Темный Страж

Глава 14 ~ До нее

Керес

Я — Керес Блэкварден.

Я — Привратник, хранитель портала между человеческим миром и Неблагим Двором.

Осужденный за измену своей семьи в Войне между людьми и Темными Фейри и проклятый за то, что предал Королеву Ведьм.

Хотел бы рассказать Розалин все это, дать ей желаемую правду. Но не мог физически. Я уже расплачивался за то, что попытался сказать ей.

Смыл кровь с лица, завороженно наблюдая, как она танцует в воде, будто красные ленты, и исчезает в раковине. Мне не было так плохо со времени, когда пытался разрушить проклятие, после того как ко мне привели первую девушку. Тот небольшой запас магии, что еще оставался во мне, был уничтожен, вместе с остатками сил.

Вышел из ванной и пошатываясь дошел до кровати, хватаясь за стойку балдахина, отчаянно пытаясь остановить кружение мира. Удивительно, что вообще сумел дойти до своей комнаты. Сила воли заставляла ставить одну ногу перед другой, лишь бы уйти подальше от ее запутавшихся эмоций.

Мне нужно было расстояние.

Она была слишком близко. Все противоречивые чувства, с которыми она боролась с момента нашей ссоры, разрывали меня на части. Я не был уверен, сколько еще смогу выдержать, прежде чем сделаю что-нибудь глупое.

Жаровня рядом с кроватью погасла, выпустив клуб дыма.

— Знаю, — сказал вслух, хотя прекрасно понимал, что Дом слышит каждую мою мысль. — Это было глупо.

Я был связан с этим местом так долго, что едва помнил, каково это, жить без его подслушивания. Я уже и не знал, где кончается моя магия и начинается магия Дома. В каком-то смысле вопрос Розалин, не являюсь ли я частью дома, был уместным. Меня одновременно раздражала и восхищала ее проницательность.

Затем рухнул на кровать и перевернулся на спину, уставившись в балдахин над собой, когда вторая жаровня у изголовья тоже погасла.

Быть проклятым и каждые пять лет тащить человеческих девушек в Неблагой Двор, это одно. Но не иметь возможности говорить об этом, совсем другое.

Физическая боль была невыносимой.

Не мог отвечать на ее вопросы. Не мог лгать.

Я был пленником, запертым в клетке любопытства Розалин.

— Она не перестанет спрашивать.

Ни одна из других девушек даже не удосуживалась смотреть по сторонам, на стены, на дом, или на то, как я уклонялся от их вопросов встречными вопросами. Никто из них никогда не догадывался, что замешано проклятие. Они просто старались избегать меня, украдкой глядя на мое ужасно прекрасное лицо, пока не истекали восемь дней, что они проводили в моем Доме.

Они принимали как данность, что какая-то древняя чудовищная сделка между мстительным Темным Фейри и давно умершими людьми, причина их появления в Доме Привратника. Что, в сущности, было почти правдой. Их вполне устраивало то объяснение, которое я им давал. Их обольщали мои слова и лицо, как и должно было быть.

До нее.

Она все еще была очарована. Я чувствовал ее желание, такое сильное, что оно сбивало с толку. Она хотела меня, почти так же сильно, как хотела узнать правду. Но это было не просто вожделение. Она хотела злить меня. Видеть, как меняется мое лицо, как реагирую. Хотела сломать меня, и я ощущал это каждый раз, когда ее взгляд был на мне.

И ее желание было так чертовски восхитительно, что вызывало привыкание.

Проблема была не в ней. Проблема была во мне.

Потому что я хотел ответить на все ее вопросы. Хотел рассказать ей все, каждую крупицу истории о Доме Привратника. О причинах, по которым она здесь. О Королеве Ведьм. О проклятии. О себе.

Я хотел разговаривать с ней всю ночь и смотреть, как солнце озарение небо утром. Хотел показать ей галерею. Свои картины — наследие моего проклятия.

Хотел узнать Розалин Грин, женщину, которая не переставала задавать чертовы вопросы.

Раньше никогда не интересовался девушками, которых приводили ко мне. Для меня они все были одинаковыми, испуганные, поверхностные людишки, ждущие своего спасителя в сияющих доспехах.

Но не Розалин. Нет. Она спасет себя сама.

Та решимость, что исходила от нее, была опьяняющей. Никакого рыцаря не будет, и она осознала это в тот самый миг, когда увидела, как я вышел из тени.

Температура в комнате резко упала, и мое дыхание стало видимым в воздухе. Попытался накинуть на себя одеяло, но сил не хватило. Тьма окутала мои глаза.

— Мне нужно еще немного времени, — прошептал я.

И мне действительно нужно было расстояние между нами. Потому что, по правде говоря, каждый раз, когда ее пытливые зеленые глаза искали ответы в моих.

Мне нравилось это.

Мое сердце разобьется, когда я потащу ее в Неблагой Двор. Туда, где она сломается.

Я хотел, чтобы она задавала мне любые вопросы, которые желало ее сердце, и еще больше хотел отвечать на них. Хотел, чтобы она сидела со мной в моей столовой, гневно глядя на меня своими очаровательными глазами. Хотел, чтобы она видела меня, всего меня. Хотел, чтобы она ломала меня снова и снова.

Я хотел ее.

— Еще немного времени… — прохрипел я, задыхаясь от боли.

С глазами полными слез, которых не проливал уже столетия.

— Пожалуйста…

Последняя жаровня в комнате погасла.