Тайна летнего лагеря

Глава 16

Наташа

Я держала в руках свое самое любимое бежевое платье с гипюровым лифом и короткой плиссированной юбкой и со смесью разочарования и злости смотрела на въевшиеся в ткань огромные красные пятна.

– Че, испачкалась, свинка? – ехидно поинтересовалась Лера.

Она сидела на своей кровати в одной безразмерной футболке и, жуя, жвачку, переписывалась со своими подружками в аське.

– Это же ты сделала? – Мой голос был спокойным, но внутри все клокотало.

Белова ухмыльнулась и пожала плечами.

Разумеется, это сделала она, кто же еще? Решила таким образом подпортить мне настроение перед дискотекой. Ну-ну.

Я понюхала пятна. Вишневый сок. Надеюсь, в химчистке смогут их вывести.

Тихо вздохнув, я повесила платье обратно в шкаф. Потерла глаза и зевнула. Вечером к Лере пришли ее подружки, и уснуть под их ржание было невозможно, поэтому я провела всю ночь в холле на кресле. Сначала читала книгу, а потом открыла в телефоне пересланную Глебом фотку стихотворения и начала думать, какое место имел ввиду Алексей Самойлов. Может, их с Лилей дом в Дубках? Дом, в котором жила и умерла баба Катя? Но там ведь была первая подсказка.

Размышляя над очередной загадкой, я уснула под утро и почти в скором времени проснулась. Частые недосыпы стали моими постоянными спутниками в этом лагере, и до сих пор я нормально с ними справлялась, но сегодня стало совсем тяжко.

Повалившись на свою кровать, я решила немного вздремнуть, но не тут-то было. Подруги Леры, как назло, вломились в комнату и начали хохотать. Мысленно ругая этих невыносимых девиц всеми нехорошими словами, что знала, я вышла из комнаты и, недолго думая, пошла к Максу и Глебу.

После короткого стука мне открыл Снегов, который при виде меня расплылся в широкой улыбке.

– Можно у вас подремать? – робко спросила я. – Лера там с подругами сидит…

Улыбка тут же сошла с лица Снегова. Он нахмурился и кивнул, жестом предлагая войти.

– Глеб ушел гонять мяч с Киром. Я тоже уже собирался к ним идти.

Я окинула Макса быстрым взглядом. Лохматые волосы, домашние брюки, дырявая футболка, босые ноги. На кровати лежат плеер, открытая пачка чипсов и журнал с машинами. Угу, собирался он.

– Спасибо, – поблагодарила я за его тактичность.

– У тебя глаза уставшие, – сказал Снегов, с жалостью глядя на меня. – Совсем они тебе спать не дают?

– Все нормально, – отмахнулась я. – Сама виновата, читала всю ночь.

Максим, кажется, мне не поверил. Поджав губы, он быстро собрал все со своей кровати и объявил:

– Можешь спать, сколько влезет.

Я снова его поблагодарила. Снегов кивнул и, достав из шкафа спортивный костюм, обул кроссовки и вышел из комнаты.

Осмотрев обе кровати, я шагнула к той, на которой спал Максим, но вдруг остановилась и покосилась на кровать Глеба. В голове появилась совершенно глупая мысль: как, интересно, пахнет его подушка?

Подумав немного, я шагнула к кровати Глеба. В отличие от Снеговской она была аккуратно заправлена, а подушка пахла очень приятно – весенней свежестью и немного цитрусом, как и от самого Глеба. Не удержавшись, я прилегла и свернулась калачиком. Закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Разбудил меня громкий звук, будто что-то упало. Я нехотя разлепила веки. Посреди комнаты со смешными лицами замерли Максим и Глеб. У последнего в руках была одежда, а первый наклонился, чтобы поднять с пола телефон. Волосы у обоих были влажными – видимо, парни недавно были в душе.

– Ну ты и рукожоп! – первым заговорил Райский, замахнувшись на Макса вешалкой. – Говорил же тебе быть аккуратным.

– Сорян, – пробормотал Снегов, жалостливо глядя на меня.

Я усмехнулась и качнула головой.

– Ничего страшного, я выспалась.

– Готова отжигать на дискотеке? – глаза Глеба горели в предвкушении.

Улыбнувшись, я кивнула. И тут же вспомнила, что пообещала Игнату пойти на дискотеку с ним. А хотелось бы, конечно, с Максом и Глебом.

Снегов поднял телефон и, взглянув на экран, тихо выругался. Глеб вопросительно посмотрел на него.

– Лера пишет. Не может выбрать, в чем пойти. Просит прийти и помочь выбрать.

Вся моя радость от предвкушения танцев тут же исчезла. Ну, конечно, что за дурацкие фантазии? У Максима есть Лера, а Глеб просто не захочет меня позвать. А я тут уже размечталась…

Буркнув извинения, Максим ушел. Я же выскочила следом за ним, оставив Глеба в недоумении. Идти в свою комнату, по которой Лера раскидала свои тряпки, не хотелось. К тому же, Белова там будет крутиться перед Снеговым, а от этого зрелища меня может стошнить.

– Ты чего тут ходишь, как неприкаянная? – В конце коридора стояла Соня в милом голубом платье. В руках она сжимала телефон.

– Просто гуляю, – пожала плечами я.

– Белова выперла? – с сочувствием спросила девушка.

Я никогда не любила жаловаться, тем более малознакомым людям. Но почему-то в этот момент мой рот сам по себе открылся, и я рассказала Соне и про недосып, и про испорченное платье.

– Ой, а у меня есть еще одно платье! – вдруг воскликнула Соня. – У нас вроде бы одинаковый размер. Хочешь примерить?

И вот, спустя полчаса, мы с Соней уже были готовы к дискотеке. Ее платье мне подошло идеально, как и косметика. Я посмотрела на себя в зеркало и довольно улыбнулась. Легкий макияж, милое бирюзовое платье, которое по фасону немного напоминало мое испорченное, белые кеды, – выглядела я очень даже неплохо.

– С кем ты идешь? – поинтересовалась Соня, беря меня под руку.

– С Игнатом, – без энтузиазма ответила я. – А ты?

– С Кириллом! – У Сони загорелись глаза от восторга. Кажется, друг Снегова ей не на шутку понравился.

Кирилл встретил Соню у входа в наш жилой корпус. Увидев девушку, он расплылся в глупой улыбке, и я с трудом подавила желание закатить глаза.

– Вокруг одни голубки, – раздался рядом голос Глеба, когда Соня и Кирилл оставили меня одну.

Я вздрогнула и растерянно кивнула. Его внезапное появление выбило меня из колеи, чего никогда не случалось. По телу пробежала волна мурашек, как если бы я услышала любимую музыку.

– Отлично выглядишь. – Глеб одарил меня ласковой улыбкой, и мое сердце забилось чаще.

– Ты тоже, – сказала я.

На Райском была черная рубашка, небрежно расстёгнутая на две пуговицы, черные брюки и черные кеды. Выглядел он очень стильно, взросло и…

– Ты снял очки! – воскликнула я, поднеся ладонь к лицу.

Глеб смущенно кивнул.

– У меня есть линзы, но я не люблю их. В очках удобнее.

– Тогда почему решил их снять?

– Побоялся, что на танцах могу их разбить.

Я рассматривала лицо Глеба с нескрываемым интересом, дивясь такой перемене. Чувство было похоже на то, которое испытываешь, когда вдруг обращаешь внимание на предмет, мимо которого проходил каждый день вот уже несколько лет, и видишь его как будто в первый раз.

В сумочке завибрировал телефон, оторвав меня от созерцания Райского. Я посмотрела на экран и открыла входящее сообщение от Игната. Он писал, что немного задержится и просил меня ждать его у первого корпуса.

– Игнат? – сразу же понял Глеб.

Я кивнула, убирая телефон обратно в сумочку.

– Он тебе нравится?

– Ну да, – пожала я плечами. – Он милый.

– Милый, – пробормотал Глеб, нахмурившись. – А я не милый?

Этот вопрос вогнал меня в ступор. Даже показалось, что он мне послышался, но Райский внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

– Не знаю, – неуверенно протянула я. – Мы давно не общались.

– А раньше? – напирал на меня с вопросами Глеб. – Раньше я казался тебе милым?

– Наверное, – бросила я, отведя взгляд в сторону. – Это было давно, я уже не помню.

– А вот я все помню, – низким голосом произнес Глеб. – Помню, как ты любила гулять летом после грозы и дышать пропитанным озоном воздухом. Как ты одно время ела только эскимо, и твой нос постоянно был в шоколаде. Я помню все, что связано с тобой так хорошо, будто не было этих двух лет разлуки. Будто ты была со мной в Италии, просто более эфемерная, воздушная и молчаливая.

Я застыла на месте, пораженная его словами. Глеб смотрел на меня так, как не смотрел никогда: с нежностью, надеждой и… желанием?

– В тот день я хотел признаться тебе в своих чувствах, – прошептал Райский. – Но новость о переезде не позволила мне этого сделать.

– Очень жаль, – так же тих произнесла я, пристально глядя на Глеба. – Я бы очень хотела услышать от тебя признание…

– Ну услышала бы ты, и что? – печально усмехнулся Райский. – Я бы уехал, а ты осталась. Отношения на расстоянии? Я бы не стал тебя мучать этим.

– Вот именно, не стал бы, – фыркнула я. – Ты сам это решил, даже не зная, чего бы хотела я! Знаешь, я простила тебе то, что ты бросил нас с Максом. Ты хотел остаться с мамой, глупо винить тебя за этот выбор, но то, что ты решил поступить по-своему, меня злит, Глеб. Может быть, я не против отношений на расстоянии. Может быть, мы бы общались так часто, что надоели бы друг другу. Может быть, ты бы вернулся после своего совершеннолетия, и мы бы были вместе!

Райский открыл было рот, чтобы ответить, но, так и не найдя слов, снова его закрыл. Хмыкнул, закусил нижнюю губу.

Я смотрел на него и как никогда ощущала то, как меня к нему тянуло. Максим нравился мне, но так, как к Глебу, меня к нему никогда не тянуло. Недавно я задумалась о том, что мне, скорее всего, нравятся они оба, но это было не так. Повторюсь, Максим мне нравился, но в Глеба я была влюблена. И эта влюбленность никуда не ушла за два года разлуки.

И вот он стоит передо мной и признается в чувствах, которые я, увы, никак не могу принять. Потому что до ужаса боюсь, что он снова бросит меня с разбитым сердцем.

– Наташ, я… – начал было Глеб, но его перебил появившийся Игнат.

– Привет, солнце! – крикнул он, подходя к нам. – Прости, что так долго. Был серьезный разговор. С отцом.

Одет Игнат был стильно: темно-синий пиджак по фигуре, белая футболка, светлые джинсы и белые кроссовки. Он старательно уложил волосы и теперь казался намного взрослее своих лет.

Райский смерил Игната хмурым взглядом, но тот на него не обратил никакого внимания, будто Глеб был декорацией. Закинув руку мне на плечо, Игнат спросил:

– Идем?

Я бросила на Глеба короткий взгляд и, улыбнувшись Игнату, сказала:

– Идем!

Внутри бушевала лавина чувств, но я сдерживала ее как могла и широко улыбалась Игнату. Его рука на моем плече раздражала, но я не стряхивала ее, чтобы позлить Глеба. А он, я уверена, злился вовсю, сверля наши спины пристальным взглядом.

Все, Райский, поезд ушел! Надо было раньше признаваться мне в своих чувствах!

Дискотека проходила в специально отведенном для этого здании с отличной шумоизоляцией. Когда мы подходили к нему, не было слышно ни намека на музыку, однако войдя внутрь, я чуть не оглохла от громкого звука. Здесь была и стойка для диджея, и танцпол, и огромный диско-шар. Народу уже собралось много. Все смеялись, танцевали и громко разговаривали. За стойкой диджея стоял один из вожатых, кажется, Роман. Рядом, пристально следя за всеми, стоял мой брат. Однако, поймав на себе мой взгляд, Илья растянул губы в добродушной улыбке и помахал мне. Я тоже улыбнулась и помахала ему в ответ.

– Тебе принести какой-нибудь напиток? – крикнул мне на ухо Игнат.

– Колу! – крикнула я ему в ответ.

– Колу и кое-что еще для красавицы Наташи! – игриво подмигнул мне Игнат и скрылся в толпе.

Мне оставалось только со страхом гадать, что там за «кое-что еще» подготовил мне Игнат. Сюрпризов я не любила.

Позади послышался противный смех, похожий на конское ржание. Я повернулась и увидела Белову, повисшую на шее Максима. Запрокинув голову, она громко ржала. Затем, увидев меня, успокоилась и, тряхнув распушенными волосами, всем телом прижалась к Снегову и провела губами по его шее.

Скривившись, я отвернулась и принялась искать глазами Игната. Вот где он, когда так нужен? Перед глазами так и стояла Беловская рожа, которая была так близко к лицу Макса. Не то, чтобы я ревновала, просто мне было противно. И обидно, что меня променяли на нее.

Музыка вдруг резко прервалась, и диджей произнес в микрофон:

– А теперь песня для самой красивой девушки на танцполе! Наташа, лови привет от Игната!

И только я подумала, что хуже этого ничего не может быть, как раздалась песня «Натали» Григория Лепса.

– О, нет! – взвыла я.

Хотелось убежать, но с одной стороны топтались Белова со Снеговым, а с другой ко мне уже шел довольный Игнат с напитками.

– Ну как тебе сюрприз? Понравился? – тут же спросил он.

– Ага, потрясающе просто! – сказал я и, забрав из его рук бокал с колой, залпом его осушила. И тут же закашлялась. – В нем что, алкоголь?

– Чуть-чуть, – с невинным видом признался Игнат и, распахнув пиджак, продемонстрировал торчащую из кармана фляжку.

– А если вожатые узнают?

– Ой, Натали, не будь занудой!

Сзади снова раздалось конское ржание, и мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это Белова.

Да плевать! Сегодня я докажу всем, кто меня предал, что мне здесь великолепно, и что они мне никак не помешают веселиться!

– Потанцуем? – спросил Игнат.

– Потанцуем, – согласилась я. – Только давай еще выпьем по стаканчику?