Так велика моя любовь

Глава 34

После полудня над долиной разнеслись странные лязг, звон и грохот. Эти звуки стремительно приближались к Кенсингтонскому замку, обитатели которого высыпали на стены. Они увидели трех всадников. Квентина охватило такое напряжение, что он едва сдерживал себя. В последние две ночи он почти не спал, а возвращение родственников просто выбило его из колеи. На этот раз в своем стремлении остаться в замке они оказались более настойчивы, чем он — в стремлении выгнать их, поэтому он вынужден был сдаться, поняв тщетность своих усилий переспорить их.

Выругавшись про себя, Квентин вскочил в седло и выехал навстречу трем всадникам, чьи лошади неспешным шагом двигались в сторону замка. Вскоре он выяснил, что шум исходит от последнего всадника, чей огромный жеребец был нагружен всевозможной кухонной утварью и посудой. Сам же всадник был довольно стар, морщинист и сед, его плечи поникли под тяжестью лет. Когда Квентин подъехал ближе, он увидел, что лицо старика искажено нервным тиком, отчего казалось, что он косит на правый глаз. Второй всадник был молод, но его глаза закрывала широкая повязка, поэтому его лошадь вели под уздцы.

— Доброго вам дня, ваша милость, — поздоровался старик.

— Что вы тут делаете? — набросился на них взбешенный Квентин. Он был далек от мысли, что это жалкое отребье имеет какое-то отношение к Максиму, однако помнил об осторожности. Вполне возможно, это воры, готовые украсть все, что под руку подвернется.

Старик пожал плечами:

— Просто едем мимо. Что в этом плохого?

— Едете мимо? И не собираетесь остановиться в Кенсингтонском замке? — Квентин Редборн был полон подозрений.

— Какой в этом смысл? — ответил старик.

— Кто вы? Откуда?

— Ну, это мой внук. — Старик через плечо указал на того, чью лошадь он держал за повод. — Бедняга ослеп несколько месяцев назад после драки с одним мерзким ирландцем. — Старик поднял голову и устремил взгляд на третьего всадника. — А это мой племянник. — Он покрутил пальцем у виска. — У него не все в порядке. Совсем не говорит, зато готовит — пальчики оближешь!

— Готовит? — Квентин уже и сам пришел к выводу, что еда в замке отвратительная. — А ему нужна работа?

— Ну, ваша милость, он мог бы поработать… только если вы позволите мне и моему внуку быть рядом с ним, чтобы объяснять, чего вы желаете. Он понимает только меня — я разговариваю с ним на руках.

— Хорошо! — согласился Квентин и тут же предупредил: — Но если ты лжешь и если окажется, что он готовит не так хорошо, как ты говоришь, я вышвырну и тебя, и твое семейство. Мои люди не намерены шутить и разорвут вас па куски, если вы не выполните того, что пообещали. Ясно?

— Вы заключили хорошую сделку, ваша милость. Старина Дитц будет кормить их просто на убой, — с уверенностью ответил старик.

— А как тебя-то звать? — осведомился Квентин.

— Меня-то Джастин. — Он опять указал пальцем через плечо. — А моего внучка — Шерб.

Квентин махнул в сторону башни:

— Иди туда. Дружинник покажет тебе, где кухня. Не очень-то удобное место, но это все, что у нас есть.

— Старине Дитцу не понадобится много места, ваша милость, вот увидите.

Квентин смотрел им вслед, пока они не въехали во двор. Потом он направился к окружавшим замок холмам, чтобы выяснить, не прячется ли среди деревьев какая-нибудь разбойничья банда, выславшая эту троицу в качестве авангарда. Удостоверившись, что вокруг все спокойно, он вернулся в замок и был несказанно удивлен, когда его встретил распространившийся по всем помещениям божественный аромат. Его рот наполнился слюной. Пройдя в кухню, он увидел, что двое из троих голодранцев суетятся у плиты и убирают на столе. Слепой же сидел около очага и с наслаждением потягивал что-то из кружки.

— Хотите чаю со специями, ваша милость? — предложил Джастин. — Мы привезли его с собой.

Квентин взял кружку и с восторгом вдохнул поднимавшийся от горячего напитка аромат. Сделав глоток, он благодарно кивнул повару, когда тот протянул ему ломоть хлеба, поджаренного в жиру. Квентин откусил кусок и пришел в восхищение. Только сейчас он сообразил, что страшно голоден, — ведь в последнее время он всеми силами старался по мере возможности не прикасаться к той дряни, что стала основой их питания. И дело было вовсе не в том, что у них не хватало провизии, — просто никто из его людей не умел готовить.

— Одобряю! — радостно заявил Квентин. В течение нескольких дней этот ломоть хлеба был единственным, что вызвало его одобрение!

Старик рассмеялся и подмигнул повару.

— Ну вот, мы показали вам, на что он способен, теперь можно поговорить и о деньгах.

— Решите, сколько вы хотите, и если это будет в разумных пределах, я согласен, — великодушно ответил Квентин.

Ему же лучше, если повар останется доволен… по крайней мере пока не придет время платить ему. А к тому моменту он будет уже далеко отсюда, на пути в Испанию. И с золотом. Более того, его дружинники не поднимут мятеж, если их хорошо кормить.

— Вы трое можете спать в кухне, — объявил он. Его взгляд упал на стоявший у очага длинный ящик, который привезли с собой старик и его спутники. — Что там?

— Э-э… ну… это ножи Дитца, ваша милость. — Старик подскочил к ящику и открыл крышку. В неглубоких выемках, сделанных в верхней доске, лежали длинные ножи с острыми лезвиями. — Дитц режет ими мясо.

Квентин не видел смысла проверять, что находится под верхней доской с ножами. В конце концов разве может повар обойтись без ножей?

— Там, внизу, есть несколько человек, которые будут безмерно счастливы, если им к столу подадут достойную еду. Я провожу тебя к ним, когда ты все приготовишь. — Решив предвосхитить все возможные расспросы, он объяснил: — Они совершили преступление против Короны и сейчас содержатся в заключении. Мы ждем, когда их заберут солдаты королевы. Поэтому предупреждаю: любая попытка освободить их значительно сократит тебе жизнь. А что касается этого… — Он извлек из кармана дублета ключ и помахал им перед стариком. — Он единственный, следовательно, никто не может покинуть подземелье или войти туда, пока я не открою дверь.

— Меня не касается, кого вы там держите под замком, — равнодушно пожал плечами Джастин. — Я здесь для того, чтобы объяснить своему племяннику, что готовить.

— Прекрасно! Значит, мы понимаем друг друга.

— Квентин! — Этот жалобный вопль донесся из расположенной наверху маленькой комнатки, которую Квентин первоначально предназначал для себя. — Где ты, сынок? Я голодна!

Квентин закатил глаза и с раздражением указал пальцем на Джастина:

— Прикажи своему племяннику приготовить побольше еды, чтобы хватило заткнуть глотки этим чертовым страдальцам. Ты найдешь их в комнате наверху, и да поможет тебе Господь, если ты не поторопишься!

Спустя некоторое время указание Квентина было в точности исполнено, и когда в комнату наверху вошел Джастин с подносом, Кассандра и три ее отпрыска жадно набросились на еду. Ворча и норовя выхватить друг у друга из-под носа лакомые кусочки, они руками и зубами разодрали курицу. Ошарашенный Джастин попятился к двери. Однажды ему довелось увидеть, как волки пожирают свою жертву, и та картина, что предстала перед ним сейчас, мало отличалась от жестокого пиршества диких животных.

Среди же пленников царило спокойствие. Илис дремала па топчане подле отца, когда услышала приближающиеся шаги. В подземелье, прихрамывая, вошел седой старик. Он поставил поднос на шаткий столик и, сделав вид, будто вытирает несуществующее пятно, искоса взглянул на девушку. Его глаз один раз мигнул, заставив Илис внимательнее всмотреться в него. Прошло несколько мгновений, прежде чем она наконец-то узнала его. Старик вышел из подземелья и направился к лестнице.

Сердце Илис пело от радости: значит, Максим знает, где она. Его люди уже тайно, чтобы не подвергать ее опасности, проникли в замок.

Единственным, кто нарушил молчание, была Арабелла. Она подошла к решетке в тот момент, когда Квентин вынимал ключ из замка.

— О Квентин! Ты опять меня запер! Не очень-то заметно, чтобы ты заботился о моем комфорте! О нет! Тебя не трогают ни мои слезы, ни мои просьбы, ты даже не обращаешь внимания на мои крики. Кажется, ты не собираешься выпускать меня отсюда.

— Я всего лишь оберегаю тебя от моих людей, — с полным безразличием ответил Квентин. — Надеюсь, тебе не надо объяснять, что они сделают с тобой, стоит мне отвернуться.

— Ха! — усмехнулась его любовница. — Да ты просто запер меня здесь, и теперь я начинаю понимать, что ничего для тебя не значу.

— Опять жалобы! С той первой минуты, что ты появилась в замке, я слышу одни жалобы! — проворчал он и кивнул на поднос: — Посмотри туда! Я принес тебе еды. Попробуй! Может, это сделает тебя немного поприветливей.

— Сомневаюсь, — холодно произнесла Арабелла. — Только подумать — я потратила на тебя лучшие годы! Папа был прав! Единственное, к чему ты стремился, — это завладеть моим состоянием…

— Твоим состоянием? — расхохотался Квентин. — Я потрудился для твоего состояния гораздо больше, чем ты.

— Что ты имеешь в виду? — сердито воскликнула Арабелла. — Мой отец сам выбирал мне женихов.

— Да он же болван! Он согласился бы и на меньшее, чем то, что было у Реланда. С твоей красотой ты могла бы выйти за графа и даже за герцога.

— Ты хотел, чтобы я вышла замуж за другого? — изумилась Арабелла. — Но ведь ты сам ненавидел всех моих поклонников.

— Да! — Квентин пожал плечами и ухмыльнулся. — Во всяком случае, первых. У них были слишком тощие кошельки, а при своей алчности Эдвард был вполне способен принять их предложение — ведь они имели больше, чем он сам. Ты должна быть благодарна мне, Арабелла. Я устроил тебе более выгодную партию.

Арабелла затрясла головой, как бы пытаясь высвободиться из опутавшей сознание паутины.

— Я не понимаю.

Квентин в раздражении сложил на груди руки и принялся объяснять:

— Дорогая девочка, неужели ты действительно считаешь, что на тебе лежит проклятие? Нет, моя радость, твои женихи, за исключением, пожалуй, одного или двух, жизнью которых распорядилась сама судьба, успев опередить меня, пали от более сильной руки. Я решил, что Сеймур — самый богатый из них, следовательно, самая подходящая для тебя партия. Однако агент королевы опознал меня как заговорщика, и я был вынужден свалить всю вину за убийство на Максима.

— Ты убил агента королевы? — ошеломленно воскликнула Илис и повернулась к отцу, который накрыл ее руку своей, желая успокоить.

— Именно Квентин сообщил ганзейцам, что я слежу за ними, — хриплым шепотом произнес Рэмси. — Это рассказал мне сам Хиллиард. Его удивило, что англичанин способен выдать своего же соотечественника, заранее зная, что того подвергнут пыткам.

Илис медленно перевела взгляд на кузена.

— Больше никогда не задирай нос перед Форсвортом. Ты, Квентин, сделан из того же теста.

Казалось, ее пренебрежение только забавляет его.

— Едва ли мне удастся обелить себя перед столь знатной дамой. Клянусь, ваше презрение разбивает мне сердце. Признаться, моя дорогая Илис, я страшно сожалею, что разочаровал тебя, но моя мать всегда учила, что каждый из нас, ее сыновей, должен в первую очередь заботиться о собственных интересах.

— Ты так и делал, — кивнув, констатировала Илис.

— Ты использовал меня! — внезапно закричала Арабелла. — Все это время ты использовал меня!

Квентин с раздражением посмотрел на свою любовницу.

— Я бы женился на тебе, Арабелла. Обязательно. Я планировал немного выждать после того, как ты унаследуешь состояние Хаксфорда.

— И через какое же время ты собирался убить меня, чтобы завладеть этим состоянием? — язвительно спросила Арабелла.

Квентин на секунду задумался.

— Честно говоря, ты вполне устраивала меня как жена, — пожав плечами, наконец ответил он. — Мне очень нравилось, как мы с тобой проводили время. Не скоро, моя дорогая, очень не скоро.

— О Господи, и я помогла тебе убить своего мужа!

Илис вздрогнула и уставилась на Арабеллу.

— Ты помогла ему убить Реланда?

— Ну, это не совсем так, — рассмеялся Квентин, и у Илис по спине пробежали мурашки. — Реланд был жив, когда я погрузил его на повозку. Но ты поверила моему утверждению, будто бы он мертв. На самом деле он был без сознания. Поэтому мне не составило большого труда просто сбросить его в реку.

— Ты отвратителен! — вскричала Арабелла, отличавшаяся непоследовательностью.

— Хватит! Я устал от ваших оскорблений. — Квентин резко повернулся и направился к лестнице. Его шаги эхом отдавались от сводов подземелья.

— Какой же я была дурой! — застонала Арабелла. — Все эти годы я думала, что он любит меня. Ведь и я любила его.

Илис даже не предприняла попытки успокоить сестру, ее мысли были заняты тем, как помочь мужу, когда он придет в замок спасать ее.