Темнейшая магия (ЛП)

Глава 8 Фаррелл

Очередная ночь и вновь очередной бар. Повторение, однообразие, скука. День, вечер или вернее ночь сурка. Легкое чувство душевного дискомфорта заставило Фаррелла задаться вопросом о явном недостатке мотивации на этой неделе. Для него все казалось нереальным.

Он сидел в одиночестве в пустом баре и поднял стакан водки со льдом.

— За бледных блондинок с ледяными глазами и жалким, осуждающим сердитым видом, особенно за тех, которые ненавидят меня. — сказал он. — Ага, выпью за это.

— «Ты выпьешь в любом случае». — произнес голос Коннора внутри.

— Истинно. — Фаррелл опустошил стакан одним большим глотком.

— «Тебе нужно перестать сходить с ума по ней».

— Схожу с ума? Я? Смешно. — официантка, проходившая мимо, бросила на него недоуменный взгляд и Фаррелл махнул ей рукой. — Не беспокойтесь обо мне. Просто болтаю со своим умершим братом, и все.

— А…ладно. — ответила она, затем неохотно приостановилась. — Вам еще налить?

— Определенно. — он поставил пустой стакан ей на поднос. — Принесешь еще потом.

— Тяжелая ночка… в разговорах с призраком?

— Не призраком. — всем телом Фаррелл оперся о руку и осмотрел официантку с ног до головы. Он никогда прежде не был в этом баре, похожем на все остальные в городе, и сейчас даже не мог вспомнить его названия. Официантка на вид была старше его, крупнее, выглядела напряженно и достаточно недоброжелательно, чтобы дать отпор всякому пожелавшему придраться к ней. — Он — мое сознание. — продолжил Фаррелл. — Мой компас, хоть и воображаемый, который подсказывает мне что делать, а что нет. И с того момента, как я кажется лишен фокуса, это помогает.

— Как ангел на твоем плече.

— Больше похоже на дьявола.

— Если ты так утверждаешь… то… — ее лицо мгновенно поменяло выражение, стало неприветливым, на нем уж слишком явно и откровенно выразилось презрение, прежде чем она пошла обратно к стойке.

Фаррелл раздраженно наблюдал за ней, он был таким раздраженным сегодня. И с чего бы ему быть таким? Потому что все действует на нервы, все!

И ничего.

Загудел телефон. Вытащив его, он прочитал сообщение от своего пока еще живого брата Адама.

«Ты где?»

Фаррелл проигнорировал сообщение, поставил телефон на беззвучный режим и попытался призвать внутреннее ободрение. Ему просто нужно определиться, что же делать дальше. Это желание стало необходимым как воздух, однообразие и какая-то пустота внутри него начинали не просто давить на него, он явно чувствовал, как что-то ускользало, и парень мучительно не мог понять, что же все-таки происходит. Не то и не так.

Он получил в дар хорошее зрение, отличное здоровье, новые обостренные ощущения, множество свободного времени, существенную сумму денег, за которой последует огромнейшее состояние менее чем через два года и дар очарования, работающий, даже когда он сам не осознавал. Весь мир у его ног. Так как получилось, что он сейчас ночью сидит один в каком — то случайном баре, где даже нет знойной официантки, с которой можно пофлиртовать?

— «Выше подбородок, парнишка. — сказал ему Коннор. — Все хорошо. Еще пара стаканов, и ты себя почувствуешь отлично».

— Кто убил тебя? — пробормотал Фаррелл. Совсем недавно это был единственный вопрос, который вел его не только к поиску ответов, но и поискам смысла в ежедневной рутине. Но теперь это исчезло. Почему?

— «Я не был убит. — ответил Коннор. — Я признал самоубийство. Был в депрессии после того, как Малори бросила меня, поэтому я себя убил. Ты знаешь, какой тонкой творческой натурой я был, всегда воспринимал все слишком серьезно. Ты знаешь, что я не был убит. Именно ты нашел меня».

Это кровавое воспоминание Фаррелл предпочитал подавлять, когда мог. Он потряс головой.

— Разбил бы окна, поднял шумиху, хандрил целый год и обращался бы со всеми как с мусором под ногами — это я могу понять. Но вскрывать вены? Дома, в кровати? Это не похоже на тебя.

— «Люди способны на отчаянные действия, когда у них все чувства в хаосе и нет другого выхода, по крайней мере, для меня это было так».

— Ты не казался мне в депрессии.

Фактически, приблизительно на момент смерти, Коннор казался прямо противоположным. Шестью месяцами ранее Маркус сделал его частью внутреннего круга, факт, который Фаррелл обнаружил лишь недавно, когда Маркус выбрал его на место брата. И Коннору жизнь казалась прекрасной. Так что же изменилось? Конечно, дело было в Малори.

Фаррелл не много знал о их отношениях, но из того, чему стал свидетелем слышал, что девушка Коннора, с которой старший брат встречался три года, обвинила его в жестокости и бесчувственности. Фаррелл был более чем уверен, что его холодное поведение скорее стало побочным эффектом второй и третьей меток кинжала. Он теперь точно понимал, как его брат ощущал себя, нося невидимые шрамы, разделяющие мир на черное и белое так, что сложно было дальше терпеть дураков. Из-за этого ощущения воображаемый Коннор предложил Фарреллу если и стараться взять верх над кем — то, то делать это лучше с помощью шарма, чем резкого комментария, пришедшего на ум.

Чем мрачнее мысль, тем важнее зацепиться за нее. Ее, засевшую в голове, можно оценивать и за ней присматривать, однако она не сможет вцепиться в кого-нибудь своими острыми зубами. К тому же, он мог больше помочь Маркусу, если не привлекал к себе слишком много внимания.

Официантка принесла еще выпить. Парень некоторое время изучал стакан, заставляя себя не выпить все содержимое сразу, затем сделал скромный глоток. Почему он полагается на выпивку, чтобы чувствовать себя хорошо? Просто быть новым собой должно быть более чем достаточно. Мир принадлежал ему, вся та сила и уважение, к которым он так стремился, были практически в его кулаке. Он мог иметь все, что только попросит.

— «Кроме Кристал Хэтчер». — прокомментировал Коннор.

— Будто меня она волнует. Она всего лишь боль в моей заднице.

— «Она запала тебе в душу».

— Ага. Как заноза. — он отхлебнул больше. — Я убил ее отца и не чувствую никаких сожалений по этому поводу.

— «Точно. И ты пообещал Маркусу, что у тебя не будет проблем с ее убийством, если она создаст новые проблемы. Помнишь?»

Фаррелл крепче сжал стакан.

— Помню.

— «Единственная причина, по которой ты хочешь ее — она не хочет тебя. Она видит тебя таким, каков ты есть на самом деле, и твое фальшивое очарование не действует на нее. Ну, кого это волнует? Фелисити всецело в твоем распоряжении, а если ты не хочешь ее, просто выбери любую другую девушку в этом городе. Крис не стоит твоего времени или энергии. Забудь ее».

— Мне следовало схватить девченку и привести к Маркусу, когда я увидел ее в галерее.

— «Но ты не сделал этого».

Фаррелл опустошил стакан одним глотком. Увидеть Крис там, не прячущуюся, стало для него большим сюрпризом, как и для нее. Она стояла, не представляя собой не более, чем способ добраться для Бронзового Кодекса для Маркуса, но такая незащищенная, уязвимая. И все же он позволил ей ускользнуть.

Выбор в сторону слабости. Однозначно остальные в кругу Маркуса, все те, которых он еще не знал, не провалились бы как он.

Правую руку пронзила дрожь. Он взглянул на нее и получил такой холодный толчок, что чуть не упустил стакан. Прямо к нему шел Маркус Кинг. В этот раз настоящий Маркус, а не иллюзия.

Сегодня вечером он не сиял золотистым светом молодого, энергичного человека, которым он являлся, несмотря на свой давний возраст. Однако сейчас света не было. Под глазами пролегли круги такие темные и глубокие, словно он ни минуты не отдыхал с момента их последней встречи. Он слегка сутулился, когда шел, и волосы, обычно гладкие и прямые, с сияющим оттенком, превратились в тусклые. Загоревшая, золотистая кожа теперь приобрела бледный и пепельный оттенки, и даже глаза, обычно ярко — голубые, сейчас стали какими — то мутными.

— Судя по твоему ошеломленному виду, я выгляжу также плохо, как чувствую себя. — сказал Маркус, прерывая его взгляд, будто Фаррелл находился в трансе.

— Возможно, немного хуже. — отметил парень.

Маркус с отвращением осмотрел бар.

— Значит, здесь ты проводишь свободное время? В грязных забегаловках, где можешь напиться до чертиков?

Фаррелл поднял стакан.

— Да. И кажется, у меня много свободного времени. Пожалуйста, присоединяйся.

Маркус сел напротив. Он молчал несколько минут, в то время как у Фаррелла в мозгу бурлили вопросы. Он пытался быть безразличным, ожидал, пока Маркус заговорит первым, но не мог изобразить очарование или холодность в этот раз.

— Что с тобой происходит? — взорвался он.

Маркус изобразил улыбку, уголки его губ слегка приподнялись.

— Я умираю.

У Фаррелла свело живот.

— Не говори так.

— Почему нет? Это правда.

— Ты не умираешь. Тебе просто нужна та чертова книга.

Маркус начал смеяться низким пробирающим гортанным смехом.

— Да, верно, чертовски нужна.

Еще одно доказательство, что Фаррелл провалился перед ним, просто уйдя от Крис Хэтчер.

— Я достану ее. Обещаю. Это самое меньшее, что я могу сделать для тебя, после того, что ты сделал для меня.

— Джеки Хэтчер не позволит тебе подойти и на двадцать шагов к книге. Или ее дочери.

— Она также и твоя дочь. — заметил Фаррелл.

По мрачному лицу Маркуса пробежала тень.

— Да.

Официантка вернулась к столику и повернулась к Маркусу.

— Что вам принести?

Маркус взглянул на стакан Фаррелла.

— Я буду пить то, что и он.

— Мне сначала нужно увидеть удостоверение, сладкий.

Маркус удивленно взглянул на нее, прежде чем снова рассмеялся своим пугающим, глухим смехом. Она терпеливо ожидала, вытянув руку.

— Мне тысяча лет. — сказал он ей.

Она усмехнулась.

— И я уверена, у тебя есть водительские права, как доказательство. Значит так. Нет удостоверения личности, нет выпивки. Не думай, что ты первый студент колледжа, предпринимающий подобную попытку.

— Как насчет имбирного эля? — предложил Фаррелл. — Это приятная альтернатива алкоголю.

— Отлично. — вздохнул Маркус и официантка исчезла.

— Я презираю газированные напитки. — пробормотал Маркус. — Я многое презираю в этом мире. Все, чего я хотел для этого места — чтобы оно стало лучше, было похоже на мой мир, задолго до того, как он превратился в хаос. И мне противостоят на каждом шагу.

Фаррелл наблюдал за ним с возрастающей тревогой. Кто этот разбитый человек, сидящий напротив него? Он ничем не был похож на влиятельного, загадочного и беспощадного лидера в течении последних трех лет.

— Знаешь, она могла мне помочь. — продолжил Маркус. — У нее была книга. Но она думает, что я убил ее семью — бабушку и родителей. Я всегда верил, что она ко мне вернется, но прошли годы — и ничего. Ни единого слова до прошлой недели, когда Джеки вернулась в мою жизнь сказать, что она ненавидит меня и мне не следовало приближаться к ней или ее семье. Но мне необходимо встретиться с ней. Поэтому я пригласил ее на бал — маскарад.

На лице Фаррелла появилась гримаса, затем он взял себя в руки. «О чем думает Маркус?» Он пытался не показать свое удивление и вместо этого сфокусировался на том, насколько сам с опаской ожидал предстоящего маскарада — ежегодное благотворительное событие, организованное несколькими женщинами из общества, включая его мать. Билеты были дорогими, достать их практически невозможно, так как они все разбирались элитой Торонто, что забавляло Фаррелла, принимая во внимание то, насколько скучными всегда были балы.

Маркус продолжил.

— Это было бы идеальное место для нашего разговора — и на публике, и в тайне. Мне нужно, чтобы она дала шанс исправить наши ошибки и прояснить все недоразумения, появившиеся между нами в прошлом.

— Было бы идеальным местом? — переспросил Фаррелл. — Я полагаю, она отклонила приглашение?

— Она может изменить свое решение.

— Ты действительно так считаешь?

Вернулась официантка с имбирным элем и водкой для Фаррелла. Маркус подождал, пока она уйдет, затем ответил.

— Если и есть одна вещь, которую она знает про меня наверняка, так это что я не глупец. Я видел дочь своими глазами. Я точно знаю, что она моя.

— И ты…хочешь…стать ей отцом?

В ответ последовал мрачный смех, от которого у Фаррелла пробежали по коже мурашки.

— Джеки знает, что эта девушка ценна для меня также, как и Кодекс. Из — за магии спящей внутри нее…магии, которую я могу использовать. Которую я могу забрать.

— И это поможет тебе выжить.

— Да.

Происходит ли это на самом деле? Действительно ли этот человек — этот бессмертный — рассказывает ему все?

— «Что ж, посуди сам, — прошептал Коннор. — Кажется, в этом мире нет никого, кому бы он доверял. Только тебе. Используй это как свое преимущество. Если ты поможешь ему, послушаешь его, будешь там ради него, он даст тебе все, что ты захочешь. Если он может забрать у кого — то магию, возможно, он может ее и дать. Например, тебе».

Да, идея парню очень понравилась. Ему нравилось все, что сделает его более могущественным.

— Итак, каков план? — спросил Фаррелл. — Какова вероятность, что она появится на балу?

— Насколько я знаю Джеки, вероятность высока. — сказал Маркус и Фаррелл в ответ нахмурил брови. — Шанс встретиться со мной, лицом к лицу, на публике, где она может скрыться за маской и высказать все без последствий? Упускать такую возможность — глупо.

Он минуту помолчал.

— Ты мне нужен там.

— «Вот на последней минуте пришел и мой шанс». — подумал Фаррелл.

— Конечно, я прикрою тебя, если она попытается что-нибудь сделать.

— Нет, ты мне нужен не поэтому. Если я буду занят Джеки, ты будешь наблюдать за всеми остальными. Я верю, что среди нас есть предатель. Кто-то, возможно даже входящий в мой внутренний круг, кто желает уничтожить общество Хокспиэ изнутри. Если Дэниел был перебежчиком, могут быть и другие. Ты поможешь мне найти предателя?

Внезапно Фаррелл не смог произнести и слова в ответ.

Ведь это Адам стал предателем. Адам, на которого не подействовали метки Хокспиэ. Адам, который отверг Маркуса и помог Дэниелу. Адам, слишком молодой и глупый, чтобы понять, к чему его действия могут привести.

— Мне бы помогло, если бы я знал, кто еще входит в наш круг. — сказал наконец Фаррелл. — Ты когда — нибудь скажешь мне, кто остальные? Их трое, правильно?

— Нет, теперь только двое. И я скажу тебе, но не сейчас. Я хочу, чтобы ты беспристрастно наблюдал за каждым и докладывал мне все, что увидишь. Сделаешь это?

— Конечно. — сразу отозвался Фаррелл.

— Хорошо. — Маркус отставил стакан. — теперь пошли.

— Куда мы идем?

— Мне нужно сегодня ночью пролить кровь.

— Тебе…нужно!? — спросил Фаррелл, на этот раз уверенный, что не смог скрыть своего изумления.

Маркус невозмутимо ответил.

— Магия крови высвобождается, когда проливается кровь. Она дает мне достаточно энергии продержаться еще одну ночь, одну неделю или один месяц.

— Как часто ты это делаешь?

— Когда чувствую нужду.

Фаррелл практически слышал, как большой загадочный сложный пазл стал на свое место.

— Значит, это настоящая причина, почему у нас в обществе проходят казни?

Четыре раза в год Маркус приводит преступника на суд общества. Суд членов общества Хокспиэ приговаривает виновных к казни и Маркус вонзает им в сердце золотой кинжал. Быстрая смерть, за которой следует волна восхитительной магии, накрывающей все общество. Магия поглощения.

— Нет, причина не в этом. Ты прекрасно знаешь, почему мы проводим казни. — на этом Маркус поднялся. — Пошли. У нас есть чем заняться.

Они вместе вышли из бара и зашагали по ночным улицам Торонто. Фаррелл не был уверен, что думать о секрете долгой жизни Маркуса, но не был в состоянии спорить или задавать вопросы. Не тогда, когда они охотились за следующей жертвой бессмертного.

— Там. — кивнул Маркус на мужчину, идущего впереди в двадцати шагах от них по тротуару. — Он — убийца, разгуливающий среди невинных, выискивающий очередную жертву.

— Он? — шепотом спросил Фаррелл. — Откуда ты знаешь? Мы даже не видели его лица.

— Я это чувствую. Я могу чувствовать зло, исходящее из его души.

Фаррелл задумался на минуту.

— Я тоже убил кое — кого. Что исходит из моей души?

Маркус искоса взглянул на него.

— Преданность от человека, которому я могу доверить сделать то, что должно быть сделано для добра этого мира, даже если это неприятно. Уверенность в твоей верности не похожа на то, с чем я сталкивался со времен Джонатана.

Джонатан Кэндалл — прадедушка Крис и Бэкки, сооснователь общества Хокспиэ. Это был самый значимый комплимент, который Фаррелл когда — либо получал. Он взглянул на цель.

— Что мне нужно делать?

— На данный момент просто следи за ним. Нам нужно взять его где-нибудь в тихом месте.

Они вели мужчину по этой дороге в течении пятнадцати минут, пока тот не остановился на перекрестке одной из маленьких улочек. Он повернул влево, Маркус и Фаррелл сделали то же самое, оказавшись на темной узкой дороге, совсем пустой за исключением их трех. Маркус кивнул Фарреллу.

— Давай. Удержи его на месте. Моя сила. ее сегодня будет не достаточно без твоей помощи.

Не задав ни единого вопроса и ничего не сказав, Фаррелл ускорил шаг. Он подбежал и стал идти вровень с мужчиной, тот недовольно взглянул на него.

— Приятный вечер. — сказал Фаррелл.

— Я пола…

Фаррелл схватил его за руку, завернул ее за спину и мужчина вскрикнул от боли. Быстро, не прикладывая никаких усилий, Фаррелл держал обе его руки так, чтобы тот не смог вырваться или навредить.

— Черт, что вы творите? — закричал пойманный.

— Заткнись, — прорычал Фаррелл. — Ты знаешь, что заслужил это. Ты сам знаешь, что сделал.

— Что я сделал? Я ничего не делал! Вы хотите мой кошелек? Мой телефон? Можете забрать их, забирайте все!

По ним пробежала тень — появился Маркус и вытащил кинжал из пальто. При виде клинка незнакомец задергался еще сильнее, но Фаррелл легко удерживал его на месте.

— Ты виновен в убийстве. — твердо сказал Маркус. — И поэтому я должен приговорить тебя к смерти. Этот мир станет лучше без тебя.

— Что? О чем вы говорите? Убийство? Я не убивал…

Маркус вонзил кинжал ему в грудь. Тело обмякло, повалившись на Фаррелла и без единого слова, бесполезной мольбы или аргумента он упал на тротуар.

Через мгновение волна золотистой энергии ударила Фаррелла с силой цунами. Чистое удовольствие нахлынуло на него и наполнило каждую клеточку тела. Теперь он понимал, каково это, когда не нужно его делить с двумя сотнями других людей.

— Ты чувствуешь? — спросил Маркус.

— Да. — Фаррелл ощущал подобное и раньше, но именно сегодня он почувствовал себя как бог.

Волна начала исчезать и Фаррелл вздохнул полной грудью. Он потряс головой и попытался сфокусироваться на Маркусе. — Тебе лучше?

Маркус мрачно взглянул на мертвое тело.

— Нет. Этого недостаточно. Я не настолько силен, чтобы встретиться с Джеки лицом к лицу, сделать необходимое, чтобы забрать Кодекс, на этот раз навсегда. И девушка…

Если Маркус потерпит поражение, если он умрет, все будет кончено. Часть Фаррелла беспокоилась о судьбе Маркуса…и о судьбе мира, которому он хотел помочь. Но другая часть пеклась исключительно о собственной судьбе, которая теперь была тесно связана с судьбой Маркуса. Чем сильнее Маркус, тем сильнее будет и Фаррелл.

— Что я могу сделать? — спросил он.

Маркус посмотрел на мертвое тело. Им необходимо быстро избавиться от него, пронеслось у парня в мыслях.

— Есть кое — что, — сказал Маркус. — То, что я никогда раньше не пробовал.

— Скажи мне.

— Чтобы получить магию моей дочери, мне необходимо нанести ей особенную метку. Но все в мире состоит из магии — элементной магии. В тебе также есть доля, которой ты можешь поделиться, особенно сейчас, когда ты так силен.

Фаррелл моргнул, пытаясь переварить все сказанное.

— Значит, ты можешь нанести мне еще одну метку, метку, позволяющую мне поделиться с тобой моей силой?

— Да. Я пойму, если ты не захочешь. Ты можешь потерять что-то от этого.

Фаррелл практически рассмеялся.

— Да я должен благодарить тебя и твой кинжал за ту силу, которой сейчас обладаю. Конечно же, я хочу сделать все необходимое, чтобы тебе помочь.

Без лишних слов Фаррелл расстегнул пуговицу на левом рукаве и закатал его, обнажая руку. Лицо Маркуса было напряженным, когда он взял золотой кинжал и вытер платком с клинка кровь.

— Я знал, что ты — единственный Фаррелл. Ты тот, кто и вправду может мне помочь. Спасибо тебе за это.

Фаррелл сцепил зубы, когда кончин клинка вонзился в его руку, все еще чувствительную после предыдущей метки. Он наблюдал, как Маркус вырезает символы, более четкие, чем раньше. Они состояли из завитков и волнистых линий, будто Маркус выписывал слова, но этот язык Фаррелл уже видел.

— «Язык Кодекса».- предположил Коннор.

Да, это был он. Вот что Маркус выгравировал на его руке — язык магии, чьи витки и повороты были более болезненными, чем самая сложная татуировка. Он наблюдал, как течет на землю его кровь, образовав маленькое кровавое озерце, черное в лунном свете, и боль была настолько сильной, а метка — замысловатой, что он думал, Маркус не закончит никогда.

Однако Маркус закончил. Он поднял голову вверх, лоб покрылся капельками пота от усилий, а руки пахли кровью Фаррелла.

— Да, — сказал он, взглянув на вырезанную метку. — Я думаю, это сделает то, что нужно.

Фаррелл наблюдал сквозь занавесу боли, как странные слова на руке начали сиять золотистым светом, который, казалось, шел изнутри них. Маркус потянулся, накрыл свежую рану обеими руками и, содрогаясь от усилий, призвал ту маленькую долю магии, что осталась в нем, чтобы исцелить рану.

Когда это было сделано и Фаррелл вытер кровь, то с удивлением увидел, что все еще видит слова — светлые, словно шрам от очень старой раны. Маркус выглядел уставшим и разочарованным.

— Прости, — сказал он. — Это все, на что я сегодня способен.

— Все нормально. — прикрыл Фаррелл глаза. Он стоял спокойно и молчаливо, пытаясь понять, изменилось ли что-нибудь в нем, но все оставалось по — прежнему: сильный, со сверх — развитыми чувствами и живой.

Фаррелл открыл глаза и обнаружил, что Маркус смотрит на него, не отводя глаз. Его глаза снова начали мягко сиять золотистым светом.

— За это тебя ждет большая награда, я обещаю. — сказал он.

Фаррелл рассчитывал именно на это.