Тайна императора

19. Возможные варианты

Следующие дни я уже совершенно официально проводила в своей лаборатории, и Анвар и Фарос, видя мое увлечение, не препятствовали, только заботились о том, чтобы я вовремя ела и хотя бы иногда отдыхала. Диван мы все-таки заменили, потому что, оставить напрочь разломанную вещь было бы подозрительно. К слову, Анвар знал, чем мы занимались в его отсутствие, чувствовал это, благодаря нашей фантастической связи, но ничуть не ревновал. Зато вечером того же дня, сполна взял то, что ему не досталось днем. И, между прочим, так же, как и Фарос, предупредил о том, что скоро наше тройное взаимодействие изменится, станет более тесным, так сказать.

Меня это вовсе не пугало. После того, что я – задрот-заучка-затворница, стала вытворять с появлением в моей жизни этих мужчин, двойное проникновение уже не представлялось мне как нечто запретное. Наоборот, мне хотелось скорее испытать, каково это, одновременно чувствовать обоих в себе. И немаловажную роль здесь сыграло доверие к моим будущим мужьям.

Чем меньше времени оставалось до церемонии бракосочетания, тем больше радости я испытывала. И дело было вовсе не в самом обряде, до которого мне, в общем-то, дела не было, а в том, что я становилась все ближе к разгадке ребуса, преподнесенного нам, землянам и манурцам, самой природой. В канун дня нашей свадьбы я нашла нить с мутированным геном!

— Мила-я, я начинаю недолюбливать твою работу! — Анвар привычно развернул меня вместе с рабочим стулом к себе, — и жалеть о том, что закон не запрещает женщинам работать.

— Фу, какой ты старомодный! — пошутила в ответ, отрываясь от сидения.

— Я не старомодный. Я жадный! Не хочу, чтобы ты тратила свое время на все эти… — он указал рукой на предметный стол и поморщился, — вещи.

Ох, милый, знал бы ты, что я для нас же и стараюсь…

— Дай мне еще пять минуточек! Пожалуйста! — я сложила ладони на груди и умоляюще посмотрела ему в глаза.

— Ни минутой больше! Засекаю! — недовольно рыкнул, усаживаясь на диван.

— Час!

Он только подкатил глаза.

Я должна была успеть! Мне не хотелось ждать еще несколько дней момента, который мог или подарить надежду, или разрушить все мои мечты. Теперь я обладала всем необходимым, для того, чтобы попробовать изменить мутировавший ген и провести хотя бы компьютерный анализ последствий.

Все произошло быстрее, чем я предполагала. Мои руки адски дрожали, но я вводила нужные команды, и бездушная машина четко выполняла их. Мне лишь оставалось следить за ходом процесса и считывать результаты анализа. Опасений, что высокоточный молекулярный скальпель ошибется не было. Я боялась другого – возможной реакции организма на внесенные изменения. Но в ста процентах вариантов исход был жизнеутверждающим. Синдром Клаца переставал быть дамокловым мечом для метисов.

Я закрыла глаза и протяжно выдохнула. Будто груз, лежащий на моих плечах долгие годы, упал, давая возможность вернуться к спокойной жизни, полной уверенности в завтрашнем дне, в здоровье моей дочери, в благополучии нашей жизни. Я боялась открыть глаза, потому что все, что произошло сейчас, могло оказаться сном, подарившим напрасную надежду, но все же сделала это. И тут же меня окатило новой волной страха.

Теоретическая версия успешной операции по удалению мутировавшего гена была хороша, но только в реальности все могло оказаться иначе. Один неучтенный фактор, и мог случится такой бадабум, что Синдром Клаца мог показаться цветочками. А я должна была испытать свое открытие на живом человеке, а именно на собственной дочери. Но готова ли я была рискнуть ею?

— Идем…— я устало повернулась на стуле к своему мужчине, — я закончила на сегодня.

Анвар сразу же заметил перемены в моем настроении, в тот же миг оказался рядом и обнял, крепко прижимая к себе. И хоть его тепло немного утешало, полностью расслабиться и отпустить проблему, возможно надуманную, у меня так и не получилось.

— Что-то не получилось? Какой-то коварный ген обидел мою девочку? — он шутил мягким голосом, и низкая вибрация приятно растекалась по плечам.

— Это природа, — как-то безнадежно вздохнула я, — если мы не умеем жить по ее правилам, это наши проблемы. А не ее.

— Я не понял, ты у меня генетик или философ, Мила-я?

Не улыбнуться в ответ на этот чарующий взгляд было бы преступлением. Я встала на носочки и потянулась к Анвару за поцелуем, и он тут же коснулся моих губ. Мягко, нежно, будто собирая утреннюю росу с молодых нежных листьев.

— Нас уже заждались, — нехотя прервался он, — поскольку мы решили не устраивать праздник завтра…все собрались сегодня!

Я встала как вкопанная и пару раз хлопнула глазами. В смысле?

— Все очень хотят нас поздравить и познакомиться с новой родственницей, — Анвар замолчал и стал всматриваться в мое лицо, ожидая реакции.

— Вот прямо сейчас? — скептически осмотрела свой внешний вид. Джинсы с чуть растянутыми коленями от долгого сидения, любимый свитер оверсайз, рукава которого либо свисали почти до колен, либо были собраны в толстую гармошку на локтях, отсутствие макияжа и волосы, собранные в свободную косу.

— Ты очень красива! — возразил мой мужчина.

— Я очень устала! Завтра рано вставать.

— Это всего на пару часов! Обещаю, когда вернемся домой, я лично прослежу, чтобы бесстыжий похотливый второй муж к тебе не приставал и дал выспаться.

Не удержалась, чтобы не рассмеяться. Тоже мне предохранитель!

— А сам-то?

— Даю слово! Привяжу его к ноге!

Представила эту картину и чуть ли не заржала.

— Ну а, если я начну к вам приставать?

— Свяжу и дам подышать усыпляющим газом.

— Ла-а-дно! — через смех выдавила из себя, — идем! Только мне нужно хотя бы сменить одежду!

Когда мы вошли в гостиную, мои будущие родственники, всепоглощенные умением моей дочери в считанные минуты рисовать шаржи, восторженно ждали, когда она закончит работу. Многие из них уже получили свои портреты и с довольной улыбкой разглядывали их. Был среди присутствующих лишь один недовольный. Борей, ютящийся на стульчике позади, обиженно сопел носом, поглядывая на Миру исподлобья.

Стоило его увидеть, как сердце неприятно всколыхнулось. Неужели и мать его здесь? Говорят, в честь восхода Альвидары освобождают даже преступников из казематов. Неужели и ее пощадили?

Но обведя взглядом гостей и не заметив никого с синими волосами, я спокойно выдохнула. Малыш член семьи, он имеет право присутствовать здесь со всеми. Да и я против ничего не имею, ребенок же!

Мире он тоже не мешал, хотя между ними были стычки. Она сидела на высоком стульчике, держа в руках бумагу для эскизов и рисовала безупречно красивую женщину. Казалось, в ней нет ни одного изъяна, настолько прекрасной она была. И как только Мира предъявила свое творение, все буквально ахнули.

Портрет женщины, набросанный в считанные минуты, был абсолютно точным и абсолютно не похожим на шарж. Видимо, Мира тоже не нашла, за что уцепиться. Но одну важную деталь все же заметила: над головой прекрасной женщины она изобразила нимб.

— Твоя свекровь. Кажется, так на Земле называют мать мужа, — Фарос незаметно подошел сзади и провел носом по ключице со своей меткой. Очень интимно и волнительно. Я потерлась о его щетину виском, прикрыв глаза от удовольствия.

— Хочешь сказать, что мне повезло не только с мужьями? Ангельские свекрови шли в комплекте?

Наши милования заметил кто-то из гостей. И все внимание тут же переключилось на нашу троицу.

Дальше началось какое-то безумие! Бесконечная череда объятий, восторгов, расспросов, комплиментов. Родственники, которых я не знала до сегодняшнего дня, поначалу пытались соблюдать очередность, чтобы познакомиться со мной, но совсем скоро плюнули на все правила приличия и стали бурно выказывать свой восторг и поздравлять нашу новую «ячейку общества».

Нет, ничего страшного в этом не было, просто я оказалась не привыкшей к бурному темпераменту семейства Фароса, а члены семьи Анвара, с которыми я не успела познакомиться ранее, подхватив общий настрой, тоже были необычно возбуждены.

Стоило мне бросить умоляющий взгляд на своих мужчин, как тут же вокруг нас с Мирой образовалось больше свободного пространства, и сородичи поутихли.

За ужином я все еще продолжала получать комплименты по поводу таланта Миры, восхищения союзом нашедших друг друга солнц и даже немного заразилась энергией от семьи Фароса. Теперь было ясно, откуда в нем эта неугомонность и желание вечно что-нибудь придумать и тут же воплотить. Анвар же был истинным потомком своих степенных и спокойных родителей.

Сама того не замечая, я всматривалась в лица присутствующих, будто кого-то искала, но вскоре поняла, кого именно. Сейчас среди гостей для меня был важен лишь один – ребенок землянки и манурца.

Я стала спрашивать Анвара о каждом и, понимая, что это не тот, кто мне нужен, волевым усилием дослушивала информацию и переходила к следующему.

— Анвар, это все родственники? — как бы между прочим поинтересовалась я.

Он нахмурился, совершенно точно подозревая, что я чего-то не договариваю, а я даже жевать перестала.

— Тебе нужен кто-то конкретный? — его взгляд стал еще пристальнее, и я решила не юлить.

— Хотела познакомиться с сыном прежнего императора и землянки. Все-таки, родная планета.

— С чего ты взяла, что у них сын?

Тут уж кусок в горле у меня все-таки застрял. Кажется, мой план провалился и Анвар видит меня насквозь.

— Дочь? — попыталась быть невозмутимой, вспоминая, где могла ошибиться в карте, что давал император. Мужчина! Это точно должен был быть мужчина!

— У них не было детей, Мила-я. С чего ты вообще это взяла?

Я, наконец, протолкнула кусочек еды, но легче не стало. Теперь огромным комом в горле засела новая информация. Никакого брата у императора нет и не было. А это могло означать, что…

Да нет же! Такого быть не может!

— Мила, — Анвар снова стал строг. От стали в его голосе по позвонкам пробежалась дрожь, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ч-то рассказать? — едва промямлила я, инстинктивно взглянув на императора в поисках поддержки.

То, глядя на сына, вопрошающе поднял бровь и нахмурился.

— Не уходи без нас! — послышалось с двух сторон, и мои мужчины вышли из-за стола вслед за отцом.

Я облегченно выдохнула, но это помогло на жалкие секунды. Они вернутся и тогда уже продолжат допрос, а я…я не устою. Мне придется рассказать обо всем.

— Мужчины сегодня не в духе, — рэя Лаида села на место своего сына и погладила меня по плечу.

— Фарос напряжен весь вечер. Анвар насторожен. Что происходит? — моя вторая свекровь присела по другую руку и тоже коснулась меня, пытаясь успокоить.

— Не заметила, — ответила им, и принялась снова за еду, чтобы не доставали расспросами.

— Рамус тоже на взводе, — рэя Лаида проводила удаляющуюся тройку недовольным взглядом.

— Даже в такой вечер о делах не могут не думать! — вздохнула моя ангельская свекровь и мягко улыбнулась своим мужьям.

— Церемония отпущения начнется с минуты на минуту. Думаю, с этим связано, — предположил один из отцов Фароса, — все-таки преступники.

— Но ведь они поклянутся своим солнцем, что теперь не опасны для общества! — рэя Маяна выглядела как наивный ребенок, и даже скепсис мужчин не смог убить ее веру в честность людей, преступивших закон.

— Мам! — Мира подбежала сзади и, схватив из вазы очищенный орешек, бросила его в рот, — можно мы с Бореем порисуем мечами?

— У него есть меч? — Анвар подарил Мире игрушку, оставляющую световой след, и, если у Борея не имелось подобной, снова мог возникнуть скандал на почве ревности.

Тут же словно из ниоткуда возник ребенок Мальвины и гордо продемонстрировал свою игрушку.

— Хорошо, идите.

— Мы туда! — дочь быстро чмокнула меня в щеку, и дети вместе помчались в часть приемной гостиной, огороженной витражом. Там как раз было мало света, и узоры световых мечей должны были ярко расцвечивать пространство.

Я сидела как на иголках, не понимая, чего ожидать от возвращения моих мужчин. Вот и кто меня за язык тянул о брате спрашивать?! Вдруг догадался?

А может, дело вообще не в этом. Будучи уставшей сама, я и не заметила, что Анвар и Фарос напряжены. Хотя, возможно именно их напряжение я принимала за свое. Ох, как же это все утомительно!

Мое непраздничное настроение окончательно погасло, когда император и двое моих мужчин вернулись. Их мрачный суровый вид без слов говорил о том, что семейный ужин подошел к концу и всем пора расходиться.

Я мельком глянула на Рамуса Дарса с надеждой увидеть в его взгляде намек на то, что он все решил, что Анвар не станет продолжать выпытывать мой секрет, но тот прошел мимо, будто и не было меня.

Наскоро распрощавшись, семья Фароса отбыла в крыло, выделенное почетным гостям, а когда я вызвала своего ассистента, чтобы тот проводил меня до номера, Анвар отправил его.

— Пока ты останешься здесь, — повелительным тоном сказал мне и переключился на разговор с отцом.

— Лучше вам идти. Сынок, Мила устала, завтра обряд, — император старался быть мягким, но внутреннее напряжение отражалось на лице.

— Ирим бежал! Или ты хочешь породниться с преступником?

Анвар выжидал, пристально отслеживал реакцию отца. Казалось, что передо мной два титана, знающие о том, что если начнется битва, ни выигравших, ни проигравших не будет.

Я поежилась.

— Его я возьму на себя. Отведи девочек домой, Анвар, — Фарос, не менее напряженный, оторвал взгляд от мобильного устройства и положил руку мне на плечо.

— Идите, дети! — подхватил император, стараясь скорее выпроводить нас, — и ты Фарос. Мо люди справятся.

— Я ваш человек! — с вызовом и обидой ответит Фарос, — или вы считаете иначе?

— Ну что ты, сынок! — он похлопал Фароса по плечу, но даже я не поверила в дружелюбие Рамуса Дарса. Казалось, он хочет поскорее избавиться от нас троих.

Эти споры продолжались бы, наверное, еще долго, если бы я не обратила внимание, на ребенка, бесцельно шатающегося вдоль стен гостиной. Борей лениво пинал маленький светящийся шарик носком ботиночка и изредка поглядывал за стену, где они играли с Мирой несколько минут назад.

— Малыш, почему ты один? — я подошла к нему и присела рядом на корточки. Мальчик скривился, будто мое общество было ему неприятно, и проигнорировав вопрос, обошел меня, — А Мира где? Вы же вместе играли?

Он лениво кивнул головой на витраж, и я, уже не чувствуя ни сердца, ни дыхания, повернулась в ту сторону. Тусклый свет, оставшийся от световых мечей, быстро угасал, погружая огороженную часть гостиной в темноту.

Я еще не знала, что увижу там, но тело мое уже не слушалось. На онемевших ногах я еле дошла до ширмы, и стоило увидеть Миру, распластанную ниц на полу, как внутри все оборвалось.

Не помню ничего. Только шум крови в ушах, горечь во рту, угасающий взгляд Миры и кусочки маниярских сладостей, лежащих у испачканной ладошки.