Та, которой не стало

ГЛАВА 1

– Чмок, чмок, чмок!.. – Мелина Ллойд послала несколько воздушных поцелуев, повернувшись в сторону приближавшейся к ней сестры. Мелина и Джиллиан были близнецами – настолько похожими, что их путали даже родители.

– Рада тебя видеть, Джилл. Я заказала итальянское вино – белое, какое ты любишь. Лучшее в городе белое сухое, как уверял меня официант, который, в противоположность вину, был до приторности сладким. Он буквально источал мед. Кстати, вот он идет…

Джиллиан села напротив Мелины. Официант наклонился, чтобы поставить перед ней бокал «Пино Гриджо», и… вздрогнул от неожиданности, пролив несколько капель себе на руку.

– Ого!.. – вырвалось у него, пока он в растерянности вертел головой, переводя взгляд с Мелины на Джиллиан и обратно.

– Да, да, да, мы – близнецы, – невозмутимо подтвердила Джиллиан, избавив себя и сестру от необходимости выслушивать изрядно поднадоевший обеим вопрос.

– У меня нет слов! Просто ошизительное сходство!

Мелина наградила его холодной улыбкой.

– Будьте добры, моя сестра хотела бы сделать заказ. Если можно, конечно…

Ее голос, казавшийся таким же сухим, как итальянское белое вино, вернул официанта к реальности.

– Разумеется, мисс, – поспешно отозвался он и едва не щелкнул каблуками. – Прошу прощения. Что вам угодно?

– Клубный коктейль, пожалуйста. Только положите побольше льда и добавьте ломтик лимона.

– Я вернусь prontomente[1] и принесу ваш заказ, а заодно захвачу меню. Сегодня у нас в ресторане замечательная программа!

– Не могу дождаться! – сквозь зубы пробормотала Мелина, глядя вслед удаляющемуся официанту.

Джиллиан наклонилась вперед:

– Послушай, а что значит «prontomente»? Надеюсь, не ругательство?

– А «ошизительное»?..

Сестры рассмеялись одновременно.

– Я рада, что ты улыбаешься, – заметила Джиллиан. – Когда я вошла, у тебя был такой вид, словно ты вот-вот зарычишь!

– Я действительно была не в лучшем настроении, – призналась Мелина. – Пришлось везти в аэропорт одну писательницу. Ее рейс в пять пятьдесят утра. В пять пятьдесят, Джилл! По-моему, пишущая братия нарочно заказывает билеты на такое время, чтобы был повод воспользоваться эскорт-услугами.

– И кто эта ранняя пташка? Она хоть знаменита?

– Я уже забыла, как ее зовут. Кажется, это ее первая книга. Называется «Воспитываем детей, как домашних животных». С подзаголовком «…И с отличными результатами».

– Двухгодовалые младенцы берут барьер и лают по команде?

– Не знаю, должно быть, что-то вроде того. Сама я эту книгу не читала, но, насколько мне известно, продается она очень неплохо. На прошлой неделе занимала третью строчку в списках бестселлеров «Нью-Йорк тайме».

– Ты шутишь?

– Нет, клянусь богом! Понимаешь, для того, чтобы книга продавалась, порой бывает достаточно просто найти тему позаковыристее. В наши дни даже я могла бы написать книгу, просто я никак не могу придумать, о чем бы поведать восхищенным читателям! – Она ненадолго задумалась. – Я могла бы, например, написать воспоминания о всех тех больших и не очень больших знаменитостях, с которыми мне приходилось работать, и попытаться объяснить широкой публике, почему в подавляющем большинстве случаев их трудно выносить больше двадцати часов подряд. Боюсь, правда, что после этого мне пришлось бы долго с ними судиться.

Вернулся официант, он принес Джиллиан коктейль и небольшую серебряную корзиночку с бисквитами. В руке он держал меню, которое тут же огласил, причем у сестер создалось впечатление, что оно составлено в основном из прилагательных в превосходной степени. Похоже, он был даже слегка разочарован, когда из всего списка Мелина и Джиллиан заказали только салат из креветок и авокадо.

Когда официант снова ушел, Джиллиан деликатно надкусила крошечное пирожное с толчеными пекановыми орехами.

– Попробуй написать о том, каково это – иметь сестру-близнеца. Это может быть любопытно.

В ответ Мелина покачала головой.

– С этим я не справлюсь. Если браться за книгу, надо выбрать тему попроше.

Если хочешь, можешь порассуждать о том, почему одни близнецы даже одеваются одинаково, а другие всячески подчеркивают свое различие.

– Об этом уже столько писано-переписано!

– Тогда о чем же? Быть может стоит рассмотреть вопрос о соперничестве?

– О каком соперничестве? – не поняла Мелина.

– О том, как мы боролись за внимание родителей.

– Это уже лучше, хотя я не помню, чтобы мы с тобой очень уж за него боролись. Уж лучше я напишу о телепатической связи, которая установилась между нами еще в материнской утробе. – Мелина посмотрела на сестру поверх своего бокала, из которого сделала крошечный глоток. – Кстати о телепатии… – Что-то мне кажется, моя сестренка сегодня слишком задумчива. Что-нибудь стряслось?

Прежде чем ответить, Джиллиан проглотила остатки пирожного и стряхнула с пальцев крошки.

– Я это сделала…

– Что именно?

– Ну… ты знаешь. – Она смущенно понизила голос: – То, о чем я думала на протяжении последних нескольких месяцев.

Мелина, которая снова поднесла к губам бокал, едва не поперхнулась. Взгляд ее светло-серых, как у сестры, глаз непроизвольно метнулся в направлении живота Джиллиан.

Джиллиан рассмеялась.

– Это нельзя разглядеть. Пока нельзя, – сказала она. – Ведь я приехала сюда прямо из клиники.

– То есть ты хочешь сказать… ты прямо оттуда? – Мелина не верила своим ушам. – И я, быть может, прямо сейчас превращаюсь в… в тетку? В тетку своего будущего племянника?

Джиллиан снова засмеялась.

– Это не исключено. Если, разумеется, маленькие хвостатые крошки делают то, что им положено.

– Боже мой, Джиллиан!.. – Мелина сделала из своего бокала еще один глоток. – Ты правда сделала это? Но ведь… Во всяком случае, выглядишь ты совершенно спокойной. Как и всегда…

– В таком случае мой гинеколог может быть мною доволен. Представляешь, у него хватило наглости сказать мне, чтобы я расслабилась! Просто не знаю, как он себе это представляет. Во-первых, подпорки кресла оказались чертовски холодными, что не особенно способствовало расслаблению. А во-вторых… во-вторых, я просто не могла не волноваться – ведь сегодняшний день – это итог долгих размышлений и сомнений… Откровенно говоря, это решение далось мне очень нелегко. Зато теперь…

Мелина кивнула. Речь шла об искусственном оплодотворении донорской спермой, о котором Джиллиан раздумывала довольно долго. У Мелины тоже были на этот счет кое-какие сомнения.

– Ты уверена, что хорошо все обдумала, Джилл?

– Надеюсь, что да, хотя, возможно, некоторые аспекты проблемы просто не пришли мне в голову.

Эти «некоторые аспекты» как раз и беспокоили Мелину, но она решила, что сегодня будет держать свои сомнения при себе.

– Иногда, – добавила Джиллиан, – мне хотелось совершенно забыть, что такой вариант возможен. Забыть, что мне вообще приходило в голову что-то подобное. Но совершенно отделаться от этих мыслей мне так и не удалось. В последнее время я думала об искусственном оплодотворении почти постоянно и с каждым днем все больше убеждалась в том, что ничего страшного в нем нет.

– Это хорошо, – кивнула Мелина. – Я всегда считала, что когда какая-то мысль целиком завладевает нами, значит, в этом что-то есть.

– В физическом плане мне ничто не препятствовало, – продолжала Джиллиан. – Я молода, абсолютно здорова и к тому же прочла целую кучу литературы об альтернативных методах оплодотворения. Эти книги и журналы подготовили меня к тому, что со мной будет, но – вот странность! – чем больше я читала, тем сильнее сомневалась. По совести сказать, я даже пыталась убедить себя в том, что мне это не нужно…

– И?..

– У меня ничего не вышло. Я так и не сумела найти достаточно веской причины, чтобы не делать этого. – Она довольно улыбнулась. – И вот – свершилось!..

– Ты была в клинике «Уотерс»? Джиллиан кивнула.

– У этой клиники отличная репутация и… высокий процент успеха, к тому же мне понравился врач – он был так внимателен и терпелив! Он подробно объяснял мне все, что он собирается делать. В общем, о своем решении я не жалею.

И это было видно по ее лицу. Джиллиан буквально сияла от радости.

– Жаль, ты ничего не сказала мне, – промолвила Мелина. – Я бы пошла в клинику с тобой. Хотя бы просто для того, чтобы тебя поддержать!

– Я знаю, ты готова поддержать меня в любых обстоятельствах. Ты и Джем – единственные люди, с которыми я обсуждала этот вопрос. Сейчас я жалею, что ничего тебе не сказала, но… – Взгляд Джиллиан стал влажным от сдерживаемых чувств. – Прошу тебя, пойми и ты меня… Ведь в конечном итоге, что бы вы с Джемом ни говорили, именно я должна была подвергнуться искусственному оплодотворению. И если бы все прошло удачно, вынашивать этого ребенка пришлось бы мне, поэтому и решение должна была принять я сама. Я собиралась тебе сказать, но, когда я уже приняла решение, ничто не могло меня поколебать.

– Что ж, кажется, я тебя понимаю. – Мелина протянула руку и сжала руку сестры в знак поддержки. – А Джем ходил с тобой в клинику?

– Нет.

– Понятно. – Мелина бросила еще один быстрый взгляд на живот сестры. – Но как… Как все это происходит?

– Довольно просто. Вчера мне сделали анализ мочи, который показал рост количества гормонов. Это означает, что в течение двадцати четырех – тридцати шести часов произойдет созревание яйцеклетки. Я позвонила в клинику и записалась на процедуру. Все. Это занимает всего несколько минут и проводится при помощи катетера, который вводят в матку.

– Это… не больно?

– Да нет, просто неприятно.

– А откуда берется сперма?

– А ты как думаешь?

Мелина ухмыльнулась:

– Я имела в виду географию, а не анатомию.

– Вообще-то у клиники «Уотерс» есть собственный банк спермы, однако они стараются не использовать местные… гм-м… образцы на пациентках, которые проживают в городе или его окрестностях.

– Весьма предусмотрительно!

– Мой образец прибыл из банка донорской спермы в Калифорнии. Его доставили самолетом сегодня утром. Сперма, разумеется, находилась в специальном охлаждающем контейнере, поэтому сначала ее пришлось разморозить, пропустить через центрифугу…

– Это еще зачем?

– Затем, чтобы получить… – Джиллиан рассмеялась. – Я бы назвала это семенным суперконцентратом!

– И как ты теперь себя чувствуешь? Так же или есть какие-то новые ощущения?

– Пожалуй, нет. Знаешь, после процедуры я даже задремала. Вообще-то после введения этого сулерконцентрата надо полчаса полежать. А я заснула и проснулась, только когда в смотровую пришла сиделка и велела мне одеваться и идти в кабинет врача. Он, впрочем, не сказал мне ничего нового – только бормотал что-то насчет высокой вероятности успеха и просил меня не расстраиваться, если с первого раза зачатия не произойдет. Потом я поехала прямо сюда.

Уверенность, с которой говорила Джиллиан, успокоила Ме-лину. Откинувшись на спинку кресла, она смотрела в лицо, как две капли воды похожее на ее собственное.

– Так-так… – проговорила она с улыбкой. – То, что ты рассказываешь, просто… ошизителъно!

Они обе улыбнулись, вспоминая слова официанта, потом Мелина сказала:

– Как это, оказывается, просто! Похоже, теперь самым трудным для тебя будет писать на эти узенькие бумажки!

– Для этого действительно требуется некоторая ловкость, но я уже приноровилась.

– И все же… – Мелина не договорила. Она даже взмахнула рукой, словно отгоняя от себя глупые мысли, но Джиллиан догадалась, что собиралась сказать сестра.

– Ты собиралась сказать, что предпочитаешь традиционные методы, не так ли?

– А ты и вправду меня неплохо знаешь! – воскликнула Мелина.

– Папа всегда говорил, что у нас мозги устроены одинаково.

– Можешь считать меня распущенной, – промолвила Мелина, с преувеличенным равнодушием пожимая плечами, – но я всегда предпочитала плоть и кровь всяким научным штучкам – катетерам, инъекторам и прочему. Холодный металл и стекло не заменят волосатых ног и теплой задницы, в которую так приятно запустить коготки. Я уже не говорю о других атрибутах…

– Мелина, ради бога!

– Что такое? Разве не приятно вспомнить учащенное дыхание, нарастающее возбуждение и ощущение приятной тяжести в животе? Разве не здорово чувствовать, что жизнь по-настоящему прекрасна? Неужели тебе все это безразлично, Джилл?!

– Ты говоришь о разных вещах – секс и дети. Я хотела завести ребенка… И он у меня будет!

Мелина посерьезнела:

– Я просто шутила, Джилл. Я знаю, что ты хочешь ребенка.

– Вот именно. И в этом все дело.

– Я понимаю и рада за тебя. Действительно рада. – Мелина с любовью посмотрела на сестру. – Жаль, что у твоего Джема все выстрелы холостые. Согласись, приятно иметь два удовольствия, так сказать, в одном флаконе. Секс и дети, я имею в виду…

Подошел официант с салатом из авокадо и креветок. Салат был искусно украшен свежими анютиными глазками, так что его было даже жалко есть.

Держа в руке вилку, Джиллиан отодвинула в сторону несколько цветков.

– Джему сделали вазэктомию[2] задолго до того, как он встретил меня.

– После чего он превратился в живой вибратор, – заметила Мелина и слегка приподняла бокал, словно тостуя. – Не мужчина, а сокровище!

– Мелли! – Джиллиан неодобрительно нахмурилась.

– Извини. – Но ее извинение не было искренним, и Джиллиан хорошо это понимала.

– Я знаю, ты не очень-то жалуешь Джема… – начала она.

– Джем – пустой, никчемный человечек, – резко перебила сестру Мелина. – Не думаю, что он сумеет сделать тебя счастливой.

– Это неправда. Я счастлива.

– Позволь тебе не поверить, дорогая. Во всяком случае, я бы не сказала, что ты влюблена в него по уши. Или, возможно, я чего-то не знаю?

– Должно быть, ты действительно чего-то не знаешь, потому что я люблю Джема. Просто в мире не существует идеальных отношений. Нельзя получить сразу все – в одном флаконе, как ты выразилась. Ни один мужчина не способен удовлетворить все требования своей половины.

– Но в данном случае речь идет не о пустых капризах. Ведь ты хочешь ребенка, а Джем не может тебе этого дать. А насколько это для тебя важно, я-то хорошо знаю… Помнится, еще в детстве ты все время возилась с куклами, а я гоняла на роликах, на скейте.

– Ты все еще мечтаешь принять участие в Большом дерби?

– Уже нет, потому что с тех пор изменились правила проведения соревнований скейтбордистов. Катание на доске стало практически безопасным и… скучным.

Джиллиан рассмеялась.

– Я помню, мама отличала тебя от меня по разбитым коленкам.

– Да, это правда, колени у меня постоянно были в царапинах и ссадинах, – подтвердила Мелина и тоже засмеялась, однако ее улыбка довольно быстро погасла. – Но если ты действительно хочешь иметь ребенка, попроси Джема, чтобы он сделал себе еще одну операцию. Насколько я знаю, в его случае все поправимо.

– Однажды я намекнула ему на это. Но он не захотел об этом разговаривать.

– Хотела бы я знать, как он отреагировал на твое решение прибегнуть к искусственному оплодотворению.

– Совершенно спокойно. Джем даже поддерживал меня, когда я начинала сомневаться.

– Гм-м… – Мелина была явно удивлена. – Странный он у тебя. Впрочем, я уже не раз тебе об этом говорила.

Джиллиан чуть заметно поморщилась:

– Знаешь, давай не будем больше про Джема, ладно?

– Почему?

– Потому что каждый раз, когда мы о нем заговариваем, дело заканчивается спором, а я не хочу, чтобы что-нибудь испортило мне сегодняшний день. Что же касается Джема, то… Давай договоримся, что у каждой из нас может быть свое мнение, окей?

– Окей.

Некоторое время они молча поглощали салат, потом Мелина сказала:

– Еще одно, последнее… Если искусственное оплодотворение удастся и ты забеременеешь, это будет серьезная проверка его чувств.

– Я думала об этом, – кивнула Джиллиан.

– Так вот, Джилл, когда у тебя появится ребенок, Джем может… Словом, действительность может оказаться не такой безоблачной и прекрасной, какой ты ее сейчас представляешь. Жизнь семьи, в которой есть маленький ребенок, состоит в основном из бессонных ночей и перепачканного белья, а не из романтических ужинов в ресторанах. Я говорю это к тому, что Джем может оказаться не таким… не совсем таким, каким он был до сегодняшнего дня. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что он, возможно, и сам не очень хорошо себе представляет, как все сложится. – Она сделала паузу, чтобы отпить глоток вина. Джиллиан, слегка насупившись, ждала продолжения. Они с Мелиной слишком хорошо знали друг друга, и она была уверейа, что продолжение обязательно последует. Наконец Мелина решилась высказать то, что ее больше всего тревожило: – Так вот, Джилл, я действительно боюсь, что, когда твой ребенок появится на свет, Джем может повести себя не лучшим образом. Вряд ли даже ты можешь предположить, как он будет относиться к тебе и к ребенку – ведь это будет ребенок другого мужчины, и следовательно… Мужчины обычно реагируют на подобные вещи весьма болезненно. В лучшем случае Джем может отнестись к нему настороженно, а в худшем – враждебно.

– Враждебно?

– Да, враждебно. Особенно если Джем втемяшит себе в голову, что чужой ребенок отнимает у него тебя.

– Вообще-то я могу ожидать подобной реакции, – сказала Джиллиан, – но я думаю, что до откровенной неприязни дело не дойдет. Тем не менее я постаралась учесть все возможности. И все же, Мелли, я не могу до бесконечности спрашивать себя, «что будет, если…». Мне скоро исполнится тридцать шесть, и я должна действовать, пока не стало слишком поздно.

– Ох, не напоминай мне о возрасте! – поморщилась Мелина. – Ведь и мне через пару месяцев тридцать шесть стукнет.

– Ты – другое дело, но в последнее время я словно слышу зловещее тиканье часов – моих биологических часов. И с каждым днем мне становится все труднее держаться.

– Да, я понимаю тебя, дорогая.

Джиллиан швырнула вилку.

– Понимаешь? Как ты можешь понимать меня?!

Всю жизнь, сколько они себя помнили, Джиллиан и Мелина старались не делать ничего, не посоветовавшись друг с другом. Мелина ставила мнение Джиллиан превыше всего, и наоборот – Джиллиан не делала ничего без одобрения сестры. Старалась не делать.

– Да, понимаю, – повысила голос Мелина. – Просто я… не понимаю твоего безумного желания иметь ребенка. Я никогда не хотела детей. – Она криво улыбнулась. – Наверное, ты меня осуждаешь? Возможно, ты права, но, с другой стороны, моя жизнь и будущее зависят только от меня.

С этими словами она потянулась через стол и взяла Джиллиан за руку.

– Материнский инстинкт – вот, наверное, единственное, что отличает тебя от меня. Должно быть, при рождении тебе досталась и моя порция того, что обычно называется инстинктом продолжения рода. Но если твое желание иметь ребенка действительно столь велико, было бы непростительной ошибкой подавить его. Поэтому я считаю твое решение абсолютно правильным, Джилл!

– О, Мелли, я так надеюсь, что все будет хорошо! – Голос Джиллиан дрожал от волнения. Мелина и предположить не могла, что для сестры вопрос о детях был так важен. – Я так хочу этого ребеночка, Мелли, но… Что, если… Что, если ребенку со мной будет плохо?

– Боже мой, это-то еще почему?!

– Что, если я окажусь плохой матерью?

– Этого не может быть!

– Ты говоришь это, просто чтобы успокоить меня.

– Послушай, Джилл, разве я когда-нибудь тебе врала? Из тебя выйдет самая лучшая, самая заботливая, самая внимательная мать. Я уверена!

Джиллиан улыбнулась.

– Да, я хочу стать такой матерью, – твердо сказала она. – Из всех решений, – сказала она, – какие я когда-либо принимала, это, возможно, самое важное. И мне не хотелось бы ошибиться. Я просто не могу ошибиться, Мелли!

– И ты не ошиблась, – твердо сказала Мелина и приподняла бокал. – Я хочу выпить за тебя и за достижения современной медицины.

Они чокнулись, и Джиллиан сказала:

– Процент успеха даже у совершенно здоровых матерей на самом деле очень невелик. Как мне сказали, с первого раза зачатие происходит только у двадцати – двадцати пяти женщин из ста. Поэтому не исключено, что операцию придется повторить, быть может – не один раз.

– Как-то это не очень похоже на то, что мамочка говорила нам перед первым свиданием, Джилл!

Они обе рассмеялись, припоминая, как их мать краснела и смущалась каждый раз, когда разговор касался секса.

– Ты тоже помнишь ее лекцию? Я и не знала, что в английском языке существует столько эвфемизмов для обозначения некоторых частей тела! – воскликнула Мелина. – И все же я поняла, что хотела сказать нам мама. Что достаточно одного разика, чтобы потом принести в подоле!

– Вообще-то так чаще всего и бывает, – уточнила Джиллиан. – Но только не при искусственном оплодотворении. Впрочем, врач уверял меня, что мои шустрики свое дело знают.

– Он так и сказал – «шустрики»?

– Клянусь!

Обе захихикали, как школьницы над сальной шуточкой. Потом Мелина знаком подозвала официанта и попросила убрать тарелки и принести кофе.

– Ну а твой донор? Кто он – ты знаешь?

– Нет, конечно. Я выбирала его по номеру в специальном каталоге. Из всех кандидатов он лучше всего соответствовал моим требованиям.

– Цвет глаз, цвет волос, рост, сложение?..

– Да, это и еще многое другое.

– Например?

– Интересы, краткая биография, коэффициент интеллекта…

– Там не было фотографии? Ты выбирала просто каталожный номер? – недоверчиво улыбнулась Мелина.

– Да, естественно. Ведь это строго научная процедура. Хотя, с другой стороны, конечно, интересно было бы…

– Естественно, что тебя это волнует, – кивнула Мелина. – А ты правда о нем ничего не знаешь?

– Ничегошеньки! Очевидно, это кто-то из студентов-медиков, которому понадобились деньги на карманные расходы и кто любит развлекаться с веселыми девицами.

– Как, впрочем, и большинство мужчин, не так ли? – И она лихо подмигнула толстяку за соседним столиком. Толстяк немедленно расцвел.

– Веди себя прилично! – одернула Джиллиан сестру громким шепотом.

– Он же все равно не знает, о чем мы говорим! – пожала плечами Мелина.

В этом отношении сестры тоже отличались друг от друга. Джиллиан была поскромнее, Мелина же никогда не стеснялась высказывать вслух то, что думала, предпочитая называть вещи своими именами. В сходных обстоятельствах у них появлялись одни и те же желания, однако, чтобы удовлетворить их, Джиллиан часто не хватало решимости и презрения к условностям. Мелина, напротив, всегда бросалась вперед очертя голову, не особенно задумываясь о последствиях. Эта разница, однако, нисколько не мешала их отношениям. Мелина восхищалась рассудительностью сестры. Джиллиан завидовала смелости Мелины.

– Когда ты будешь знать, вышло что-нибудь из сегодняшней процедуры или нет? – спросила она.

– Через неделю сдам анализ крови – тогда и будет ясно.

– Ждать целую неделю! – воскликнула Мелина. – Небось тебе велели все это время беречь себя, не поднимать тяжестей и вообще ходить на цыпочках, будто у тебя на голове стакан с водой!

– Ничего подобного, – возразила сестра. – Мне можно абсолютно все.

– И работать?

– Почему бы нет? Кстати, у меня вечером встреча с клиентом.

– А секс? Тебе можно заниматься сексом?

– Только с женщинами.

– Очень смешно! Ты прекрасно поняла, что я имела в виду.

– Я поняла, что ты имела в виду. В этом отношении меня тоже никто не ограничивал. Наоборот, доктор сказал мне, что если у меня есть друг, для которого мой ребенок станет приемным сыном или дочерью, то было бы неплохо, если бы в самое ближайшее время мы с ним занялись любовью. Как он сказал, с психологической точки зрения, это очень полезно для бесплодных пар, прибегнувших к искусственному оплодотворению. Если партнеры будут близки в день проведения операции, всегда есть шанс, что…

– …Что яйцеклетка будет оплодотворена спермой партнера?

– Вот именно. Во всяком случае, ничто не будет мешать ему так считать, и впоследствии он будет лучше относиться к ребенку.

– Господи, Джилл, я никогда не думала, что все это так… серьезно!

– Очень серьезно, Мелли! Этический, религиозный и другие факторы, их тоже нельзя не учитывать… Да всего и не перечесть! Единственное, что я могу сказать точно, это то, что я ни о чем не жалею. И если зачатия почему-либо не произойдет, я не поверну назад, а снова пойду в клинику и буду стараться до тех пор, пока у меня не будет этого ребенка… Я хочу этого ребенка, Мелли, мне нужен сын или дочь, о которых я могла бы заботиться, – кто-то, кому была бы нужна моя любовь. Кто-то, кто любил бы меня… – Джиллиан несколько раз моргнула, стараясь справиться с набежавшими на ресницы слезами. – Это будет очень длинная неделя, Мелли!.. Не знаю, как я вытерплю.

– Тебе необходимо развеяться, – решительно заявила Мелина. – Придумать что-то такое, что отвлекло бы тебя.

– Например?

– Например?.. Дай-ка подумать… – Мелина потерла лоб кончиками пальцев. В следующую секунду ее осенила блестящая идея. – Есть идея! – воскликнула она. – Хотя не знаю, могу ли я предлагать тебе такое!

– О чем ты говоришь?

– А впрочем, почему бы и нет? – Мелина решилась. – Давай поменяемся местами, а? – Она подалась вперед. – Как в детстве. Ты заменишь меня, а я – тебя!

– Ну и зачем все это?

– Как – зачем?! Да ты хоть знаешь, кого я сопровождаю сегодня вечером?

– Не знаю. Да какая разница!

– Я сопровождаю самого Кристофера Харта!

– Астронавта?

– Ну да! Гляди-ка, у тебя даже глаза заблестели!

– Даже если они заблестели, в чем я сомневаюсь, то только потому, что моя сестра будет сопровождать такую важную персону, как Харт, – парировала Джиллиан. – Кажется, Кристофер Харт только что вернулся из космоса, я не ошиблась?

– Он вернулся три месяца назад. Харт был командиром космического «челнока» и спас дорогостоящий военный спутник. Что-то у них там поломалось, и он летал его чинить. Как говорили в новостях, это задание имело огромное значение для всего мира…

– А что он делает в Далласе?

– Он приехал сюда, чтобы получить какую-то награду от Ассоциации выпускников Техасского университета. Он ее почетный член. По этому поводу должен состояться роскошный банкет в «Адольфусе». – Мелина улыбнулась. – Хочешь с ним познакомиться?

– Но ведь это твоя работа! – возразила Джиллиан. – И я не знаю, справлюсь ли я с ней. А ты не знаешь, как надо продавать недвижимость, чтобы не остаться внакладе.

– Да, твоя работа сложнее, чем моя. Нужно знать цены на рынке, уметь читать схемы и поэтажные планы и все такое прочее, но я как-нибудь справлюсь. А ты с моей работой справишься еще лучше меня – ведь мне только и приходится, что языком болтать.

– Ну, не скажи.

– Все очень просто, Джилл! – Мелина и сама загорелась своей идеей. – Просто встретишь Харта в аэропорту, поездишь с ним немного, а потом снова отвезешь к самолету!

Она, конечно, немного упрощала, описывая свою работу пиар-сопровождающего. Самой Мелине пришлось несколько лет работать в качестве ученицы, прежде чем ее босс решил удалиться от дел и продал ей свое дело. Пришлось Мелине засучить рукава, но ее старания окупились – теперь эскорт-агентство приносило реальную прибыль.

Как правило, агентство занималось сопровождением знаменитостей. Если кто-то из них прибывал в Даллас без свиты, Мелина или кто-то из ее прекрасно обученных и подготовленных служащих принимал на себя всю ответственность за организацию визита, пока гость не отправлялся дальше. Всем им приходилось поочередно выступать в роли шофера, доверенного лица, пресс-секретаря, гида, горничной – в зависимости от того, кто был необходим гостю в каждый конкретный момент времени. Правда, сама Мелина порой ворчала, что ей-де слишком часто приходится работать по ночам, когда все нормальные люди спят, однако это было чистой воды притворством. На самом деле ей очень нравилась эта работа, и она не поменяла бы ее ни на какую другую, да и агентство процветало под ее руководством.

Мелину нисколько не беспокоило, что Джиллиан что-то испортит или сделает не так. Во-первых, они должны были поменяться местами всего на один день, а во-вторых, Джиллиан – как и сама Мелина – никогда не боялась незнакомых людей. Она была общительна и дружелюбна и сумела бы занять разговором кого угодно. В конце концов, Джиллиан с успехом продавала объекты недвижимости людям, которые были и важнее, и знаменитее прославленного астронавта.

Кроме того, Мелина решила, что Джиллиан будет полезно хотя бы денек отдохнуть от Джема Хеннингса.

– Ты знаешь, где находится отель «Адольфус»?

– Забудь об этом, Мелли! – с расстановкой ответила Джиллиан. – Я вовсе не собираюсь…

– Харт остановился в «Мансоне». Заберешь его оттуда и отвезешь в пресс-центр на..

– Ты совсем меня не слушаешь!..

– Я не слушаю, потому что терпеть не могу пустых отговорок. А ты пока не привела еще ни одной веской причины, которая помешала бы тебе встретить полковника Харта вместо меня.

– Прежде всего, Мелли, я не понимаю, как ты себе все это представляешь. Ведь мы давно не дети, а взрослые люди в подобные игры не играют!

– Просто не у каждого взрослого человека есть сестра-близнец. Нет, Джилл, я уверена: у нас все получится.

– Я знаю, что получится. Вопрос в другом – зачем нам все это?!

– Не будь занудой, Джилл! Полковник Харт даже не знает, как я выгляжу. Ничего не случится, если мы на денек поменяемся местами.

– У меня есть свой бизнес, – продолжала гнуть свое Джиллиан. – У меня на подходе выгодный контракт почти на три миллиона. Мой клиент – молодое, но очень успешное рекламное агентство. Их босс, правда, уже научился привередничать. Как раз сегодня я должна встретиться с ним и уладить все вопросы. Эта встреча очень ответственная. Мне придется убедить его в том, что помещение, которое я предлагаю, идеально подходит для его нового филиала. А вечером ко мне приедет Джем. Сама видишь – не могу принять твое предложение.

– Полковник Харт – настоящий мужчина, Джилл! – продолжала искушать сестру Мелина. – Настоящий мачо!

– Вот и отлично. Потом расскажешь мне о нем подробно, – откликнулась Джиллиан.

– В последний раз спрашиваю: ты согласна?

– Нет.

Мелина вполголоса пробормотала что-то нелестное по адресу сестры и, потребовав счет, расплатилась по нему прежде, чем Джиллиан успела достать свою кредитную карточку. Сестры вышли из ресторана и остановились на ступеньках, ожидая, пока парковщики подгонят их машины.

– Ты еще пожалеешь, что упустила эту возможность, – сделала последнюю попытку Мелина, после того как они попрощались.

– Возможно, и все равно мой ответ останется прежним – нет.

– Но, Джилл, ведь Кристофер Харт – национальный герой! А я предлагаю тебе провести с ним целый вечер! Мне кажется, это едва ли не лучший мой подарок с тех пор, как я познакомила тебя с достоинствами лифчика «Вандер-бра».

– Спасибо за заботу, дорогая. Я тебе очень признательна, и все же..

– О, я поняла! – перебила Мелина. – Ты все еще дуешься!

– Дуюсь? За что?

– За то, что в прошлом месяце мне не удалось познакомить тебя с Кевином Костнером. Но ведь я тысячу раз говорила тебе – у него было слишком напряженное расписание. Я просто не могла организовать эту встречу!

Джиллиан рассмеялась и, наклонившись вперед, поцеловала сестру в щеку.

– Я нисколько на тебя не сержусь, Мелли! Ну, пока… Я люблю тебя, сестренка!

– Я тоже тебя люблю.

– Передавай привет астронавту. Желаю вам обоим приятно провести время.

– За меня можешь не волноваться, – ответила Мелина и озорно подмигнула.

– Ладно, потом расскажешь подробно. – Джиллиан уже садилась в машину.

– Обещаю. Я позвоню, как только вернусь домой.

Сильный холодный ветер дул над пустыней. Он взметал целые тучи песка и обрушивал их на крутые склоны одинокой горы. Песчинки атаковали голый базальт и оседали в зарослях черных кустов у подножия. Ближе к вершине, где воздух был более разреженным и прохладным, ветер яростно трепал шафраново-желтые листья осин и красные – вязов.

Поселок, размещенный в самом центре осиновой рощи, был почти невидим для водителей машин, проносившихся по шоссе у подножия горы, в нескольких милях от вершины. Все здания поселка были выстроены из гранитных блоков, привезенных из Шотландии. Сам гранит был глухого темно-серого цвета, но вкрапления сланцев и слюды отливали сиеной, охрой, сепией и марсом, образуя цветные ручейки, словно стекавшие по стенам, благодаря чему поселок еще больше сливался с окружающей средой.

Небольшая затененная терраса на третьем этаже главного здания поселка служила чем-то вроде молельни, рассчитанной на одного-двух человек. Сейчас в ней находился только один мужчина. Молитвенно сжимая руки перед грудью и подняв лицо вверх, он стоял на коленях на небольшой подушечке малинового бархата, расшитой золотыми и серебряными нитями и мелким речным жемчугом.

Подушечка эта была настоящим произведением искусства. Человеку, который неподвижно стоял на ней в молитвенной позе, преподнес ее один из его почитателей и последователей. Он утверждал, что когда-то она принадлежала царствующей династии Романовых и была привезена в Соединенные Штаты русскими иммигрантами. Подушечка была не только исторической реликвией, но и едва ли не единственным фамильным сокровищем, принадлежавшим семье дарителя… Что ж, тем ценнее был его дар, тем величественнее жертва, которую он принес во имя мира и любви.

Мужчина опустил голову, упершись подбородком в грудь, так что его длинные белокурые мягкие волосы упали ему на лоб. Глаза его были закрыты, губы чуть заметно шевелились, произнося слова молитв. Руки по-прежнему сложены под подбородком. Воплощение набожности и смирения. Благословенный. Боговдохновенный. Богоизбранный мессия…

Таким он казался…

Из дверей темного стекла, отделявших террасу от просторной внутренней комнаты, появился другой мужчина в строгом темном костюме. Не произнеся ни слова, он приблизился к молящемуся и, наклонившись, положил рядом с ним лист бумаги, подсунув его край под уголок подушки, чтобы документ не унесло ветром. Затем он вышел так же бесшумно, как появился.

Мужчина на подушечке перестал возносить свои молитвы небу. Взяв лист бумаги, он первым делом посмотрел на напечатанную в верхнем левом углу дату и время. Документ был помечен сегодняшним числом. Судя по времени, сообщение было получено меньше часа назад.

По мере того, как мужчина читал документ, по его губам расползалась довольная улыбка. Наконец он закончил чтение и благоговейно прижал бумагу к груди. Запрокинув голову, он снова обратил свое прекрасное лицо к небу.

Он, однако, не воззвал к господу, не произнес святого имени. Вместо этого он с трепетом и волнением назвал другое имя, и оно прозвучало так, словно мужчина имел в виду саму мать божественного младенца:

– Джиллиан Ллойд!