Травница

16

Это, конечно, не совсем забор. Так, остатки былой роскоши — чуть подальше от того места, где мы с Сергеем ели малину. Здесь темно и уютно, как в шалаше. Он, забор этот, спрятанный кустами малины и вишни-"плакучки", махонький, всего метра три в ширину. Два столбика, вбитых в землю, две поперечные жерди — и доски на них. В одном месте доски не хватало, так что я, усевшись на корявую нижнюю жердь, снимала спелые ягоды с веток поближе и размышляла. Я уже всё для себя решила. Запутанных ситуаций не люблю. Легче их рвать сразу. Но сейчас мешал Стах. Я-то уже сегодня решила сбежать, сразу после вечерней перевязки. А что? Через лес — час спокойной ходьбы. Утром, благо Сергей встаёт не слишком рано, а я — наоборот, как раз бы успела к перевязке утренней. А потом бы опять сбежала. И целый день свободна.

Но кот решил по-своему. Он вдруг начал ходить за мной по пятам, не отставая. Нет, конечно, я могла бы забрать его с собой, но оставлять Сергея совсем в одиночестве… Зарапортовалась. Какое одиночество?.. С ним остаётся и Андрей. И эти двое.

И теперь я сидела и думала, не слишком ли сильно я заранее паникую. Такое в моём характере тоже есть. Со вздохом сняла ещё ягодку, сунула в рот. Вкусно… Прохладная такая сладость на языке…

— Оля!

Я затаилась. От этого повелительного голоса аж мурашки по спине… Еле слышное потрескивание и поскрипывание песка на асфальтовой дорожке под резиной колёс. А вскоре послышался и шелест травы. Свернул к малине.

— Оля! — настойчиво позвал Сергей. — Если я подъеду ближе, Андрею придётся меня отсюда вытаскивать. Колёса застрянут в земле.

Вздохнув, я нагнулась, чтобы не треснуться головой о верхнюю перекладину, и вышла из кустов. Сергей сидел в кресле спокойно, только пальцы левой руки неслышно барабанили по подлокотнику… Шантажист.

— Ты одна? — как-то незаинтересованно спросил он, будто ему всё равно — одна я, нет ли. И чего тогда спрашивает вообще?

— Нет, не одна, — строптиво ответила я и обернулась.

И он невольно тоже посмотрел на малину. Вцепившись обеими руками в подлокотники. Лицо сразу почему-то осунулось, а глаза заледенели.

Стах вышел из кустов важно и с осознанием собственного кошачьего достоинства. Встал рядом с моими ногами. А потом сел, укоризненно глядя на хозяина.

— Почему ты здесь сидишь? — с каким-то хмурым облегчением спросил Сергей.

— Потому что Регги нет. Была бы она, я не сидела, а бегала.

— Тебе жаль… Ты очень жалеешь, что я уволил Вадима?

— Что ты делаешь, меня не волнует. Это дело хозяйское — принимать на работу или увольнять. — Я запнулась, когда в голову пришла новая мысль, и уже внимательно посмотрела на Сергея. — А-а… А ты, случаем, не увольнять меня пришёл?

— С чего ты так решила? — Судя по дрогнувшим бровям, удивился он искренне.

Он развернул кресло и поехал к дорожке. Передние колёса въехали на асфальт — задние забуксовали. Я подошла и машинально схватилась за какую-то раму сбоку — приподнять одну сторону кресла. Господи, какое тяжёлое!

— Опусти! Что ты делаешь?!

— Ты же застрял! Вытаскиваю! — обозлилась я: тоже — нашёл неженку! Поработал бы с моё в деревне в самую страдную пору!.. Хоть и давно было, но физической работы не боюсь! И вообще. Небось, не возражал, когда ночью мне пришлось его держать!..

Кресло поднялось на дорожку. Не оборачиваясь, Сергей проехал было несколько метров — и остановился. Повернул голову — намёк на обернуться.

— Ну, ты идёшь?

— У меня свободное время, между прочим, — не сдвинувшись с места, сказала я. Стах посмотрел на меня, посмотрел на хозяина. И тоже с места не сдвинулся. Ура… Хоть этот меня понимает. — Да и что сейчас в доме делать?

— А здесь — что?

Хотела я ему ответить, что было дельце, пока он не приехал… Но…

— А здесь — малина, — в том же тоне ответила я. — Зря пропадает. Доем — приду. — Выждала паузу, глядя на его пальцы, снова забарабанившие по ручке кресла, и ехидно добавила: — А может, и нет. До перевязки времени полно.

Пальцы на подлокотнике застыли.

— Не пойдёшь?

— Ну, Сергей, что мне там делать? Ты занят с гостями. Андрею не до меня. Я хоть погуляю здесь о Стахом.

— Ты могла бы посидеть с нами.

Впервые я услышала его нерешительность. И сама хмуро спросила:

— Смеёшься? Да? Наёмная служащая — с гостями?

— Ты так расцениваешь своё положение в моём доме? — Ух, какое высокомерие прорезалось в голосе… Он начал неловко разворачивать кресло ко мне, и я поспешила обойти его сама. Холодные зелёные глаза замерли на мне. — Почему? Ведь совсем недавно тебе нравилось здесь.

— За что ты уволил Вадима?

— Тебе очень плохо, что я его уволил?

— Да, плохо. А если Андрей в следующий раз подойдёт ко мне и скажет, что ты больше не нуждаешься в моих услугах? Причём ничего не объясняя?

— Хочешь — верну его? — Он прищурился, хотя солнце было за его спиной.

— А смысл? — пожала я плечами. — Он не вернётся.

— Почему ты так думаешь? Ты говорила с ним? — Вот тут он удивился.

— Нет. Не говорила. Просто, если б ты так поступил со мной, я бы точно не вернулась… И ещё. Ты его не вернёшь в любом случае.

— Почему?

— Мне кажется, не в твоём характере так быстро менять решения.

— Я найму для тебя другого телохранителя.

— Как хочешь. Хозяин — барин.

После этой моей реплики он вскинул голову и молча объехал меня. Глядя ему вслед, я села на асфальт — ногами на траву, чем немедленно воспользовался Стах и с довольным мурлыканьем устроился у меня на коленях. Поглаживая ему голову, я пыталась думать, но думать не хотелось. Хотелось плакать. Что-то я совсем плаксивая стала. С чего бы… Перед глазами промелькнуло, как склонилась над Сергеем Лина, как нежно обняла ладонями его лицо… Мотнула головой. Мне-то что с того? Обняла и обняла… Проморгалась — и слёзы остались на месте.

Весь день до вечера я старалась сделать так, чтобы никто ко мне не подходил, пряталась ото всех. Удобно, если учесть, что обереги мои никого не пускали ко мне — из тех, кого я не хотела бы видеть. А те, кого хотела видеть, не приходили сами. Андрею некогда, а Сергей… Так что была рада, что хоть Стах остался со мной.

Перед перевязкой заглянула на кухню.

— Андрей, не сочти меня за дурочку, но… Не мог бы ты проводить меня к Сергею? А я потом тебе помогу с готовкой.

— Конечно, провожу.

Я знаю, что платки при моих широких скулах меня почти уродуют. Поэтому взятую на всякий случай из дома ситцевую косынку надела — и так, чтобы она полностью скрывала волосы. Ну и… Я отвернулась от зеркала. Ну и уродина… Даже Андрей вскинул брови при виде платка. Правильно. Ни разу не надела, а тут… Это называется — бунт на корабле: если я уродина, почему бы не стать ещё страшней?..

— … Здравствуйте.

Мне ответили вразнобой. Причём Александр при виде меня скривился и сполз со стола, на котором сидел, чтобы удалиться из комнаты. А следом за ним… Ой, кажется, с ним у Мишкиного отца ничего не получится. Пустоцвет… Кажется, его сестра ещё ни о чём не подозревала. Так что я спокойно вынесла из ванной комнаты всё необходимое. И, пока я снимала с ног Сергея тряпки и мешки, Лина довольно безразлично спросила:

— Вы профессиональный медик?

— Нет.

Боясь следующих вопросов, я немедленно, хотя ещё было рано, открыла баночку со снадобьем. Лина сидела на стуле рядом с Сергеем. "Аромат" быстро распространился по комнате, после чего женщина мучительно сморщилась и, извинившись, вышла.

Я работала быстро, счищая ватой то, что легко снималось, и срезая ножницами клочья плоти, которая ещё держалась, но уже была безвозвратно мертва. Несмотря на страшный вид вскрывающихся язв, я почувствовала облегчение: гнили стало меньше.

— Не щиплет? — спросила я, закончив чистку и наложив снадобье на кожу.

— Нет.

Я взглянула на него. Сидел спокойно, но закрыв глаза. Правильно. Чего на меня смотреть, если только что здесь такая красавица была… Опять нагнетаю?..

Быстро наложила марлички на все тёмные пятна и на язвы, бережно замотала его ноги в мешки, положила сверху простыню. Потом придёт Андрей, поможет ему надеть спортивные штаны, а я пока…

— Ты будешь ужинать с нами?

— … Нет.

— А как же хозяин — барин?

— А Андрею одному оставаться? — сердито спросила я. — Или заставишь его прислуживать здесь? Чтобы не скучал?

Глаз он так и не открыл. Я принесла чашку с остатками отвара, сунула ему в руку.

— Пей, а то потом опять забудешь. А я потом чашку заберу вниз помыть.

Пальцы у него слишком вялые. Задумался, что ли, о чём-то. Пришлось встать рядом и подождать, пока соизволит глаза открыть. И снова протянуть отвар. Он глянул исподлобья, поднял руки и внезапно обнял мои ладони своими и так, обняв, потянул чашку к себе, к своим губам. Холодок по позвоночнику. Что он делает… И зачем? Я не умею в такие игры играть. Думает, раз я почти прислуга, а он хозяин, так можно всё что угодно со мной делать?! Нет… Я сегодня точно сбегу домой…

— Сними платок. — Его шёпот резанул по ушам.

И глаза поднял. Я, затаив дыхание, почти незаметно покачала головой. Страшные у него глаза. Даже полузакрытые — бездонные… Его губы дрогнули — улыбнуться? Приник снова к чашке, а потом выпрямил свои пальцы, но не убрал и потёрся щекой о мои. Не спуская с меня глаз. Замер так… Тёплое дыхание в мои пальцы. Освободившейся рукой стащил с меня платок.

— Твоё эстетическое чувство возмущено? — попыталась я спросить саркастически.

Мимо. Молчит и смотрит.

Я дёрнула было ладони с чашкой. Не отпустил. Чёрт… На два фронта играет? Думает — болен, так можно всё?.. Вести себя как угодно? Что он так внимательно выглядывает в моих глазах? Не буду плакать! Не буду — и всё. Стиснула руки, чуть не раздавив чашку, и вывернулась из его ладоней.

Собрала перевязочный материал в пакет, только собралась идти в ванную отмываться, как он спокойно сказал в спину:

— Вадим сегодня будет вечером у нас. Ты довольна?

Теперь остановилась я. Так. Планы сбежать рухнули. Хорошо или плохо? Андрей будет, наверное, рад. Мало ему всяких событий, так ещё теперь с плаксой сидеть за одним столом — аппетит отбивать. Так что Вадим кстати будет. Но почему-то эта новость не вызвала во мне никаких приятных эмоций.

Повернувшись чуток, как недавно он на тропинке, я сказала:

— Мне всё равно. — И зашла в ванную комнату.

Глянула на себя в зеркало. Ой, ну и растрепал он мне волосы-то… Пригладила пальцами чёлку, чтобы не стояла дыбом, и вздохнула, глядя в зеркало. Отражения не видела. Видела поразительно красивое лицо Лины, её широко расставленные огромные глаза, её хрупкую фигурку… Никогда не задумывалась, что могу себя с кем-то сравнивать… Да и зачем?.. Почему мне всё равно, будет ли Вадим вечером здесь?

Уже вытирая руки, поняла: Сергей в какой-то степени был моей собственностью до появления его бывшей жены. Он был… моим подопечным, и мне нравилось обращаться с ним как с близким человеком, почти как с другом. Пора признаться, что в некотором смысле я собственница и мне не хочется делить свои привязанности с кем-то ещё. Так что материнский инстинкт во всей красе. Эгоистичный, но ведь понятный?

С другой стороны, пусть и понятный, но мою привязчивость он не оправдывает.

Теперь он не мой. Теперь он даже не вызывает жалости. Потому что поверил, что вылечится. И снова стал сильным, каким, видимо, был до недавнего времени. Теперь у него другое окружение. Выше того, к которому мне приходится по жизни принадлежать.

Надо взять себя в руки и больше не поддаваться на провокации Сергея. Может, ему просто поиграть хочется… Тем более, женщина, которая за ним ухаживает, сильно зависит от него в материальном отношении. Фу… Додумалась…

Ещё раз пригладила чёлку и вышла.

В комнате Андрей. Пытается надеть на Сергея штаны. Я тихонько фыркнула. Ага. Тяжело без Вадима? И подошла к ним.

— Приподними, я натяну.

Осторожно присобрала снизу брючины и потащила наверх. Андрей приподнял хозяина… Задела всё-таки. И, кажется, сильно. От боли Сергей коротко зашипел сквозь зубы. Меня аж ошпарило этим шипением.

— Миленький, я нечаянно! — засуетилась я. — Больше не буду, потерпи, милый!

С перепугу взглянула на него, а он — на меня. Побледнел. В лице ни кровинки, смотрит, как будто я не ногу его задела, а по язве ударила. Господи, какая же я неловкая…

Наконец закончили. Сергей быстро развернул кресло и отъехал к компьютерному столу. Мы с Андреем переглянулись и поспешили выйти — сбежать, точнее… Уже на кухне я передёрнула плечами, глядя на свои руки. Покачала головой.

— Да-а, моими руками только с больным и возиться… Давай, где у тебя картошка?

Андрей как-то странно глянул на меня, но промолчал, кивнул на раковину.

Некоторое время мы работали в молчании. Я успела вымыть картошку, начистить и накрошить, когда Андрей сказал:

— Оля, так понимаю, музыку любишь, да?

— Ага. Есть такое.

— У тебя в мобильнике есть много записей. Хочешь послушать?

— Конечно. А как?

— Закончим с готовкой — принесу наушники и покажу, как действовать.

— Спасибо. Было бы здорово: слушать — и вязать. Андрей… Прости моё любопытство… А почему ты у Сергея работаешь?

— Не совсем понял вопроса.

— Мне кажется, ты не совсем похож на человека, который бы согласился работать… ну… как сказать…

— На подхвате? — помог Андрей и улыбнулся. — На вторых ролях? Жизнь иногда так поворачивает, что приходится заниматься всяким.

Так я получила косвенное подтверждение, что Андрей не тот, за кого себя выдаёт.

— Андрей, Сергей сказал, что Вадим сегодня же вернётся?

— А он сказал, что именно вернётся? — заинтересовался Андрей.

— Ты что-то знаешь? — насторожилась я. — Вообще-то, Сергей сказал, что сегодня вечером он будет у нас. Есть разница? Я поняла, что он хочет вернуть его.

— Оля… — начал было Андрей и замолк. После небольшой паузы, в течение которой моё любопытство разгорелось донельзя, он продолжил: — Оля, а Сергей знает, что вы с Вадимом по утрам бегаете? Ну, о ваших пробежках?

— Не помню — может, и говорила… — Теперь запнулась я. Руки продолжали машинально чистить подсунутую морковку, а мозги закрутились в другую сторону: Сергей — хозяин жёсткий. Может, ему не нравится, что его подчинённые (блином я всё-таки руганулась) не только работают, но и втихомолку наслаждаются всеми благами его поместья? И озадаченно спросила: — Считаешь — надо сказать? Есть смысл?

— Смысл есть, — твёрдо сказал Андрей и улыбнулся мне сверху вниз.

Тихонько вздохнув, я подумала уже о другом: будь он свободен, я бы очень хотела, чтобы он был с Аней. О таком только мечтать: темноволосый, высокий, сильный, плечи — вон какой разворот. И симпатичный… "Симпатичный" же внимательно посмотрел на меня и настойчиво повторил:

— Оля, ты скажи Сергею о пробежках сегодня же. И лучше до прихода Вадима.

— Да я уже поняла, — вздохнула я.

Андрей повеселел, велел мне взять хлебную корзинку и отнести наверх.

Едва я взлетела по лестнице на второй этаж, из соседней с Сергеем комнаты вышла Лина. Опустила глаза на корзину с хлебом — в полутёмном коридоре она показалась совсем картинкой: такая… такая… статуэтка! Нет, неудивительно, что Сергей до сих пор в неё влюблён. В такую нельзя не влюбиться с первого же взгляда.

— Оля, — тихо сказала она, изгибая безукоризненные бровки, — вы ведь у Сергея работаете? Вы… не могли бы помочь мне? Нужно выгладить несколько вещей…

Мне вдруг резко вспомнился мой последний выпускной класс. Было в нём однажды поветрие насмешливого экономического отношения к привычной халяве: "Дай списать домашку! — Три рубля!" Я мило улыбнулась красавице ("Спасибо, ребята, за подсказку!").

— Мой рабочий час в этом доме стоит три тысячи рублей. Если Сергей согласится доплатить, я, конечно же, возьмусь за глажку.

В красивом лице не дрогнула ни одна чёрточка. Лина ответно улыбнулась и скрылась в своей комнате. Интересно, а чего она ждала? Что я тут же брошу всё и начну вкалывать на неё?.. Я похолодела: а если это Сергей её надоумил? Типа, мне заняться нечем?.. Стоя у двери в его комнаты, я вздохнула. Скорее всего, нет, не надоумил. Я его, конечно, знаю мало, но, мне кажется, он предупредил бы, спросил бы меня, хочу ли я заняться ещё чем-нибудь помимо перевязок.

Стукнув в дверь, я вошла — и сразу к большому столу: расстилать скатерть, ставить корзинку-хлебницу. Поймала момент: Сергей коротко глянул на меня — быстро спросила:

— Сергей, а Вадим точно сегодня придёт?

— Да. — Ого, как жёстко.

— Извини, может, не вовремя. Ты его уволил из-за наших утренних пробежек?

Кресло откатилось от стола. Сергей полностью развернулся ко мне лицом. Взгляд бесстрастный. Хотя само лицо напряжённое. Почему бы это…

— Вы… бегали по утрам?

— Два раза, — призналась я. — Я подумала: когда ещё у меня будет возможность побегать по лесу? А Вадим сказал, чтобы я без него не бегала, потому что мало ли что. И мы начали бегать. Ну, помнишь, я ещё сегодня сказала, что, была бы здесь Регги, я бы бегала, а не сидела бы под малиной? Ну вот… Я именно это имела в виду. Я не подумала, что тебе это может не понравиться. Ну, из-за ног…

— Значит, вы бегали… — задумчиво сказал Сергей, не спуская с меня глаз.

— Не только, — пожала я плечами. — Отвар, который ты пьёшь. Травы к нему я собираю в одном местечке, а Вадим меня туда провожает. Потому что там глухой овраг. Я однажды от Вадима сбежала — с утра пораньше, так он меня отругал — и с тех пор мы бегаем туда вместе. Один раз там даже Стах был, — улыбнулась я воспоминанию.

— Хорошо, я буду помнить о ваших пробежках, когда буду говорить с Вадимом. — Сергей снова вернулся к рабочему столу, склонился над кипой бумаг.

Но, когда я закрывала дверь в его апартаменты, кресло было развёрнуто ко мне. Сергей сидел, расслабленно положив руки на подлокотники и спокойно глядя на меня.