Тайна императора

17. Всемирная слава

В тот день Мира очень волновалась. Еще бы! Ее картинам была посвящена целая секция на выставке, организованной самой супругой императора. Это событие освещали все СМИ Ману-ра, и внимание каждого жителя планеты было приковано к этому празднику искусства.

Вообще, манурцы любили творить. Насколько я успела ознакомиться с их миром, это были очень увлекающиеся люди, и почти в каждой семье имелась своя «звезда». В нашей ею стала моя дочь. Или теперь уже наша…

Иногда у меня возникала мысль, попытаться найти ее родного отца здесь, на его родной планете, но следом я задавалась вопросом «а зачем?». Теперь у Милы было целых два отца, готовых ради нее на многое. Антон же сделал для своей дочери лишь одно: дал денег, чтобы от нее избавиться.

— Мам, а у меня будут брать интервью? — Мира теребила косички, украшенные манурскими бусинами из поделочных камней.

— Я не знаю, дорогая. А ты хотела бы?

Она пожала плечами и задумалась.

— Нет, — малышку передернуло, и она скривилась.

— Почему же? — вмешался Анвар.

— Борей будет ревновать.

Фарос подошел ближе и сел на корточки рядом с Мирой.

— С чего ты взяла, маленькая рэя?

Малышка замялась и смущенно опустила глаза. Никогда такого за ней не замечала.

— Когда рэя Лаида меня похвалила, Борей бросил в меня палитрой.

В груди всколыхнулось что-то очень похожее на гнев, но я же понимала, что ребенок сделал это не со зла. Да и слишком он мал, чтобы причинить вред, так, детские обиды. Но Анвар думал по-другому. Судя по сжатым в тонкую линию губам, именно его эмоцию я ощутила.

— А Мальвина сказала, что нехорошо выделять одного внука, а другого оставлять без внимания. А потом…

Мира притихла и снова опустила голову.

— Мира, говори! — надавил Анвар, за что получил неодобрительный взгляд Фароса.

— Что потом, малышка, расскажи нам! — мой второй мужчина взял ее ладошки и нежно пощекотал их.

— Она сказала, что от чужаков одни проблемы.

Пульс болезненно ударил в виски, и в глазах потемнело от ярости. Мой гнев смешивался с возмущенными чувствами моих мужчин, мешая нормально дышать.

— Я поговорю с ней! Она извинится, — напрягся Анвар, затапливая меня своей яростью.

— Бесполезно. Ее надо отослать подальше! — Фарос обнял меня сзади, вынуждая подстроиться под его ритм дыхания, чтобы успокоиться, — мы решим это, рэи.

— Я уже решила! — голос матери Анвара прозвучал так нежно и уверенно, что никак не сочеталось с ураганом наших эмоций, — и я прошу прощения за этот случай, Мила. Это моя вина. Не доглядела.

Как же…ее вина…Это я кувыркалась с мужчинами сутки напролет, пока мою дочь унижали, выказывая недовольство нашим присутствием.

— Рэя Лаида…— начала я, чтобы поблагодарить, а заодно и взять ответственность на себя, но она мягким жестом руки попросила не продолжать.

— Она больше не побеспокоит вашу семью, Мила. Император в курсе происшествия. Тем более, что это не первая ее ошибка. И он полностью поддержал мое решение. Отцы тоже.

— А Борей? Он же малыш совсем, — вступилась за ребенка, понимая, что его отошлют вместе с матерью, а здесь все-таки его родные.

— Если она продолжит вести себя недостойно, ее лишат материнских прав.

— Не думай об этом, Мила-я, — Анвар погладил ладонью мою щеку и легко поцеловал, — нам пора. Не стоит опаздывать на премьеру нашей маленькой звезды!

Работы Миры не участвовали в конкурсе, но объективно были лучшими из представленных в галерее. Лаида нарочно не указала информацию об экспонентах, чтобы у посетителей не сложилось предвзятое отношение к одним или другим художникам, но сектор Миры был полон гостей, и желающих купить ее картины было все больше. Уверена, она взяла бы главный приз, учрежденный домом императора, но первая леди Ману-ра предусмотрела все возможные последствия и оказалась права. Как только манурцы узнали, что автором этих произведений является землянка шести лет отроду, к тому же будущий член семьи Рамуса Дарса, возникала некая настороженность и скептицизм. Впрочем, ничего необычного. Дети сильных мира всегда были на особом положении и пользовались привилегиями, недоступными простым людям. А благодаря рэе Лаиде, все узнали, чего стоит моя дочь без продвижения сверху.

В общем, свою порцию славы Мира получила вполне заслуженно, и теперь с удовольствием и уж очень умным видом отвечала на вопросы журналистов, окруживших ее. Анвар и Фарос как два коршуна нависали над ней, не давая посторонним вторгнуться в личное пространство девочки. Я с умилением наблюдала за своей семьей, в очередной раз мысленно благодаря вселенную за такое счастье.

Единственное, что тревожило, постоянное напряжение моих мужчин. С виду они были спокойны и улыбчивы, но я чувствовала их эмоции и понимала, что вся эта расслабленность показная. Они контролировали обстановку, оберегая нас с Мирой от возможного покушения, и все мы смогли расслабиться, лишь оказавшись на закрытом ужине семьи императора.

Отголоски дней слияния изредка вспыхивали, зарождая желание уединиться с моими мужчинами. Но я стойко переносила эти приступы, прикрывая глаза и глубоко дыша.

— Скоро станет легче, принцесса, пик слияния пройден, — успокаивал Фарос, и по глазам с поволокой я понимала, что ему не легче.

Ужин прошел прекрасно! Давно я себя не чувствовала так спокойно и умиротворенно. Я наблюдала за семьей Анвара и, улыбаясь, переплетала свои пальцы с пальцами моих мужчин, ощущая себя дома.

Но все прекрасное, к сожалению, рано или поздно заканчивается. В нашем случае это произошло с приходом Мальвины.

Стоило ей показаться в дальнем арочном проеме, ведущем к гостиной, как лицо императора напряженно вытянулось.

— Кто допустил?

— Марей-идо счел необходимым пропустить рэю Малиан, — извиняющимся тоном отчитался помощник императора, поглядывая в отчет на браслете.

— Ты знаешь, что делать, — сухо ответил ему, и поднялся с места, чтобы встретить невестку.

Анвар и Фарос так же встали и последовали за императором. Ну и последними места за столом покинули Элай и Артан.

Пятеро мужчин загородили нас высокой стеной своих мощных тел, мешая заносчивой девице даже бросить взгляд в нашу сторону.

Мира, чувствуя общее напряжение, юркнула ко мне на колени и крепко обняла, пряча нос у меня под мышкой.

— Бессовестная! Как только наглости хватило! — шипела рэя Лаида себе под нос, сжимая вилку в побелевших пальцах, — простите, девочки. Тому, кто ослушался приказа императора и пропустил ее сюда, несладко придется.

Я пыталась уговорить себя не злиться, но эмоции раздражения и неприязни, которые испытывали мои мужчины, передавались и мне. И теперь я четко понимала, что моя прежняя ревность была глупостью. Анвара эта дамочка бесит не меньше, чем меня.

— Хороши защитники! Пятеро на одну! — усмехнулась она, пытаясь выглянуть из-за высоких плеч, мешающих обзору.

На мужчин же ее выпад не подействовал. Своими телами они скрывали нас от синеволосой, будто та одним взглядом могла нас уничтожить. Хотя…кто их знает. Я уже ничему не удивлюсь.

— И как тебе? Хорошо живется в моей семье? — истерически взорвалась девушка. Ее голос звучал с надрывом, будто она готова расплакаться, и мне даже стало ее жаль.

Рэя Лаида не выдержала, резко поднялась и мгновенно оказалась за могучими спинами. Такая маленькая, хрупкая, и такая бойкая! Она попыталась растолкать мужей, чтобы пробраться вперед, но те даже не колыхнулись.

— Тебе давали много шансов, Малиан. Ты этого не оценила. Слава солнцам, теперь мы увидели твое истинное лицо! — выпалила мать Анвара, пуская искры из глаз.

— Простите меня! — взвыла Мальвина, и мы с Мирой переглянулись.

Только что она, похожая на свирепую драконицу была готова подпалить дворец, а теперь плачет? Биполярочка у барышни, что ли?

— Вы же знаете, как мне тяжело одной. Рэя Лаида, вы должны меня понять! Как женщина, как мать! — продолжала подвывать синеволосая, — Анвар! — она притихла, обратившись к моему мужчине, а у меня сердце удар пропустило, — ты же знаешь, как мне плохо! Ты все эти годы поддерживал меня! Пожалуйста, прости! Давай вернем все, как было! Ты, я…Борей…он не сможет без тебя! Он так привязан! Он же тебя отцом считает!

— Замолчи! Иначе, ты договоришься до того, что у тебя отнимут ребенка, — Внешне Анвар был само спокойствие, но внутри…я чувствовала его желание стереть эту женщину с лица планеты. Видимо, эта выходка была не единственной причиной избавиться от нее, но выяснять, что между ними было до, абсолютно не хотелось.

— И кто же станет ему матерью? Неужели твоя земляночка согласится воспитывать чужого ребенка? — плач снова сменился дикой яростью, — хотя…почему нет. Ты же принял ее дочь. Полюбил, как родную!

Слушать этот хриплый истерический крик не было сил. Мое сердце заходилось в бешеном ритме, а притихшая на руках Мира, будто и меня лишала возможности двигаться.

— Так может, и меня примете? Второй женой? — она крикнула громче, и это совершенно точно было адресовано мне.

За стеной из тел возникло шевеление, и я поняла, что Анвар не выдержал. Грубо схватил Мальвину за локоть, и потащил к выходу. Я не знала, что мне думать. Бояться за нее? Ведь мой мужчина был так зол, мало ли, что он мог с ней сделать. С другой стороны, если бы он позволил себе лишнего, ударил ее, оскорбил, он навсегда упал бы в моих глазах. И сейчас я должна была видеть своими глазами, что происходит там, между ними.

Спустив с коленей Миру, я подбежала к Фаросу, и он мгновенно прижал меня к себе, распластав свои огромные руки, как защиту.

— Давай, землянка, соглашайся! — Мальвина семенила, едва успевая за широким шагом Анвара, который, не церемонясь, волочил ее прочь, — ты не думай, что у нас это не заведено. Пусть император расскажет тебе, как его отец крутил роман с такой же пришлой девицей!

Все семейство Рамуса переглянулось, будто Мальвина затронула тему, которая была под запретом, но никто не произнес ни слова. Такое гнетущее молчание.

— В лечебницу ее! — Анвар брезгливо отпустил девушку, передавая в руки стражей, выбежавших навстречу, и зашагал в нашу сторону, но Мальвина не унималась.

— Если вы не примете меня, Ману-р узнает о позоре вашего сына! Пусть все знают, что сын императора бросил меня! Бросил ребенка! Разве достоин отец такой твари трона? — она охрипла, но это не мешало ей угрожать. Красивое лицо было обезображено гневом, и казалось, что она действительно сошла с ума. — Все узнают! Все узнают!

Наконец, коридор опустел, и все затихло.

— Мила-я! — Анвар прижался к моей спине и вдохнул запах волос на макушке.

Я чувствовала, что это успокаивало его, и простояв вот так, втроем обнявшись друг с другом, за несколько минут мы полностью восстановились.

— Мам, я не хочу, чтобы Мальвина жила с нами!

Мира втиснулась между нами и уткнулась в мой живот.

— Мальвина никогда не будет жить с нами, пилик. Не волнуйся об этом! — Анвар поладил ее головку и посмотрел на меня.

Я видела в его взгляде сожаление и чувство вины. Но разве он виноват в том, что эта сумасшедшая устроила такой скандал.

— А ты? — Мира серьезно глянула на Фароса, — ты тоже не любишь ее?

— Нет конечно, малыш! Только твою маму! И тебя!

Дочь удовлетворенно кивнула и обняла нас троих.

— Это хорошо. Я тоже вас люблю, — выдохнула и спокойно улыбнулась, — а Борея можем взять. Мне нужен братик.

Мужчины переглянулись, и я очень четко почувствовала их желание иметь ребенка. Но не чужого, не приемного. Своего. И Мира сейчас для них была, можно сказать, сообщником, а может, и гласом их тайных желаний, ведь они обещали не давить с этим вопросом, а девочка могла непринужденно выпрашивать брата или сестру, озвучивая то, о чем молчали мои мужчины.

Но и я молчала. Потребовав клятву, не скрывать от меня ничего, я сама молчала о самом важном.

Десертный стол остался нетронутым. После скандала аппетит пропал, впрочем, как и настроение, но расходиться никто не собирался. Все будто ожидали серьезного разговора, но никто не решался его начать. Рэя Лаида не выдержала первой.

— Мила, моя дорогая девочка, не волнуйся. Малиан может сколько угодно настаивать на своем, но ты не обязана соглашаться.

— Что значит не обязана? — взорвался Анвар, — ты так говоришь, будто допускаешь это.

— Нет, что ты! Я совсем не это имела в виду! — спешила оправдаться его мать, — Мила, я ни в коем случае не хотела…— она отчаянно махнула рукой и прикрыла глаза, так и не продолжив.

— Между нами не было отношений, кроме родственных. Я не обязан заботиться о ней, да и за брата не в ответе. Так что даже если она попросит защиты в суде, она ничего не добьется. Я не позволю ей влезть в нашу семью, — Анвар чеканил каждое слово, его лицо стало жестким, даже немного злым, и это делало его похожим на божество. Красивое гневное божество.

— Эта женщина угрожала императору. И только Тьма в ее голове знает, как далеко могут зайти эти угрозы, — вмешался Фарос, — а ее знакомств будет достаточно, чтобы хотя бы попытаться претворить в жизнь ее планы. Позвольте контролировать это дело лично?

Рамус Дарс кивнул и похлопал по плечу моего второго мужа.

— Безопасность наших девочек на тебе, брат, — Фарос посмотрел так, будто извинялся передо мной за то, что не сможет быть рядом, что будет вынужден свое время тратить на слежку за этой полоумной. А что я могла ему предъявить? Наверное, так было правильно.

— Неужели Малиан настолько влиятельна?! — я усмехнулась себе под нос, глядя на серьезные лица людей вокруг себя. Не слишком ли они преувеличивают ее возможности?

— Она слишком много знает, Мила, — горько улыбнулся император, — и ее болтовня может очень сильно усложнить нашу жизнь.

Безусловно, в каждой семье есть тайны. А в семье правителя, наверняка, есть особенные тайны, которые ни за что и никогда не должны стать достоянием общественности. Может быть поэтому теперь Рамус Дарс так скрытен? Одной предательницы в семье и так много, и он решил скрывать все и ото всех? В любом случае, я не смогу надавить на него, чтобы узнать. Остается только ждать, но кое-что я могла попытаться выяснить уже сейчас. Тем более, что даже малейшего намека мне бы хватило, чтобы подтвердить свою догадку о том, что у императора с Землей более чем близкие связи.

— Малиан сказала, что у вашего отца была другая женщина до того, как он встретил свою шера-йю? — прямой вопрос дался мне сложно, даже в горле перемкнуло, но я рассчитывала, что эффект неожиданности сработает, — она была землянкой?

— Да, Мила. Это была женщина с Земли. Они встретились за год до того, как отец нашел мою мать.

Император ответил сразу. И говорил так быстро, будто хотел скорее высказаться, чтобы снова не носить это в себе.

— Ее звали Марта. Отец отзывался о ней, как о доброй, понятливой, мягкой женщине. Она приняла законы нашей планеты сразу и не стала чинить препятствий отцу. А он не мог поступить по-другому. Сама знаешь, что против связи идти невозможно, а мужчины чувствуют ее сильнее. Император тогда решил, что ни за что не бросит эту женщину, и его солнце согласилась взять ее второй женой.

— Вторая жена – это как…просто родственница, очень близкая, вроде матери или сестры, потому что мужчина больше никогда не посмотрит ни на кого кроме своей шера-йи, — Фарос сжал мою ладонь и посмотрел в глаза с такой любовью, так искренне, что внутри меня будто солнышко проснулось.

— И она согласилась?

— Она сильно любила его. И да…эта женщина пошла на это, — горестно вздохнул Рамус Дарс, и мне показалось, что он искал в моих глазах понимания.

Но я только еще больше запуталась. Выходило, что моя версия о родственных связях императора с землянкой оказалась нежизнеспособной. Но тогда что еще? Неужели Марта все же успела зачать малыша, пока ее любимый не встретил свою шера-йю? Если так, то это значило бы то, что у императора есть брат, и этот брат болен. Так вот для кого он старается?!

— А что было дальше? — я попыталась мягко выведать еще подробностей.

— Она умерла.

— От чего?

— Об этом нет записей, а отец не любил вспоминать этот эпизод. Но каждый год, в один и тот же день, он доставал шкатулку с ее вещами и рассказывал историю их любви мне. Будто считал, что я должен помнить. Хотя, может быть ему просто нужно было выговориться, и единственным свободным слушателем был я.

— А ваша мать не ревновала?

— Нет. Иногда они вспоминали ее вместе. Как старую добрую подругу.

День выдался слишком сложным. Сначала выставка, успех и волнение Миры, а после…

Интересно, если бы Мальвина не ворвалась к нам с угрозами и обвинениями, через сколько лет я узнала бы о перипетиях в семье императора? Почему он молчал, не рассказывал об этом, хотя и ждал от меня помощи? Ведь все это связано, и признайся он сам, возможно, я не теряла бы время на догадки и предположения, а сделала нужные выводы сразу и уже приступила бы к работе над разгадкой. В любом случае, моя уверенность в том, что синдром Клаца – последствие связи землян и манурцев, возросла почти до сотни процентов.

Пока я принимала душ, мои мужчины успели уложить Миру и уже ждали меня в гостиной. Анвар стоял в центре комнаты, чуть опустив голову и держа руки на бедрах, а Фарос сосредоточенно смотрел в мобильное устройство связи.

— Что еще случилось? Хотите кофе? — поправила пояс на халате и прошла к кухонному островку, чтобы запустить автомат.

— Хотелось бы, чтобы происшествия на сегодня закончились, Мила-я, — Анвар подошел сзади и, обняв, скрестил руки на моем животе.

— Из твоих рук даже яд готов выпить, принцесса, — Фарос встал напротив и через столешницу потянулся к моим ладоням.

— Не дождешься! Тебе придется любить меня вечно! — улыбнулась ему, и, выпутавшись из объятий первого мужа, стала искать банку с кофе.

— Как раз об этом мы и хотели поговорить с тобой, малыш.

— Надо же! А вид у вас такой, будто хоронить кого-то собрались.

Анвар забрал из моих рук упаковку с зернами и сам засыпал их в нужный отсек робота.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — абсолютно серьезно ответил Фарос, — но последние события настораживают.

Он придвинул ко мне устройство, на экране которого был коллаж из наших фотографий, но самым ужасным стало то, что нас было не трое. Мерзкая улыбочка Мальвины сияла ярче всех.

Я попыталась прочитать манурский текст, но буквы путались. Если бы я была спокойна и располагала большим количеством времени, уверена, я справилась бы. Но сейчас я никак не могла сложить буквы в слова. Поэтому растерянно посмотрела на мужчин, прося помощи.

— Мальвина уже успела поделиться радостью, что Анвар на правах брата берет ее названной женой.

— Когда? Как? — я хлопала глазами, совершенно не понимая, как эта гюрза успела провернуть такое дело.

— Видимо, еще до того, как заявилась к нам с этим предложением, — рыкнул Анвар, продолжая сосредоточенно засыпать зерна в нужный отсек.

— Еще вчера. Спланировала все заранее. Решила устроить все так, чтобы нам было сложнее отказаться от нее. Она договорилась с журналистом, что, если не выйдет на связь в нужное время, он публикует статью. Подстраховалась…

— Прилюдно мы ничего не обещали. Мы не обязаны брать ее в семью. Но это резонанс. Тем более, что все мы имеем отношения к семье императора.

— Ну и пошла она в бездну! — бодрилась я, хотя бодрости во мне не было ни капли.

— На нас попытаются давить. На тебя будут давить. И, если нам плевать, то ты можешь не выдержать.

Я вздохнула и села на ближайший стул. Как же я не любила эти скандалы, интриги, расследования, но, похоже, они любили меня. Причем, по полной.

— Статьи уже удалили. Мне доложили, что и снимки с экранов в личных устройствах подчистили. Но этого может быть недостаточно. Люди любят болтать…

Фарос был явно недоволен тем, что он сам и службы не предусмотрели подобного развития ситуации. Я чувствовала, как он винит себя и ищет путь, как это можно исправить, испытывая мучительное желание покончить с этим скандалом. Анвар же что-то задумал, только каким-то образом блокировал свои эмоции, либо у меня было недостаточно опыта, чтобы считывать его более тонко.

— И что мы будем делать?

— Мила-я, для тебя правила те же: без нашего позволения ты никуда не выходишь, ни с кем не общаешься, не встречаешься. Это все, — отрезал Анвар и запустил робота.

Густой кофейный аромат поплыл по кухне, но обычного чувства наслаждения не вызвал. Горечь возможных событий портила все.

— Скоро сезон свадеб, принцесса. Тебе придется общаться со многими людьми.

— Зачем? Я не хочу ни с кем общаться. Мне нужны только вы и моя работа!

— А как же празднование? Наряды, украшения, списки гостей?

Я нахмурилась, представляя толпы репортеров, подружек Мальвины, обсуждающих мою внешность, и полный зал гостей, по большей части незнакомых мне.

— Никогда не мечтала о пышной свадьбе. Я хотела счастья, и оно у меня есть. Можем обойтись без всей этой мишуры?

Анвар легко поднял меня, усадил на столешницу и устроился между ног. Фарос дотянулся сзади и уложил подбородок на мое плечо.

— Идеальная женщина! — засмеялся он, нежно целуя меня в свою метку.