Только мои грёзы

Глава 12

Ко времени, когда Мин прочла объявление в частном разделе «Таймс», с ней также произошли перемены, и гораздо более поразительные, чем с Джулианом. Словно она закуклилась, а потом превратилась в новое существо. И когда она увидела свое имя и прочла: «Мин Корелли, если вы прочтете это, непременно свяжитесь с а/я X», то она была там, где Джулиан ожидал менее всего. Она была даже не в Англии. Газета была двухдневной давности, а Мин завтракала на балконе роскошной гостиницы в Риме.

По другую сторону стола восседал маленький полный джентльмен с седыми волосами, гладковыбритый, с маленькими ясными голубыми глазами, цветом и формой похожими на глаза Мин. Он был в роскошном халате и с аппетитом поглощал обильный завтрак. Мин, в безукоризненно сшитом и очень элегантном белом костюме, ела более умеренно — кофе, булочки и мед.

Перед тем как официант принес английскую почту и она развернула газету, девушка задумчиво созерцала великолепную панораму вечного города, никогда не оставлявшего ее равнодушной. Впервые увидев его, она решила, что это красивейший город мира, и так продолжала думать и теперь, особенно в утренние часы, когда замечательные здания и купола церквей казались еще прекраснее на утреннем солнце, а всевластная полуденная жара не мешала воспринимать их красоту.

Она планировала еще один поход по музеям, библиотекам, интересным местам, никогда не уставая воспринимать то, что Рим мог ей дать. До этого она также осматривала Флоренцию, Венецию, а перед тем — Париж. Перед ее восхищенным взором раскрывались все новые сокровища мира. Так много хотелось узнать, особенно, грустно думала она, если вспомнить, какой невеждой была она, Мин Корелли, перед этой поездкой на континент десять месяцев назад. Она планировала из Рима отправиться в Женеву и продолжить самообразование, что доставляло ей огромное удовольствие. Но это объявление в «Таймс» взволновало ее. Как-то сразу она почувствовала, что стоит за этим. Она сама не знала почему, но поняла это. Это был человек, чья тень везде следовала за ней в ее странствиях, чей дух вдохновил ее на путь от невежества к знанию, к прекрасным книгам, картинам, статуям.

Она встала, смяв в руках «Таймс», и сияющими глазами посмотрела на пожилого сотрапезника.

— Дядя Альберт, могли бы мы сейчас же вернуться в Лондон?

Тот, кого она так назвала, снял очки в роговой оправе и посмотрел на нее глазами, так странно похожими на ее собственные. Он сказал:

— Конечно, дорогая. Я не возражаю против любых направлений. Как я сказал сначала, деньги для меня не цель. Я нажил их — значит, их надо тратить, после того как покончено с проблемой налогов. Можно вернуться, можно остаться. Можно что угодно.

Девушка подошла к нему и обняла за плечи.

— Вы просто мой ангел-хранитель, дядя Ал. С тех пор как мы встретились, жизнь стала похожа на сказку. Я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Но мне кажется, не надо тащить вас в Лондон в осенние туманы. Может быть, вы предпочтете остаться здесь?

— Я не особенно хочу остаться в Риме, но не возражал бы против Монте-Карло. Но может быть, мы потом сможем это сделать вдвоем. Скоро ты и так насытишься Лондоном. Но мне сейчас намного лучше, и английский климат не принесет мне вреда. Я слышал, там сейчас хорошая погода.

— Тогда, если не возражаете, я скажу, чтобы нам перезаказали авиабилеты с Женевы на Лондон.

— О'кей, — улыбнулся и кивнул дядя. И спросил: — Все ли в порядке, Мин?

Она покраснела. Лицо ее теперь округлилось и покрылось золотистым загаром. Солнце, обильная еда и отдых вместе с радостью от открытия прекрасного мира превратили Мин из изможденного существа в здоровую девушку, полную душевной и физической энергии. Дядя гордился ею. Везде, где они появлялись, люди оглядывались на Мин. А она теперь могла одеваться в самые нарядные одежды, затмевая окружающих модниц. Он сказал ей, что не надо жалеть денег на наряды, а остальное довершили ее хороший вкус и усилия мастеров одного из лучших ателье Рима. Мин повсюду была в центре внимания.

С ней было очень приятно, потому что она никогда не ныла и ее живо интересовало все вокруг. Жажда знаний у нее поражала дядю Альберта. Только один недостаток он находил у племянницы — она не интересовалась молодыми людьми. Он считал, что естественно было бы для нее ходить на танцы, где она могла бы с кем-нибудь познакомиться. Но, хотя он сказал, что оставит ей целое состояние, когда она выйдет замуж, ее это мало интересовало и она, казалось, не питала интереса к замужеству. Он, однако, понимал, что она сохнет по этому малому, Беррисфорду. Он знал все о деле Беррисфорда. Она не делала секрета, что именно он заразил ее этой любовью к искусству. Он никогда не забудет ее первой просьбы в первый их поход по магазинам.

— Пойди и выбери себе хороший подарок, — сказал он тогда ей. И что она попросила? Не алмазные серьги или жемчужное ожерелье, как сделало бы большинство девушек, а книгу! Книгу стихов какого-то Йитса. Потом-то он купил ей настоящее жемчужное ожерелье вместо дешевых бус, которые она носила, и хотя, Мин очень благодарила его, она и вполовину не радовалась ожерелью так, как той книге.

Мин вышла с балкона в спальню. Красивая комната была полна книг, цветов и красивых вещей, из которых распакована была только половина. Благодаря удивительной щедрости дяди она собрала немало ценного. И сейчас еще она не совсем привыкла к нынешнему богатству, оно даже смущало ее. Как наследница дяди Альберта, она теперь не очень соответствовала любимым стихам: «Но в бедности своей…» Она уже не бедная, и у нее уже есть не «только грезы». Но эти грезы и были для нее самым важным, эта память о нем. И сейчас, во всей этой оргии трат с дядей, главным для нее была духовная связь с Джулианом. Ей понравились деньги потому, что помогли ей дорасти до его уровня, выбравшись из прежнего невежества.

Она сидела за туалетным столиком и думала о событиях прошедшего года и о причудливых капризах судьбы, которые с ней случились. Она не больше двух недель проработала няней у Селерсов, когда появился дядя Альберт…

Альберт Эдвард Спрингер из Виннипега, живший в Мельбурне, был ее единственный кровный родственник, одинокий холостяк. Сорок лет он вел жизнь, полную приключений, имел и потерял золотой рудник в Австралии, покупал и продавал овцеводческие фермы, играл на хлебной бирже в Виннипеге, сделал еще одно состояние и увеличил его на поставках провианта в армию во время войны. У него был талант купить нужные вещи в нужный момент; все, к чему он прикасался, становилось золотым. Ему было за шестьдесят, когда он закончил все дела в Канаде и приехал в Лондон искать дочку малютки Барбары, своей сестры. А там, используя силу денег, он напал на след Тома Корелли, узнал о его смерти и добыл его последний адрес в Стритхэме. А дальше он просто случайно постучался к соседям, Селерсам…

Подобно Золушке в карете, Мин тут же уехала из Лондона в Париж и начала жить в роскоши, как племянница и наследница Альберта Спрингера. Но она была Золушкой без своего Принца, как подумала она сейчас с грустной улыбкой. А без этого все было как-то безрадостно. Правда, она была благодарна судьбе, и было, конечно, за что. Все эти прекрасные путешествия пришли на смену тяжкому труду няни за фунт и стол.

Во всех путешествиях за пределами Англии она искала в газетах сведений о разводе Джулиана и только полгода назад нашла объявление в одной из газет, что миссис Беррисфорд, живущая на Маунт-стрит, развелась с мужем, издателем мистером Беррисфордом. И все. Ее имени не было, как и обещал Джулиан. Но чего это ему стоило? Она не знала. Она не раз испытывала искушение написать, но не сделала этого. И вот это объявление странно взволновало ее, вызвав желание вернуться.

Она написала короткое письмо:

«Даю знать тому, кто связан с а/я X, что Мин Корелли сейчас находится в Риме и вернется в Лондон 15 сентября. Ее адрес: Савиль-Корт, 21».

Маленькая девушка из Стритхэма была теперь хозяйкой замечательной квартиры, которую купил ей дядя Альберт и которую она выбрала по своему усмотрению на Савиль-Корт, потому что это была надстройка над огромным зданием с замечательным видом на Лондон. Она была обставлена в духе, который, Мин знала, Джулиан одобрил бы, со старой мебелью, хорошими коврами и портьерами. Теперь это была главная резиденция мистера Спрингера и его племянницы. Они решили, что позже Мин сможет купить дом за городом: Мин очень хотела иметь сад. Но на время путешествий иметь такую квартиру было хорошо.

Вернулись они в Лондон в прекрасный осенний денек, когда город купался в солнечных лучах, а воздух долго сохранял тепло. Мин никогда не чувствовала такого странного волнения, когда их самолет приземлился в Англии. Ей казалось, что газетная вырезка с объявлением прожжет ее сумку. Кто же ищет ее? От всего сердца ей хотелось, чтобы Джулиан.

Дядя Альберт сказал, проводив ее до дома, что хочет постричься, он не видел толку в итальянских парикмахерах. Так что Мин одна вошла в прекрасную квартиру и открыла окна, потому что там в этот сентябрьский день было почти так же душно, как в Риме.

Потом она подошла к столику в холле и с бьющимся сердцем стала разбирать почту, принесенную портье. В основном это были бумаги и счета, но она была уверена, что должен быть ответ от хозяина абонентного ящика. Ее сердце упало, когда она поняла, что ответа нет. Лихорадочное волнение, которое она почувствовала в Италии, пропало. Может быть, тот, кто ее искал, решил больше не беспокоиться, или это был вовсе не Джулиан.

Она вошла в великолепную спальню, декорированную в стиле белой лилии. Сидя за туалетным столиком и глядя на себя в зеркало, на эту новую Мин, исполненную здоровья и шика, она вдруг почувствовала себя усталой и не в духе. Так она себя не чувствовала с тех пор, как дядя Альберт со своими деньгами и щедростью так изменил ее жизнь.

Она беспокойно ходила по квартире, пока не вернулась в гостиную, где, сидя перед книжным шкафом, с любовью и грустью стала смотреть на собранные ею книги. Многие еще не были распакованы. Было много классиков из числа тех книг, какие были в его библиотеке, про которые он говорил ей. Она уже почти жалела, что вернулась в Лондон. Хотелось позвонить миссис Тренч, но гордость удержала ее. Лучше было, когда она находилась за сотни миль отсюда. Вся ее любовь к Джулиану и боль разлуки не утихали в ее сердце, где бы она ни была.

И тут раздался телефонный звонок.

Заговорила женщина… ее голос Мин не спутала бы с другим. Это была Ева Тренч!

— Это Мин Корелли? Мин, это вы?

— О, миссис Тренч! Да, это я, это Мин.

— Алло, как вы там, дорогая, жили все это время?

— Хорошо. О, миссис Тренч, все изменилось с тех пор. Вы и не представляете, что произошло со мной!

— Сейчас расскажете. Но раньше хочу сказать, что мы получили ваш ответ на объявление.

Сердце Мин забилось, румянец стал гуще. Но почему миссис Тренч сказала «мы»?

— Так это вы дали его?

— Мистер Джулиан попросил меня об этом, и я поместила объявление в газетах, — сказала она несколько суховато.

— Так он… хочет меня видеть?

— По-моему, он давно уже думал о том, как связаться с вами. Знаете, мы сделали все, что могли, чтобы найти вас, когда вы сбежали, нехорошая девчонка.

Мин смогла рассмеяться:

— Это ведь было ужасно с моей стороны?

— Это было очень смело, и мы с мистером Джулианом оценили это. Куда вы девались и почему?

Мин кратко рассказала о своем визите к Селерсам, затем — о дяде. Она закончила словами:

— Как видите, мне просто повезло.

Трудно угадать, что подумала обо всем этом Ева Тренч, но она сказала:

— Ну что за везучая девушка! И никто так не мог бы порадоваться за вас, как я. Вы, по-моему, заслужили это.

— Я столько раз хотела вам написать, но все думала, что не следует. Наверное… с разводом покончено?

Тут миссис Тренч рассказала Мин о последних событиях. Да, Клодия развелась и почти сразу вышла замуж снова. Теперь она виконтесса Аллардин. Мин новость показалась нелепой — выйти замуж за этого придурковатого Оззи, после самого замечательного человека в мире! Но больше всего ее огорчили новости о Джулиане.

У Джулиана, по рассказу миссис Тренч, этим летом дела шли неважно. Он сильно похудел и плохо выглядит. Разрыв между ним и его дядей сохранился, и Джулиан тяжело переживал это. А худшей для Мин была новость, что он продает имение в Шенли, будучи уже не в состоянии содержать большой дом. Бизнес шел плохо, а развод нанес ему большие убытки. Он уже не был прежним богачом. А если дядя его уйдет от дел или умрет и Джулиан возглавит фирму, едва ли его финансовое положение значительно улучшится.

Сердце Мин учащенно забилось. Она воскликнула:

— Не могу поверить, чтобы он продавал имение! Он обожал его.

— Да, и я думаю, это было тяжким решением для него, но пришлось. На этой неделе появилась фотография дома в «Сельской жизни». Он может стоить хороших денег. Кто-то может купить его и превратить в клуб или частную гостиницу.

Мин ужаснулась:

— Но он ненавидит такие вещи. Где он сейчас?

— Живет в домике садовника. Всегда один. Но он очень увлекся садоводством и многое делает сам.

— А Фрисби? Милый Фрисби все с ним?

— К счастью, да. Они по-прежнему большие друзья.

С широко открытыми глазами Мин узнавала о переменах в судьбе Джулиана, потом спросила:

— А зачем он хотел меня видеть?

Еве Тренч было трудно ответить. Она и сама точно не знала ответа. Сам Джулиан объяснял, что тревожился о Мин со времени ее исчезновения, хотел узнать, что с ней сталось, устроена ли она. Она сказала это Мин.

— Он был так добр ко мне, но не стоило тревожиться.

— Кажется, да, — рассмеялась Тренч. — Случившееся с вами — сказка.

— Где же он сегодня? — повторила Мин вопрос.

— Уже отправился в свой домик. Жара утомила его. Но он просил меня позвонить сюда и разузнать о вас. Он очень обрадовался, получив ваш ответ. Мы оба были заинтригованы римским штемпелем и подумали, что вы, наверное, там работаете.

— Вы еще будете звонить ему вечером?

— Не собиралась, но могу. Конечно, я позвоню ему и сообщу такие прекрасные новости. Он будет очень рад.

— Попросите его навестить меня. Может быть, завтра он позвонит мне с работы? И пожалуйста, дорогая миссис Тренч, прошу вас пообедать со мной в любой день.

— Как странно это… маленькая Мин приглашает меня на обед. Но вы и по голосу вроде не похожи на ту Мин. Не выросли ли вы дюймов на пять?

Теперь Мин засмеялась. Они поговорили еще несколько минут. Мин положила трубку и вновь ощутила беспокойство. Она принялась расхаживать по комнате, поглядывая на крыши, деревья, флаг над Букингемским дворцом. Она чувствовала и большое облегчение, оттого что узнала о Джулиане, и сожаление о его неприятностях. Подумать только, он собирается продавать имение, живет один в домике садовника, где прежде жила семья Рози. Мин чувствовала и свою вину: если бы она не появилась в Шенли, Джулиан все так же жил бы в любимом доме.

Как он отреагирует, когда узнает, что Мин стала богатой наследницей? Придет ли сюда? Услышит ли она завтра его голос впервые за эти долгие месяцы?

Приход дяди прервал ее размышления. Он принес кипу газет и журналов. Его красиво постригли. Ему было жарко, и он обмахивался платком.

— Не сказал бы, что здесь прохладнее, чем в Риме, — сказал он, бросая прессу на столик у окна.

Мин рассеянно стала просматривать журналы и газеты. Вдруг щеки ее порозовели. Она схватила «Сельскую жизнь».

— О, ты принес то, что меня интересовало!

— Да, здесь есть много объявлений о хороших домах, а такая погода заставляет думать, что действительно лучше переселиться в деревню.

Мин снова почувствовала, что сердце ее забилось чаще.

— Я знаю один продающийся дом, — сказала она тихо, — один из лучших в Англии.

— Купи, если хочешь, — сказал дядя, как обычно, когда она выражала редкое желание тратить его деньги.

Она стала быстро листать журнал. И вот с волнением увидела фото знакомого дома среди высоких деревьев с подписью: «Имение Шенли».

С возрастающим волнением она прочла объявление:

«Замечательный дом в стиле королевы Анны, с оригинальной отделкой и прекрасной палисандровой лестницей, галереей, десятью спальнями, четырьмя ванными…» и т. д. Было также описание земельного участка и хозяйственных строений. Вся цена, с мебелью и коврами, — двадцать тысяч фунтов стерлингов.

Прежней Мин показалось бы, что это астрономическая, недоступная сумма, но наследнице Спрингера казалось, что это естественная цена за прекрасный старинный особняк.

И мысль, возникшая у нее, когда она узнала о продаже имения, становилась все более настойчивой. Почему бы дяде не купить имение Шенли для нее?

Она передала журнал дяде и показала ему фотографию дома Джулиана.