И вновь дверь в комнату Кэт чуть не слетела с петель. На пороге показался ее отец. Полы его тяжелого шелкового халата были распахнуты и при ходьбе напоминали крылья летучей мыши. В руках он держал письмо, которым принялся размахивать прямо под носом дочери.
— Что вы наделали! Идиотка, вы погубили меня! — закричал Гровенор, не обращая внимания на слугу, который сервировал стол к завтраку.
— Попрошу без истерик! Вы становитесь слишком назойливым, — спокойно ответила Кэт, поднимаясь с кресла.
С зачесанными назад длинными рыжими волосами, которым мешала рассыпаться по плечам белая лента, девушка выглядела еще прелестнее и показалась лорду Гровенору очень беззащитной. Пораженный невинной красотой дочери, он замер, а затем тяжело опустился в кресло.
— Перестаньте злить Петербрума! — Ярость его внезапно улетучилась, и приказание прозвучало почти как мольба. — Опять вы выставили его на посмешище? Джон клянется, что вам не сойдет это с рук.
— Интересно!
— Он наседает на меня. Мое терпение вот-вот лопнет.
— Неужели у него изменились планы? — Кэт затаила дыхание. Она, кажется, победила.
— Какой там! Он лишь желает ускорить ваше венчание!
Пирсон взглянул на дочь, беззвучно шевеля губами.
— Не таитесь, расскажите, почему это животное имеет такую власть над вами? — умоляла отца Кэт, заметив столь редкий проблеск человечности в его взгляде. — Как вы осмелились предположить, что мной можно командовать?
Кипя от негодования, он ринулся к выходу.
Кэт бросилась ему наперерез.
— Я не выйду за Джона Петербрума, это выше моих сил!
Пирсон Гровенор уставился на нее невидящим взором.
— Тем самым вы подпишите мне смертный приговор. Ваши слова подобны погребальному звону!