Светлый берег радости

Глава 28 ВАНГА

Я уже подъезжала к дому, вся в мыслях об Илье, когда зазвонил мой мобильный. Мужской голос в трубке был мне не знаком, я насторожилась.

— Здравствуйте, Ася, не знаю, помните ли вы меня? Мы виделись с вами однажды прошлым летом на презентации, меня зовут Михаил Ефремович.

Не знаю почему, но, когда он назвал себя, у меня на сердце стало как-то тоскливо.

— Да, я помню вас, здравствуйте.

— Ася, у меня есть к вам одно небольшое дело, мы не могли бы сегодня встретиться и переговорить с вами?

— Боюсь, что сегодня не получится, дома я буду поздно.

— Я вас очень прошу, дело у меня очень срочное, много времени не займет. Давайте я приду к вам часов в одиннадцать или даже двенадцать, хорошо?

— Ну хорошо, в одиннадцать я постараюсь быть дома.

Не доезжая квартала до дома, я свернула во двор и остановилась возле огороженной площадки для машин, мне нужно было подумать, а на ходу это делать затруднительно. Правильно ли я поступаю? Он мне никто, я его знать не знаю, телефона я ему не давала, а он, собираясь прийти ко мне, не спросил у меня адреса, значит, знает. Эта просьба о встрече в отсутствие Пестова более чем настораживает. Я вышла из машины, тщательно закрыла ее и огляделась: двор вроде приличный, будем надеяться, что ее отсюда не сопрут и не поцарапают. Быстрым шагом я отправилась домой, убедилась, что в квартире никого нет, и предприняла кое-какие меры, о которых вычитала в каком-то детективе. Насыпала под коврик в прихожей муку тонким слоем, а к ящикам и дверцам шкафа прикрепила кое-где волоски. Проделывая все это, я взмокла, поскольку не раздевалась. Труднее всего было, уходя, не наступить на коврик, я как-то не догадалась, что муку надо насыпать в последнюю очередь. Затем я поднялась и позвонила в дверь Пестова. Впустили меня не сразу. Увидев охранника, я обрадовалась:

— Алексей Степанович вернулся?

— Еще нет, звонил, сказал, что завтра прилетит.

Это было уже хуже, но хотя бы охранник в квартире есть, все-таки спокойнее. Нина Федоровна была в гостиной, встретила меня приветливо, Валерик сразу повис на мне. Мне предложили поужинать, я с удовольствием согласилась. Улучив момент, когда Валерика не было рядом, я попросилась у хозяйки переночевать, она согласилась, не выразив никакого удивления. Охранник, слышавший наш разговор, пристально посмотрел на меня, но ничего не спросил. Валерик ушел спать, наигравшись и рассказав все свои новости. Мы остались перед телевизором, неспешно попивая чаек, через какое-то время мне послышался неясный шум. Я испуганно встрепенулась, но выглянувшая Нина Федоровна успокоила меня, сказав, что прибыл еще охранник.

— Это не ты попросила его вызвать?

— Нет, Нина Федоровна, не я. Может быть, мне лучше уйти отсюда, чтобы не навлекать на вас опасность? Здесь вы, ребенок.

— Ну и куда ты пойдешь на ночь глядя? Если уж возникла у тебя необходимость не ночевать дома, то правильно сделала, что пришла сюда, все же здесь охраняют. А что касается ненавлечения на мою голову опасности, то поздно, она висит над моей головой с тех пор, как я вышла замуж за Алексея. Ну раз не ты просила, значит, охранник сам вызвал подмогу на всякий случай, надо отдать должное, Алексей умеет выбирать людей.

Спала я в маленькой комнате, наверно гостевой, спала плохо. Мне снилось всю ночь, что я тону и чей-то женский голос говорил надо мной: «Как же я ненавижу тебя, Аська! Как я тебя ненавижу!» Встала я в восьмом часу, вздохнув, стала одеваться, выходить когда-то надо. В прихожей меня перехватил охранник.

— Хотите выйти через эту дверь? — спросил он, показывая на входную дверь.

— А что, есть еще выход? — удивилась я.

— Есть, если нужно, я покажу.

— А куда я через него выйду, тоже во двор?

— Нет, с другой стороны дома.

— Очень удобный выход! — восхитилась я.

Мы прошли по всей квартире, которая оказалась гораздо больше, чем я полагала. В самом конце ее охранник открыл стенной шкаф, за ним была обычная белая дверь. Открыв ее ключом, он выпустил меня на так называемую черную лестницу. Охранник спустился со мной вниз, открыл дверь на улицу и показал, как лучше идти, чтобы меня не заметили из окна моей квартиры, если там кто-то есть. Поблагодарив, я поспешила поскорее уйти от дома, прошла квартал и нашла свою машину в целости и сохранности.

Возле агентства я поставила свою машину не на то место, куда обычно ставлю, а подальше, за мусорными баками ее не было видно. Конечно, все эти хитрости чисто детские, и кому надо, найдет ее быстро, но все-таки! На работе я нервничала, поглядывала на часы, охранник мне сообщил, что часов в одиннадцать Пестов будет дома или на работе. Девчонки заметили мою нервозность, а поскольку им палец в рот не клади, они тут же сочинили историю, что я якобы жду прихода своего возлюбленного и считаю минуты до желанной встречи. В одиннадцать я позвонить не смогла, так как обслуживала клиентку, но потом мне повезло: только собралась уходить клиентка, из своего кабинета вышла одетая Эмма и сказала, что отъедет на час-полтора. Кабинет свой она не запирала, я сказала девчонкам, что пойду туда звонить. Девчонки поняли, что я просто не хочу говорить при них, и захихикали, найдя в этом подтверждение своей истории. Я позвонила на сотовый и сразу дозвонилась. Пестов был в курсе, что я ночевала у них, но это его не беспокоило. Выслушать меня он отказался, сказал, что ему некогда, в его отсутствие накопились срочные дела, встретимся вечером и поговорим. Наверно, он был прав, дела и в самом деле могли накопиться, но мне почему-то показалось, что он кувыркается в кабинете со своей любовницей, и я рассерженно рявкнула в трубку:

— Если встретимся!

— А что, ты куда-то едешь вечером?

— Я нет, но меня могут уехать.

Он помолчал, вздохнул тяжко, видно, надоела я ему сильно, и велел носа с работы не высовывать. Приехал он ко мне в два часа, как раз была моя очередь идти обедать. Увидев Пестова, мои девицы, все утро толковавшие о возлюбленном, так и покатились со смеху. Алексей Степанович посмотрел на них озадаченно, не понимая причины их веселья, но потом подмигнул им и повез меня в ресторан обедать. В машине я вся извертелась, стараясь определить, не следует ли кто за нами. Пестов смотрел на меня насмешливо, но молчал, зато открыл рот охранник, тот самый, что вчера впускал меня в квартиру Пестовых, а сегодня утром выпускал.

— Все чисто, нет никого, — успокоил он меня.

— А кто должен быть? Кого ждем-то? — весело спросил его босс, сегодня у него было удивительно хорошее настроение.

— Черт его знает, что за люди! Я не понял, чьи они.

Веселье с лица Пестова словно ветром сдуло, он нахмурился:

— Что за люди, где, когда?

— Это вон ее спрашивайте, по ее душу приходили, — мотнул головой в мою сторону охранник.

— А что, и вправду приходили, ты сам видел? — занервничала я.

— Видел, аж трое было, до утра ждали, двое в квартире и один во дворе, в машине сидел.

— Так! Что ты еще натворила? Ну на один день оставить нельзя! — рявкнул Пестов, словно разбуженный зимой медведь.

Я возмутилась, но сказать ничего не успела, машина остановилась возле ресторана. Ресторан был разделен на отдельные секции, как купе, только без дверей, столы находились довольно далеко один от другого, и можно было разговаривать, не боясь, что тебя услышат. Кухня оказалась китайская, но хоть есть можно было вилкой, а не палочками, иначе я бы осталась голодной. Заказывал Пестов сам, я все равно не разбиралась в этой экзотике. Вскоре мне подали блюдо, состоящее из белого мяса курицы, риса, овощей и моллюсков, все это было полито каким-то соусом. Я сначала понюхала его, запах был острый и аппетитный, осторожно попробовала, м-м, вкусно! Пестов, улыбаясь, смотрел, как быстро я поглощаю еду, но потом опомнился, согнал улыбку с лица и сказал мне:

— Доедай и рассказывай, но предупреждаю тебя: если ты опять во что-то влезла, то я не буду дожидаться, пока тебя кто-нибудь прикончит, сам тебе голову оторву! Я-то, признаться, решил сначала, что ты с Бориской поцапалась и от него скрываешься, а у тебя опять что-то новое.

— Во-первых, Бориса я сто лет не видела, во-вторых, это не новые дела, а старые, в-третьих, эти старые дела не мои, а ваши!

— Что за чушь ты несешь?! У меня все чисто.

— Значит, не все. И вполне может быть, что я сильно удивлю вас сейчас. — И я рассказала ему о вчерашнем звонке.

Он слушал молча и довольно спокойно, только когда я произнесла имя Михаила Ефремовича, он заметно дернулся.

— Послушай меня, девочка, а может, это был не он, просто кто-то представился его именем? Ты ведь один раз с ним разговаривала, да и то не по телефону.

Я задумалась, припоминая вчерашний разговор.

— В принципе возможно, и все-таки мне кажется, что это был он. Сначала голос показался мне незнакомым, но потом я уловила его характерные интонации, такие раскатистые барственные нотки, я их запомнила еще с лета.

— Ну, тогда считай, что твоя работа закончилась на какое-то время, Эмму я предупрежу. Сейчас поедем к тебе на квартиру, возьмешь необходимые вещи, и тебя отвезут в надежное место. Нину с Валериком, конечно, тоже.

— Вот они пусть едут, а я не поеду!

— Поедешь!

— Нет! Что хотите делайте, не поеду!

— Неужели ты не понимаешь, насколько все осложнилось? Вчера ты вела себя на удивление осмотрительно и серьезно, а сегодня просто дуришь. Ты же мне руки связываешь, а мне сейчас полная свобода нужна.

— А Илья? Его, того и гляди, опять отравят, вчера к нему бабы какие-то с работы приходили, продуктов натащили, я все повыкидывала, а если я уеду, его враз отравят или еще как-нибудь изведут.

— Я понимаю тебя, но сейчас не до Ильи, свои бы шеи уберечь, игра пошла по-крупному, моих сил хватит только на одно место — то, где будет Валерик, Нина и ты. Придется кем-то жертвовать.

— Я тоже все понимаю, но только не Ильей.

— Да что с тобой, в конце концов! С ума ты, что ли, сошла или влюбилась? Когда ты успела с ним снюхаться-то?

— Я с ним не снюхивалась! Но не для того я рисковала своей жизнью, спасая его, чтобы вот так запросто дать теперь убить его. И если уж на то пошло, то я ваших баб и девок не считаю! Когда я вам сегодня звонила, а вы были так заняты, что и поговорить со мной не могли, то вы не делами были заняты, ручаюсь в этом.

В его глазах мелькнуло удивление, и он покрутил головой.

— Вот язва-то! Уела так уела! Ладно, раз так защищаешь, значит, зачем-то он тебе нужен, я распоряжусь насчет него, но поедешь собираться, как я сказал, доедай.

Я не поняла, что это будут за распоряжения и как они могут сберечь жизнь Ильи, но было ясно, что это максимум, который из Пестова можно по этому поводу выжать. Я допивала свой кофе, как вдруг какая-то неясная мысль начала меня тревожить. Я потрясла головой, встала, потом опять села, наконец не выдержала и сказала Пестову, уже начавшему терять терпение, глядя на мое нелепое поведение:

— А Наташа? Как же Наташа?

— А что Наташа? Что с ней такого? — спросил тот спокойно, но это было спокойствие льва перед прыжком, в его глазах горели красные огоньки, и весь он как-то подобрался. — Ну, что же ты замолчала?

— Наташа ведь тоже в опасности, разве нет? А ведь она носит ребенка!

— Не пойму, с чего ты взяла, что она в опасности? Какое Наташа имеет ко мне отношение? Нет уж, теперь я не тороплюсь, теперь ты, милочка, выкладывай все, что знаешь.

— Ну вот, мы вернулись опять к тому, с чего когда-то начинали: вы опять подозреваете меня черт знает в чем! Вы, как дикий зверь, никому не верите. Да, Наташа не имеет к вам отношения, но зато имеет Сергей, ее муж, я догадываюсь, что у вас с ним какие-то общие дела, какие именно, понятия не имею, да и знать не хочу.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Не знаю, в голове вдруг что-то щелкнуло, и я забеспокоилась за Наташу. Считайте это женской интуицией и не смотрите так недоверчиво на меня, индейцы верили в женскую интуицию, особенно тогда, когда собирались предпринять что-то важное.

— Я не индеец, но готов поучиться у них на старости лет, если это поможет. И что же еще говорит твоя интуиция?

— Кое-что еще говорит, но доказательств у меня нет, а вы без них не поверите.

— Помилуй! Если интуиция, какие могут быть доказательства, что-нибудь одно. Ну, говори, говори, я слушаю тебя.

— Хорошо, я скажу. Мне кажется, что вы разделились два на два: на вашей стороне Сергей, а на той Яков, которого я как-то видела у вас на даче, и Михаил. Сергей, может, и предан вам, но союзник слабый. А Яков этот прячется в тени, но та еще змея! Может, даже он и настропалил Михаила против вас, хотя тот и сам хорош. Из них двоих сильнее Михаил, но Яков опаснее, слишком хитер и кусает исподтишка. Правда, здесь есть нюанс, может быть, мне все это только кажется, потому что уж очень мне не понравился этот Яков.

— Ну ты и штучка! Казалось, я хорошо тебя знаю, а ты вот преподнесла мне сюрприз, да еще какой! Даже и не знаю, как к тебе теперь относиться.

— Я могла бы вам посоветовать как, напомнив, что недоверие — это признак слабости, а не силы. Но если вы мне не верите, то какой прок в моих советах?

— Что еще я о тебе не знаю?

— Многое, очень многое, но не из области фактов, а более глубокое, личное, но вряд ли вам это интересно, особенно сейчас. А из фактов только одна мелочь вам еще не известна.

— Вот как! Всего одна? С трудом верится, что так мало! Ну и что же это за мелочь?

— Отдам в квартире, когда приедем туда.

— Так это вещественная мелочь? Тогда вряд ли она уцелела после визита ночных гостей.

— Как знать.

— Едем!

В машине Пестов все рассматривал меня, словно впервые видел, потом отвернулся, задумался. Открыв дверь квартиры, я первым делом приподняла коврик — на муке были видны следы. Пестов после раздумий в машине опять почему-то повеселел, видно, что-то хитрое придумал, прищурился на меня усмешливо и сказал, разводя руками:

— Ну ты прямо гибрид Ванги с Мата Хари!

Я решила поддержать шутку:

— Ага, а еще немножко от Никиты есть!

— Точно!

Мы прошли в комнату. Зря я вырывала вчера у себя волоски и клеила их, не понять, что у меня кто-то был, мог бы только слепой. Мягкая мебель, правда, вспорота не была, и не все вещи выкинуты из шкафов и ящиков, больше похоже на хулиганскую выходку, чем на обыск. Я посмотрела на комоде, потом в шкафу и, повернувшись к Пестову, вздохнула.

— Что, взяли твою мелочь?

— Взяли золото, жемчуг, и Аськин и мой, тот, что вы мне недавно подарили, все меха и деньги, которые я спрятала, а они нашли. А мелочь я еще не смотрела, вы присаживайтесь куда-нибудь, я пойду посмотрю.

— Нет уж, я с тобой, интересно посмотреть твои схоронки.

Я пожала плечами и пошла в ванную, он за мной. В ванной с полочки все скинули, стекло хрустело под ногами и блестело в самой ванне, даже смотреть на это было неприятно. Пестов, оглядевшись, присвистнул. Я присела на корточки и стала искать пакет с прокладками, он оказался закинут под ванну, я достала его, и нашла нужную прокладку, и вытащила из нее листок, который когда-то нашла в журнале из Аськиного пакета. Подала его Пестову и пошла на кухню, которая была в почти приличном состоянии. Я включила горячую воду, намереваясь помыть посуду и поставить потом чайник, но тут нарисовался Пестов с листком в руке, хотел что-то сказать мне, но, увидев у меня в руках грязную посуду, подскочил, вырвал ее из моих рук и поставил обратно на стол, а кран закрутил.

— Ты что делаешь? Я что, тебя посуду привез мыть? Еще скажи, что чаю хотела попить!

— Хотела, — вздохнула я и поплелась в комнату, быстро собрала кое-что, не было сил смотреть на весь этот разгром. — Неужели я все так оставлю и уеду? — не удержалась я от робкого вопроса.

— Нет, все-таки женщины есть женщины! Даже самая лучшая из них все равно остается бабой.

«Неужели это я самая лучшая?» — изумилась я, но спрашивать поостереглась, ведь небось скажет, что вовсе и не я, а так я хоть понадеюсь какое-то время. Закрыли дверь, и Пестов хотел спускаться, но я схватила его за рукав.

— А Валерик, а Нина Федоровна? Он снисходительно хмыкнул:

— Все, включая собаку, в надежном месте. Посадив меня в машину, он о чем-то несколько минут говорил с двумя молодыми мужчинами, которые нас ждали возле машины. Потом сел и велел шоферу трогать.

— А моя машина? — вдруг вспомнила я. — Она же возле агентства осталась, ведь ее украдут или изуродуют!

— Я отогнал ее на платную стоянку недалеко оттуда и заплатил за неделю, — утешил меня охранник.

— Как же, она же закрыта была? Охранник только хмыкнул, а Пестов сказал:

— Неделя хороший срок, уж за неделю что-нибудь да утрясется.

Я посмотрела на него с любопытством, получив от меня бумажку с шифром, он впал в задумчивость. Значит, бумажка серьезная, а я и забыла совсем о ней, только сегодня о ней вспомнила. Машина тем временем вырвалась из города и устремилась дальше. Ехали мы час, несколько раз сворачивали, подъехали к каким-то большим металлическим воротам, охранник вышел из машины и вошел в будку у ворот. Его не было несколько минут, наконец он вернулся, сел в машину, и ворота медленно отъехали в сторону. За воротами был ухоженный парк, в котором там и сям были разбросаны двухэтажные домики, похожие друг на друга, но все-таки разные. Мы медленно проехали мимо нескольких, похоже, что территория парка была очень большой. Наконец остановились возле одного домика, находившегося на отшибе, дорога проходила немного в стороне, вплотную к домикам подъехать было нельзя, к ним вели узкие пешеходные дорожки, и к этому домику тоже. Охранник взял мои вещи, и мы пошли втроем, шофер остался сидеть в машине. Когда подошли поближе, я поняла, что домик не так уж мал, просто спроектирован компактно. Нас никто не встречал. «А где же Валерик и Нина Федоровна?» — недоумевала я. Дверь домика была закрыта и открылась только на условный стук. Нас впустили внутрь, и мы попали в холл. Кроме двух охранников, одного возле двери и другого в глубине холла, никого не было. Пока я осматривалась, ожидая, мужчины говорили между собой, откуда-то бесшумно появился еще один мужчина, постарше, он подхватил мои вещи и понес их. Я оглянулась на Пестова, он сделал мне знак рукой: иди, мол, и я пошла. Мой сопровождающий был похож на крепкого сильного дворецкого, только без ливреи. Он проводил меня в небольшую, довольно уютную комнату на втором этаже, поставил вещи и собрался уходить, но спохватился и сказал:

— Располагайтесь, ужин в семь часов, столовая внизу.

Я приняла душ, полежала на кровати, прислушиваясь к звукам в доме, но все было тихо. Неужели я здесь одна или в доме такая превосходная звукоизоляция? Время приближалось к семи, я надела длинную красную юбку из тонкого сукна и к ней белую блузку в мелкую черную крапинку с длинными рукавами и глухим воротом. Посмотрела на себя в зеркало — лицо немного бледное, но в общем ничего — и вышла из комнаты. Спустилась по лестнице и остановилась, идти можно было и направо и налево, что выбрать? Справа мне послышались негромкие голоса, я пошла на них, открыла двухстворчатые двери с матовыми стеклами и оказалась в столовой. Здесь меня ждал сюрприз: за столом сидели Нина Федоровна, Валерик, гувернантка, она же учительница, Наташа, Илья, казавшийся очень бледным, и двое незнакомых мужчин. Я негромко поздоровалась и прошла к свободному месту, которое, видимо, было специально оставлено для меня между Ильей и Наташей.