Та, которой не стало

ГЛАВА 10

Нападение было настолько внезапным, что застало всех врасплох, хотя Харт мог бы его предвидеть, если бы правильно оценил силу скрытого гнева Джема. Сам он никогда не напрашивался на неприятности, но и не бегал от них, однако весь опыт множества кулачных боев, в которых ему приходилось участвовать, ему не помог. Он не заметил надвигающейся опасности и оказался совершенно не подготовлен к тому, что произошло в следующие несколько секунд.

Мелина и Берчмен завопили. Лоусон с неожиданным для его габаритов проворством перемахнул через стол и, схватив Хеннингса за плечо, попытался оторвать его от Харта, но тот продолжал в слепой ярости наносить удар за ударом. Несколько ударов Харту удалось отбить, но самый первый – и самый сильный – пришелся в скулу. Он рассек кожу, и этого хватило, чтобы Харт почувствовал ответную злость. Выбрав момент, он попытался ударить противника в челюсть, но за мгновение до этого Лоусон дернул Хеннингса назад, и удар пришелся в пустоту.

– Прекратить! – взревел детектив. – Прекратить немедленно! Черт бы вас побрал, Хеннингс, что на вас нашло?!

Лоусону пришлось приложить немалые усилия, чтобы усмирить Хеннингса, но в конце концов ему это удалось. Он несколько раз встряхнул Джема, потом оттолкнул от себя так, что Хеннингс с размаху приземлился на стул.

– Только попробуйте еще раз – и окажетесь в «обезьяннике»! – проорал ему прямо в лицо детектив. Потом он одернул свой пиджачишко, провел ладонью по плоской стриженой макушке и шумно вздохнул. – Прошу прощения, Мелина, – извинился он. – Я не ожидал, что эти петухи начнут здесь потасовку.

– Ничего страшного, сержант. Я сама собиралась сказать мистеру Хеннингсу пару ласковых, – ответила она, поворачиваясь к Джему. – Что, черт тебя побери, ты себе позволяешь? Ты хоть соображаешь, где находишься? Что с тобой, Джем?!

– Я скажу, что со мной! – выкрикнул Джем, трясясь от злобы. – Если б не он, – он ткнул пальцем в Харта, – Джиллиан была бы жива. Ее убили из-за него…

Его голос дрогнул, и, закрыв лицо руками, Джем заплакал.

– Что он несет?! – спросил Харт у Лоусона. – Что все это значит? Отвечайте, детектив. Во-первых, я хочу знать, почему вы не объяснили мне все раньше. Если бы вы сказали мне, что Мелина и Джиллиан поменялись местами, я был бы готов к…

– Именно поэтому я вам ничего не сказал, – ответил детектив. – Я хотел посмотреть, как вы будете реагировать, и заодно выяснить, что вам известно.

– А по-моему, вы хотели устроить для себя и своих коллег первоклассное шоу. Надеюсь, оно вам понравилось. Вы болван, Лоусон!

Детектив пропустил оскорбление мимо ушей.

– Я все вам объясню. Только я бы предпочел, чтобы сначала вы немного остыли.

– Я тоже хочу, чтобы вы все объяснили сейчас, – неожиданно вмешалась Мелина. В ее глазах стояли слезы, но Харт видел, что ее взгляд выражает яростную решимость. Руки она сжала в кулаки, словно готова была броситься на полицейского.

– Я чувствую себя отвратительно, – добавила она. – Как и Джему, мне хочется плакать и плакать. Я не хочу сидеть в этой вашей дурацкой комнате для интервью, в особенности – по такому поводу. Никому из нас этого не хочется, детектив. Я пришла сюда только потому, что надеялась: мои показания помогут вам найти убийцу моей сестры. Так давайте займемся делом, иначе я ухожу отсюда немедленно!

– Я вас понимаю, мисс Ллойд, – ответил детектив, – и постараюсь никого из вас не задерживать. Позвольте мне воспользоваться случаем и поблагодарить вас за сотрудничество.

– Вы отблагодарите меня, когда арестуете того ублюдка, – перебила она.

Харт с интересом следил за этим разговором, прикладывая к разбитой скуле одолженный ему Берчменом платок. Сначала он был настолько потрясен неожиданным нападением, что даже не почувствовал боли, но теперь вся левая половина его лица саднила.

Но куда больше его беспокоила другая рана – сердечная. Джиллиан мертва… Он никак не мог поверить, осознать это. Быть может, рассуждал он, понимание придет позже, а вместе с ним – боль. Пока же он не чувствовал ничего.

Это было странно, но Харт полагал, что во всем виноваты сопутствующие обстоятельства. Когда он узнал о смерти Джиллиан, он даже не мог понять, о ком идет речь. О том, что сестры-близнецы поменялись местами, он узнал всего несколько минут назад, и до его сознания – нет, скорее до сердца – еще не дошло, что женщина, с которой он провел восхитительную ночь, теперь мертва. Убита. Харт начал постигать это только сейчас, и ему было ясно только одно: эта боль будет посильнее боли от разбитого лица.

Джиллиан убита… Прекрасная, восхитительная, желанная. Ее больше нет. Она потеряна для него навсегда. Он провел с ней только одну ночь – даже не ночь, а всего несколько часов, но именно с ней он понял, каким бывает настоящее счастье. И он хотел вернуть его. Вернуть потерянное счастье и ее…

Но как он мог оплакивать женщину, которую едва знал? С его стороны это было по крайней мере бестактно. У него не было никакого права скорбеть о ней больше, чем скорбела Мелина или даже Хеннингс. Но ему нужно было как-то разрядиться, выплеснуть наружу бурлящие внутри чувства, и он сделал это единственным доступным ему способом – он разозлился.

– Что имел в виду Хеннингс, когда заявил, будто Джиллиан убили из-за меня? – требовательно спросил он, в упор глядя на детектива.

– Может быть, лучше сначала вызвать врача, чтобы он сделал что-то с вашим лицом? – с убийственным спокойствием ответил Лоусон.

– Нет, не надо врача. Как и мисс Ллойд, я хотел бы поскорее покончить со всем этим… недоразумением. – Он обвел рукой комнату. – Для начала ответьте: почему этот псих решил, будто я виноват в смерти Джиллиан Ллойд?..

Его голос неожиданно задрожал, немало удивив самого Харта. Вероятно, он был расстроен и сбит с толку куда сильнее, чем готов был признаться даже самому себе. Бросив взгляд на Мелину, он увидел, что она пристально за ним наблюдает, словно пытается прочесть его мысли.

– Присядьте, полковник, и расскажите, как прошел ваш вчерашний вечер. – Лоусон указал ему на отвратительно жесткий стул, и Харт опустился на него, испытывая при этом чуть ли не облегчение.

– Что вы хотите узнать? – устало спросил он, отклонив еще одно предложение позвать врача.

– Прежде чем вы начнете, я хотел бы перекинуться парой слов с моим клиентом, – неожиданно вмешался Берчмен. – Дело в том, детектив, что мы не успели провести никаких предварительных консультаций. Я настаиваю на своем праве поговорить с мистером Хартом сейчас, до того как он начнет отвечать на ваши вопросы.

Лоусон немного подумал, потом слегка пожал плечами.

– Разумеется, мистер Берчмен. Думаю, небольшой перерыв пойдет нам всем только на пользу. Хеннингс, Мелина, идемте… – Он махнул рукой в сторону двери, и все трое вышли в коридор, а Берчмен придвинул свой стул к стулу Харта.

– Как ваша щека? – спросил он, испытующе глядя на него.

– Ничего, жить буду. Что вы хотели со мной обсудить?

Адвокат напустил на себя обиженный вид.

– Я не советую вам портить со мной отношения, полковник Харт. Быть может, в своей области вы большая шишка, но смею вас заверить: во всем, что касается законов, я собаку съел. Вы летали в космос и были в НАСА своего рода любимчиком, которому все позволено. Ну, может быть, и не все, но…

– Нельзя ли ближе к делу, Берчмен?

– Куда уж ближе… – Адвокат театрально вздохнул. – На случай, если вы еще не поняли, Харт, я объясню. НАСА очень не понравится, если один из ее астронавтов вляпается в дерьмо!

Прямота адвоката удивила Харта. Он не ожидал, что такой рафинированный тип, как Берчмен, способен употреблять подобные выражения. Сам он привык к тому, что военные частенько употребляют крепкие словечки, однако в устах адвоката они звучали достаточно шокирующе, но именно поэтому были особенно убедительны. Очевидно, Берчмен стремился таким образом привлечь его внимание, и, надо сказать, подобная стратегия увенчалась полным успехом – Харт стал слушать внимательно.

– Говорите, – сказал он.

– Так вот, Харт, вы и сами понимаете, что астронавт НАСА должен быть чист, как стеклышко. Так всегда было и всегда будет. Разумеется, за всю историю существования НАСА было несколько отщепенцев, которые не соответствовали этому светлому образу, однако об их выходках широкая публика так и не узнала.

Харт счел за благо удержаться от ядовитого замечания.

– Прежде чем отправиться сюда, – продолжал адвокат, – я заглянул в ваше личное дело. Судя по тем документам, с которыми я успел познакомиться, у вас безупречный послужной список. Вас одинаково любит и начальство, и ваши подчиненные, как мужчины, так и женщины. Вы достаточно вспыльчивы, но отходчивы и всегда готовы признать свою ошибку и извиниться.

– Не продолжайте, Берчмен, иначе я покраснею.

Это не особенно умное замечание заставило адвоката слегка нахмуриться, однако, судя по всему, он был не склонен отвлекаться на пустяки.

– Вы придерживаетесь традиционной сексуальной ориентации; женаты никогда не были, но свои романы и интрижки – а, по слухам, их у вас было множество – вы предпочитаете хранить в тайне. Фигурально выражаясь, самый длинный роман у вас был с прессой, которая с самого начала относилась к вам благосклонно. Каждый раз, когда вы с вашей голливудской внешностью, врожденным обаянием и хорошо подвешенным языком появляетесь на телевидении, НАСА начинает пускать слюни умиления. На данный момент вы являетесь фактически «лицом» этой организации, и, если завтра в НАСА начнут вербовать, как в армию, я готов поставить сто тысяч долларов, что угадаю с первого раза, чье лицо будет красоваться на рекламных плакатах. Но это я так, к слову… Суть же в том, что благодаря вам авторитет НАСА в обществе необычайно высок. Подобное положение НАСА вполне устраивает, так как в противном случае налогоплательщики в лице своих представителей в конгрессе начнут решительно возражать против увеличения бюджетных ассигнований на дальнейшее развертывание космической программы. А всем конгрессменам хочется быть избранными на второй срок, поэтому они живо найдут, куда пустить эти денежки. Существуют и другие программы, способные принести их сторонникам немалые политические дивиденды, например, программа по строительству домов для бездомных или программа по спасению калифорнийских мамонтовых деревьев…

– Вполне согласен с вами, мистер Берчмен, – заявил на это Харт, – но все это не имеет ко мне никакого отношения, поскольку через несколько недель я увольняюсь из НАСА.

– Об этом-то и речь, – кивнул адвокат. – Я имею в виду ваше будущее, Харт. Какое бы поприще вы для себя ни избрали…

– Я, кстати, еще не решил, что это будет, – вставил он.

– Каким бы ни было ваше решение, я заранее его уважаю, – сообщил адвокат. – Уважьте же и вы меня – прислушайтесь к моим советам, и они помогут вам избежать ошибки, которая может закрыть перед вами любые пути, любые дороги. Сейчас вы – национальный герой, но если вы не послушаетесь меня, то превратитесь в обычного отставного полковника, каких в Америке как собак нерезаных. Надеюсь, вы отдаете себе отчет во всех преимуществах, которые дает вам статус национального героя?

Харт коротко кивнул.

– Вы – способный человек, полковник. Можно даже сказать – талантливый. Вы умны, вы получили хорошее образование, вы хороши собой, наконец. Все эти достоинства пользуются спросом, но… – Он щелкнул пальцами. – Давайте будем откровенны: на рынке сейчас полным-полно талантливых, способных и молодых претендентов на высокооплачиваемые должности. И у вас перед ними единственное преимущество – ваша слава покорителя космоса. Одно это значит куда больше, чем все ваши способности, все ваши таланты и все ваше образование, и именно на это вы должны делать главную ставку. Если вы уйдете из НАСА с ее благословения, перед вами будут открыты любые дороги, но любой намек на скандал будет стоить вам очень, очень дорого. И каждый день, каждый час вашей жизни вы будете жалеть, что не послушались меня и не предотвратили того, что можно было предотвратить.

Берчмен задохнулся и остановился, чтобы перевести дух. Отдышавшись, он продолжал чуть более спокойно:

– Давайте поглядим, что у нас есть, Харт. Я понятия не имею, что за игру затеяли эти сестры-близнецы, я не знаю даже, зачем они поменялись местами, но по большому счету это не так уж важно. Главное, что я хочу узнать, – это следует ли мне опасаться детектива Лоусона с его расследованием? Какие факты, бросающие тень лично на вас, он может раскопать?

– Никаких, насколько мне известно.

Несколько секунд адвокат внимательно вглядывался в его лицо, потом с явным облегчением откинулся на спинку своего стула.

– Отлично. В таком случае позвольте вкратце объяснить вам, как вы должны себя вести. Отвечайте строго на вопрос. Не проявляйте никакой инициативы. Не сообщайте Лоусону ничего сверх того, о чем он спрашивает. Избегайте развернутых ответов и вообще – старайтесь держать язык на привязи. Не отвечайте на вопросы, не относящиеся к убийству этой… мисс Джиллиан. Все ясно?

– Все.

Берчмен поднялся со стула и шагнул к двери, но, прежде чем пригласить остальных, он повернулся к Харту:

– Скажите, когда вы увидели Мелину Ллойд, вы сразу поняли, что никогда с ней не встречались? Можете не отвечать, я спрашиваю просто из любопытства.

Харт отрицательно покачал головой:

– Нет, не сразу. Я был убежден, что это та же женщина, которая сопровождала меня вчера.

– Они настолько похожи?

– Как две капли воды. В буквальном смысле слова.

– Послушайте, Мелина, почему бы вам не присесть? – Лоусон придвинул к ней свободный стул, и она опустилась на него, благодарно кивнув детективу. Как только все уселись, Лоусон приступил к своему «собеседованию», как он его назвал.

– Я хотел бы начать с вас, полковник Харт. Сразу скажу, что вас ни в чем не подозревают… – Лоусон выдержал паузу, ожидая, что Харт что-нибудь скажет, но астронавт не попался на удочку, и детектив вынужден был продолжать. – Ваша обувь как минимум на три номера больше, чем отпечатки, которые мы обнаружили в саду жертвы.

На скулах Харта вспухли желваки. Сразу было видно: Харту очень не понравился намек Лоусона на то, что, если бы не эти отпечатки, он мог бы оказаться одним из подозреваемых в убийстве. Впрочем, астронавт был достаточно умен, чтобы не поддаться на подобную провокацию.

Инструкции, полученные от адвоката, сделали свое дело. Харт выглядел более спокойным и сдержанным, чем раньше. И еще Харт стал держаться иначе – отстраненнее, другого слова Мелина подобрать не могла. Раньше его голубые глаза выдавали бурлящие внутри эмоции и чувства, теперь же они были холодны, как лед. Глядя на него, можно было подумать, что все происходящее его не касается.

– Я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали нам о последних часах жизни Джиллиан Ллойд, – сказал Лоусон, устраиваясь за столом поудобнее.

Харт лениво взмахнул рукой.

– Что именно вас интересует, детектив?

– Когда вы в первый раз ее увидели?

Спокойным, ровным голосом Харт рассказал, как они встретились, как поехали на пресс-конференцию, а оттуда – на банкет.

– Мне и в голову не приходило, мисс, что ваша сестра не является профессиональным пиар-сопровождающим, – сказал он, поглядев на Мелину. – У меня, во всяком случае, сложилось впечатление, что она хорошо знает свое… простите, ваше дело.

– Моя сестра была разносторонне одаренным человеком, – ответила она сухо. – И пожалуйста, зовите меня Мелит на. Не «мисс».

Он кивнул, потом отвернулся и продолжил свой рассказ:

– Когда банкет закончился, Джиллиан Ллойд отвезла меня обратно в отель.

– Вы никуда не заезжали по дороге?

– Да, мы сделали одну остановку у ресторана быстрого обслуживания, где продавали горячие тако. Это я ее попросил. Как сказала Джиллиан, обязанности сопровождающего заключаются в том, чтобы исполнять желания клиента. Не так ли, Мелина?

– Да, это так, – подтвердила она.

– Ради всего святого, неужели нельзя пропустить эти подробности? – неожиданно вмешался Джем. С тех пор, как они вернулись в комнату для интервью, это были его первые слова, и произнес он их каким-то чужим, напряженным голосом. Это было так неожиданно, что Мелина удивленно посмотрела на Джема. Перехватив ее взгляд, Джем пробормотал смущенно: – Мне хотелось поскорее добраться до надписей на стене…

– Надписей на стене? – Харт вопросительно поглядел на Лоусона. – Я что-то не…

Детектив смерил Джема мрачным взглядом.

– Вообще-то, мистер Хеннингс, я еще не отказался от мысли поместить вас в «обезьянник». Будете высказываться, когда вас спросят, договорились? Продолжайте, пожалуйста, – обратился он к Харту. – Вы поели в ресторане или взяли тако с собой?

– Да, с собой.

– Куда, позвольте спросить?

– В мой номер. Я остановился в отеле «Мансон».

– Мисс Джиллиан была с вами?

– Да, – ответил Харт ровным голосом. – Мы купили много тако, их вполне хватило бы на двоих. Мисс Джиллиан сказала, что проголодалась. Мы поужинали у меня в номере, за журнальным столиком.

– Почему? В ресторане не было свободных мест?

– Не помню, дело не в этом, – ответил Харт чуть более нетерпеливым тоном. – Мне хотелось выпить, а у меня в номере, в баре, был большой запас спиртного. Я предпочитаю бурбон, если вас это тоже интересует, и администрация отеля позаботилась о том, чтобы я не испытывал в нем недостатка. Впрочем, я выпил один двойной бурбон и один простой.

– А мисс Джиллиан?

– Она тоже выпила один бурбон со льдом.

– Как долго она оставалась в вашем номере?

– Я не помню, во сколько она ушла. Это было уже после того, как мы поели.

– Кто-нибудь мог видеть, как она уходила?

– Этого я не знаю. Я ее не провожал. Может быть, мне следовало это сделать, но… – Харт перехватил предостерегающий взгляд Берчмена и замолчал. Все было проделано так ловко, что, пожалуй, из всех присутствующих этот обмен взглядами заметила только она одна.

– Итак, вы поели, выпили, – продолжил Лоусон. – Чем еще вы занимались?

– Разговаривали.

– Значит, разговаривали… – Лоусон нахмурился, словно пытаясь представить себе эту сцену. – Сидя у журнального столика?

– Послушайте, Лоусон, не стройте из себя святошу. Если хотите получить прямые ответы, задавайте прямые вопросы!

– Хорошо, я спрошу, – сказал детектив. – Вы переспали с ней, полковник Харт?