Темный Страж

Глава 11 ~ Подробности

Розалин

Я стояла в коридоре, сердце бешено колотилось. Фреска была… другой. Сначала подумала, что сошла с ума, но чем дольше разглядывала ее по пути в столовую, тем сильнее убеждалась, что это не так. Она действительно изменилась. Существа переместились, и теперь гнали и удерживали других людей. Демон, который раньше просто приближался ко мне, теперь нависал надо мной, тянулся когтистыми, жадными руками.

И не было никаких сомнений, что это была я. Детали стали гораздо четче. Ничего не скрывалось. Я была полностью обнажена, как и все остальные люди на фреске. Я знала очертания собственного тела: изгиб носа, округлость лица, непослушные локоны волос.

Это. Была. Я.

Щеки покраснели так сильно, что я прикрыла их руками, не в силах отвести взгляд от изображения своего обнаженного тела, с выражением чистого ужаса на нарисованном лице.

Неужели это Дом Привратника создал эту фреску? Кто еще мог так безупречно изобразить мое лицо и тело? Кто видел меня нагой столько раз, чтобы нарисовать с такой точностью?

Даже Бастион не смог бы этого сделать.

Попыталась рассмотреть чудовище, преследовавшее меня. Но кроме черной кожи, демонических рогов, как у Кереса, и мускулистого тела, разобрать ничего не удалось. Голова была повернута в сторону, лицо скрыто затылком. А длинные, темные, струящиеся волосы, доходившие почти до середины спины, свисали между массивными, жилистыми крыльями.

Я зажмурила глаза, делая глубокие, медленные вдохи, пытаясь успокоить сердце. Нужно было идти в столовую, пока не пропустила завтрак. Но, открыв глаза, снова не смогла оторваться от контраста между темным чудовищем и собой. От того, что его лицо было полностью скрыто, а мое, наоборот.

Заставила себя отвернуться и поспешила по коридору в столовую. Разобраться, кто, как и… Я смогу позже.

Керес выглядел так, будто совсем не спал. Под его глазами легли тени, губы сжались в линию, эта картина заставила меня проглотить свои вопросы. Все равно он бы не ответил. Что-то изменилось вчера. Что-то произошло между нами, когда он удерживал меня своей магией. Я не знала, что именно, но была уверена, что он мне не скажет. Заставила себя хотя бы попытаться удержать свои вопросы при себе, но руки все равно дрожали.

К тому времени, как заняла свое привычное место за столом, он уже вызвал себе яйца и тосты. Мои мысли все еще витали вокруг обнаженного изображения меня самой на фреске, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы придумать что-то съедобное. Когда мне наконец удалось вызвать чашу клубники со взбитыми сливками, я ела молча, изо всех сил стараясь избегать его взгляда. Как только закончила завтрак, сразу выскочила из столовой. Решив хандрить у себя в комнате до следующего приема пищи.

Обед прошел почти так же, только с обменом любезностями, будто какой-то свод правил предписывал ему хотя бы поинтересоваться, как проходит мой день. Я отвечала коротко, продолжая сдерживать свои вопросы. Но к ужину они начали гноиться внутри меня. Он уже ждал, когда я пришла, сложив руки на столе перед собой, с тем же выражением усталости на лице. Я крепко зажмурила глаза, стараясь отогнать все смущающие меня мысли.

Фреска. Керес. Его глаза. Его руки. Керес.

Почему я горела желанием узнать, почему он пропустил и обед, и ужин накануне? Почему меня волновало, что он выглядит таким уставшим?

Почему. Мне. Не все. Равно?

— Где ты был вчера? — спросила я, стараясь придать голосу холодное безразличие.

Он чуть наклонил голову, выражение лица не изменилось.

— Разве я был не там, где ты ожидала?

— Не делайте так.

— Что именно?

— Вот это!

— Честно говоря, я не понимаю, что именно тебя раздражает, мисс Грин, — сказал он с такой искренней растерянностью, что я почти ему поверила.

— Отвечать на вопрос другим вопросом, вместо того чтобы просто ответить, — я сжала переносицу в раздражении. — Почему ты пропустил обед и ужин вчера?

Наступившая пауза привлекла мой взгляд к его глазам, этим черным колодцам тайн, пронизанным мерцающими нитями серебра. Ненавидела их… и в то же время жаждала.

— Я не был голоден.

Это казалось невозможным, но он не мог лгать. Я повторяла себе это снова и снова, пока он продолжал смотреть на меня, прежде чем наконец поднял ложку и погрузил ее в миску с рагу, которую вызвал для себя. Он не мог лгать. Я знала, что он не мог, а значит, это должно было быть правдой.

Но казалось, что это не единственная причина. Он намеренно ел медленно, и каждый раз, когда вынимал ложку изо рта, его взгляд снова оказывался на мне. От этого моя кожа покрылась мурашками, а волосы на затылке встали дыбом. Каждый раз, когда он глотал, мои глаза непроизвольно опускались на его шею. Пальцы крепче сжали ложку, когда представила, как мои зубы скользят вниз по его груди до пупка.

Он прочистил горло, словно пытаясь сосредоточиться на тарелке перед ним, но его дыхание было… неровным.

— Ты в порядке? — наконец спросила я.

Его глаза метнулись к моим, широко распахнутые от шока.

Черт. Я забыла. Какая же я идиотка. Он ведь чувствовал мои эмоции.

— Я устал. Мне… просто нужно больше сна, — сказал он уязвимым голосом.

Меня пронзил огонь, заливая щеки жаром. Нужно было подавить это. Мне нужно обуздать это влечение. Как бы мне ни было одиноко, я не могла позволить себе влюбиться в него.

Он — Темный Фейри.

Я выпалила первое, что пришло в голову.

— Тебе нужно нечто настолько человеческое, как сон?

Он усмехнулся, и удивление, только что читавшееся на его лице, исчезло.

— Мне нужен сон, но не так сильно, как людям.

Я резко скрестила руки.

— Значит, на это ты ответил. А вот сказать, проклятие это или нет, не можешь? Или, может… может скажешь, почему мое лицо нарисовано на стене?

— О чем ты говоришь?

Я с грохотом ударила ладонями по столу.

— Не делайте так!

Неожиданно он встал, и я невольно съежилась в кресле. Его глаза засветились белым светом, темные брови сошлись на переносице от гнева.

— У меня нет времени на это, — бросил он, разворачиваясь и делая несколько быстрых шагов к двери.

— Нет времени на что? На то, чтобы развлекать ничтожного человека? — выпалила я, вся копившаяся во мне злость вырвалась наружу. — На то, чтобы отвечать на вопросы, которые сам же поощрял задавать?

Он застыл.

Я попыталась удержать слова, но не смогла. Казалось, будто меня разорвало пополам. И вся боль, все раздражение из-за того, что он мне не доверял, вылились на пол между нами.

— Что случилось, Керес? Разозлило, что мой жалкий, слабый смертный разум слишком любопытен? Или что я могу узнать что-то, о чем тебе неудобно говорить? Или в конце концов самой Матери не угодно, чтобы я узнала хоть что-то, что помогло бы мне приготовиться к тому ужасу, который ждет меня по ту сторону твоего таинственного портала?

Керес медленно обернулся, и тени словно прилипли к его ногам. Свет в столовой померк, когда он сделал ко мне один пугающий шаг.

Тут же поняла, что зашла слишком далеко, и проглотила остаток слов.

— Скажи, Розалин, что ты на самом деле обо мне думаешь? О Темных Фейри, с их злой магией, проклятиях и склонности к жестокости? — спросил он, и каждое его слово было пропитано сарказмом.

Моя кровь закипела, и остатки благоразумия исчезли. Если он хочет знать, что я о них думаю, я скажу.

— Что вы считаете нас ничтожнее земли, по которой ходите. Что мы, жалкие букашки, которых можно раздавить. Что мы существуем, чтобы служить вам, и должны падать жертвами ради каждой вашей прихоти. Что наши жалкие, короткие жизни ничего не значат, — я сделала глубокий, дрожащий вдох. — Что ты, высокомерный и делаешь все, что захочешь, потому что красивый, и сильный, а моя жизнь, всего лишь крошечная пылинка по сравнению с твоими бесконечными годами.

Он сделал невероятно изящный шаг ко мне, его глаза пылали яростью.

— Знаешь, что я думаю о тебе?

Попыталась выдержать его взгляд, но глаза наполнились слезами гнева.

— Думаю, ты прожила все свои бессмысленные дни в ожидании, что кто-нибудь вытащит тебя из твоего жалкого существования.

Он сделал еще один шаг ближе, и я встретила его взгляд. Жалею об этом, но не в силах отвести глаз. В его глазах была ненависть. Чистая ярость, которая заморозила мое сердце в груди.

— Думаю, вы, люди, тратите свои драгоценные короткие жизни на богатство и похоть, все время считая, что те, кто не похож на вас, настоящие чудовища. Вы все слишком поверхностны.

Он не дал мне возможности ответить, оставив одну, дрожащую от гнева и стыда. Долгое время смотрела на его наполовину съеденное рагу, а потом резко вскочила со стула, решив идти за ним.

Я осознавала, что не должна больше его провоцировать. Но что-то внутри подсказывало, что если надавлю на него еще немного, он сломается и расскажет то, что я отчаянно хочу узнать.

Когда вышла в коридор, там было темно. Жаровни не зажигались, и я пыталась найти дорогу, ориентируясь только на пульсирующие вдоль стен тени. Повернула направо, туда, где находилась библиотека и комната, в которой видела его за мольбертом. Но не успела пройти далеко, как налетела прямо на твердую словно камень грудь, и отшатнулась.

Керес возвышался надо мной. В этот момент загорелась одна из жаровен, и я увидела ужасающий силуэт рогов на его голове.

— Скажи мне, мисс Грин, что ты видишь, когда смотришь на меня? Монстра? Зверя, посланного уничтожить тебя? Посланного утащить к мстительной королеве?

Я уставилась в темную пустоту его лица, и сжала руки в кулаки. Пыталась решить, отвечать ли ему. И если да, то сказать правду или то, что он хочет услышать. Но медлила слишком долго. Керес развернулся, и свет ушел вместе с ним. Все произошло так быстро, что мир словно наклонился, и я едва не потеряла равновесие.

— Подожди! — вскрикнула я, спотыкаясь и падая на одно колено, пытаясь поспеть за ним. — Керес, подожди!

Где-то впереди хлопнула дверь. Судя по звуку, это была не библиотека, а что-то дальше по коридору. Комната, в которую мне наверняка не попасть. Я поспешила следом, и заметила, что идти вдруг стало легче, будто его злая теневая магия втянулась вместе с ним за ту дверь.

Сначала проверила библиотеку, но, как и ожидала, там было пусто. Жаровня горела спокойно, словно все было в порядке, как и всегда. Подошла к следующей двери, она оказалась запертой.

— Керес! — позвала я, постучав.

Ответа не последовало.

Пошла к следующей двери. Снова постучала и позвала его по имени, обнаружив, что она заперта. Он снова не вышел.

Еще одна дверь. Еще один отсутствующий ответ.

Добравшись до конца коридора, остановилась у последней двери, запертой, как и все остальные. Я уже подняла руку, чтобы постучать, но что-то внутри остановило меня. Внутренний голос разума говорил, что нужно оставить его в покое. Я зашла слишком далеко. Если продолжу, вызову ярость, с которой уже не смогу справиться.

Прижалась спиной к стене, потом медленно сползла вниз, пока не села на холодный пол, обхватив колени руками. В этом безумном месте у меня был только один человек, и я поступила с ним ужасно.

Вместо того, чтобы хотя бы допустить мысль, что он действительно пытался помочь, вела себя так, будто он желал мне зла. Решила, что он мой враг, хотя он лишь старался сделать мое пребывание здесь хоть немного менее пугающим. Прежде чем меня уведут в Неблагой Двор, чтобы исполнить древний кровавый долг перед Королевой Ведьм.

Возможно, у него не было другого выбора, как и у меня. Если это действительно проклятие, то он был в той же ловушке, что и я.

И все же я обращалась с ним, как будто он был тем человеком, что сказал имя моей сестры на городской площади, или тем Темным Фейри, который убил моего мужа.

По щеке скатилась слеза. Нужно перестать видеть в нем чудовище только потому, что сама оказалась в этом положении. Вытерла слезу, крепче обняла ноги. А потом, набравшись храбрости, поднялась.

Я должна извиниться, иначе чувство вины разъест меня изнутри.

Повернулась к двери и подняла руку, чтобы постучать, но остановилась. Сомнение сжало грудь. Скорее всего, он даже не хочет со мной говорить. Возможно, все это время он специально игнорировал меня. Я уже собиралась уйти, когда дверь распахнулась, и на меня обрушился поток воздуха и теней.

— Ты невыносима, — сказал он, в его голосе слышалось раздражение.

Свет, льющийся из комнаты за его спиной, окутал его лицо тенью.

— Прости, — вырвалось у меня.

— За что ты извиняешься? — прошипел он. — За то, что оскорбила мерзкого зверя вроде меня?

— Ты прав, — тихо сказала я. — Я поверхностна, и… если это действительно проклятие, ты, вероятно, так же ограничен, как и я. Мне не следовало обращаться с тобой так, будто ты делаешь все это нарочно. Прости.

Он глубоко вдохнул, затягивая паузу между нами.

— Извинение принято. А теперь оставь меня в покое, человек.

Керес развернулся и с силой захлопнул дверь прямо перед моим лицом.

Слишком ошеломленная, чтобы пошевелиться, стояла на месте несколько минут, пока внутри меня клубились ярость и горечь. Больше всего ранила не грубость, а то, что он назвал меня человеком.

Да, я и была человеком, но из его уст слово прозвучало так горько, будто было вином, которое превратилось в уксус.

Сделала несколько шагов назад, по щеке скатилась новая слеза. Она жгла кожу, прежде чем упасть с подбородка.

Он был прав. Я не заслужила его ответов. Я еще не научилась смотреть дальше собственного страха и ненависти.

Я развернулась и убежала.