Тайна летнего лагеря

Глава 7

Наташа

– Если ты скучал, – обратилась я к Глебу, – то почему, после переезда не связался с нами? Почему решил вот так все оборвать?

Этот вопрос мучал меня уже два года. Как бы я ни старалась убедить себя в том, что мне уже плевать на Глеба, и что его предательство больше меня не волнует, вопрос все равно сорвался с моего языка.

– Да, – согласился со мной Максим. – Какого хрена ты игнорил нас?

Глеб опустил глаза в пол и принялся шаркать мыском кроссовка по земле. Видимо, говорить на эту тему ему было нелегко.

– Просто так вышло, – тяжело вздохнув, произнес Райский. – Не поверите, но я каждый раз пытался написать вам, но не знал, с чего начать. К тому же, вы постоянно выкладывали фотки со своими новыми знакомыми, и я решил, что я вам больше не нужен.

– Ты дурак? – гаркнул Макс. – Вроде всегда умным казался, а такую хрень сморозил.

– Ну, по вашим фоткам все было ясно: я бы вам помешал, – пробормотал Глеб.

Вот тут я уже не выдержала. Резко вскочив с места, да так, что шпиц удивлённо всхрюкнул на моих руках, я возмутительно произнесла:

– Чего тебе ясно? Да как ты мог до такого додуматься? Знаешь, как мы ждали от тебя вестей? И как нам было обидно, что ты не пишешь!

Райский внимательно посмотрел на меня и, сузив глаза, медленно спросил:

– Если вы так ждали моих сообщений, то почему тогда сами не написали?

Макс хотел было что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. Мне тоже в голову никаких оправданий не приходило. Глеб ждал нашего ответа. Не дождавшись его, он самодовольно заметил:

– Вот видите, не один я такой плохой.

– Мы думали, что не нужны тебе, раз ты молчишь, – признал Максим.

– Один-один, согласны? – усмехнулся Глеб.

Мы с Максом смущённо кивнула.

– Ну что, забыли? – Снегов с ухмылкой посмотрел на меня и Глеба.

– Забыли, – в один голос ответили мы.

Между нами повисла напряжённая тишина.

– И что дальше? – через некоторое время нарушил молчание Глеб.

– Надо найти хозяина собаки, – сказал Макс.

Оба парня посмотрели на меня.

– Вы думаете, раз у меня тут бабушка с дедушкой жили, то я всех знаю? – возмутительно произнесла я

Ребята уверенно кивнули. Я закатила глаза, а затем скомандовала:

– Ладно, пошли!

Я действительно знала в Дубках почти всех, несмотря на то, что пару лет назад бабушка с дедушкой продали здесь дом и полностью обосновались в городской квартире – увы, с возрастом им стало трудно ухаживать за большой дачной территорией.

Пройдя по извилистой проселочной дороге мимо ничейных участков, заросших бурьяном, мы вышли к центральной деревенской улочке. Было тихо и безлюдно, однако яркий свет в окнах каждого дома говорил о том, что в деревне все еще довольно много жителей.

– Мне кажется, он неместный, – заметила я, рассматривая шпица. – Местные декоративных собак не держат.

– Скорее всего, – согласился со мной Глеб.

Он поправил стильные и наверняка дорогие очки, которые вовсе в этом не нуждались. В отличие от тех, что он носил раньше, эти сидели ровно и не только подчеркивали красивые черты его лица, но еще и не скрывали приятный карамельный оттенок глаз парня.

Невольно я засмотрелась на Глеба, вниманием которого в данный момент полностью завладел шпиц, и почувствовала, как сердце забилось быстрее.

Он что, все еще мне нравится?..

– Смотрите!

От громкого возгласа Макса я вздрогнула и сразу же пришла в себя. Нечаянно сдавила собаку, и та, выскочив из моих рук, прыгнула к Глебу. Райский чудом удержал шпица, который хвостом едва не сбил с него очки.

– Ты чего так кричишь? – шикнула я на Снегова.

– Ой, сорян. – Макс виновато поглядел на нас с Глебом.

Шпиц успокоился и, положив лапки на плечи Райского, высунул язык и радостно задышал.

– Чего ты хотел сказать? – спросил Глеб, снова поправив очки.

– Смотрите! – на несколько тонов тише сказал Снегов, качнув головой вправо. – У Васьки Тулупова крыша совсем обвалилась!

Три пары глаз одновременно посмотрели направо. Старый дом, заросший крапивой с человеческий рост, и правда был без крыши. Вернее, по бокам крыша все еще держалась, а середина провалилась. На легком вечернем ветерке трепетал целлофан, который, по всей видимости, должен был защищать хозяев дома от протечек.

– Мда, – произнесла я, не сводя взгляда с крыши. – Зато робот-пылесос у них там есть, огромная плазма и кофемашина с капсулами…

– А ты откуда знаешь? – спросил Макс.

– Мы с бабушкой к ним ходили, когда дом продавали. Хотели им предложить, даже скидку сделали, но Васька с женой отказались – денег не было.

– Странные ребята, – заметил Глеб.

– Угу.

В одном из окон дома-без-крыши горел свет. Я невольно перевела взгляд туда и тут же испуганно ойкнула – из окна на меня со злым прищуром глядела жена Васьки, чье сложное имя деревенские никак не могли запомнить, поэтому называли ее Тулупихой.

– Блин! – тут же выдавил Макс.

– Пошли отсюда, – пробормотал Глеб.

Мы поспешили убраться подальше от дома-без-крыши и злобного взгляда его хозяйки.

– Вы тоже ее видели? – спросила я на ходу.

Оба парня угукнули.

– Она на ведьму похожа, – сказал Макс. Вид у него был напуганный.

– Жуть, – огласился с ним Глеб. Он вообще, кажется, даже побледнел. Видимо, вспомнил, как эта женщина много лет назад пыталась наложить на него проклятие, когда он сорвал у нее пару слив, свисающих через забор.

Борясь с неловкостью от зрительного контакта с жутковатой Тулупихой, мы быстрым шагом миновали еще два дома, во дворах которых стояли большие конуры, и подошли к небольшому кирпичному домику, утопающему в разноцветных розовых кустах.

– Тетя Люда знает обо всем, что происходит в Дубках, – пояснила я, подойдя к калитке. – Она должна быть в курсе, чья это собака.

Не успела я толкнуть калитку, как из дома уже выскочила тетя Люда. Запахнув на груди персикового цвета платок, она поспешила к нам.

– Наташенька! Какими судьбами тут, да еще и так поздно?

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

Парни за мной тоже вежливо поздоровались. Тетя Люда с подозрением осмотрела каждого.

– А что за ребята с тобой? – поинтересовалась бывшая соседка, не сводя с парней подозрительного взгляда.

– Максим и Глеб. Вы их разве не узнали?

Тетя Люда снова внимательно просканировала ребят. Задержавшись на Глебе, она ахнула и заулыбалась.

– Ну конечно, твои верные рыцари! Какие большие и возмужавшие! Признавайся, кто из них украл твое сердце?!

– Те-е-еть Люд, – простонала я, закатив глаза.

Знала бы она, в каких мы отношениях были с этими рыцарями последние два года… Но об этом распространяться я не планировала.

– Мы сегодня приехали в лагерь, – встрял в разговор Глеб, тактично переводя его в другое русло. – Вышли прогуляться по знакомым местам и нашли собачку. – Парень для наглядности приподнял шпица, и тот звонко тявкнул. – Не знаете, чей он?

В глазах тети Люды блеснуло узнавание.

– Как же, знаю! – закивала она. – Наших новых соседей собака. Тех, что у твоих бабушки с дедушкой, Наташ, дом купили.

Я нахмурилась, припоминая новых хозяев нашего дома. Кажется, это была средних лет супружеская пара из столицы.

– Он у них постоянно убегает, и Марта потом по всей деревне его ищет, – недовольно заметила тетя Люда. – Причем эта зараза мелкая любит в чужих огородах ямки рыть!

По тому, как бывшая соседка смотрела на шпица, было понятно, что этот малыш явно вырыл в ее огороде ни одну яму.

– Ладно, мы тогда к ним пойдем. Спасибо за информацию. – Мне хотелось поскорее уйти от этой старой сплетницы.

– Вы поосторожней тут. – Тетя Люда воровато огляделась и, плотнее закутавшись в платок, будто на улице было прохладно, продолжила громким шёпотом: – Нынче в деревне небезопасно: сначала убийство произошло, а теперь в лесу злой дух появился.

– Злой дух? – переспросил удивленный Максим.

Я нахмурилась.

– Убийство?

Тетя Люда кивнула.

– Сергей, охотник, убил бабу Катю, за которой долгое время ухаживал.

Вот этому повороту я удивилась больше, чем появившемуся в лесу злому духу.

– Да быть такого не может! – воскликнула я. – Я дядю Сережу с детства знаю. Он хоть и охотник, но очень добрый и заботливый человек.

– Так мы все его хорошо знали, – развела руками тетя Люда. – Однако, видимо, не до конца! Задушил несчастную старушку подушкой. Доказательства неоспоримые, за ним даже наряд милиции приехал, – пожилая женщина воздела к небу указательный палец. – Только он от них сбежал. Теперь тут менты постоянно околачиваются, всех допрашивают и за всеми наблюдают. Особенно за домом Сергея.

– Ну и ну, – пробормотал Макс. Он тоже знал Сергея, пусть и не так хорошо, как я.

– А какой смысл ему было баб Катю убивать, раз она ему хотела не только землю с домом отдать, но и какие-то свои сбережения? – поинтересовалась я у тети Люды. Ее сплетням я не доверяла даже на пятьдесят процентов.

– Потому что не помирала долго – вот тебе и смысл! – фыркнула бывшая соседка.

– Больше вопросов не имею, – буркнула я, прекрасно понимая, что эта женщина уже уверовала в виновность Сергея и будет топить его до самого конца.

– А вот я имею. – Глеб шагнул ближе к тете Люде и спросил: – А что там про злого духа?

У женщины загорелись глаза – видимо, это была ее любимая тема.

– В последнее время из лесу раздаются странные звуки, – начала она рассказ голосом, которым вожатые рассказывают страшилки у костра. – Охотники несколько раз во мраке видели силуэт в белом саване, а еще алтарь в крови – явно жертвенник! Страшные дела у нас начали происходить. Уверена, это нас прокляла ведьма Глашка. Ее рук дело, как пить дать!

– Ведьма Глашка? – переспросил Глеб. – Не Тулупиха?

– Да ладно тебе, – махнула рукой бывшая соседка. – Тулупиха только и может что злобно смотреть и проклятия тебе в спину шептать безобидные. А вот Глашка – настоящая ведьма. Она мне давеча ячмень заговорила, так он мгновенно прошел!

– Ладно, мы поняли: по темноте не ходить, в лес нос не совать, – сделала вывод я, все еще желая уйти от соседки как можно скорее. – Спасибо за предостережение, мы пошли. До свидания!

– До свидания, до свидания, – закивала тетя Люда.

Я быстрым шагом направилась к своему бывшему дому, украдкой поглядывая, идут ли за мной ребята.

– Мне таксист такую же дичь наплел про этого духа, – заметил Глеб, поравнявшись со мной. – Видимо, они тут люто в него уверовали.

– Да берд это полный, – подал голос Снегов. – Раздули тут страшилку для детишек.

– Злой дух – бред, согласна. Эта история не стоит никакого внимания, – сказала я, уверенно шагая по родной дороге, поросшей подорожником и клевером. – А вот убийство…

– Говоришь так, будто хочешь его расследовать. – Глеб бросил на меня подозрительный взгляд.

– Почему бы и нет, – пожала я плечами. – Мне жалко Сергея и его семью. Я почему-то уверена, что его оболгали.

– Нэнси Дрю наша, – по-доброму усмехнулся Максим.

Пыльная дорога с полосой зелени посередине раздваивалась у деревенского магазина, который был уже закрыт. Ноги сами свернули направо, помня дорогу до дома, в котором я раньше жила с бабушкой и дедушкой каждое лето своего детства.

В траве приятно стрекотали кузнечики, а за спиной парни обменивались шуточками, Максим – глупыми, а Глеб – остроумными. Меня накрыло волной ностальгии, и казалось, что нам вовсе не по семнадцать лет, а максимум по двенадцать. Что между нами не было никаких размолвок, и что бабушка с дедушкой не продавали дом.

Однако реальность дала мне жестокую пощёчину…

Подойдя к родному месту, я замерла у калитки с приоткрытым ртом.

– Что они сделали с твоим домом? – ошарашенно произнес Максим.

Некогда белые стены дома теперь были зелеными и на них «красовались» кривые ромашки, от чьих лепестков вниз стекали подтеки краски. Беседка тоже была раскрашена подобным образом, а вместо клумб, где у бабушки были высажены сортовые лилии и розы, зияла большая квадратная яма.

– Хозяин – барин, конечно же, но не настолько же, – заметил Глеб, который тоже взирал на все это безобразие округлившимися от потрясения глазами.

– Все правильно: хозяин – барин, – сказала я, едва сдерживая слезы обиды.

– Но, Наташ… – возмущенно начал Максим, но я остановила его, качнув головой.

– Дом уже принадлежит не нам, так что нечего возмущаться. – Я собрала в кулак все свое мужество и решительно зашагала к входной двери, на которой все еще висел наш звонок.

Ожидать хозяев долго не пришлось. Нам почти сразу же открыла миловидная женщина лет тридцати пяти с крашеными рыжими волосами. Ее руки были покрыты замысловатыми узорами хной, а на тонких пальцах красовалось много серебряных колец.

Сначала выражение лица у новой хозяйки дома было настороженным, но увидев в руках Глеба собаку, женщина широко улыбнулась и воскликнула:

– О, вы нашли Лучка!

– Так это ваша собака? – спросила я.

– Наша, наша, – закивала женщина, протягивая руки к собаке. – Лучок, иди к мамочке!

Глеб шагнул вперед и передал женщине шпица. Хозяйка сразу же прижала к себе питомца и начала с ним сюсюкать.

– Вы за ним получше приглядывайте, – не смог удержаться от замечания Макс. – Он не только на чужих грядках копается, но еще и людей за ноги кусает.

– Лучок очень любит репчатый лук! – сказала женщина, проигнорировав слова Снегова об укусе. – Как мы его не отучали, все без толку. Его даже самый дорогой корм так не интересует, как лук.

– Это он вам такую яму вырыл? – с усмешкой спросил Глеб.

Хозяйка удивленно моргнула, потом перевела взгляд на яму и громко воскликнула:

– А-а-а, вы про это! Нет, конечно, ее вырыли гастарбайтеры. Это будет бассейн!

– Класс! – с кислой миной произнесла я.

– Зачем нанимать работников, когда собака так любит все рыть? – спросил Глеб так, чтобы слышали только мы трое.

Я еле заметно усмехнулась, а вот Макс хохотнул знатно. Рыжая женщина тут же вперила в него настороженный взгляд.

– В общем, следите за вашей собакой лучше, а то соседи недовольны! – нарочито громко произнес Макс.

– Да-да, – вяло протянула женщина, которая уже полностью переключилась на шпица.

– Ну, мы пошли, – сказала я, и попрощалась с хозяйкой.

– Пока! – бросила та, даже не взглянув на нас.

– Хипстеры какие-то твой дом купили, – заключил Макс, когда мы покинули территорию участка и вышли на проселочную дорогу.

Я кивнула и пнула подвернувшийся на пути небольшой камушек. Обида за дом быстро сошла, и теперь я снова вернулась мыслями к убийству.

Нет, Сергей не мог этого сделать определенно. Здесь явно что-то нечисто, и мне очень интересно узнать правду. Благо, у меня для этого есть почти целый месяц.

В лагерь мы вернулись задолго после отбоя и, потеряв бдительность, наткнулись на Илью, который возник на нашем пути так неожиданно, будто вырос из-под земли.

– Какого рожна вы трое тут шастаете так поздно?! – Брат чуть не задохнулся от возмущения.

Мы втроем растерянно посмотрели на него.

– А сколько уже времени? – пролепетала я.

Кажется, ни один из нас за время нашего небольшого приключения ни разу не заглянул в телефон.

– Первый час ночи! – громким шёпотом объявил Илья. – Нет, ну вы совсем офигели?! В первый же день!

– Прости, – хором произнесли мы, потупив взгляды.

– Отработаете! – со злобным прищуром сказал Илья. – Бабочкой-шпагатом.

Я непонимающе уставилась на брата. Что это еще за фигня такая?

– Блин, только не это! – простонал Снегов.

На лице Глеба тоже читалось отчаяние.

– А что это такое? – шепнула я парням, когда мы уныло побрели за Ильей в наш корпус.

– Это – ад, – зловеще прошептал Глеб.

***

Наказание Ильи оказалась всего-навсего растяжкой, основанной на двух упражнениях: бабочки и полушпагате. Ада в этом я никакого не видела, потому что уже более года почти ежедневно занималась йогой. Однако для парней эти упражнения были настоящей пыткой. В полушпагате Максим и Глеб корчились и кряхтели, а в позе бабочки у бедных ребят вообще глаза из орбит вылезали, когда Илья надавливал каждому их них на колени, чтобы те достали до пола.

Поиздевавшись над нами около часа, Илья разрешил нам вернуться в свои комнаты, что мы сразу же и сделали, еле волоча ноги – парни из-за боли в мышцах, а я из-за внезапно навалившейся на меня усталости.

– Интересно, я встать с кровати смогу завтра? – спросил Глеб, упав в кресло, стоящее в холле.

– Сомневаюсь, – отозвался Макс, заняв кресло рядом.

– Слабаки, – устало улыбнулась я, глядя на измученных ребят. – Ладно, я пошла спать. Доброй ночи!

Парни в ответ тоже пожелали мне доброй ночи. Максим даже помахал рукой и изобразил усталую улыбку. Мое сердце ёкнуло, и я поспешно отвела от Снегова смущенный взгляд.

Отойдя подальше, я привалилась к стене и тихо выдохнула. Возвращаться в комнату, в которой была Лера, не хотелось настолько, что я действительно была готова спать в коридоре под фикусом.

– А Наташа, оказывается, гибкая… – вдруг услышала я голос Глеба.

– Конечно, гибкая, – ответил Максим. – Она на йогу ходит уже больше года. К тому же, у нее брат – бывший гимнаст.

– Почему бывший? – удивленно спросил Райский. – Он же к каким-то международным соревнованиям даже готовился…

– Готовился, только потом травму получил, и все. – Я даже затаила дыхание, чтобы лучше слышать перешедшего на громкий шепот Максима. – Подрался с какими-то дураками, думал, они к его девушке пристают. А оказалось, что она ему изменяла… В общем, они его так отделали, что он больше не может спортом заниматься.

– Порко кане… – пробормотал Глеб что-то на итальянском.

– Че? – не понял его Снегов.

– Ничего, – буркнул Райский. – Я в шоке просто.

– Да мы все были в шоке, – согласился Максим. – Особенно Наташа. Она столько плакала тогда – жутко ей было обидно за Илюху. Я от нее почти ни на шаг не отходил, волновался. Пытался поддержать, взбодрить. Она потом сказала, что благодаря мне быстро пришла в себя, потому что родители тоже с ума сходили от переживания и ее не поддерживали.

– Да, я знаю, как Наташа близка с братом, хоть этого никак и не демонстрирует на людях. У них всегда была связь как у близнецов.

– Ну что, идем спать? – спросил у Глеба Максим.

– Угу.

Я уже приготовилась драпать в свою комнату, как Глеб вдруг окликнул Макса и задал вопрос, от которого у меня по спине пробежал холодок.

– Мне показалось, или Наташа и на тебя в обиде была?

Повисла тишина. Видимо, Максим размышлял, стоит ли рассказывать Глебу о том, что у нас с ним произошло. Лично мне совсем не хотелось, чтобы он поведал об этом Райскому, ведь тогда надо будет упомянуть, что мы с Максом встречались. И пусть мои чувства к Глебу остались в прошлом, мне почему-то совсем не хотелось, чтобы он узнал про наши с Максимом отношения.

– Была, – ответил Снегов после долгих раздумий.

– За что? – тут же последовал вопрос, которого я ожидала.

– Я потом тебе как-нибудь расскажу. Там долгая история, а я спать уже хочу.

– Только не забудь.

– Не забуду…