Темные времена

Глава 21

Чарли

Сейчас

— Выйди и посмотри, кто там, чёрт возьми, за дверью, Шарлин, — рычит на меня Клэй, и я встаю с дивана, более чем готовая выбежать отсюда и направиться к двери.

Если бы не тот факт, что Оливер работает день и ночь, чтобы сломить моего отца, меня бы здесь не было, но я должна вести себя как обычно. Я должна притворяться, что всё так, как было всегда, ничего не может измениться. Я не могу вести себя по-другому. Если бы мой отец пронюхал о том, чем я занимаюсь, меня бы уже не было в живых.

Мертва.

Я открываю дверь, и передо мной стоят трое мужчин, все примерно одного возраста с Клэйем, может, чуть старше. Думаю, им чуть за двадцать. Клэй сказал мне, что все они торгуют для моего отца, все работают на него и руководят его уличными делами. Я никогда не встречала их раньше, но мне и не хотелось бы знать. Любой, кто имеет какое-либо отношение к моему отцу, для меня никто.

Двое мужчин проходят мимо меня, совершенно не обращая на меня внимания.

Третий, проходя мимо, бросает на меня взгляд, и я замечаю, что он довольно привлекателен. Лучше, чем большинство мужчин, работающих у моего отца. Тёмно-русые волосы и самые великолепные глаза медового цвета, которые я когда-либо видела. Именно глаза делают его привлекательным. Он, наверное, слишком худой, очевидно, что какие бы наркотики он ни продавал, он их ещё и употребляет, и кожа у него немного сероватая. Но я думаю, что, будь он здоров, он был бы невероятно красивым мужчиной.

— Привет, — бормочет он, проходя мимо.

После этого я его больше не видела.

Но не думаю, что когда-нибудь забуду эти глаза.

Я резко выпрямляюсь, хватая ртом воздух, и прижимаю руку к груди. Нет. Этого не может быть. Как, чёрт возьми, я не поняла этого раньше? Я оглядываюсь и вижу, что Кода смотрит на меня, и его глаза цвета нежного мёда смотрят на меня в ответ. Я начинаю задыхаться, когда до меня доходит. Всё это обрушивается на мой разум, на моё тело, как будто это самая очевидная вещь в мире.

И я была слишком глупа, чтобы это понять.

Я встречалась с Брэкстоном. Да, ненадолго, но я встречалась с ним однажды в доме Клэя. Я забыла это лицо, забыла о встрече с ним, и почему встреча с Кодой не вызвала это воспоминание раньше, я не знаю, но это реально.

А это значит, что всё, во что я верила последние несколько недель, оказалось неправдоподобным.

Слёзы, которым я так долго не давала выхода, вырываются наружу и текут по моим щекам, и я вскакиваю с кровати, тяжело дыша и расстроенная, в ужасе от того, какой совершенной дурой я была. Как наивна, как чертовски глупа.

— Чарли, — говорит Кода, вставая с кровати, и смотрит на меня, озабоченно прищурившись. — Что происходит?

— Ты… ты… ты… лжец! — кричу я.

Он вздрагивает и делает шаг назад.

— Что, чёрт возьми, случилось?

— Ты здесь не для того, чтобы защищать меня, потому что ты страстно хочешь защитить, ты здесь не потому, что тебе не всё равно, ты со мной не потому, что я тебе искренне нравлюсь, ты, блядь, здесь из-за моего отца, придурок!

Он пристально смотрит на меня, но я не даю ему продолжить.

— Мне приснился сон, и в этом сне у меня было воспоминание. Воспоминание о встрече с молодым человеком, который был чертовски похож на тебя. Молодым человеком, который работал на моего отца. Молодым человеком, который продавал наркотики.

Лицо Коды каменеет, и в этот момент я понимаю, понимаю, что я права. Я чертовски права. Он с самого начала знал, кто я такая. Он с самого начала знал, кем был мой отец. И он с самого начала точно знал, почему хотел быть рядом со мной. Потому что ему нужен мой отец. Он хочет отомстить. И он использовал меня, чтобы добиться этого.

— Ты знал…, — шепчу я сквозь слёзы. — С самого начала, кто был моим отцом. Ты знал, кто на меня напал. Ты знал, кто я такая.

Его кулаки сжимаются.

— Ты грёбаный подонок! — кричу я.

— Он, блядь, убил моего брата, — ревёт Кода, замахиваясь кулаком на ближайшую лампу и отправляя её в полёт, пока она не разбивается о стену. — Он, блядь, убил его прямо у меня на глазах и оставил гнить там пять грёбаных дней, прежде чем отпустил меня. Я знал, что проживу остаток своей долбаной жизни с таким образом. Так что да, я, блядь, понял, кто он такой, как только услышал твоё имя. И да, я хотел поучаствовать в этом, чтобы найти его и, блядь, убить.

Моя нижняя губа дрожит, и моё сердце разрывается от жалости к Коде за то, что он своими глазами увидел, каким бессердечным чудовищем был мой отец, но то, что он сделал со мной, было несправедливо.

— Ты позволил мне сидеть здесь, — кричу я, — и рассказывать тебе о самых сокровенных, тёмных сторонах моей души, хотя ты и так уже знал большую часть этого. Ты лгал своему клубу, ты лгал мне и, чёрт возьми, предал меня. Я думала, это имеет значение… Я на самом деле думала, что у нас что-то есть…

— У нас, блядь, что-то есть, — рычит он. — Я не ожидал, что ты будешь мне небезразлична, но я, блядь, действительно…

— Чушь собачья! — кричу я. — Ты, наверное, ждал подходящего момента, чтобы использовать меня, и передать моему отцу, чтобы осуществить свою месть. Ты… Боже…

Я поворачиваюсь и выбегаю из комнаты.

Мне нужно убираться отсюда.

Я больше не могу здесь находиться.

— Чарли! — Кода рычит, но я бегу.

Изо всех сил.

Я выбегаю из хижины и направляюсь прямиком к деревьям, забираясь как можно глубже, прежде чем резко повернуть налево. Я слышу, как Кода ревёт из-за деревьев, приказывая мне остановиться, вернуться, это опасно.

Но мне всё равно.

Я думала, что он заботится обо мне.

Но это было не так. Он, чёрт возьми, не заботился. Он просто хотел отомстить и был готов сделать всё, что в его силах, чтобы добиться этого.

Слёзы жгут мне глаза и текут по лицу, когда я бегу так быстро, что едва могу дышать, так сильно горят мои лёгкие. И всё же я бегу и бегу, пока не добегаю до дороги, намереваясь остановить машину, и минут пять никто не останавливается. Я знаю, что через несколько минут Кода проедет мимо и найдёт меня. Наконец, машина останавливается, и две девушки опускают стекло.

— Привет, я немного заблудилась, и на моём телефоне нет сигнала, — жалобно всхлипываю я. — Вы не подбросите меня до города?

Девушки переглядываются, опускают глаза на свои телефоны и, слава богу, у них нет сигнала, а затем кивают.

— Да, садись.

Я забираюсь внутрь и прерывисто шепчу «Спасибо», прежде чем дать им адрес бара, который находится недалеко от клуба. Я не буду вести их прямо к воротам клуба, я бы этого не сделала. Они, наверное, взбесятся. Но именно туда я и направляюсь, к Малакаю, чтобы сказать ему, что я больше никогда в жизни не хочу видеть Коду, и он должен дать мне нового защитника.

Мы добираемся до бара примерно через двадцать минут, и я благодарю девушек, которые кивают и улыбаются мне. Затем я выхожу. Я провожу тыльной стороной ладони по глазам и поворачиваюсь, направляясь в сторону клуба. Он примерно в четырёх кварталах от нас, и по главной магистрали идёт интенсивное движение. Утреннее движение. Все направляются на работу.

Я опускаю голову и иду.

И я не слышу, как они приближаются.

Я не уделяю должного внимания, а следовало бы.

Боже. Так и должно быть.

Внезапно чья-то рука зажимает мне рот, и меня стаскивают с дороги в переулок рядом со старым, заброшенным зданием из красного кирпича. Я кричу и сопротивляюсь, но это бесполезно, тот, кто держит меня, больше и сильнее, и, боже, что, чёрт возьми, со мной не так? В своей боли я ни на секунду не задумалась о своей безопасности. Я не думала, что кто-то может наблюдать за клубом. Не думала, что всё может измениться за несколько кварталов.

— Привет, Шарлин.

Я знаю этот голос.

Я резко оборачиваюсь, за моей спиной стоят трое мужчин, но это первый, кого я узнаю. Клэй. Он сильно постарел за последние десять лет, но его не ищут. После того, как моего отца посадили, я так и не узнала, что с ним случилось, но, думаю, он всё-таки остался верен. Я смотрю на мужчину, с которым когда-то была близка, и мои глаза, должно быть, выдают моё удивление.

— Не думала, что я всё ещё здесь? Конечно, ты этого не предполагала. Шанкс будет в восторге от того, какая ты невероятно тупая, расхаживая по главной улице средь бела дня. Каковы шансы? — он запрокидывает голову. — Каковы наши шансы?

— Отпусти меня, — рявкаю я, собираясь броситься вперёд, но все трое мужчин быстро достают оружие и направляют его на меня.

— Я с радостью разнесу тебе мозги и отвезу тебя к твоему отцу мертвой, потребую деньги и буду жить чертовски хорошо. Но я знаю, что он предпочёл бы, чтобы я доставил тебя живой, чтобы он мог убить тебя сам.

Мой желудок сжимается, и я чувствую тошноту. Так чертовски плохо.

Что, чёрт возьми, я наделала?

— Сейчас мы пройдём по этому переулку и выйдем с другой стороны, где стоит мой грузовик. Ты будешь делать всё, что я тебе скажу, потому что, если ты этого не сделаешь, я вышибу тебе мозги. Итак, договорились?

Он протягивает руку, и я смотрю на него, зная, что он видит страх в моих глазах. Больше нет смысла это скрывать.

Я собираюсь встретиться лицом к лицу с монстром, от которого так долго убегала.

— О, это займёт у Шанкса целый день, — смеётся Клэй.

О, боже.

Кто-нибудь… Помогите мне.

Чарли

Тогда

Оливер смеётся, и впервые за долгое время я улыбаюсь. Улыбаюсь по-настоящему. Поначалу это кажется немного странным, почти чужим, потому что я к этому не привыкла. Улыбающаяся. Это так сюрреалистично. Но именно это он заставляет меня чувствовать, он делает меня счастливой внутри. Он такой приятный человек, и с ним легко общаться. Оливер работает над этим делом уже четыре месяца, и при каждом удобном случае я прихожу сюда и сижу с ним, болтаю, обсуждаю разные вещи и получаю удовольствие.

Я всегда приношу ему маффин и капучино. Он постоянно говорит, что я его раскормлю, но он вовсе не толстый.

Если честно, я в него немного влюблена. Трудно этого не сделать. Его личность вызывает привыкание. Он добрый, забавный и такой искренний. Я в своей жизни не встречала другого искреннего человека. Ребекка — хороший человек, но я не могу сказать, что назвала бы её искренней. Оливер искренен. Настоящий человек. Он доказывает мне, что в мире ещё так много хорошего.

Он первый человек, в которого я поверила за столь долгое время.

Возможно, он просто подарит мне свободу, к которой я так отчаянно стремлюсь.

— Ты получила ещё какую-нибудь информацию о предстоящей сделке? — спрашивает он меня, потягивая кофе, который я принесла.

— Да, у меня есть дата и время. Я слышала, как вчера вечером говорил мой отец.

Глаза Оливера расширяются.

— Молодец, Чарли.

Он первый человек, который назвал меня Чарли. Он как бы сам придумал это имя, и, должна признать, это приятно. Я словно обрела совершенно новую личность. Когда он называет меня Чарли, я чувствую, что начинаю с чистого листа. Как будто я могу быть кем захочу. Как будто я не та девушка, которая совершала все эти плохие поступки. Как будто я просто… возрождённая.

— Спасибо. — Я улыбаюсь. — Значит ли это, что теперь у тебя достаточно сил, чтобы справиться с ним?

Оливер улыбается, и я замечаю ямочки на его щеках. Мне нравятся его ямочки. Они милые. Они озаряют его лицо.

— Да, — отвечает он мне. — Если у нас всё получится идеально. У меня должен быть план, который, по сути, надёжен. Если что-то пойдёт не так, он поймёт, что мы близко, и мы упустим свой шанс. Но я изучил всё, что ты предоставила, все, что ты привезли, и, если мы сможем устранить их в ходе этой масштабной сделки, мы сможем посадить его и всех, кто ему близок, за решётку на очень долгое время.

И это будет означать свободу.

Абсолютную свободу.

Моё сердце трепещет при мысли об этом.

Какой будет моя жизнь, если мне больше не придётся жить под его контролем?

Каково это — иметь возможность беззаботно ходить по улице, жить самостоятельно, иметь работу, найти хорошего мужчину, делать всё это?

Как нормальная девушка.

— Что ты чувствуешь по этому поводу? — спрашивает Оливер.

— Нервничаю, — признаюсь я. — Думаю, я возлагаю на это слишком много надежд, и боюсь разочароваться, но я так близка к тому, чтобы вернуть свою жизнь, стать свободной, просто жить снова без того, чтобы он дышал мне в затылок.

Оливер встаёт и подходит, опускаясь передо мной на колени. Он берёт меня за руки, и моё сердце начинает глупо трепетать.

— Я предоставлю это для тебя, Чарли. Поверь. Я подарю тебе свободу, которую ты не только желаешь, но и заслуживаешь. Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности.

— Оливер? — шепчу я.

— Да?

— Что, если что-то пойдёт не так? Что, если что-то случится с тобой, или со мной… или…

Он сжимает мою руку.

— Ты и близко к этому не подойдёшь. К тому времени я доставлю тебя в безопасное место. Со мной ничего не случится, Чарли, но, если по какой-то ужасной причине что-то случится, у меня есть по крайней мере пять других офицеров с подробными инструкциями о том, что с тобой делать, куда тебя отправить и как обеспечить твою безопасность. У меня есть для тебя кое-что ещё.

— Да? — улыбаюсь я.

Он кивает и встаёт. Он идёт в свой кабинет, открывает ящик стола и достает папку. Он возвращается и садится рядом со мной, протягивая её мне.

— Все твои новые документы, удостоверяющие личность. Конечно, тебе придётся оставить их здесь, но, когда всё закончится, мы перевезём тебя из этого города, начнёшь всё сначала, уже будучи в безопасности. Но я подумал, что тебе, возможно, захочется их увидеть.

Я смотрю на него, и мои глаза горят. Я опускаю взгляд, достаю свой новый паспорт и хихикаю, когда вижу имя.

Он изменил моё имя на Чарли.

Это его особое имя для меня.

Так что, на самом деле, не только то, что Оливер дал мне это имя, заставило меня почувствовать, что я переродилась, но и то, что я действительно стану тем, кто я есть, когда всё закончится. Чарли, новый человек, новая жизнь.

Интересно, каково это — быть Чарли и во внешнем мире тоже. И не только в этом офисе.

Интересно, будет ли всё так, как я себе представляла.

— Мне оно нравится, — говорю я Оливеру, — потому что теперь я буду помнить тебя вечно.

Не то чтобы я когда-нибудь его забуду.

Нет, я никогда не смогу.

— Всегда пожалуйста, — смеется он. — Подумал, тебе оно понравится. Ты просто должна довериться мне, Чарли. Я обеспечу твою безопасность. Ты веришь, что я смогу это сделать?

Я смотрю на него и запоминаю эти глаза, спокойные и собранные черты его красивого лица, и я знаю, знаю, что могу доверять ему.

Знаю, что, несмотря ни на что, он найдёт способ.

Да, он найдёт способ освободить меня.