Тайна императора

Эпилог

Я стояла у окна, наблюдая как по изумрудной траве несутся наши дети. Босые, веселые и шумные! Они бежали навстречу императорскому шаттлу, который минуту назад приземлился на заднем дворике у оливковой рощи.

У груди старательно ужинал самый молодой член нашей семьи, и его не волновали ни погода, ни звания его родственников, ни, кто испортил кисти старшей сестры Миры, пока та покоряла соседнюю галактику, представляя выставку картин имени себя.

Я смотрела на крошечную ладошку, придерживающую грудь, на курносый носик и большие карие глазки нашей дочери и благодарила Создателя за свою новую счастливую жизнь, за своих верных, любящих и надежных мужчин, за адекватных родственников и за прекрасных здоровых детей, в каждом из которых видела продолжение своих мужей.

Сначала мы подарили Ману-ру троих мальчиков, а четвертой к нам пришла эта кроха. В честь знакомства родственников с ней и был организован сегодняшний ужин.

Анвар стал биологическим отцом Лорелеи, передав ей по наследству свое золотое сияние. Пока она не встретила свое солнце, ее оберегало наше, сияя в светлых локонах волнистых волос и радужках ясных глазок.

— Мои любимые девочки! — Анвар показался в сумраке детской, а от его тихого голоса кожа покрылась мурашками, — поела?

Девочка смешно закряхтела и, наконец, выпустила изо рта сосок. Капли молока стекли по ее щечке, и Лорелея сладко улыбнулась.

Мой муж тихо-тихо подошел к нам, и мое сердце затихло, давая услышать трепетную мелодию любви, звучащую в душе.

Анвар бережно взял на руки дочь и, поцеловав носик, положил в красивую резную люльку. Фарос вырезал ее для малышки своими руками, а Аран оснастил причудливыми устройствами, при которых и родители были не нужны.

Берусь за вырез и прячу обнаженную грудь, но рука мужа останавливает. Он сдвигает ткань обратно, секунду жадно пожирает глазами мой сосок и припадает к нему губами. Каждый раз, когда он так делает, тушуюсь, стесняюсь, краснею и возбуждаюсь.

Смеюсь и пытаюсь отстранить его, понимая, что бесполезно.

— Ну не при детях же!

— Как скажешь, любимая! — подхватывает меня на руки, ногой открывает дверь, и в проеме мы наталкиваемся на Арана.

— Там гости…— Фарос появляется в холле и останавливается, видя нас.

— Дети ими займутся! — Хмыкает Анвар, — а вы посмотрите, какую русалку я нам на ужин поймал!

Он нежно целует мои пальчики, безотрывно смотрит в глаза и еще крепче прижимает к себе.

— Попробуем! — Аран шлепает меня по попе и довольно кивает.

— Отличная добыча! — Фарос прикусывает мое плечо и многообещающе смотрит, пока главный добытчик бросает меня на нашу огромную кровать.

Анвар седлает меня, подхватывает кончик пояса платья, и медленно, дразняще тянет его на себя. Облизываю пересохшие губы и замечаю тягучие взгляды на своей вздымающейся груди. Мужчины наступают медленно, наслаждаясь каждым мгновеньем моего трепета. А я завожусь все так же быстро, как много лет назад, когда у нас еще не было четверых детей.

Аран и Фарос садятся по бокам и раздвигают в стороны полы моего платья на запа́х, обнажая грудь. Я тяжело сглатываю, а, когда Анвар резким движением раздвигает мои бедра, и вовсе перестаю дышать.

Он просто смотрит, не касается меня там внизу, но это возбуждает не меньше, чем ласки.

Все трое одновременно опускают головы, чтобы начать ласкать меня, а я жалобно пищу, прикусывая ладонь. Низ живота мгновенно тяжелеет, мне становится горячо и щекотно. Анвар прекрасно знает, как быстро довести меня до безумия, и сейчас, когда во дворе нас уже ждут гости, не собирается тянуть время. Знаю, что все произойдет быстро, но не менее прекрасно, чем, если бы мы упивались друг другом ночь напролет.

Фарос нетерпелив. Он жестко мнет мою грудь крупной ладонью, играет с соском, то покусывает его, то щипает, то оттягивает, то вбирает глубоко в себя и жадно глотает молоко, которым наполняется его рот.

Аран напротив нежен. Но эти мягкие игривые ласки так же сводят с ума. Мне нравится наблюдать, с каким удовольствием на лице он обводит розовую ореолу языком и лижет крупный сосок.

Я не сдерживаюсь. Зарываюсь пальцами в волосы моих мужчин и сжимаю их, во время того, как мое тело пронзает сладким спазмом. Но мне не дают прийти в себя.

— Обожаю твой вкус! — не успеваю сообразить, как Аран насаживает меня на свое лицо и, рыча, жадно слизывает мою влагу.

Я держусь за изголовье кровати слабыми трясущимися руками, но сила мне не понадобится. Как обычно, за меня все сделают мои мужчины. Любая моя инициатива пресекается тут же, а, если начинаю возмущаться, мне устраивают сладкую пытку в наручниках.

— Моя сладкая девочка, — Аран перемещает меня по своему телу ниже, и, видя влажную дорожку, оставленную мной на его идеальном животе, прикусываю губу.

Не успеваю опомниться, как крупная головка входит в меня, а рот жадно отвоевывает мою губу, всасывает, едва кусает.

Аран размеренно погружается в меня, управляя моими бедрами, и насаживает еще глубже, когда его член заполняет меня полностью. На анус ложится палец Фароса, и он неспешно ласкает мою попку, наблюдая за тем, как Аран трахает меня, а я стону ему в рот.

Моим мужчинам не нужны слова, чтобы договориться о том, что будет происходить дальше. Они на уровне интуиции понимают это и каждый раз действуют слаженно, не причиняя мне никакого дискомфорта.

Как только Фарос чувствует, что тугое колечко готово впустить его член, он приставляет его к моей заднице и медленно, терпеливо ввинчивается внутрь. Хватаю воздух ртом, когда оба крупных пениса оказываются во мне и начинают двигаться в таком приятном ритме, который нужен именно мне.

Уже готова кончить, но волосы на макушке стягивает легкой болью. Анвар, жестко намотав их на кулак, заставляет подняться. Перед лицом оказывается его наполненный кровью, твердый, прямой член с красивой розовой головкой, блестящей от капли семени, и я пытаюсь сглотнуть, но во рту сухо.

Будто потеряв тормоза, он резко наклоняется ко мне, нежно целует нижнюю губу, оттягивая ее, и придерживает подбородок большим пальцем, чтобы я не закрыла рот. Наблюдаю, как он собирает слюну и, наклонившись надо мной, выпускает белую пенную каплю из своего рта в мой.

Стоит ей коснуться моего языка, как он снова обрушивается на меня поцелуем, и мне становится легче.

Наощупь нахожу его член и сильно сжимаю толстый ствол в ладони. Провожу вверх, вниз, наблюдая, как крайняя плоть открывает яркую уздечку.

Анвар хоть и держит мои волосы в кулаке, все же не он руководит минетом. В этом процессе я делаю так, как мне хочется, но знаю, что он любит, когда мое горло издает ужасно пошлые звуки. Сама обожаю делать «глубокое горло», и иногда даже кончаю, чуть помогая себе рукой.

Но теперь, когда уже с трех сторон меня имеют такие шикарные мужчины, когда их тела живут ради моего удовольствия, а мое готово для них на ответный шаг, я просто сгораю от возбуждения, зная, что скоро буду рождена заново.

Три члена наполняют мои дырочки, три члена высекают искры удовольствия, и я даже не стараюсь сдержаться. Кончаю, чувствуя, как плотно обхватываю упругие пенисы. И мои мужчины один за одним извергают белую жемчужную жидкость на мою спину, живот и шею.

— Да, — хрипло рычу я, и довольная счастливая улыбка расплывается на моем лице.

— Всего двадцать минут! Уверен, никто и не заметил! — улыбается Фарос, пытаясь незаметно ущипнуть меня за задницу.

Кожу щиплет от трения щетины, и я провожу рукой по красным следам на шее, где уже несколько лет сияют три метки: золотистая от Анвара, мерцающая серебром от Фароса и изумрудные искры от Арана.

— Если бы кое-кто был немного аккуратнее…— намекаю на пылкость своих мужчин, но это чисто «ради поворчать», одергиваю новое платье (прошлое беспощадно измято) и выхожу встречать гостей.

Замираем на крыльце нашего дома на Ардосе и смотрим на счастливых родных, наших самых близких людей.

Отцы моих мужей – люди с сединой на висках, точно малолетние мальчишки, носятся с внуками по двору, уворачиваясь от летающих мячей. Император, правда, немного раздобрел, ведь теперь ему можно без зазрения совести есть маниярские сладости, не боясь последствий – он, как и Мира, полностью исцелился.

Мамы, умильно вздыхая, показывают друг другу подарки, которые они приготовили для малышки Лорелеи. Кстати, мои опасения по поводу ее возможной генетической болезни, оказались напрасными — дети, рожденные в истинных парах, не становились жертвами синдрома Клаца. Так что все наши малыши родились здоровыми, чему мы были безумно рады!

Борей, сын человека, от которого была рождена моя старшая дочь, держится отдельно от всех, но очень увлечен собиранием какого-то новейшего конструктора. Именно это занятие помогло ему пережить потерю матери. Ну и его любимая няня сыграла в этом значимую роль. Бездетная манурка, отчаявшаяся встретить свое солнце и так и не связавшая свою судьбу с мужчиной, усыновила мальчишку, сделав обоих счастливыми.

— О! А вот и хранитель нашей малышки!

Ладья Ирима бесшумно садится у бассейна, и счастливая улыбка друга нашей семьи озаряет вечерний дворик. Его мы выбрали хранителем нашей девочки – это нечто подобное крестному отцу в наших земных традициях, и он сразу же и с удовольствием согласился.

— Спасибо за такую честь, Мила! — он подходит ко мне и протягивает раскрытые ладони для приветствия.

— Это тебе спасибо! — вкладываю руки в его и искренне улыбаюсь. Уверена, этот мужчина станет лучшим хранителем для Лорелеи.

— Я правда очень счастлив!

— Сдается мне, ты не только по этому поводу счастлив, — Анвар шутливо поднимает бровь, да и остальные мои мужья одаривают друга подозрительными взглядами, требуя признаний.

— Да. Вы правы!

Эта мощь, эта сила, человек, держащий в своих руках жизни миллиардов людей, в миг тает и расплывается в улыбке, как беспечный мальчишка, дорвавшийся до ящика с шоколадом. Так непривычно видеть этого всегда собранного, даже сурового мужчину, улыбающимся.

— Кажется, и я нашел свое солнце!

Конец