Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле

Глава 21

Полкан

Неделю назад

В глазах у меня рябит от мелкого шрифта. В раздражении захлопываю крышку ноутбука, зажмуриваюсь и откидываюсь на спинку кресла. Ничего. Ни-че-го.

От бессилия хочется материться и крушить всё вокруг. Те, кто провернул всё это, оказались профессионалами. Ни малейших следов, ни намёка — точнее, всё, что находится, так или иначе приводит к одному и тому же человеку. К Алине. Но как раз это и вызывает самые большие подозрения.

Не бывает, чтобы такие масштабные схемы были завязаны на результате работы мелкого посредника. Это просчёт организаторов — свалить всё на одного человека. А раз есть одна ошибка — значит, найдутся и другие.

Больше всего мне тошно от того, что все логические цепочки приходится выстраивать, исходя из факта, что Алина замешана. Это единственная отправная точка. И единственный шанс на то, что она будет в безопасности. Пока организаторы всего этого дерьма уверены, что я обвиняю во всём Алину, им не придёт в голову менять стратегию. Значит, есть шанс их на чём-то подловить.

А ещё… Слишком часто мне приходилось сталкиваться с самой неприглядной стороной жизни. Я видел убийц, в буквальном смысле втыкавших нож в спину ближайших друзей. Видел любовниц и жён, без жалости топивших мужей — и наоборот, мужей, которые были готовы на всё, чтобы подставить женщин, которым клялись в любви.

Меня воротит от самого себя, но я не могу исключать версию, что Алина и в самом деле могла…

Нет! Резко выпрямляюсь в кресле. Нет, не могла. Иначе во что вообще верить?! Снова открываю ноутбук, несколько раз моргаю, чтобы хоть немного сфокусировать зрение.

Я не вылезаю с работы уже несколько дней. На помощь со стороны рассчитывать не приходится. Кроме Павла в курсе ситуации Ксения, и мне пришлось сделать всё возможное, чтобы не дать информации распространиться дальше. Но нет никаких сомнений — в агентстве есть крыса. Поэтому приходится продолжать вести себя так, будто девушка, с которой я провёл, почти не расставаясь, несколько недель, — главный виновник всего произошедшего.

Я не сразу реагирую на стук в дверь. Но когда он повторяется, вздохнув, говорю:

— Войдите!

В кабинет несмело заходит второй практикант, Александр. У меня внезапно начинает ныть в груди. Он ведь не только учится с Алиной. Они вместе тренируются. Наверное, встречались в тире. А я не видел её уже несколько дней. Ничего о ней не знаю… После той жуткой сцены здесь, у меня в кабинете, когда я её фактически выгнал… Дерьмо!

— Что?! Я занят! — резко срываюсь на ни в чём не повинного, в сущности, парня.

Он сжимает челюсть, но больше на мой выпад никак не реагирует.

— Полкан Игоревич, я по делу, — говорит решительно, хотя заметно, что ему очень не по себе.

— Слушаю, — киваю чуть спокойнее.

— Я вчера видел Алину.

Я так зубы в порошок сотру. С трудом киваю.

— И?

Саша вздыхает, словно на что-то решаясь.

— Она не рассказала мне, что произошло.

И правильно. Она же такая умница!

— Упомянула только, — продолжает Саша, — договоры по недвижимости.

Смотрю на него, не говоря ни слова. А парень виновато сжимается, вздыхает и протягивает мне несколько бумажных копий.

— Это поможет? — смотрит на меня исподлобья.

Беру бумаги, раскладываю перед собой, начинаю просматривать… Да быть того не может!

— Откуда?! — подскакиваю с места, хватаю парня чуть не за шкирку, встряхиваю. — Где ты это взял?!

— П-полкан Иг-горевич, отп-пустит-те! — хрипит студент.

Отшатываюсь, стараясь взять себя в руки. Саша, прокашлявшись, поднимает на меня глаза.

— Полкан Игоревич, простите, пожалуйста…

— Кратко и по существу, — обрываю я его. — Твои муки совести меня не интересуют.

— Я… — он вздыхает, — я, понимаете, диплом планировал писать по мошенническим схемам в сфере недвижимости. Ну, сами знаете, как делают, с третьего по пятый курс — по курсовой работе, потом их объединить, дописать — и диплом готов.

— Ещё ближе к делу, — говорю угрожающе.

— Я… ксерокопии самовольно сделал, — тихо говорит этот… отличник, мать его. — Мы с Алиной собирали информацию для Павла Сергеевича. Мне попалось вот, подходящее, я и сделал по одной дополнительной копии. Решил подробнее изучить, чтобы потом в работе использовать. Там же основная информация есть — без особых подробностей, но я подумал, что пока этого достаточно.

— Ты понимаешь, что за такое тебя уволить мало? — спрашиваю его почти ласково. — Разглашение информации, использование внутренних материалов агентства без согласования с руководителем… Это так теперь учат будущих юристов?

Саша ещё сильнее сжимается. Качаю головой. Сам пришёл и признался. Подруге хотел помочь. Не безнадёжен. В любой другой ситуации — полетел бы парень с волчьим билетом отсюда пинком под зад. Но сейчас…

— Тебе грандиозно повезло, Шведов, — обращаюсь к студенту. — Правда, оценить своё везение ты сможешь только через несколько лет. Сейчас ты идёшь к себе на рабочее место и продолжаешь перекладывать там бумажки. О нашем разговоре будешь молчать даже под пытками! А я тогда, — вздыхаю обречённо, — со своей стороны, возьму тебя подопечным. Писать все свои курсовые будешь под моим руководством. И диплом тоже. И не дай бог я…

Запинаюсь, потому что парень поднимает на меня глаза и так счастливо улыбается, что мне становится неловко.

— Не больно-то радуйся, — грожу ему. — Десять шкур с тебя спущу. Выживешь — юристом станешь.

— Так точно, Полкан Игоревич! Стану! — подскакивает с места этот… — Разрешите идти?!

— Вали с глаз моих, — машу на него рукой. — И улыбку убери с лица. Из-за ушей видать.

Парень испаряется, а я сажусь изучать «нелегальные копии». Здесь не всё, что было уничтожено. Но этого достаточно, чтобы спустя несколько часов я уже знал, что именно мне делать.

— Так, ещё раз, — обращаюсь к следователю. — Я захожу первым, ты даёшь мне…

— Минут десять-пятнадцать, — тот кивает. — Не больше.

— Думаю, этого достаточно, чтобы услышать от него то, что нужно, — пожимаю плечами.

Мы стоим перед офисом строительной компании. В нашем уравнении осталась неизвестной только одна переменная.

— Я к господину Потапову, — зайдя внутрь, обращаюсь к секретарше. — Он меня ждёт.

— Да, разумеется, — смазливая блондинка улыбается, окидывая меня взглядом. — Проходите, пожалуйста!

— Полкан Игоревич, — встречает меня хозяин кабинета. — Рад, наконец, встретиться. Прошу, прошу, чем обязан?

Смотрю на него внимательно. Упитанный мужчина выглядит нервно, лысеющий лоб поблёскивает капельками пота, хотя в помещении работает кондиционер.

— Боюсь, у меня возникло несколько вопросов, — говорю спокойно.

На самом деле этот разговор больше напоминает передвижение по минному полю. Осторожно, прощупывая каждый сантиметр. Мы со следователем сознательно пошли на риск — нам известны не все факты. Вопрос в том, чтобы вытащить их из него раньше, чем он поймёт, что мы знаем не всё.

И в итоге у меня получается.

— Я в некотором недоумении, — мужчина вытирает лоб платком. — Все данные о работе через фирмы-посредники были уничтожены при вашем содействии. Договорённость была достигнута только при условии: никаких личных встреч. Ведь это было ваше требование? Всё через вашего заместителя!

Откидываюсь на спинку стула. Что там я вспоминал недавно? Нож в спину от друга? Пожалуйста, полковник Богатырёв, жрите и не обляпайтесь. Противно, мерзко, гадко…

Оперативно-следственная группа срабатывает чётко. Следователь по звонку отряжает ещё один наряд в агентство — Павел сейчас там. Ну вот всё и встало на свои места. Слава всем богам, мне колоть на допросе никого из них не придётся.

Задумчиво стою возле офисного здания, где идёт обыск. В такие минуты иногда жалею, что не курю. Сигарета сейчас не помешала бы. У них всё могло бы получиться, если бы не практикант с неумеренной тягой к знаниям.

— Продолжаешь вести здоровый образ жизни? — хлопает меня по плечу следователь, выбивает сигарету из пачки, затягивается. — Как жизнь вообще? Мы с тобой всё о работе, да о работе.

— Да так, — пожимаю плечами. — А у тебя?

— Тоже, — мужчина хмыкает. — Дочка вот в детский сад пошла.

— Дочка — это прекрасно, — говорю негромко.

Я тоже хотел бы дочку… Накрывает чувством вины. Совершенно не представляю, как меня после всего встретит Алина.

— Мне… надо позвонить! — внезапно понимаю, что больше всего хочу сейчас хотя бы услышать её голос.

— Давай, увидимся ещё, — следователь уже докурил и, махнув, возвращается в здание, а я торопливо, подрагивающими пальцами нахожу в мобильном нужный контакт.

Ну а чего ты ждал, Богатырёв, спрашиваю сам у себя, когда механический голос сообщает мне, что абонент недоступен. Либо она тебя кинула в чёрный список, либо просто телефон отключила. Так, ладно…

Лезу в программку, которую после нашей эпической встречи в клубе установил и к ней на телефон, она указывает местоположение второго устройства. Хрен там. Аппарат не найден. Какого?..

Вернувшись в агентство, сразу иду к одному из своих умельцев.

— Ну, Полкан Игоревич, вы чудес-то не требуйте от меня, — укоризненно говорит мне мужчина. — Пока абонент не в сети, по номеру найти нереально. А аппарат… его же поменять могли на новый.

— Ладно, — киваю раздражённо. — Практикант мой где?

— Отпросился на сегодня пораньше, дела у него какие-то.

Звоню Саше. Абонент недоступен. Да они издеваются надо мной?!

Подумав ещё, лезу в собственную базу, нахожу номер сестры Алины.

— Да? — вот она отвечает сразу, правда, на заднем плане слышен плач ребёнка.

— Мари, это Богатырёв беспокоит, — тянет скрестить пальцы на удачу. — Я не могу до Алины дозвониться.

— Так она же уехала, — рассеянно отвечает девушка, тут же обращаясь к кому-то. — Сейчас-сейчас, подожди секундочку!

— Куда уехала? — вслушиваюсь в шум. — Ты не знаешь точно?

Что она за сестра вообще?!

— Полкан, Алина совершеннолетняя! — раздражённо говорит Мари. — Телефон у неё есть! А у меня ребёнок болеет, извини, не могу говорить больше.

Да вашу ж мать!

Спустя пару часов я понимаю, что дошёл до точки. Ни на чём не могу сосредоточиться, ничего не могу делать. Последние дни были полностью заняты расследованием, а теперь на меня обрушиваются всё воспоминания разом.

Умом вроде понимаю, что надо просто подождать. Ну не навсегда же она уехала. Да я готов даже под окнами караулить, если трубку брать не будет. Кстати, под окнами… А почему мать мне не звонила вот уже… Сколько?

Быстро набираю номер.

— Мам, привет, как у вас дела? — спрашиваю сразу.

— Привет, — голос у неё какой-то странный. — Да ничего, всё нормально. А у тебя?

Не успеваю ответить, как она интересуется язвительно:

— А у Алины? Хотя ты же не в курсе, так?

Та-ак. Зато, похоже, родители в курсе. Вспоминаю, что они с матерью обменялись номерами.

— Мам, ты не против, я заеду к вам? — по телефону выяснять у неё что-то бесполезно, это совершенно точно.

— Заезжай, — родительница хмыкает.

Что-то подсказывает, что разговор мне не понравится.

— Ну?! — открыв дверь, мама встаёт, уперев руки в бока, и я чуть не вздрагиваю.

Фу ты, чёрт! На какие-то доли секунды чувствую себя мальчишкой, явившимся домой из школы, в то время как учительница уже успела позвонить родителям с рассказом о том, что я вытворил сегодня.

— Что ну, мам? — мотнув головой, избавляюсь от чувства дежавю. — Хоть бы покормила сначала, а потом уже допрашивала.

Матушку явно раздирает на части — то ли усадить меня за стол, то ли надрать мне уши. Но стремление накормить всех вокруг в ней всегда побеждает.

— Когда ел-то последний раз нормально? — спрашивает ворчливо, идя на кухню.

— Не помню, — вздыхаю, врать и оправдываться сил нет, — неделю назад, наверное…

Сажусь за стол, мать ставит передо мной тарелку с супом. Встаёт к плите, разогревает котлеты.

— В прошлый раз Алина, небось, ещё кормила?

С трудом сглатываю. Еда вдруг становится безвкусной.

— Ну, что молчишь? — мама поворачивается ко мне.

— Я так понимаю, ты в курсе, что произошло? — спрашиваю, не глядя на неё.

— Да! — кивает. — Поверить не могу, что ты так поступил с девочкой!

— Мам, так нужно было, чтобы докопаться до истины…

— Докопался? Доволен? — она качает головой. — Она не дура! Неужели нельзя было её предупредить о своих многоходовках?

Молчу, потому что сказать мне на это нечего.

— Ох, был бы ты помладше! — сердито грозится матушка. — Такого бы ремня получил!

С трудом сдерживаюсь, чтобы не заёрзать на стуле. Да уж, есть свои плюсы в том, чтобы быть взрослым.

— Мам, мне и так хреново, — выдыхаю устало, тру ладонью лоб.

— Можно подумать, Алина всё это время наслаждалась жизнью, — прищуривается она. — На бедной девочке лица не было, если б ты только…

— Ты её видела?! — подскакиваю с места так резко, что роняю стул.

— Запрыгал, запрыгал, вы поглядите только на него, — мама снова упирает руки в бока, — раньше думать надо было!

— Мама, когда ты её видела? — впиваюсь в неё взглядом.

Она какое-то время молчит, поджав губы, но потом всё же говорит:

— В самый первый день после пожара.

— Ясно, — снова сажусь, накатывает безнадёжность. Слишком давно.

— Полкан, я тебя не узнаю, — мама присаживается напротив, смотрит внимательно. — Мой сын никогда не сдавался, — усмехается по-доброму. — Почему вдруг сейчас ты сидишь с таким видом, словно… не знаю, словно она уже замужем за другим и беременна тройней?

— Скажешь тоже, — бурчу себе под нос.

И в ту же минуту вспоминаю. Есть ведь ещё один вариант, у кого я могу узнать… Может быть, за соломинку хватаюсь, но… почему бы не попробовать?

— Вижу по твоему лицу, что у тебя появилась идея, — улыбается мама. — Иди. И без Алины в гости лучше не приходи, иначе точно ремень в руки возьму.

Узнать адрес Добрыниных мне не составляет труда. Дело уже близится к вечеру, когда я доезжаю до коттеджного посёлка и нахожу нужный дом.

Паркую машину, выхожу. Здесь охраняемая территория, и дома не обнесены глухими заборами. Немного напоминает европейский стиль — перед каждым коттеджем небольшой палисадник, отгороженный от дороги деревьями, а сами земельные участки расположены с задней стороны домов.

В сумерках иду по мощёной дорожке к входной двери, нажимаю на звонок. Дверь мне открывает хирург.

— Явление из прошлого. Вот уж не могу сказать, что рад тебя видеть, — прищуривается. — Что ты здесь забыл?

— Алина у вас? — выпаливаю то, что вертится на языке.

Он смотрит на меня внимательно, на лице проступает понимание.

— О-о, как всё запущенно, а, майор? — говорит язвительно.

— Полковник, давно уже… неважно, — мне хочется схватить его за грудки и трясти, если он сейчас же не скажет…

— Её у нас нет, — Добрынин качает головой.

Гляжу на него, пытаясь понять, правда это или нет, и замечаю в глазах какой-то проблеск… сочувствия.

Дьявол.

Он не врёт.

Опираюсь рукой о перила крыльца, потому что ноги внезапно подкашиваются. Всё, похоже, на сегодня силы у меня кончились. Видимо, теперь остаётся только превратиться в сталкера под Алиниными окнами. А ещё до меня доходит — как внезапный удар по мозгам. Он посочувствовал, потому что знает, каково это.

— Извини, — поднимаю глаза на Никиту.

Добрынин удивлённо вздёргивает брови.

— Я не думал… не знал, как оно… бывает, — пытаюсь объяснить, почему-то это кажется мне очень важным. — Ты ведь… в тот вечер, когда я сказал тебе, что ты облажался и можешь жить теперь дальше с этим… Извини за эти слова. Правда.

Он хмыкает.

— Садись, полковник, — машет рукой в сторону плетёных кресел на веранде. — Выпьешь чего-нибудь?

— Не пью, — качаю головой.

— Да я про воду или чай, — пожимает плечами Никита, — я тоже не пью.

Надо же. У нас есть что-то общее. Никогда не подумал бы, что я это сделаю, но покорно опускаюсь в предложенное кресло. Добрынин выходит из дома спустя пару минут с чайником и парой чашек.

— Выдохни, — говорит мне. — Всё нормально будет.

Не успеваю ответить, как к дому подъезжает ещё одна машина, паркуется под навесом, и из неё выходит Аннушка. Идёт по направлению к крыльцу и замирает на ступеньках, видя нас.

— Я попала в параллельную реальность? — переводит ошарашенный взгляд с меня на мужа.

Мои губы трогает улыбка. Она всё так же красива, как в тот первый раз, когда мы встретились. Вот только… я вдруг понимаю, что мне это абсолютно безразлично. Потому что сердце и разум целиком и полностью, без остатка заняты совсем другой девушкой.

— Что ты здесь делаешь? — подозрительно интересуется Аня, и я понимаю, что, задумавшись, пропустил последние минуты — они уже успели о чём-то переговорить с Никитой, который, встав, обнимает её за плечи.

Я не успеваю ничего сказать. Её глаза вдруг расширяются.

— Так это ты?!