сначала на запястье, потом на шее, затем нагнулась и зачем-то понюхала его губы. Выпрямившись, она покачала головой и повернулась ко мне:

— По-моему, сердце, как ты думаешь?

Я уже заметила синеватый цвет губ трупа и сказала:

— Похоже на то. — В то же мгновение я бесповоротно поняла, что меня зовут Саша и я действительно врач, точнее, была врачом. Но это я поняла, а не вспомнила.

Глядя на лежащего, я прошептала:

— «…где стол был яств, там гроб стоит». — Откуда это, я не помнила.

Все вокруг засуетились, заговорили о том, что надо вызвать «скорую», кто-то робко заикнулся о милиции. Я отошла в сторону, с тоской вспоминая, как у меня заныло сердце от плохих предчувствий еще в тот момент, когда позвонил Борис. На пиру Валтасара, как грозное предупреждение, появилась надпись: Мене, Текел, Фарес. Здесь же вместо надписи труп, но предвещает он явно то же самое, вот только кому это предупреждение: хозяину, Пестову, Норе или же мне?