Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле

Глава 18

Полкан

— Всем хороша работа: форма, зарплата, коллектив, но как пожар — хоть не увольняйся, — мрачно вспоминает бородатый анекдот командир отделения Олег Волгин, мой старый знакомый, сидящий напротив меня за столом.

Пожарный расчёт уже выполнил свою работу. К счастью, очаг возгорания оказался небольшим, локализовать его удалось быстро. Но так как эпицентр находился в приёмной моего кабинета, туда я сейчас пойти не могу. Так что мы устраиваемся в холле, возле ресепшен.

— Надеюсь, ты понимаешь, какой вас ждёт геморрой, — Олег кидает в мою сторону внимательный взгляд. — У нас один боец это называет «полюби меня с разбега». Очень точная формулировка, на мой взгляд. Агентство сейчас погребут под бумажками. Все официальные инстанции явятся. Так что готовьтесь.

— Да знаю я, — обречённо отмахиваюсь. — Чтоб они все горели в аду вместе с теми, кто тут проводку прокладывал! — бормочу себе под нос.

Ведь всё проверяли. Но дохлый номер. Обязательно кто-нибудь кому-нибудь даст на лапу, на одно закроют глаза, другое вовремя обойдут стороной — и пожалуйста. Хорошо хоть это был конец рабочего дня, народ уже рассосался по домам. И слава всем богам, никто не пострадал!

Внутренности сжимаются, словно их прокручивают на мясорубке, при мысли об Алине. Её рабочее место. Если бы что-то случилось…

Выкидываю из головы моментально появившиеся там картинки. Не думал, что когда-нибудь смогу испытывать такой страх. Не просто страх — парализующий ужас только от вероятности того, что могло произойти.

— Полкан? Полкан, ты здесь? — Олег наклоняется вперёд, взмахивает рукой у меня перед носом.

— Да, извини, — провожу ладонью по лбу, устало тру глаза. — Я тебя понял. Сам лично прослежу, чтобы в документации комар носа не подточил.

Олег только отмахивается.

— Ты серьёзно? Ты же столько лет следаком оттрубил, Богатырёв, — смотрит на меня насмешливо, — полагаешь, что кто-то после просмотра бумажек успокоится? Вот прям скажут, ай, какие вы молодцы, товарищи, проверка нарушений не выявила, вот вам с полки пирожок, а мы пошли к другим, не таким законопослушным работникам.

— Лучше не беси меня сейчас, — выдыхаю.

Сам знаю, что на деньги всё равно попадём. В нашей стране по-другому ничего не делается.

— Ладно, — кивает Олег, — это я обстановку разрядить слегка. Знаю, что ты знаешь, что я знаю, и так далее. Давай, парни ждут, так что пошёл я.

— Иди ты, — хмыкаю, вспоминая наше традиционное прощание.

Оставшись в одиночестве в холле агентства, осматриваюсь, со вздохом спускаюсь вниз и понимаю, что хочу только одного: увидеть Алину.

Достаю мобильный и набираю номер. Она отвечает после первого же гудка.

— Я ждала, что ты позвонишь, — в трубке слышен встревоженный голос. — Как ты?

— Ужасно устал, — признаюсь вдруг честно.

В груди разливается непривычное тепло. Не привык никому жаловаться. Да и сейчас не собираюсь этого делать. Но от понимания, что кто-то, кроме родителей, обо мне переживает и хочет узнать, как я, становится легче.

— Ты приедешь? — помедлив, спрашивает Алина. — Приезжай, пожалуйста.

— Приеду, — невольно улыбаюсь.

— Я тебя жду.

До её квартиры я добираюсь, чудом не нарушив никаких правил. С трудом сдерживая нетерпение, поднимаюсь к знакомой двери.

— Как хорошо, что ты пришёл, — Алина, едва открыв, прижимается ко мне, просовывает ладони под пиджак, обнимает за пояс.

Не удержавшись, склоняюсь к её губам. Сладкие…

— Я приготовила ужин, — задыхаясь, сообщают мне спустя несколько минут.

— Чёрт с ним! — подхватываю свою малышку на руки, а она надувается. — Прости, я не это хотел сказать, — произношу тут же торопливо. — Уверен, всё очень вкусно, и я всё съем… попозже!

— Остынет же!

Мы уже в спальне, я опускаю Алину на кровать.

— Разогреем, — шепчу ей на ухо.

Стягиваю с неё через голову широкую футболку. Просовываю одну руку ей под спину, заставляя выгнуться так, что она почти касается меня грудью, нащупываю застёжку бюстгалтера, кое-как ухитряюсь расцепить крючки и, стянув с её плеч лямки, отбрасываю кружево в сторону.

— Идеальная, — опускаю голову, втягиваю в рот сосок и слышу сверху аханье.

В волосы мне тут же вцепляются тонкие пальчики.

Отрываюсь от груди только спустя несколько минут, когда Алина уже тяжело дышит и постанывает от каждого моего движения.

— Малышка, позволь… — задыхаюсь, с трудом выговариваю слова.

— Что? — стонет она на выдохе.

— Хочу чувствовать тебя… без всего, — мне совершенно точно снесло крышу. Сам ведь говорил ей, что нельзя. Но чёртов сегодняшний страх… Страх потерять её…

Она без слов сдвигается, ведёт по моей груди к животу, заставив вздрогнуть, спускается ниже и направляет меня к себе.

Безумие. Чистое безумие. Но это именно то, чего я хочу. Её. Всю её, целиком.

Всё-таки успеваю выйти в нужный момент, и Алина, подрагивая, прижимается ко мне сильнее, обвивает руками и ногами.

— Я испугался за тебя.

Что-то у меня сегодня день откровений.

— Прости, — шепчет она, поглаживая мне плечи. — Я постараюсь быть осторожнее. Но обещать не могу, — хитро улыбается, и я закатываю глаза. — Так что насчёт ужина?

— Из твоих рук — всё что угодно, — хмыкаю и неохотно выпускаю её из объятий.

Ранним утром я просыпаюсь от вибрации часов на руке — кто-то упорно пытается дозвониться ко мне на мобильный, с которым у меня на «умном» девайсе установлено сопряжение. Осторожно отодвигаюсь от Алины, чтобы её не разбудить, натягиваю ей одеяло на обнажённое плечо и свешиваюсь с кровати, чтобы найти свой телефон.

Наконец выуживаю гаджет из кармана брюк, которые так и остались с вечера валяться на полу.

— Слушаю, — говорю максимально тихо.

— Полкан, знаю, рано, но это срочно, — голос моего заместителя напряжён, Павел говорит отрывисто.

— Да, Паш, что? — вылезаю из постели и выхожу из спальни, прикрыв за собой дверь.

Выслушиваю зама. Медленно возвращаюсь в комнату. Нет, это какая-то чушь. Надо срочно отправляться в офис и разбираться со всем этим дерьмом.

Кидаю взгляд на постель и не могу не подойти. Сажусь рядом со спящей на боку Алиной, осторожно убираю прядь волос с шеи, наклоняюсь, втягивая ноздрями её запах. Она шевелится, приоткрывает глаза.

— Уже пора вставать? — произносит сонно и тянется ко мне, обвивая руками шею.

— Ещё очень рано, малышка, — шепчу ей, — но мне нужно ехать.

— Что такое? — часто моргает, явно пытаясь проснуться.

— Павел звонил, — слежу за её реакцией.

Вот теперь она окончательно просыпается, садится в постели, придерживая одеяло на груди.

— Что-то важное? — глаза становятся встревоженными.

— Да, вероятно, — отвожу от неё взгляд, потираю подбородок. Чёрт, щетина вылезла, а побриться здесь нечем, да и некогда.

— Это из-за пожара? — спрашивает негромко.

— Из-за того, что произошло в процессе, — говорю обтекаемо.

И дело даже не в той информации, которую сообщил Павел. А в том, что никому в принципе не следует пока знать подробности.

— Я не совсем понимаю, но, видимо, мне и нельзя, так? Уточнять не буду, — Алина серьёзно кивает. — Расскажешь, когда можно будет. Если захочешь, конечно.

На какое-то мгновение я в очередной раз удивляюсь, как быстро она реагирует и легко считывает то, что не было сказано вслух.

Многие почему-то считают, что раз моя работа связана с постоянными расследованиями, то вокруг должны находиться исключительно умные и догадливые люди. Да, конечно, в свою команду я старался подбирать именно таких. И в агентстве действительно работает несколько высококлассных специалистов. Но в остальном…

Большинство из тех, с кем мне приходится так или иначе иметь дело — не только в агентстве, но и в следственном комитете, и «на полях», где занимаются основной оперативной работой — не слишком-то умны. Не замечают простых вещей, не хотят делать своё дело, не умеют нормально работать, и ещё много не-не-не…

Алина из тех немногих, у кого как раз мозги варят. И пусть она пока многого не знает — это нормально, когда человек готов учиться.

Торможу на мысли, что начинаю уговаривать сам себя. Так, хватит! Ещё ничего не произошло.

— Малышка, мне и правда пора, — целую её в кончик носа и поднимаюсь с постели. — Приезжай на работу чуть позже, сегодня нет никакой необходимости торчать в офисе с самого утра. И второму студенту, этому, как его, Саше, тоже можешь написать. В первой половине дня будет не до практикантов.

— Хорошо, — она послушно кивает. — Тебе не понадобится моя помощь?

— Вряд ли, — торопливо одеваюсь, застёгиваю рубашку.

По дороге придётся заехать домой и переодеться. Быстро целую Алину на прощанье и тороплюсь к машине.

В агентстве прохожу через разгромленную секретарскую в свой кабинет. Пожарный расчёт, конечно, в приёмной хорошо потоптался. Но огня как такового почти не было. Поэтому стоящие вдоль стены металлические шкафы с документами, закрытые на ключ, не повреждены. А вот стол секретаря пострадал.

— Полкан, — встречает меня мрачный заместитель. — Спасибо, что приехал так быстро. Клиенты подойдут сегодня с самого утра. До этого момента…

— До этого момента ты без всяких отклонений от сути расскажешь мне всё подробно, — прищурившись, гляжу на него. — И будь добр, воздержись от оценки ситуации… и от оценки людей, о которых будешь говорить!

— Конечно, — Павел пожимает плечами. — Всё началось с того момента, когда я попросил Александра и Алину разобрать договоры по недвижке. У меня ещё до всей этой ситуации возникли подозрения, что мы кого-то очень сильно прижали. Сам знаешь, на стройке бабла можно поднять немерено. Вот и решил посмотреть.

Картина из рассказа складывается весьма и весьма неприятная. И чем больше информации выдаёт зам, тем больше мне становится не по себе. Противное, но очень знакомое свербящее чувство внутри. Оно всегда появлялось в определённые моменты работы. И означало, что я что-то упускаю.

Выслушав заместителя, долго сижу молча, постукивая ручкой по столу. Павел нервно барабанит пальцами. Потом подаётся вперёд.

— Полкан…

— Помолчи, — обрываю его.

Кручу в голове чёртов паззл. Нет, не сходится. Деталей не хватает. Наконец хлопаю ладонью по столу.

— Пойдём, надо встретить клиентов. Не сюда же вести людей после пожара. Сколько их?

— Трое, — Павел встаёт.

Долго ждать в холле не приходится — к нам поднимаются двое мужчин и женщина, нервно заламывающая руки.

После приветствий прошу их сесть и рассказать о проблеме подробнее.

— Понимаете, — начинает один из мужчин, — мы оказались в очень неприятной, я бы даже сказал, отвратительной ситуации.

История оказывается, к сожалению, вполне знакомой. Покупка жилья на этапе строительства. Куча посредников — чтобы удлинить цепочку, по которой деньги передаются из рук в руки. И одно исчезнувшее — естественно, вместе со всеми деньгами — звено.

— Мы, конечно, все составили и подали заявления, жалобы, — в разговор вступает женщина. — Но нам следователь сказал, что доказать связь между продавцами, застройщиками, подрядчиками и фирмой-однодневкой практически невозможно.

— Он, к сожалению, прав, — сочувственно киваю. — Выстроить всю цепочку и доказать факт привлечения и последующей передачи средств часто бывает нереально, особенно если использовалась вексельная схема или предварительные договоры.

— Да, — расстроенно говорит клиентка, — вот нам так и сказали, почти слово в слово… Ещё что-то про оффшоры говорили…

Не сдержавшись, качаю головой. Из иностранной компании даже по запросу прокуратуры фиг тебе дадут информацию о движении средств на счетах.

— Но вы понимаете, — продолжает женщина, и у неё в голосе на секунду становятся слышны слёзы, — мы ведь деньги потеряли! Большие деньги!

— Чем я могу вам помочь? — произношу как можно мягче.

— Следователь нам сказал, ну, понимаете, просто по-человечески… — неуверенно вступает в беседу третий из компании, — что, в общем, у вас, в смысле, в агентстве, вели расследование. Помогли нескольким людям.

— Мы не помогали вернуть деньги, — поправляю осторожно. — К нам обращались до подписания бумаг, чтобы установить, насколько добросовестна компания. То есть мы выясняли для клиентов, что та или иная контора, скажем так, не слишком чиста на руку, и они оказывались от сделки просто по собственному желанию, понимаете? У нас не те масштабы, чтобы доказывать чью-либо виновность, — пожимаю плечами, — да это и не наша обязанность.

— Мы понимаем, — торопливо кивает мой собеседник. — Но нам-то нужно, чтобы вы просто подняли ту информацию, которую нашли для тех, предыдущих клиентов! Это как раз и есть то самое недостающее звено!

— Почему вы решили, что мы разрабатывали именно те конторы, которые относятся к вашему делу? — уточняю скептически.

— Так нам же сказали там, в комитете! — выпаливает женщина. — Сотрудница сказала! Инга Валерьевна… или Витальевна? Неважно…

— Я вас понял, — меня бросает в пот. Паззл складывается очень хреновым образом. Резко встаю. — Оставьте, пожалуйста, свои данные, мы посмотрим, что можно сделать в этой ситуации. В ближайшее время с вами свяжутся.

Клиенты переглядываются и тоже встают. Прощаются, и я с подступающей тошнотой вижу, что на лицах у них появляется слабая надежда. Вот же… дерьмо.

Стоит только им выйти, как я оборачиваюсь к Павлу.

— Инга просила данные по этому списку контор, — не спрашиваю, утверждаю.

— Верно, — он кивает. — И ты поручил это Кудрявцевой, исполняющей обязанности твоего секретаря.

— А теперь…

— А теперь договоров нет, — его лицо ожесточается. — Как оригиналов, так и копий. И в системе удалена вся информация. Это ведь ты дал Алине доступ к основной внутренней базе агентства?