Тайна северного особняка

Глава 5

Утро четверика принесло еще большую боль. Зудели мозоли на ногах, ныла поясница. А еще этой ночью шел дождь, и я смогла уснуть только под утро, когда он закончился. К тому же сильно замерзла и на завтраке лязгала зубами. Казалось, что влажность и холод пробрались ко мне под кожу и касались костей.

Сначала боялась есть. Но на вареные яйца с хлебом мой организм отреагировал спокойно.

Брита сжалилась надо мной и, оставив после завтрака, напоила горячим чаем. Блаженное тепло разлилось по моему телу, словно сам единый свет снизошел на меня.

После этого прибежала Сью и забрала меня с собой. Сегодня мне предстояло убирать на чердаке.

Едва мы зашли туда сразу обе расчихались и скорее выбежали обратно. Вернулись повязав на лица влажные тряпки. Сью снова объяснила мне что делать и удалилась по своим делам, пообещав забрать меня на обед.

Пришлось приниматься за уборку.

К приходу подруги я вся была в пыли, паутине, с покрасневшими слезящимися глазами. Зато половина чердака была убрана. А я устала так, что даже пыталась отказаться от обеда, но Сью смогла меня убедить спуститься и поесть.

— Ну как твои успехи, замарашка? — услышала я насмешливый голосок, когда мы проходили по коридору. Я вздрогнула и обернулась. Мирабель стояла, уперев ручки в бока, и смотрела на меня взглядом победителя.

— Все хорошо, благодарю за интерес, — безразлично ответила я.

— Ты не поклонилась мне, — строптиво напомнила маркиза. Я беспрекословно согнулась в поклоне, затем снова прямо посмотрела на девочку:

— Я могу вам чем-то помочь?

— В таком виде точно нет, — Мирабель поморщилась, осматривая меня, но самоуверенности в ее тоне после моих спокойных ответов стало заметно меньше. — Ступай.

Я покорно кивнула, одернула замершую Сью, и мы пошли по коридору дальше. Мне ужасно хотелось отмыться от грязи, но впереди была уборка второй части чердака…

Возвращаясь после обеда к рабочему месту, в коридоре второго этажа, я наткнулась на шепчущихся Зарину и Клавдию. Низкорослая швея и высокая угловатая воспитательница Мирабель заметили меня одновременно и замолчали. Я остановилась, окидывая их взглядом.

— Что-то случилось, Арэли? — Клавдия постаралась, чтоб ее голос звучал как можно непринужденнее, но напряженное тело говорило само за себя.

— Я хотела попросить немного ткани, — медленно произнесла я, переводя взгляд на Зарину. Женщина недоуменно подняла брови:

— Зачем?

— Ноги, — произнесла я, как будто это должно было все объяснить. Служанки переглянулись и мне пришлось добавить: — Башмаки сильно трут, мне сложно ходить, и я хотела чем-то обмотать ступни.

Зарина несколько раз глупо моргнула, воззрившись на мою обувь как на порождение первозданной тьмы. Клавдии даже пришлось толкнуть собеседницу в плечо. Тогда швея все-таки осознала мою просьбу и кивнула:

— Да, я могу помочь тебе. Зайди после ужина.

— Хорошо, — радостно улыбнулась я, предвкушая, что ноющая боль и зуд скоро исчезнут. Хотела уже отправиться восвояси, но замерла и снова обернулась к работницам: — А куда мне зайти?

— Попроси Сью провести тебя к мастерской. Она находится в полуподвале левого крыла.

— Угу, — я отрешенно кивнула и пошла к лестнице на чердак.

Уже там, наверху, перенося тяжелые коробки, я споткнулась о что-то на полу и полетела на доски, больно ударившись. Коробка упала рядом и ее содержимое рассыпалось по чердаку. Я с шипением села, осматривая счесанную кожу на руке. Пришлось вытащить несколько заноз, которые я словила, проскользив по половицам.

Посмотрев на небольшое окошко в противоположном углу чердака, я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь сдержать злые слезы. А затем рывком поднялась, принимаясь собирать вещи, которые выпали из коробки. Это оказались книги, бумаги, папки, перевязанные веревками.

Взгляд непроизвольно наткнулся на один документ, и я замерла, пробежав глазами по тексту.

“Свидетельство о смерти Олайя из Мильнэ.

Эспер, обладающий огненной силой, проживающий в городе Мильнэ, королевство Вламария, был найден мертвым тринадцатого дня месяца Гэйлета. Тело обнаружил Михась, плотник, проживающий в Мильнэ, в полдень.

Олай — мальчик, четыре лета от роду. Сын Ладани из Мильнэ, второй дочери барона Сотского, и Густава из Мильнэ, писаря в доме правосудия.

Ладани — эспера с даром телекинеза, Густав — дипломированный колдун.

Причина смерти: самовоспламенение. Тело обуглено, одежда сожжена до тла. Обнаружен вблизи городских стен. Следов борьбы или присутствия посторонних личностей рядом с ребенком не обнаружено.

Копия документа. Заверено.”

Вздрогнув, я медленно отложила эту бумагу в коробку, подняла с пола следующую и выборочно скользнула глазами по строкам:

“Свидетельство о смерти…

…Эспер, обладающий огненной силой…

…Девочка, шесть лет от роду…

…Причина смерти: болезнь Витта, не оказана соответствующая лекарская помощь вовремя…

…Копия документа. Заверено.”

Третья и четвертая бумаги оказались в моих руках одновременно и я нашла точно такие же сведения:

“Свидетельство о смерти…

…Эспер, обладающий огненной силой…

…Девочка, два дня от роду…

…Причина смерти: смерть во сне…

…Копия документа. Заверено.”

И снова:

“Свидетельство о смерти…

…Эспер, обладающий огненной силой…

…Мальчик, полтора лета от роду…

…Причина смерти: утопление — несчастный случай…

…Копия документа. Заверено.”

Их было не менее сотни. Официальные копии документов о смерти детей эсперов с одним и тем же даром — огненным. Менялся лишь возраст ребенка, его имя, место жительства и причина смерти. И менялось лето. Самое старое свидетельство в этой куче заверяло смерть мальчика тридцать лет назад.

Сложив бумаги в коробку, я сидела, поджав колени к груди и обхватив их руками, и смотрела в стену: почему это находится у герцога? Его ведь отстранили от службы. Зачем он забрал это все с собой? И… действительно ли эти бумаги находятся у него по рабочим вопросам?

Постаравшись выкинуть все это из головы, я отнесла коробку на место и снова принялась за уборку. Но мысли постоянно возвращались к строкам: “…Эспер, обладающий огненной силой… причина смерти…”.

Когда я закончила, на особняк спустилась ночь. Ужин я пропустила и Сью даже не поднималась ко мне, спросить почему я задержалась. Я ужасно вымоталась и еле выровнялась, со стоном схватившись за поясницу, но предстояло еще зайти к Зарине. Потому я взяла свечу и отправилась вниз по лестнице.

На кухне я нашла лишь Леську, но спрашивать у нее дорогу не решилась и тихо вышла, не выдав своего присутствия. В комнате служанок находилась Брита. Она с удивлением выслушала мой вопрос, но все же подсказала как добраться до мастерской. И я отправилась прямо по коридору.

— Не смей мне указывать, что делать! — услышала я голос Стеллы, когда проходила мимо коридора, ведущего в холл. Я замерла на месте и быстро дунула на свечу, оказавшись в полутьме. Прижавшись к стене, я шагнула ближе к повороту, прислушиваясь.

— Я хозяин этого дома, — глубокий голос Рэйзельда выдавал его напряжение. Разговор явно не предназначался для чужих ушей, но почему-то происходил возле лестницы из холла на второй этаж.

— Этого дома? — воскликнула герцогиня, почти перейдя на визг, и я поняла, что женщина находиться на грани истерики: — Да меня уже тошнит от этого особняка! Я сижу тут как пленница, без возможности нормально выйти замуж или вернуться ко двору! Я даже не могу поехать на день Скорби. Куда мне надевать мои платья?!

— Ты правда считаешь, что годовщина смерти ребенка это повод для того, чтобы похвастаться нарядами?

— Что?! Я не… Давно уже никто не помнит из-за чего отмечают день Скорби! Это просто дань уважения королеве. И прекрасный повод встретиться со старыми знакомыми, как и завести новые связи.

— Стелла, ты худшее, что случалось со мной в жизни. Я не держу тебя, ты можешь ехать в столицу и просить короля о том, чтоб он подписал бумаги на развод. Но так вести себя с моей дочерью ты не посмеешь…

— Не посмею?! Ты слишком много спускаешь ей с рук! Она ребенок, хочешь сказать? Ей не хватает воспитания!

— Неужели его хватает тебе?

— Не перебивай меня! Я живу в захолустье, в одном доме с преступником! У меня даже нет личной горничной! Я не заслужила такого обращения к себе. И я требую, чтоб ты молил о прощении у короля, когда поедешь на слушание в конгресс. Я хочу переехать ближе к столице!

— От твоего желания ничего не измениться. А на слушании я буду занят обсуждением совершенно других дел. Возможно, менталистов вообще признают вне закона и тогда… в лучшем случае ты станешь вдовой.

— Ах… да я! Да ты… Чтоб тебя тьма сожрала!

Послышался быстрый стук каблучков по лестнице. У герцогини сдали нервы и она побежала в свои покои. Я уже хотела было тихо прошмыгнуть мимо, но услышала слабый оклик Мирабель:

— Пап?

— Что ты тут делаешь, Бель? — в голосе мужчины проскользнуло беспокойство и досада.

— Мимо шла. То что ты сказал про конгресс — это действительно может случиться? — на последнем слове девочка закашлялась. Она долго не могла восстановить дыхание. Кашель был сухой, каркающий, из горла маркизы вырывались хрипы. Отец негромко ее успокаивал. Когда все стихло он произнес:

— Я сказал это сгоряча. Зельто угрожает новым законом, но у нас же есть козырь в рукаве.

— А… нас не могут наказать? Это ведь незаконно. Когда ты… я сначала радовалась, а теперь боюсь. Пап…

И снова Мирабель перебил кашель. Я даже поморщилась, почти ощутив на себе как скребет в горле и давит в груди. Но этот приступ прошел быстрее. Рэйзельд успокаивающе сказал:

— С тобой ничего не случится. Я позабочусь об этом. Ты же помнишь? Я никому не дам тебя в обиду. Веришь мне?

— Верю, — выдохнула Мирабель.

— Идем, я уложу тебя спать.

Я услышала шаги: уверенные и тяжелые — герцога, и легкие, немного шаркающие — маркизы.

Обернувшись, я вздрогнула. Держа в руках подсвечник, ко мне приближалась Зарина. Швея заметила меня не сразу. А когда узнала, отшатнулась. Огоньки на двух свечах вильнули, испуганно пригнулись, но не погасли.

— Арэли? Что ты здесь делаешь?

— Я… — невольно я бросила взгляд в сторону прохода в холл, а затем подняла руку с потухшим огарком: — Только закончила уборку и шла к тебе в мастерскую. Свеча погасла и… уже поздно, да?

— Поздно, но я нашла для тебя немного ткани. Это не тшинский шелк, но для того, чтоб немного смягчить трение башмаков — как раз.

— Спасибо! — впервые за день я почувствовала настоящее облегчение, и искренне поблагодарила служанку.

— Идем, Арэли, нечего слоняться по дому. Завтра рано вставать.

Я улыбнулась, и мы пошли к нашей спальне. Хотелось упасть на лежанку, даже не раздеваясь, но я не смогла отделаться от ощущения налипшей грязи по всему телу. Потому сначала я отправилась в умывальную, а после этого забылась беспокойным сном.

Мне снился мужчина, лица которого я не видела. Он стоял напротив окна, через которое в комнату проникал серебристый лунный свет. Мне был различим только темный силуэт и нагайка, которую незнакомец держал в руках.

— Ты сегодня не слушалась и получишь наказание! — говорил он.

Я чувствовала как свело мою левую руку. Но я даже не пошевелилась, просто лежала и смотрела на человека. Словно оцепенела от страха.

— Ты ведь знаешь, что тебе нельзя выходить к гостям! — повторял пугающий голос. Я не могла разглядеть лицо собеседника, но чувствовала на себе его пугающий темный взгляд, ощущала как он проникает в меня и растекается под кожей ледяным страхом.

— Арэли!

Из вязкого неприятного сна меня вытащил голос Сью. Я распахнула глаза и привычно обнаружила у моей кровати знакомую служанку.