Темнейший князь

Глава 26

Так скучала по этому. Санни своим копьем разила каждого солдата на пути, оставляя за собой разрушительный след. Она рассмеялась. Очищаем ад от насильника, убийцы и абьюзера за раз.

Встретив Уильяма, она отложила свое хобби. И что получила за свою жертву? Властного мужчину, который думал, что может приказать ей оставаться на месте и смыться. Глупого мужчину, который держал ее в плену.

Сбивающего с толку мужчину, которого она хотела убить всего несколько часов назад.

Шикарного мужчину, который позволил ей беспокоиться о его местонахождении.

Отныне больше никто не будет ее мучить. Никаких подтруниваний. Никаких поцелуев.

Обжигающая кровь демона потекла по ее рукам и забрызгала ей лицо, возвращая в настоящее. Воздух наполнился ужасным запахом — смесью серы, крови и подожженного угля. Здесь не было солнца, только потрескивающие факелы и пылающие кострища.

Демоны были повсюду, издавая крики боли и мучений. Какая прекрасная музыка. Ее любимый саундтрек к битве. «Они получают то, что заслуживают».

— Я — судья. Присяжный. И палач! — закричала Пандора, размахивая двумя короткими мечами.

— Я хороша, ох-как-хороша, — пропела Анья, сразив двух демонов, ударив одного в глаз, а другого в живот.

Обе женщины мастерски сражались. Чем больше противников они убивали, тем ярче становились их улыбки.

Адреналин придал Санни дополнительную силу и невероятную скорость, ее выносливость не имела себе равных. Если бы Уильям увидел ее такой, то был бы впечатлен и раздосадован желанием отстраниться от нее.

Как он мог временно активировать проклятье, а затем обращаться с Санни как с мусором? Если только он не активировал проклятье полностью. Возможно, Уильям не мог влюбиться, пока не появится дешифровщик и не взломает магический барьер?

Она втянула воздух. Неужели она непреднамеренно помогла Лилит?

Мог ли Уильям сейчас где-то в мире влюбляться в безымянную, безликую женщину?

«Это нелепо! Ты не помогла. Он не влюбляется. Теперь, прекрати о нем думать».

Когти царапнули ее бок, и она зашипела. Санни позволила себе отвлечься, и ей это дорого стоило — жгучая боль распространилась на ноги. Она чуть не упала, и только железная воля удержала ее на ногах.

Вращая копьем, она ударила наконечников в грудь обидчику, раздробив кость, затем встретилась лицом к лицу со следующим противников. Или попыталась. Ее тело отказывалось повиноваться.

Дельфиниум (дерьмо)! Должно быть, демон ввел ей какой-то токсин. Ее внутренний термостат заработал. Пот бисеринками выступил на лбу и над верхней губой и стекал ручейками между плеч. Ее конечности дрожали. Санни покачнулась. Слабость?

Неужели в своем плену она размякла и потеряла хватку? Возможно, ей придется отступить и перегруппироваться.

Молниеносным движением Анья обезглавила демона, ответственного за ранение Санни. Пандора опустилась ниже… ниже… и скользнула своими мечами по ахиллесову сухожилию.

Тяжело дыша и испытывая головокружение, Санни призвала на помощь запас сил и магии, чтобы привести тело в движение. Она подняла копье как раз вовремя, блокируя демона, который пытался использовать ее шею в качестве перекуса.

Это действие вызвало новую волну боли. «Игнорируй!» У нее есть миссия… держать этих ублюдков подальше от ее территории!.. и она ее выполнит. Сегодня.

Может, это и хобби, но любимое. Санни стиснула зубы и ткнула демона в глаз. Перерезала горло. Распорола от пупка до носа. Следующий!

Демон схватил ее лодыжку шипастым кончиком хвоста и дернул настолько сильно, что сломал кость. Мучительная боль. звезды засверкали у нее перед глазами.

Другие демоны бросились к ней, окружив за считаные секунды и просто приближаясь… Еще больше когтей поцарапало ее. А еще когтей и кинжалов. Испытывая боль, Санни перекатилась на бок. Хотя она с пугающей скоростью теряла кровь, заливая землю, Санни брыкалась и лягалась, нанося демонам не меньший урон, чем они ей. Девиз единорога? Сражайся на людях, пострадаешь в одиночестве.

В глазах начало темнеть…

Пандора и Анья прорвались через растущую толпу, направляясь к ней. Одна заняла место справа от Санни, другая — слева, обе слаженно работали, чтобы защитить ее от дальнейших атак. Забываем о том, что раньше они были приятелями. Девушки продвинулись по служебной лестнице. Настоящие друзья, детка!

По какой-то причине демоны начали падать и корчиться до того, как девушки наносили по ним удар. Что это… ааа. Вдалеке Уильям спустился с полуночного неба, огромные крылья из дыма скользили вверх и вниз, и темные завитки распространялись по полю боя.

Молния сверкнула под его кожей, разветвляясь от глазниц, по щекам, к шее и рукам. Без рубашки его рельефная мускулатура и татуировки были выставлены на всеобщее обозрение. Сквозь прорехи в его кожаной одежде виднелись глубокие раны до костей. Грязь и другое покрывали его военные ботинки.

В глазах сверкала угроза, выражение лица излучалось брутальность и свирепость, Он был королем жестокости, воплощением войны, секса, дикости и плотских утех. Один взгляд на него грозил погубить всю оставшуюся жизнь Санни. Ни один мужчина с ним не сравнится.

Санни неуклюже поднялась на ноги, или, скорее, попыталась. «Давай же, давай». Она призвала свою магию… Да! Успех. Но тут же головокружение чуть снова не сбило ее с ног. Она с трудом дышала, вдох и выдох, вдох и выдох, и оставалась на ногах.

Демоны продолжали падать.

— Мы справимся с этим, Уилли. Уходи, пока… — Дым, поднимающийся от его крыльев, достиг Пандоры, и она тоже упала. Только не корчилась от боли.

— Уильям, не смей… — выпалили Анья.

Дым крыльев, должно быть, содержал наркотик. Повлияет ли он на Санни таким же образом? Конечно нет.

Она уловила движение слева и повернула голову. Аксель скользил по полю битвы, сжимая огненный меч. Каждый раз, натыкаясь на лежащего без сознания демона, он отсекал ему голову одним движением.

Итак… очевидно, Уильям не предался мужским развлечениям, как она изначально предполагала. Он намеревался провести ночь, знакомясь со своим братом. Но почему просто не сказал ей? Почему оставил ее в неведении? Если только он не хотел, чтобы она волновалась, что поднимало его на совершенно другой уровень.

Или, может, испугался, что влюбляется в нее, и она попытается его убить, поэтому надеялся слегка эмоционально дистанцироваться? Это бы она точно поняла. Разве не начала она делать то же самое?

Сердце затрепетало, когда она встретила прищуренный взгляд Уильяма… черемуха (черт)! Осознание пронеслось по ее нервным окончаниям, вызывая желание прикоснуться… поцеловать… дельфиниум (дерьмо).

Когда он подошел ближе… не смог оставаться вдалеке?.. то оглядел ее с головы до ног. Ее сердце бешено забилось.

— Упакуй и пометь демонов, которые еще дышат, — крикнул он Акселю, не сводя глаз с Санни. — Мы их допросим. — Он сделал еще шал к ней. — Надеюсь, тебе было весело, так как больше ты никогда не покинешь конюшню.

Никогда? Он думает заточить ее в тюрьму на всю оставшуюся вечность?

Она глубоко вдохнула.

— Ты можешь взять свое рабство и засунуть… — Ее мир потемнел, колени подогнулись. Санни вновь рухнула на землю. Нет, она рухнула прямо в объятия Уильяма. Он поймал ее прежде, чем она совершила аварийную посадку.

Как раз перед тем как, сознание ее покинуло, в голове промелькнула мысль. «Не нужно размышлять о статусе наших отношений — между нами все кончено».

* * *

Казалось, бесконечно Санни то приходила в сознание, то снова отключалась. Первые пару раз ей привиделось, будто она плывет на облаке, покрытым бархатом, от которого пахнет Уильямом. Потом она лежала на кровати из облаков, а вокруг раздавался калейдоскоп звуков. Стоны боли. Лязганье цепей. Крики. Бульканье. Удары. Хлопки. Мычание. Снова хлопки. Еще стоны.

Ей показалось, что она слышит смех Уильяма.

— Куда ты хочешь, чтобы мой клинок попал в следующий раз? Твои гениталии или твой глаз? Нет, знаешь, что? Не говори мне. Я тебя удивлю.

— Ты не сделаешь ничего подобного, — заявил Аксель. — Теперь моя очередь.

Санни моргнула и открыла глаза. Сквозь дымку она заметила Уильяма, расхаживающего перед стеной, к которой прикованы четверо окровавленных, изуродованных демона. И как же он был великолепен! Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. С лицом и руками, забрызганными черной кровью, он выглядел словно воин перед своей следующей битвой. Правдивая реклама. Латунные кастеты украшали их костяшки пальцев.

Он был без рубашки, дырки в его кожаных штанах показывали мускулы.

«Жаль, что я с ним рассталась». Глупый всхлип застрял в глубине ее глупого горла.

Аксель присел на корточки перед одним из заключенных, его золотые крылья блокировали ей обзор.

— Я дам тебе еще один шанс рассказать нам, что ты слышал и видел во дворце Люцифера, пока я не начал резать. Предупреждаю, собираюсь начать с твоих яичек. Я пообещал себе, что в это году, наконец, начну украшать дом к Рождеству яичками демонов.

— Чур, мое левое, — сказал Уильям.

Братья, которые пытают вместе, останутся вместе.

Зачем Уильям принес ее сюда? «Не мог вынести разлуки со мной?» Или просто понял, что сможет использовать ее магию, чтобы убедиться в правдивости слов пленников. Даже демоны не могли лгать в ее присутствии.

Что за сирень (сволочь)! Она согласилась расшифровать его книгу, а в обмен он согласился убить браконьеров и коллекционеров. Не больше, не меньше. Их сделка не имела никакого отношения к ее способностям детектора лжи. теперь он должен ей еще что-то. «И я знаю, чего хочу. Свободу!»

Однако, он наверняка откажется. «Меня это достало. Я продолжаю помогать ему, а он не может довериться мне настолько, чтобы освободить?»

Возможно, ей придется вернуться к наказаниям.

Санни нахмурилась и вновь погрузилась в темноту…

Однако, прошло много времени, прежде чем она открыла глаза и вспомнила. Пандора и Анья. Битва. Уильям. Его угроза. Потеря сознания. Пытки демонов. Черемуха (черт)!

Она огляделась по сторонам. Уильям вернул ее в конюшню и добавил украшений, пока она спала, поставив фруктовые деревья в горшках и кусты роз, чтобы аромат наполнил воздух. Он повесил три портрета в натуральную величину. Подождите. Это не портреты. А голограммы.

На первой обнаженный Уильям улыбался и держал бутылку шампанского, прикрывая свой член. Словно гифка, он вытащил пробку и отпил из бутылки, прежде чем изображение вернулось к началу. На второй одетая в бикини Санни танцевала у шеста. На третьей она напоминала школьную учительницу — ее розовые волосы собраны в пучок, очки сидят на кончике носа. Она погрозила зрителю пальцем, словно собираясь отругать за неподобающее поведение.

Усмехнувшись, Санни попыталась сесть. Что-то дернуло ее назад. Сбитая с толку она посмотрела налево, затем направо, и крик заклокотал в глубине ее горла. Веревка привязала ее лодыжки и запястья к столбикам кровати.

Веревки для легкого бондажа? «Готова… с кем угодно, кроме Уильяма». Веревки для наказания? «Кто-то умрет!»

Ее тело болело, но видимых ран не было, все травмы, полученные ею на поле битвы, уже зажили. Учитывая влажные волосы и чистое нижнее белье… голубой лифчик и пару трусиков в тон… следовало предположить, что Уильям ее искупал.

Подождите. На ней… стринги?

— Уильям, — рявкнула она. «Следовало убить его, пока был шанс».

Нет! Нельзя так думать. То, на чем ты сосредоточен, разрастается. То, о чем ты думаешь, набирает силу. Подливать масло в огонь проклятья глупо.

Итак. Перефразируем. «Следовало врезать ему, когда был шанс».

Она не могла просить его отпустить ее или даже поторговаться за это. У нее не осталось рычагов воздействия, и только рала бы ее в его глазах, и в своих собственных. Значит, ей придется бороться и попытаться хитростью освободиться.

— Да, сандей? — Он появился у изножья кровати, словно все это время ожидал ее зова. Уильям тоже принял душ, ее волосы такие же влажные, как и у нее. Вокруг талии обернуто белое полотенце. — Приношу извинения за изображения на стене. Анья прибыла с двумя портретами сегодня утром. Я их сжег, поэтому она вернулась с этими.

— Зачем извиняться? Они потрясающие. Она потрясающая. В отличие от некоторых людей, которых я знаю. — Вид его татуированной кожи и впечатляющих мускулов превратил ее мозги в фарш, а тело автоматически воспылало к нему желанием.

Возможно, она все-таки с ним не рассталась.

Возможно, ей следует использовать его для секса и бросить при первом удобном случае.

— Я бы хотела поблагодарить ее корзинкой сердец демонов, — добавила Санни. — Или, думаешь, она бы предпочла отрубленные головы?

Уильям удивленно моргнул — реакция, которая ей начинала нравится. Учитывая его возраст, Санни была готова поспорить, что его мало что удивляло.

— Как остальные? — спросила она, стараясь смягчить тон. Черемуха (черт)! Похоже, вырвался намек на отдышку.

— Они живы, благодаря мне. После твоего обморока, к демонам прибыло подкрепление, и Аксель потерял руку в последовавшей битве. Пандору и Анью я с травмами переправил через портал.

Санни захлестнуло цунами вины. Если бы она устояла перед желанием написать Пандоре, обе женщины и Аксель были бы в безопасности прямо сейчас.

— Где Рассвет?

— На прогулке с Пандорой. — Прислонившись к столбику кровати, он скрестил руки на груди. — Ничего не хочешь сказать о твоей нынешней ситуации?

О, ей было что сказать. И она скажет. В отсутствие Рассвет Санни могла совершать все, что ей заблагорассудится, не пугая свою миленькую маленькую собачку.

— Я дам тебе один шанс меня развязать.

— Не волнуйся, сладкая. Я планирую развязать тебя… в свое время. — Уильям окинул ее пристальным взглядом, стояк уже приподнял полотенце. — Во-первых, тебе придется ответить за свои преступления.

Когда он погладил свою длину, она застонала, чувствуя себя так, словно все их предыдущее общение было какой-то прелюдией. Даже во время спора испытывали похоть.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Мои преступления? Мои? Нет! — Чем больше Санни говорила, тем злее становилась. — Мы поговорим о твоих преступлениях.

— Начнем с того, что ты проигнорировала мое последнее сообщение, — продолжил он. — Затем ослушалась прямого приказа, подвергнув опасности мою сестру, моего друга и моего дешифровщика, предупредив Люцифера о своем нахождении в аду. Без сомнения он узнает, кто ты. Он придет за тобой, желая тебя заполучить.

— И что? Пусть приходит. Я хочу с ним сразиться. Теперь о твоих преступлениях. Начнем с того, — сказала она, насмехаясь над ним, — что ты захотел пространства, и я тебе его дала. Но по какой-то причине ты не можешь оказать мне такую же любезность и оставить меня в покое.

У него под глазом дернулся мускул и продолжил дергаться. Уильям молчал.

— Какова твоя цель здесь, Уильям? Добиваешься от меня извинений? Хочешь услышать, как я молю о пощаде, которую ты не дашь? Хочешь услышать, как я умоляю о сексе? — Не сводя с него пристального взгляда, Санни притворилась, что извивается от удовольствия. — Прошу, прошу, прошу засунь свои пальцы в… — Она замолчала. — Измельчитель древесины.

Казалось, он не обратил внимание на ее слова. Ее зрачки расширились, поглотив радужку. Уильям провел рукой по лицу, задержавшись на губах.

Какое же сексуальное действие. В мгновение ока ее трусики пропитались желанием.

Его ноздри раздулись.

— Ты желаешь меня, несмотря на веревку.

Дельфиниум (дерьмо)! Желая наказать его, она сказала:

— Приближается брачный период, помнишь? Я хочу любого. — Это было правдой… в прошлом. Теперь она подозревала, что никто не вызовет в ней желание, кроме Уильяма.

— Любого? — Он провел пальцами по верхнему краю своего полотенца. — Забудь о том, что Люцифер сделал с твоей стаей. Знаешь, что он творит с плененными им женщинами? Постоянные избиения и изнасилования. В нем нет ни грамма хорошего. Ты бы обрадовалась ему?

— Только чтобы отрубить ему голову! Так что давай, тренер. Освободи меня и введи в игру! Если будешь держать меня взаперти, я тебя возненавижу. Возможно, уже на полпути к этому.

Ярость пульсировала в нем, острием вонзаясь в ее кожу.

— Ты собираешься победить Люцифера? Ты, женщина, которую недавно поцарапали и отравили демоны. Ты была на пороге смерти, когда я до тебя добрался, Санни, и тебя оказалось поразительно легко вырубить.

С каждым его словом ее щеки пылали все сильнее. Совершила ли она там ошибку? Да. Она ожидала, что демоны в аду будут такими же, как в мире смертных. Ошиблась! Здесь они сильнее, быстрее и многочисленнее. Чего она не учла. Вместо этого с головой окунулась в ситуацию, не задумываясь об этом по-настоящему. Однако в следующий раз у нее будут планы А, Б, В и Г.

Надеясь на правдивый ответ на следующий вопрос, она смягчила тон.

— Раз я такая слабая в твоем понимании, зачем ты меня связал?

Он хлопнул костистой рукой по изножью, сотрясая всю кровать.

— Потому что я требую примирения. Потому что я хочу, чтобы ты понимала серьезность ситуации. Потому что могу. Потому что ты заслужила. Ты заставила меня раскрыть карты, которыми я не был готов играть. Я прибежал тебя спасать. Люцифер знает, что ты важна для меня.

«Я важна!» Кости растаяли, и она застонала, растворившись в матрасе.

— Как ты собираешься меня наказать?

— Как ты хочешь бы наказанной? — И вновь он погладил свой член поверх полотенца.

С ее губ сорвался очередной стон. Что он сделает дальше? Чего она хочет? Она попыталась протянуть руку, отчаянно желая к нему прикоснуться, но только сильнее натянула свои пути и ободрала запястья. «Связанная, помнишь?»

— Санни. Я задал тебе вопрос.

О, да. Хотела ли она быть наказанной? Каким-нибудь способом? Несмотря ни на что, ей нравилось это, нравился он. Но. Санни позволила себе отвлечься, хотя он тоже должен ответить за свои преступления.

— Я хочу наказать тебя. Я связана, нахожусь в плену и использую свои навыки расшифровки. Когда ты написал мне, что не придешь домой, то решил дать понять, что проведешь ночь с другой женщиной. Признай это.

В его глазах вспыхнуло недоверие.

— Ты подвергла себя опасности, потому что ревновала? Я бы никогда не сообщил тебе о ночи с другой женщиной через смс, мара.

— Ты не мог бы позвонить по скайпу? — огрызнулась она. Он не обещал никогда не изменять, только утверждал, что даст знать, прежде чем сделает это. — Прислать заказное письмо? Воспользоваться магическим телефоном?

Его гнев вновь вспыхнул.

— Ты обвиняешь меня в преступлении, которого я не совершал. Я никогда не изменял и никогда не буду.

Может, да, а может, и нет, но ее инстинкты кричали: «Он говорит правду».

— Прошлой ночью я был не в себе, — признался он. — После того как Гадес выгнал Акселя на улицу, то обрушил на меня ошеломляющую новость. Сказал, что, если я укреплю отношения с Акселем, то, предположительно, убью его и заберу его корону.

— О, Уильям. Мне так жаль. — Такой разрушительный поворот событий. — Это часть пророчества?

— В некотором смысле. Он упомянул оракула. — Уильям потер центр груди, словно отгоняя постоянную боль. — Моим первым побуждением было прийти к тебе, рассказать все и выслушать твои доводы.

Но необходимость испугала его? Ее пульс подскочил, и Санни сказала:

— Почему ты этого не сделал?

Он приподнял бровь.

— Ты хотела увидеть мою панику? Увидеть мое поведение слабака?

— Да! Считай это прелюдией, — выпалила она, его грубый тон заставил ее вздрогнуть. Осознание того, что он действительно влюбился в нее, одновременно пугало и возбуждало ее, не оставляя места для гнева. Ладно, ладно. Возможно, она слишком остро отреагировала на его сообщение. Но явно не заслужила плена и веревки. — Послушай. Если это пророчество, то надежда все еще есть. Смерть не всегда означает физическую смерть. Иногда смерть означает новое начало. К тому же всегда есть лазейки.

— Объясни, — сказала он по своей старой привычке.

— Пророчество — ты никогда не сможешь сказать правду. Лазейка — ты набьешь татуировки на своем теле. Пророчество — ни у одного воина не хватит сил победить тебя. Лазейка — появится ученый и победит злодея своим умом. Нам нужно только найти лазейку в твоем пророчестве.

Надежда замерцала в его ярко-голубых глазах. Уильям сделал шаг ближе, член выглянул из-под полотенца. Капля выступила на кончике, отчего у Санни потекли слюнки. Ее соски напряглись, а живот затрепетал.

Все еще удерживая ее взгляд и играя с полотенцем, он сказал:

— У нас произошла первая ссора, пока мы пара. Теперь пришла пора мириться.

Его желание питало ее, заставляя страдать. Кровь Санни вскипела, потребность в нем стала всепоглощающим пламенем. Однако она не могла сдаться слишком легко, иначе он поймет, что имеет над ней власть.

«Но у меня тоже есть над ним власть».

— Ты влажная, сандей? разведи колени, — приказал он. — Покажи, насколько сильно ты меня хочешь.

Она подчинилась… медленно… и он втянул воздух.

— Твои трусики намокли. — Похоть сделала его голос хриплым. — Ты нуждаешься во мне. Ты нуждаешься в этом. — Уильям провел рукой вверх и вниз по своему члену с большей силой. — Скажи, как сильно тебе это нужно.

Он ожидал, что она скажет эти слова вслух, признает свою тоску по нему. «Нет, пока он не признается первым».

С распутным стоном Санни выгнула спину, заставляя грудь подпрыгнуть.

— Санни, — почти прорычал он. — Я отдал тебе приказ.

— А я говорю, заставь меня, — выдохнула она. — Или скажи, как отчаянно нуждаешься во мне.

Уильям прищурился.

— Почему бы мне не показать тебе?