Тайна императора

15. Кое-что новое

Волнение тут же накатило колючими иголками, впивающимися в спину. Мозг отказывался верить в то, что я в безопасности, и все мои доводы о том, что никто бы меня не стал посвящать в манурские особенности зачатия, и при надобности просто покончили со мной в первом же безлюдном коридоре, принимать отказывался.

Я всматривалась в темноту прохода и прислушивалась к каждому шороху, а когда послышались твердые шаги, затаила дыхание.

— Мила! Спасибо, что не побоялась и пришла. Я был уверен, что поймешь!

Голос императора прозвучал сзади, вынуждая обернуться. Увидев перед собой знакомую фигуру в кожаной перевязи, я с облегчением выдохнула и прикрыла глаза, опуская плечи.

— Звезды благоволят, — выдавила из себя приветствие, чувствуя, как ниточки нервов лопаются от перенапряжения.

— Кажется, насчет «не побоялась» я преувеличил! — император взял меня за плечи и осторожно придвинул к стулу, — присядь. Вазар, осмотри мою невестку.

Из того же уголка тьмы появился еще один мужчина, тоже полуобнаженный в перевязи, и поднес к моим глазам сканер. Синий луч прошелся по векам, спустился вниз и внезапно погас.

— Я в порядке. Просто волновалась. Вы же сами говорили, чтобы никому…— посмотрела на мужчину, не понимая, могу ли говорить при нем.

— Это Вазар-идо. Мой помощник. Можешь доверять ему, как мне.

Я кивнула Вазару, принимая из его рук стеклянный шприц с синей жидкостью. Мужчина был примерно того же возраста, что и император, хотя, кто их, этих манурцев разберет. Если моим мужчинам, казалось было около 40 и 30, а на деле оказалось почти 80 и 70, то здесь я даже предполагать не решусь.

— Очень рад вашему прибытию, рэя Мила. Надеюсь, вы поможете нам. А это нужно выпить.

Недоверчиво глянула в чистые голубые глаза.

— Антистрессовый препарат. Восстановит сердечный ритм, снимет спазм и расширит сосуды.

Заледеневшими пальцами сняла колпачок и выдавила в рот содержимое шприца, чуть солоноватое и напоминающее по вкусу физраствор.

— Хорошо. Через пару минут станет легче, — он отошел в сторону, будто не хотел мешать нашему общению с императором, и стал что-то искать в своем устройстве.

— Итак, моя дорогая Мила…— начал император, присаживаясь напротив, — видимо сам Творец послал тебя мне.

Я вежливо улыбнулась, хотя пока не понимала, к чему он клонит. Ну неужели за сына настолько рад? Или все-таки здесь что-то другое?

— И, — он мягко улыбнулся в ответ, и глаза бегло коснулись светящейся линии, украшающей левую сторону моего лица, — ты все-таки решилась на второго мужа. Поздравляю, Мила. Верное решение.

Ощущения были странными. Хоть я и приняла двоих мужчин и даже почти свыклась с мыслью, что это нормально, все же слышать от отца моего жениха о том, что он одобряет связь с еще одним мужчиной, было странно.

— Если бы я была знакома с вашими традициями, приняла бы Фароса сразу. Не заставляла бы его мучиться.

— Таковы правила, девочка. Эти законы писаны не нами, и не нам их менять. Я рад, что у вас все сложилось. Но давай перейдем к делу.

Я кивнула, и император одним взглядом предложил Вазару подойти поближе.

Мы снова сидели в круге, глядя друг на друга, и я понимала, что разговор пойдет о чем-то более серьезном, чем запуск моего центра по изучению синдрома Клаца. Иначе, все происходящее не было овеяно такими мрачными событиями, как нападение на меня и Миру, кража рукописи и чрезмерная осторожность Рамуса Дарса.

— Мила, сейчас я буду откровенен и очень надеюсь на твое благоразумие и умение держать секреты при себе. То, что ты моя невестка, дает мне еще большую уверенность, что все, о чем мы будем говорить сейчас, останется внутри нашей семьи. Но ты станешь первая, и пока единственная, кто узнает.

Ох! Как же не нравится мне все это!

Посмотрела на Вазара, ожидая увидеть в его глазах хоть малейший намек на то, о чем речь, но он будто непробиваемый, активировал мобильное устройство и вывел проекцию медицинской карты. И следующие полчаса я провела за внимательным изучением предоставленных данных.

Наличие синдрома Клаца было на лицо, но было что-то странное в этих данных, нечто неуловимое, то, что поймать можно было либо совершенно случайно, либо зная, что именно искать.

— Какой прогноз вы можете дать пациенту, рэя Мила? — доктор заинтересовано склонил голову, ожидая ответа.

— Я бы не стала торопиться с прогнозами. Кажется, здесь кое-что не учтено.

— Что же?

— Пока не могу ответить. Я изучала генетический материал землян, и он, конечно, имеет свои отличия. А здесь…Это карта землянина?

Вазар мазнул взглядом по лицу императора, будто ждал от него определенной реакции, но тот даже не дрогнул.

— С чего вы взяли, рэя Мила?

— Даже земные расы имеют свои особенности, что говорить об инопланетных. Нашим ученым не было доступно изучение ваших особенностей, о Манурцах вообще мало что известно. Но я уверена, что генетический код манурца отличен от нашего, пусть ненамного, но все же. И дала бы 99 процентов, что это как-то должно было отразиться на мутации генов. То есть манурцы с синдромом Клаца имели бы другие комбинации, а здесь…

В тишине, которая повисла над нами, поначалу было некомфортно, и даже мозг молчал, не подбрасывая никаких вариантов. Но через несколько секунд я решила задать главный вопрос.

— Есть ли сведения о родителях этого пациента?

Синдром Клаца был очень редким на моей планете, и каждый, кто наблюдался в нашем институте, был обследован мною от и до. Я не упускала ни единой детали из жизни этих людей, лично проводя опросы и составляя карты. И помимо идентичной мутации в генах было еще кое-что, объединяющее всех их. Отсутствие в их жизни отца.

Как и у моей Миры. Да. Она была одной из носителей столь редкой мутации генов, которая могла лишить ее жизни. Моя девочка, моя драгоценная маленькая дочь.

— Что именно вас интересует? Разве это наследственное заболевание?

Я с недоверием глянула на Вазара. Он не создавал о себе впечатление, как о человеке, пускающем все на самотек. Наверняка, уже давно сам изучил эту тему.

— Рэя Мила, я понимаю скепсис в вашем взгляде, поэтому сообщу сразу. Манурцы не болеют. Практически никогда. Все, что нам нужно – это соблюдение баланса витаминов, минералов и жидкости. Нас не берут вирусы, бактерии, грибы. Поэтому, жители Ману-ра не особенно компетентны в вопросах болезней. Тем более генетических. Только основы, не более, — попытался выгородить себя Вазар.

Но меня это не убедило. Они отлично знакомы с медициной, иначе, как смогли бы спасти меня и Миру? Теперь я еще больше уверена, что император что-то скрывает и приглашение меня как специалиста вовсе не жест доброй воли, ради науки.

Что ж, возможно, если я сумею войти в доверие, он откроется мне. А, если нет, то какая мне разница? Я прибыла на Ману-р чтобы решить свою задачу: найти причину и способ ее устранить.

— Я заметила одну закономерность.

Мужчины и без того напряженные еще сильнее подобрались.

— Когда я приглашала родителей больного для исследования, приходили только матери.

— Неужели отцы были настолько безответственны?

— Люди, страдающие синдромом Клаца, воспитывались без отцов. Всегда.

— И как это может быть связано? — теперь император скептически повел бровью, — при чем здесь наплевательское отношение к собственному ребенку и генетика?

Пока мужчина говорил, его лицо менялось, будто наполняясь озарением. Вот только не свет наполнял его, а боль и ужас осознавания чего-то страшного.

— Пока не знаю. Так вы скажете, кто родители этого пациента?

Император резко поднялся с места, а за ним подорвался и врач. Рамус Дарс сжал огромные кулаки, и вены на его руках вздулись. Он стоял молча, стиснув зубы, а грудная клетка в неестественном, замедленном темпе вздымалась, будто тот пытался успокоиться.

— Его родители…— голос императора стал ниже и приобрел рычащие нотки, — вероятно, его родители, Мила, манурец и землянка.

Ударом под дых обернулись эти слова. Перед глазами сначала появилась яркая вспышка, после которой и без того темный интерьер комнаты, стал покрываться мглой. Но не успела я окончательно проститься с сознанием, как в нос ударила вонь аммиака.

— Мила, девочка! Вернись! — император придерживал мою голову, пока доктор распылял вонючую жижу перед моим носом.

Машинально оттолкнула руку, держащую флакон, и поморщилась. Никогда не была изнеженной барышней и уж никогда не подумала бы, что какая-то информация могла бы сбить меня с ног. Но то, что я услышала сейчас…

Это казалось невозможным. Манурец и землянка…

— Ты так бурно отреагировала, Мила.

— Когда несколько лет ты пытаешься найти хоть какую-то зацепку, а синдром оказался банальной несовместимостью рас…— я поерзала на стуле, чувствуя, как затекла спина, и исправилась, — может оказаться…Пока доказательств этому предположению нет, нельзя утверждать. И почему мы рассматривали варианты только лишь с землянами? Почему не учли возможный контакт с инопланетными жителями?

— Это так сильно впечатлило тебя? Или все же здесь что-то личное?

Император старался выглядеть мягким, но я кожей чувствовала его давление. Он будто догадывался, что его подданный, представитель его планеты мог «наследить» в этом деле, оставив меня матерью-одиночкой с больным ребенком на руках.

А я? Как я могла не заметить, что Антон не такой, как все? Вернее, я видела это, но через розовые очки. Думала, что он самый красивый, самый необыкновенный, самый лучший…Тот, с кем не сравнится ни один мужчина.

Я верила в его рассказы о том, что он игрок гандбольного клуба, что объясняло его габариты и рост. Необычный цвет глаз он обосновал ношением линз, и уверял, что скоро весь мир будет носить такие, а пока он получил экспериментальную пару от друга-дизайнера. А еще он увлеченно рассказывал о космосе и далеких планетах, самозабвенно лгав о том, что обо всем этом узнал из какой-то передачи.

А я верила…

— Можно мне воды? — обратилась к Вазару, умоляя мироздание, чтобы император прекратил этот допрос. Сначала я хотела убедиться во всем сама. Делать преждевременные выводы в нашем случае было бы неправильно.

— Мила! — император не отступился. Что ж, на то он и император.

Я медленно пила воду прямо из горлышка, чтобы потянуть время. Под жестким взглядом Рамуса Дарса не подавиться было сложно.

— Я испугалась за возможное будущее наших детей. Ведь Анвар и Фарос –манурцы, я – землянка.

Император скривился, будто от боли, и тяжело выдохнул.

— Бездна! И правда… — он потер щеку, поросшую жесткой щетиной, и тишина заполнилась шелестящим звуком, — нужно все выяснить. Мы должны найти решение, Мила! Тем более, что теперь это касается всех нас.

Я опустила голову, чтобы скрыть отчаяние в своем взгляде. Ну почему это все происходит со мной? Почему мои дети должны страдать? И хоть доказательств того, что мое предположение верно, пока не было, я чувствовала, что дело в межрасовой связи. Вернее, теперь я была почти уверена в том, что именно это было тем недостающим элементом, который я не могла уловить.

— Мила, я готов сделать все, чтобы мы нашли выход, — император притянул меня к себе и по-отечески обнял. Искренне, заботливо, с любовью. Так, как не обнимал даже родной отец. Так, что пришлось зажмуриться, чтобы слезы не начали литься из глаз.

— По возможности нужен материал родителей этого человека, — я пыталась собраться и не разреветься как девчонка. Все-таки пока тебя не жалеют, держаться легче. Ты знаешь, что положиться не на кого и раскисать нельзя. А здесь…не привыкла я к такому.

— Я достану, Мила.

— Но…— Вазар искренне округлил глаза, — как?

— Я достану! — нажал император, выпуская меня из объятий, — Раней-до ждет тебя, Мила. Возвращайся домой, отдохни.

Я молча кивнула и с благодарностью посмотрела на императора.

— И пусть все это пока остается между нами. Ни к чему им знать…— добавил он.

Ран уже ждал меня в холе, и увидев, что я выхожу из кабинета местной «повитухи-профессора», поспешил ко мне.

— Рэя Мила, — кивнул и заметив мой грустный взгляд сам нахмурился, — Элия очень специфическая женщина. Могу пожаловаться кому надо, и ее уволят, — подмигнул мне, пытаясь поднять мне настроение.

— Пусть пока поработает, — заставила себя улыбнуться и тяжело вздохнула, — идем домой.

Я возвращалась в домой абсолютно лишенная сил. Даже понимание того, что мы нашли корень проблемы, не делало меня счастливой. Теперь я боялась за будущее наших с Анваром и Фаросом детей. Пусть становиться родителями мы не спешили, но рано или поздно этот вопрос перед нами встал.

Я не желала им неполноценной жизни. И лишение себя вкусной еды было самой малой из проблем, возникающей у таких людей. Любая пища, содержащая в себе чрезмерное количество углеводов становилась их приговором. Попадая в кровь, они воспринимались организмом как чужеродный объект, и тот бросал все силы на борьбу с ним. Но кровь быстро становилась густой, клетки-захватчики склеивались, превращаясь в остроконечные бляшки, которые в скором времени вызывали язву, разъедающую прилегающие ткани. Если человек вовремя не получал помощь, он лишался целых органов, что почти мгновенно приводило к смерти. А помощь заключалась в экстренном поиске и удалении новообразующейся бляшки, что тоже не всегда было возможно.

Чтобы избежать подобных последствий, для каждого человека с синдромом Клаца, была разработана специальная диета, с учетом возможностей его организма, и зачастую людей полностью переводили на жировое питание, потому что были опасны даже углеводы, преобразующиеся из белковой пищи. Так что моей Мире, можно сказать, повезло. Ее диета была не такой жесткой, но сладкое все же приходилось полностью ограничивать.

Сейчас же я должна была позаботиться о контрацепции, и сколько бы скепсиса по отношению к Элие и ее мастерству во мне не было, обратиться к этой странной старухе все же придется. Наверняка, на Ману-ре свои особенности с этим делом, хотя бы узнаю.

— Ран, пожалуйста, свяжись с ней и передай, что я хочу еще раз встретиться с ней.

Тот молча кивнул и сделал пометку в своем мобильном устройстве.

— А помимо нее здесь есть врачи, занимающиеся вопросами женского здоровья?

Он пожал плечами, будто не особо-то и понял, о чем я. Конечно, манурцы не болеют. Но здесь же есть представители и других рас!

— Узнаю и сообщу вам, рэя Мила.

Когда я вернулась в номер, он по-прежнему был пуст. Значит, у меня было еще немного времени, чтобы прийти в себя и уложить в мозгу новую информацию.