Тайна леди Кэт

Глава 17

Вот уже месяц Вивиан Монро жила в Делакур-Хаусе, но до сих пор, когда она входила в комнату, дотрагивалась до стены, поправляя картину, проверяла наличие пыли или даже спускалась по резной, тщательно отреставрированной лестнице, ей казалось, что в подобной роскоши должны жить куда более знатные особы.

Как прикажете вести себя со слугами, которые наперебой стремятся угодить тебе, куда девать ворох платьев и массу драгоценностей, достойных королевы, как привыкнуть к спальне, которая раз в десять больше каморки, что была их домом, пока Ник не вернулся с другого конца света сказочно богатым? От такой роскоши кружилась голова.

И вот теперь она, высокая, худощавая, сорокапятилетняя женщина с морщинистым лицом, стоит в огромном холле и поджидает дочь одного из самых знатных людей в Англии, которую пригласила к себе на чай. Ее смятение усилилось еще больше, когда Ник сообщил матери, что леди Кэтрин Гровенор, которая гостит по соседству у своей подруги, хочет осмотреть дом. Неудивительно, что руки у нее трясутся, как пудинг. Больше всего ей хочется быть сейчас как можно дальше от Делакур-Хауса.

Ник понимал, что с ней творится.

— Мам, ты счастлива? — спросил он, обнимая ее. Сын ласково взъерошил ее седые пряди. С тех пор, как он вырос, Николас Монро так выражал свои чувства к матери.

— Не знаю, что и сказать, сынок, — засмеялась миссис Монро. Ей пришлось встать на цыпочки, чтоб поцеловать Ника в щеку. — Ник, дорогой, у меня из головы вылетел весь светский этикет. Позволь мне уйти к себе. Хозяйка я никакая, леди Кэтрин тотчас поймет это и сочтет меня выскочкой.

— Ничего подобного, вот увидишь, ты полюбишь ее! — непринужденно заметил Ник, пытаясь скрыть от матери, которая всегда читала по его лицу, как в открытой книге, глубину своих чувств к Кэт.

С ее губ готов был сорваться вопрос, но Вивиан Монро вовремя вспомнила, что лучше ни о чем не спрашивать. Она догадывалась, что будь любовь к этой женщине взаимной, Ник обязательно бы поделился с ней тотчас по ее приезде в Лондон.

— Если она похожа на своего кузена, я непременно полюблю ее, — оправившись от удивления, сказала миссис Монро. Вот так сюрприз! Ее сын влюбился!

В молчаливом сочувствии Вивиан Монро положила голову сыну на грудь. Так вот чем объясняются, казалось бы, незаметные перемены в Нике, с тех пор как он приехал в Англию! Будучи женщиной мудрой и чувствительной, она догадывалась, что чувства ее большого и доброго сына пустили глубокие корни. Пусть так, но ей хотя бы стала известна причина его необычного поведения.

Он не просто обзавелся выездом, который приличествует светскому человеку, одеждой, которая безукоризненно сидит на нем, и прелестными аксессуарами. Его теперешнее произношение было выше всяческих похвал. Несмотря на все усилия, ей такое не снилось. Хотя они жили в невыносимых условиях, миссис Монро удалось привить сыну хорошие манеры и добиться приличного произношения. Сколько усилий стоило, чтобы Ник не вырос ущербным юношей, обиженным на весь мир за то, что судьба несправедливо забросила его на задворки цивилизации. Она преуспела, помогая сыну стать добрым и честным человеком. И могла им гордиться. Последующие успехи Ника не удивляли ее. Будучи честолюбивым и упрямым с самого детства, Ник задался целью обеспечить матери хорошую жизнь и выкупить отца у одного негодяя, который обращался с ним на своей ферме хуже, чем со скотиной. Вивиан никогда не сомневалась, что Ник добьется своего. Но она и представить не могла, что он так разбогатеет. Он окружил ее роскошью и комфортом, но помочь отцу уже не смог. Слишком поздно он разбогател, и они часто горевали по этому поводу.

Слова Ника вернули ее к действительности.

— Кажется, подъехал экипаж, — с волнением в голосе произнес ее сын. Он обнял мать за плечи и повел к большой двери.

Взявшись за руки, мать и сын вышли навстречу Кэт, ее служанке и Чарли, едва ландо ее подруги Джоан Лайон, миновав великолепную дубовую аллею, подкатило ко входу.

— Можешь представить подобную сцену со своей матерью? — поинтересовался Чарли.

— А ты со своей? — поддразнила кузена Кэт.

— Последний раз моя мать обнимала меня, когда мне было пять минут отроду, да и то потому, что старая няня пристыдила ее. Она всегда заботилась о том, чтобы мать проявляла хотя бы внешние признаки любви.

Как и опасалась миссис Монро, Кэт оказалась писаной красавицей.

— Добро пожаловать в Делакур-Хаус, леди Кэтрин, — уважительно, но без излишней фамильярности произнесла миссис Монро. Оказалось, что она ничего не забыла. Хорошие манеры, привитые матерью в раннем детстве, и все, что она усвоила, будучи гувернанткой в этом доме, остались в памяти на всю жизнь.

Пожилой женщине было невдомек, что известно Кэт об их семье. Она надеялась, что самую малость. Но как бы не сложились отношения между Кэт и ее сыном, от нее она не услышит ни слова о печальных страницах их семейной хроники. Не в ее характере было кривить душой и изворачиваться. Она полагалась на сына: он сделает все тактично и с достоинством, а если промолчит, она знает, что сказать.

Лондон мог сильно измениться, но свет — она была уверена — никогда. Богатство и врожденный шарм Ника, а также протекция Кэт и ее кузена могли открыть перед ним все двери, но лишь чудо могло заставить титулованную англичанку принять предложение человека, которого правительство и суд сочли вором.

— Чай, наверное, уже готов, — объявила миссис Монро, приглашая гостей в еще незаконченную гостиную. Весь стол был заставлен различными бутербродами, джемами, пудингами, пирогами и хлебом. Предчувствия миссис Монро не оправдались. Она не испытывала неловкости.

Леди Кэт оказалась очаровательной гостьей. Она с нескрываемым аппетитом поглощала еду, нахваливала все, что стояло перед ней. Миссис Монро не нашла в ней ни одну из черт, которые выказывали многие великосветские дамы в ее бытность гувернанткой в Делакур-Хаусе. Если Кэт прикидывалась милостивой аристократкой, то очень искусно, она не заметила ничего.

До конца чаепития было еще далеко, но миссис Монро уже знала, почему ее сын безнадежно влюбился в Кэт. Угораздило же его отдать свое сердце женщине, которая не может ответить взаимностью. Ее поведение говорило о том, что Ник для нее всего лишь друг. Она не заметила, чтобы Кэт тайком краснела и бросала на сына потаенные взгляды. Время, конечно, лучший лекарь, но, сколько придется ему выстрадать, прежде чем он забудет ее. Она могла много поведать о разбитых сердцах. Вивиан Монро до сих пор не смирилась со ссылкой и смертью мужа. Богатство сына не облегчило ее горя.

— Какая прелестная комната! — воскликнула Кэт. Она встала от стола и с чашкой в руке принялась рассматривать картину за картиной; особый восторг у девушки вызвала мебель: новая и отреставрированная. — Как приятно сидеть в гостиной, обставленной не в немецком или французском стиле. Слишком массивная мебель подавляет, а чересчур утонченная — вызывает чувство тревоги: есть страшно. Всем другим стилям я предпочитаю деревенский!

— Вижу, вы и Ник сходитесь во вкусах, — заметила миссис Монро, пытаясь понять, что у них еще общего.

— Если честно, то леди Кэт не подозревала об этом, когда согласилась помочь мне, — засмеялся Ник. — Она отвезла меня к Аккерману, Хардингу и Ховелу и научила, как подбирать мебель, обстановку. Надеюсь, мисс Гровенор и впредь будет помогать мне.

Кэт залилась румянцем.

— Думаю, леди Кэтрин должна обязательно осмотреть весь дом и его окрестности, прежде чем покинет Делакур-Хаус, — предложила миссис Монро, желая остаться наедине с Чарли.

Когда за Кэт и Ником закрылась дверь, она пригласила Слейтона сесть рядом с собой.

— Для вас, конечно, не секрет, что Ник безнадежно влюблен в вашу кузину?

— Вот именно, безнадежно, — согласился Чарли. — Боюсь, Ник не сказал вам, что Кэт обручена и скоро выйдет замуж.

— Вы правы. Он очень смущен и не в состоянии говорить о леди Кэт. Мне кажется, что она не питает к нему ответного чувства.

Чарли встал и подошел к окну. Решится ли он рассказать миссис Монро о том, что ему известно?

— Лорд Чарльз, не бойтесь сказать то, что хотите, — настаивала миссис Монро. Ей нужна вся правда.

— Кэт так сильно любит вашего сына, — выпалил Чарли, глядя на нее, — но оба не догадываются о чувстве, которое питают друг к другу. Умоляю, не выдавайте меня! С моей стороны было бы грешно подать им надежду. Увы, их брак невозможен. Это было бы неблагоразумно, вы понимаете; что я имею в виду?

Миссис Монро энергично закивала головой.

— Я разделяю ваши чувства. Ник говорил вам, что я была гувернанткой и познакомилась с его отцом в этом самом доме? Его отец работал помощником семейного адвоката.

Слейтон замотал головой.

— Я могу рассказать много хорошего и дурного об аристократах, — словно обращаясь к себе самой, прошептала она. — Я никогда не стремилась подражать тем, кто выше меня по общественному положению. Простите за резкость, но эти люди бывают очень жестокими, когда считают, что у какой-то выскочки из низов слишком большие амбиции. Я не хочу, чтобы Ник страдал, и готова вступить в бой даже с самим дьяволом, лишь бы оградить его от мучений и самого себя.

Чарли хорошо понял миссис Монро. Разве он не наблюдал это на протяжении всей своей жизни?

— Успех в Лондоне не должен вскружить ему голову, — продолжила мать Ника, голосом, полным сарказма. — Мой сын может быть принят с распростертыми объятиями, но когда правда о его происхождении выйдет наружу, он станет парией. Не хватит жизни двух поколений, чтобы свет простил его и его потомков.

— Но ведь он покорил всех великосветских дам, а их мужья засыпали Ника приглашениями, — попытался возразить Чарли. — Я был несказанно удивлен, но все происходило на моих глазах.

— Замужняя женщина чувствует себя в безопасности. Да к тому же не забывайте, что мы в Лондоне, — заметила миссис Монро тоном бывшей гувернантки. — Лондонские львицы всегда ищут, с кем позабавиться. В сельской местности аристократия ведет более замкнутый образ жизни, она более консервативна. Хоть он и владеет Делакур-Хаусом, но достаточно просочиться слухам, чтобы они тотчас отвернулись от него. Не мне вам говорить!

Да, Чарли прекрасно знал, как его семья и друзья относятся к чужакам. Порой он и себя причислял к их стану. Оба погрузились в невеселые воспоминания, глядя через окно на ухоженные лужайки.

— Что ж, за высокомерие приходится платить. Если бы я не заморочила ему голову рассказами о том, как люблю Делакур-Хаус, он бы не мечтал стать его владельцем, чтобы я вернулась в имение хозяйкой.

Вивиан Монро встретила в штыки его обещание купить поместье. Она опасалась, что в округе все вспомнят о старом скандале.

Однако переубедить сына было сложно. Высшее общество ее не интересовало. Единственное, чего хотел Ник — это спокойной и утонченной жизни на природе. Но было это до того, как он влюбился и все пошло кувырком. Леди Кэтрин придется за многое ответить, подумала миссис Монро, сжимая кулаки.

Оставшись с Ником наедине, Кэт первым делом решила извиниться за свое поведение во время их последней встречи в Гайд-Парке.

— Я получил ваше письмо, леди Кэт, ответил Ник. — Предпочитаю забыть о случившемся, особенно теперь, когда вы почтили нас своим присутствием, и я могу показать вам дом.

Кэт обрадовалась, что не надо ничего объяснять, и они дружно отправились смотреть Делакур-Хаус. Некоторые покои были уже отделаны заново, другие до сих пор оставались в первозданном состоянии. Кэт делала замечания на ходу.

— Нельзя ли чуть помедленнее, леди Кэт? — взмолился Николас. — Мне трудно запомнить все ваши советы.

— А вам нет необходимости их запоминать, — беззаботно отозвалась девушка. Лондон, ее совместная жизнь с Петербрумом были далеко. — У меня отличная память на цвета. Я вышлю вам свои соображения, как только вернусь в дом подруги.

Находиться рядом с Кэт после недельной разлуки было для Ника счастьем. Но видеть ее в своем доме, который по его задумке должен был стать ее домом, оказалось невыносимо трудно. Каждая покупка делалась с мыслью о Кэт. Понравится ей его новое приобретение или нет? Одобрит ли она его планы? Ник понимал, что ее пребывание в Делакур-Хаусе лишь усугубляет его мучения, но ничего не поделаешь. По крайней мере, в будущем, которое рисовалось ему таким мрачным, у него будет лишь одна радость: он станет предаваться воспоминаниям о том, как они бродили вместе по дому. Может, только это воспоминание и ничего более. Слабое утешение, но что делать? Реальная, живая Кэт в эту минуту была с ним рядом.

Они подошли к длинной галерее, где когда-то висели портреты владельцев Делакур-Хауса. Теперь вместо надменных и холодных предков, в чем Кэт была абсолютно уверена, на стене виднелись белые пятна.

— Что вы собираетесь делать с галереей? — поинтересовалась девушка и обернулась, чтобы услышать его ответ.

Ник не ожидал, что она повернется, и они столкнулись. Одного мгновения было достаточно, чтобы он ощутил прикосновение ее грудей. У него перехватило дыхание, а руки непроизвольно сомкнулись у нее на спине. К черту осторожность и здравый смысл! Увы, помутнение разума было недолгим. Руки упали, как плети, он отвернулся. Каждый нерв в его теле напрягся. Он жаждал, страстно желал сжать в объятиях самую прекрасную женщину из тех, кого знал. Он такт долго мечтал об этом, что ее отказ стал бы для него адской мукой.

Он боялся посмотреть ей в глаза. А вдруг он прочтет в них панику или отвращение? Ник заговорил быстро-быстро:

— Я как раз собирался попросить вас порекомендовать мне художника-портретиста. Хочу заказать ему мой и мамин портреты, — сообщил он, надеясь, что голос не выдаст его волнения, пока они спускались по лестнице.

Всего минуту назад он даже не предполагал, что хочет иметь их портреты, тем не менее, идея ему понравилась. Его предки заслуживали того, чтобы их портреты висели на этих стенах. Он пришел в восторг.

— Я дам вам адреса нескольких очень хороших художников, — прерывающимся голосом пролепетала Кэт. Она до сих пор не могла прийти в себя от его объятий, хотя длились они всего мгновение. — Надеюсь, вы остановите свой выбор на Джейн Дентри. Она великолепна! Эта молодая ирландская художница перебралась в Лондон совсем недавно. Она предпочитает миниатюры, но все работы очень хороши. Вот увидите, вскоре она будет нарасхват: весь Лондон будет позировать ей.

К тому же она чертовски красива и не замужем, подумала Кэт про себя. Я ревную его к каждой женщине и не стыжусь признаться в этом. Но только себе, конечно.

— Она рисовала ваш портрет? — поинтересовался Ник, надеясь, что не выдал себя.

— Всего несколько набросков, но осталась ими недовольна, — пояснила Кэт. — Мне не удалось уговорить ее продать или отдать их мне. Она чертовски требовательна к себе.

— Если вы соблаговолите дать мне ее адрес, я зайду к ней, чтобы самому убедиться в ее мастерстве, — спокойно попросил Ник. На самом же деле он сгорал от нетерпения. Он должен как можно быстрее поехать в Лондон и заставить художницу продать ему наброски или написать миниатюру Кэт по памяти.

Нику сразу полегчало. У него появилась надежда. Хоть живой Кэт вскоре не будет с ним рядом, но останется ее изображение. Небольшое утешение, но это ведь лучше, чем ничего.

Спускаясь по лестнице, Кэт обернулась и взглянула на Ника. Последние лучи благословенного лета освещали его магическим светом. Она не смогла сдержать вздох. Ни один мужчина не будет столько значить для нее. И именно этот человек потерян для нее навсегда!

Будь прокляты ее отец и Петербрум!

Ник заметил, как восторг сменился на ее лице печалью. Как ему хотелось смахнуть слезинку с ее глаз! Он горел желанием узнать, почему она так несчастна, когда минутой ранее им было так хорошо друг с другом. Он не вправе рассчитывать на ее откровенность. Да что там! У него вообще нет никаких прав! Ему не хватало воздуха, еще как не хватало!

— А теперь, дорогая леди Кэтрин, я покажу вам мой сад, — сказал он, предлагая ей руку. Он пытался утешить себя тем, что будет хранить ее портрет всю жизнь. Вернуть парку его первозданный вид было для Ника куда более важным заданием, чем восстановление дома. О чем он не преминул сообщить Кэт. — Обещаю навести в парке образцовый порядок, — прошептал Ник. Он уже рисовал радужную картину. — Архитектор Браун остается для меня непререкаемым авторитетом, а вот что касается ферм, то я введу там новшества.

Кэт взволновали обещания Ника, она мечтала быть с ним всегда, чтобы собственными глазами увидеть, во что превратится Делакур-Хаус.

— Какие именно? — мягко спросила она, опасаясь, что голос выдаст ее заветное желание быть с ним всю жизнь.

— Я переоденусь в простое платье и поступлю, как граф Лестер. Буду работать рука об руку с моими арендаторами, обучая их новым методам ведения хозяйства, — сообщил Ник, когда они проходили по садам и лужайкам, на которых росли старые и молодые деревья, пересаженные опытными руками. — Мой показатель ежегодного прироста овец станет событием национального масштаба.

Хотя Кэт мало интересовало, как ведется хозяйство на ее фамильных землях, она была наслышана о Томасе Коке из Норфолка, чье имение Холкем-Хаус считалось образцовым. Ему завидовали ее отец и его друзья.

— Если не ошибаюсь, за сорок лет граф увеличил свои поля в десять раз, — сообщил Ник и взглянул в сторону подернутых дымкой отдаленных ферм. — Я понимаю, что вам набили оскомину разговоры о хозяйстве, но я привык думать о том, как достичь поставленной цели.

— Мне ни капельки не скучно. Теперь я понимаю, как такому молодому человеку удалось добиться успеха, — засмеялась Кэт, не сумевшая скрыть своего восхищения Ником, который взаправду решил стать настоящим землевладельцем.

— Секрет прост: немного удачи и добрые люди, повстречавшиеся на моем пути, — сказал Ник и наклонился, чтобы поднять большой сук, отвалившийся от великолепного дуба, который рос вблизи живописного озера. И пока они прогуливались, как два добрых друга, он постоянно размахивал им, как косой.

— Так вот почему вы помогли Чарли?

— Что он рассказал вам?

— Все.

— У Чарли слишком длинный язык, — хохотнул Ник. Ее кузену придется многое объяснить, когда они встретятся вновь наедине. — Только вам могу рассказать, леди Кэт. — Монро снял сюртук, расстелил его на только что подстриженной траве неподалеку от дома. Он взял Кэт за руку и помог опуститься на землю. — Я спас капитана американского судна от неминуемой гибели и доставил его на корабль. Он едва дышал, — начал свой рассказ с болью в голосе Ник. — Первый помощник так растерялся, что не знал, как поступить с таким оборванцем, как я. Было мне тогда десять лет, и я загибался от голода. Когда начался прилив, он поднял якорь и оставил меня на судне на усмотрение капитана Эвенса, который должен был определить мою судьбу, когда придет в себя, если такое вообще случится.

— А бедная матушка оставалась в неведении?

— Да, почти год.

— Кошмар.

— Поверьте, сделать было нельзя ничего. К письму, из которого она узнала, что я жив, прилагалась достаточная сумма, чтоб она могла вести безбедную жизнь, — заметил спокойно Ник. — Уже в те годы я мечтал о том, чтобы превзойти Джона Джейкоба Астора, американского кудесника, который закупал меха на Аляске и доставлял их в Китай на собственных шхунах. Чтобы не возвращаться порожняком, он забивал трюмы редкими животными. На деньги, вырученные от этих сделок, Астор купил недвижимость в Нью-Йорке. Я ни в чем не хотел уступать ему.

— Вы были таким юным…

— Аляска и Китай — удел молодых. Так я жил, занимаясь торговлей, и ни разу не потратил ни одного пенни, чтобы оно не принесло мне двадцать. Я складывал в уме колонки цифр быстрее, чем на счетах, и китайцы были от меня в восторге. Когда мне исполнилось шестнадцать, они попросили меня и капитана Эвенса стать их агентами. Я частично выкупил его судно. Теперь у нас десять кораблей, и мы остаемся партнерами по сей день.

Кэт задумчиво посмотрела вокруг, наслаждаясь очарованием леса, и заметила:

— Как после такой бурной жизни вы будете жить в деревне? Или это временно?

Он не торопился с ответом.

— Скука мне не страшна, леди Кэт. Я довольно долго блуждал по свету. Как только я устрою здесь матушку, то обязательно отправлюсь на Восток и в Америку, проверю, как там идут дела, но Делакур-Хаус навсегда останется для меня особым местом… Здесь осталось мое сердце.

Кэт замерла. Сейчас он расскажет ей о женщине, которую любит, о единственной женщине в своем сердце.

Ник понимал, что ему представляется прекрасная возможность рассказать Кэт о своей любви, но слова замерли у него на устах. Будь Петербрум самим дьяволом, его все равно примут с распростертыми объятиями ее отец и все их окружение. Вчера Чарльз окончательно убедил его, что существуют непреложные законы, по которым заключаются браки между титулованными особами. Меньше всего семейными адвокатами при заключении сделки учитывались чувства молодых. Главное — это земля, деньги и наследование.

— Главное, мой юный друг, произвести наследника и еще одного про запас. Женщины должны как можно быстрее выполнить свой долг и подарить отцу двух отпрысков мужского пола, после чего супруги начинают жить каждый своей жизнью, — непринужденно заметил Чарли, словно речь шла о скрещивании лошадей.

Вспомнив его слова, Ник вновь почувствовал прилив злости. Где, черт возьми, любовь?

— Вас что-то беспокоит, мистер Монро? — слова Кэт вернули его к действительности.

— Ничего особенного. Я вспомнил об одной очень неприятной вещи. Давайте вернемся к матушке и Чарли, — он поднялся с грацией атлета и повел ее в сторону дома.

Перед тем как войти в холл, Кэт остановилась, чтобы поправить перчатки.

— Я навещу леди Джейн в Лондоне и предупрежу о вашем визите, — сообщила Кэт, опираясь на предложенную руку.

Чуть позже Ник с матерью проводили Кэт и Чарли до экипажа.

— Как тебе леди Кэтрин? — поинтересовался Ник, глядя вслед отъехавшим гостям. — Разве она не прелесть?

Мать ничего не ответила и проследовала вместе с сыном в библиотеку. Миссис Монро подождала, пока дворецкий закроет за собой дверь. Она не любила разговаривать в присутствии прислуги ни раньше, ни теперь. Особенно теперь.

— В чем дело, мама? — засмеялся Ник. — Еще немного и ты взорвешься!

— Ты можешь хотеть стать лондонским денди и сельским помещиком, но у тебя ничего не получится, если слуги растрезвонят соседям о том, что слышали в твоем доме, — Вивиан Монро кипела от негодования, которое не собиралась скрывать от сына.

— А я все ждал, когда же ты задашь мне трепку, как маленькому мальчику, — но как Ник не старался, его слова не прозвучали непринужденно.

— Что ты задумал, Ник? — спросила она. — Ты меня не проведешь, делая вид, что не влюблен в Кэтрин Гровенор!

— Да что там скрывать, конечно, влюблен, но борюсь со своим чувством постоянно, — устало согласился сын.

— Она разделяет твои чувства? — миссис Монро не осмелилась произнести слово «любовь». Слишком оно было болезненным в данных обстоятельствах.

— Да что ты, она считает меня лишь другом Чарли.

Вивиан обрадовало, что Слейтон был прав. Ее сын заблуждался, считая, что леди Кэт не любит его.

— Чарли рассказал мне, что леди Кэтрин обручена с негодяем, — миссис Монро говорила уклончиво. — Это не тревожит тебя?

— Еще как! — гневно воскликнул ее сын. — Он презренный человек.

— Так ты намерен спасти ее? — Вивиан Монро затаила дыхание.

— Это безнадежно.