Так велика моя любовь

Глава 31

Если Максим когда-то считал Илис занозой, отравлявшей его существование, то Квентину пришлось бы сравнивать ее с бревном. Он был вынужден применить всю свою силу, чтобы помешать Илис поднять на ноги Бредбери-Холл. Он с проклятием отдернул руку от ее рта и удивленно взглянул на ладонь, где остались следы от зубов. В следующее мгновение девушка набрала в легкие побольше воздуха и закричала. Квентин живо представил, как на него набросится целое полчище слуг, горящих желанием отомстить за свою госпожу. Но все его попытки прервать крики Илис натыкались на острые зубы. Наконец он заткнул ей рот платком, но все равно не смог уберечься от зубов, которые успели вцепиться ему в пальцы. Сдернув с Илис фартук, он связал им руки девушки. Потом острым ножом отрезал от него полоску и завязал ей рот, чтобы она не смогла вытолкнуть кляп.

Продолжая преодолевать сопротивление на удивление несговорчивой кузины, Квентин подхватил ее на руки — и чуть не выронил, потому что она стала извиваться подобно скользкому угрю. Ему стоило большого труда помешать ей ударить его ногами.

— Черт побери, Илис! Угомонись! — рявкнул он.

В ответ девушка энергично замотала головой, и Квентин понял, что увещевать ее бесполезно. Он продрался через кусты и увидел своих дружинников, которые ошеломленно таращились на него. У него вырвался сдавленный возглас, когда Илис связанными руками ударила его по горлу, и он закашлялся. Квентин уже понял, что совершил ошибку, когда отправился за девушкой один, без помощников.

Едва он посадил свою пленницу в седло, возникли новые сложности. Как только он отвернулся, чтобы взять веревку и связать ее, Илис тут же сползла на траву. Он попытался схватить ее, но девушка проскользнула под шеей лошади и побежала, к восторгу дружинников. Квентин легко догнал ее, но получил удар в челюсть. Несколько мгновений все кружилось у него перед глазами, и было такое чувство, будто в голове пусто. Квентин, спотыкаясь, приблизился к лошади и опять посадил Илис в седло, потом туго связал ей ноги. Для большей надежности он обмотал веревку вокруг талии девушки и пропустил ее через переднюю луку седла. Наконец он решился посмотреть ей в глаза. Во взгляде девушки читались жгучая ненависть и обещание отомстить, как только представится возможность.

Квентин намотал на руку повод от кобылы Илис и вставил ногу в стремя, собираясь вскочить на своего жеребца. Он как раз перекидывал ногу через круп лошади, когда Илис со всей силы ткнула свою кобылу каблуками. Бедное животное испуганно отскочило в сторону, дернув Квентина так, что он едва не вылетел из седла. Потребовалось все его мастерство, чтобы не рухнуть на землю. Заставив жеребца подойти вплотную к кобыле, Квентин хлыстом ударил невиновное животное по морде. Одного взгляда на покрытое потом лицо кузена было достаточно, чтобы Илис поняла: его терпение на исходе и сейчас с ее стороны будет правильнее немного умерить свой пыл, чтобы потом воздать ему сторицей.

Они ехали долго. Солнце уже скрылось за облаками, напоследок осветив землю розовым светом. Илис видела, что они движутся на запад. Незадолго до заката они устроили короткий привал. К вечеру они добрались до холма, с которого открывался вид на широкую долину. Вдали, на расстоянии примерно полумили, виднелся еще один холм. На его вершине можно было разглядеть развалины старого замка. Он напомнил Илис замок Фаулдер, но был лишен присущего тому величия. Его скорее можно было назвать жалкой копией Фаулдера. Над полуразвалившимися стенами, словно бросая вызов непогоде, поднималась единственная башня с выщербленными зубцами.

Землю окутали сгустившиеся сумерки, когда они миновали две груды камней — свидетельство того, что здесь некогда стояли ворота. Откуда-то появились два дружинника и нацелили на них арбалеты. Квентин откинул капюшон плаща, чтобы они могли увидеть его лицо. Весь его вид говорил о том, что он доволен бдительностью своих дружинников. Уперев руку в бок, Квентин двинулся вперед. У наблюдавшей за ним Илис возникло впечатление, что она однажды уже видела его в такой позе, но ей так и не удалось вспомнить, где же именно. Она перевела взгляд на группу мужчин, собравшихся у костра. Квентин отдал какое-то приказание, и те принялись лихорадочно затаптывать огонь и разбрасывать угли. Вскоре от костра не осталось даже следа.

Квентин спешился и, перебросив повод одному из дружинников, развязал Илис. Он снял девушку с седла, но ее колени подогнулись, как только ноги коснулись земли. Квентин успел подхватить ее и собрался было взять на руки, но Илис что-то промычала и покачала головой. Едва не падая, она на негнущихся ногах отошла от кузена и привалилась к боку кобылы.

Квентин виновато улыбнулся и вынул у Илис изо рта кляп.

— Прошу тебя, успокойся, — проговорил он, встретившись с ее гневным взглядом. — У меня и в мыслях нет вредить тебе. Мне просто нужно, чтобы ты была рядом, пока твой муж не привезет золото.

— Где мой отец? — Она с трудом ворочала языком.

— Недалеко, — ответил Квентин. — Тебе нечего бояться. Он в… э-э… довольно неплохом состоянии. — На его губах появилась улыбка.

Илис окинула его презрительным взглядом.

— Я не знаю, что заставило тебя, Квентин, пойти на это ужасное преступление. Только подумать — ведь ты был моим братом, я так любила тебя! Теперь я вижу, что не умею правильно судить о людях.

— Ты знаешь, что я всегда относился к тебе с исключительной заботой, Илис. — Он равнодушно пожал широкими плечами. — Если бы не я, Хиллиард убил бы твоего отца. Ведь они схватили его, когда он шпионил за ними в Стиллиардсе. Рассказав им, что он где-то прячет золото, мне удалось убедить их, что живой он гораздо полезнее. Они погрузили его на корабль и увезли в Любек. Если бы не мои угрозы помешать их заговору против королевы, твой отец остался бы здесь… но мертвый. Хиллиард не отличается особым терпением, и Рэмси не выдержал бы продолжительных пыток.

— Если ты действительно спас жизнь моему отцу, тогда я должна быть безмерно благодарна тебе, — сухо заметила Илис. — Но ты сам навлек на себя неприятности тем, что держал его в плену, а потом похитил меня.

— Я знаю, какова репутация твоего мужа, — ответил Квентин. — Нужно обладать исключительной отвагой, чтобы вырвать Хиллиарда из его так хорошо охраняемого гнезда. Поэтому я стараюсь со всех сторон обезопасить себя. Я не хочу, чтобы ему стало известно, где я и кто я.

— Он все равно узнает. Можешь не сомневаться, — предупредила его Илис.

— Тогда игра будет опасной для нас обоих. У него есть то, что хочу я, а у меня, — он нагло ухмыльнулся, — то, что хочет он. В противном случае пострадают невинные, а мне это совсем не по душе.

— Тебе не по душе убийство? — поинтересовалась Илис, вопросительно приподняв бровь. — Ты забыл о своей любовнице? А Хиллиард?

Квентин тяжело вздохнул:

— Когда мне угрожает опасность, я должен предпринять определенные меры, хотя убивать не в моем характере. Как бы то ни было, мне бы очень не хотелось сделать с тобой то, что я сделал с другими.

— Но ведь ты убил бы меня, если бы понадобилось, — заметила Илис.

— Пошли, — обеспокоенно произнес он, потянув за веревку. — Ты уже получила достаточно ответов на свои вопросы.

— Тебе никуда не деться, Квентин. Если ты причинишь вред моему отцу, тебя будут преследовать…

Квентин резко дернул Илис и потащил ее, спотыкающуюся, за собой.

— Послушай, Илис, все твои угрозы ни к чему хорошему не приведут. Я уже утомился выслушивать их.

Он вошел в башню и, вынув из металлического канделябра факел, осветил каменную лестницу, ведущую вниз.

— Иди за мной и смотри не оступись, — сказал он. — Ты можешь упасть и пораниться.

Высоко держа факел над головой, он стал медленно спускаться по лестнице. Ступеньки были влажными и скользкими, и Илис, руки которой были связаны фартуком, едва удерживала равновесие. Лестница привела их в освещенное тусклым светом подземелье, в пол которого была встроена решетка. Девушка увидела дружинников, расположившихся вокруг колченогого стола, заваленного грязной посудой и засохшими объедками.

Один из дружинников стряхнул с колен крошки и, ухмыляясь, посмотрел на Квентина.

— Мне уже брюхо свело от этой дряни, — пробормотал он. — Я бы все отдал за жирный кусок мяса. Нам нужна кухарка. — Он толкнул в бок своего соседа и указал тому на проходившую мимо Илис. — Может, ее милость будет готовить нам?

— Сомневаюсь, — сурово ответил Квентин и бросил на дружинника холодный взгляд. Тот резко оборвал хохот. — Тебе бы стоило задуматься о своих манерах, иначе ты плохо кончишь.

— Она твоя новая подружка? — вмешался еще один смельчак.

Квентин выпустил из руки веревку и обратился к кузине:

— Подожди здесь.

Илис понимала, что ей некуда бежать, и осталась стоять. Она наблюдала за Квентином, который выбрал тяжелую палку в куче сваленных у стены дров и вернулся к дружиннику, следившему за ним расширенными от удивления глазами. Тот был высок и широкоплеч и, по всей видимости, не сомневался в своей силе, потому что не побоялся подмигнуть подошедшему к нему приятелю. Не обратив внимания на мрачный взгляд Квентина, он пожал плечами и взял наполненную элем кружку. Но не успел он поднести ее к губам, как Квентин палкой выбил ее у него из рук. Кружка перелетела через стол, а палка вновь обрушилась на руку дружинника, завывшего от боли.

— В следующий раз, — предупредил его Квентин, склоняясь к искаженному мукой лицу дружинника, — ты будешь вести себя прилично, иначе тебе нечем будет поднести кружку ко рту. Я ясно выразился?

Дружинник с готовностью кивнул и, когда Квентин отвернулся, принялся с отвращением вытирать вылившийся на колени эль. Илис поняла, что именно Квентин хотел сказать своим людям: даже в его отсутствие им запрещается приближаться к ней. За это она была ему благодарна.

Пройдя мимо нее, Квентин вставил факел в канделябр и, оглянувшись, махнул ей рукой:

— Иди сюда.

Илис неохотно последовала за ним. Две ступеньки вели в соседнее помещение, часть которого была отгорожена толстыми металлическими прутьями. Квентин вставил ключ в массивный замок и, откинув щеколду, открыл решетчатую дверь.

— Ваши апартаменты, миледи.

Илис, которую пугал царивший в помещении полумрак, с опаской шагнула за решетку. Остановившись в нерешительности, она повернулась к Квентину. Тот развязал ей руки и запер дверь, потом кивнул в сторону темного угла, и Илис, проследив за его взглядом, заметила узкий топчан.

— Твой отец скоро проснется. Мы дали ему лекарство, чтобы он заснул.

Вскрикнув, Илис метнулась к топчану. Ее вытянутая рука коснулась чьего-то тела, но так как этот угол не был освещен, девушка не видела лица человека.

— Принеси свечу, Квентин, пожалуйста! — взмолилась она.

— Как пожелаете, миледи. — Он принес факел и воткнул его в канделябр рядом с решеткой.

Илис осторожно опустилась на край топчана и принялась изучать худое лицо спящего. Даже длинная борода и сильно выступавшие скулы не помешали ей различить знакомые черты. По щекам девушки потекли слезы. Ее сердце болезненно сжалось, когда взгляд упал на обтянутые кожей тощие руки. Дыхание Рэм-си было настолько слабым, что Илис испугалась и потянула его за руку. Рука слабо шевельнулась.

Квентин велел одному из своих дружинников принести кувшин воды и тряпку. Тот появился в подземелье через несколько минут, и Квентин распахнул перед ним решетчатую дверь.

— Вот, миледи, — проговорил дружинник, ставя кувшин на столик возле топчана.

Илис немедленно намочила тряпку и, выжав ее, принялась обтирать лицо отца. Его глаза открылись, и он завертел головой, словно пытаясь вырвать свое сознание из глубин забытья. Наконец взгляд Рэмси наткнулся на девушку, и его губы зашевелились. Не расслышав, Илис наклонилась к отцу.

— Илис?

— О папа!

Это слово прозвучало для него подобно божественной музыке.

— Моя Илис, — выдохнул он. В его глазах стояли слезы.