Травница

18

Движение и работа — вот что обычно хорошо приводит в себя. Я упаковала в пакетик те тряпки, которые надо выбросить, и начала отмывать руки. Хорошо, что большое зеркало над раковиной. Сразу увидела, как мягко открывается дверь. Вадим.

— Ты чего застряла? Пошли побегаем, пока ещё светло? — тихо предложил он и улыбнулся. Как заговорщик.

— Ага, я сейчас — домою только, — подняла я намыленные руки.

Он кивнул и вышел.

А я высушила руки и, прислонившись к стене ванной комнаты, некоторое время постояла, тупо глядя на пол. Выйти — не выйти? "Гости" наверняка ещё не ушли… Но они заняты с Сергеем. Есть надежда, что Игорь меня не заметит.

Сняв кожаные шлёпки, я решилась. Босиком по коврам в апартаментах Сергея можно пробежать совершенно бесшумно. Меня просто не увидят.

Сергей сидел за столом, по бокам которого присели и деловые гости. Если бы не он, меня бы точно никто не успел заметить. Но на движение сбоку он поднял глаза — и улыбнулся мне. Игорь оглянулся — я чуть не споткнулась. Мы встретились глазами… Заминка на несколько секунд. Равнодушный взгляд незнакомого человека. Он отвернулся первым. Может, не узнал? Господи, хоть бы не узнал… Ведь в комнате светло только за компьютерным столом Сергея, а вокруг — вечерний сумрак.

Закрывая дверь, я привычно оглянулась. Альберт и Игорь что-то убеждающе говорили Сергею. А он смотрел на меня. Перевёл взгляд на Игоря. А я выскочила за дверь, чувствуя, как заходится сердце в непонятном страхе.

— Если б не эти… Я б с вами, — с сожалением сказал Андрей, провожая нас в холле.

Стах высказался в том смысле, что только ненормальные бегают сразу после ужина и что предпочитает остаться с Андреем — с единственным здравомыслящим человеком в этом доме. На что Регги фыркнула и первой поспешила к входной двери.

— Вадим… Мне нужна самая длинная и самая крутая тропинка, — сказала я. — Чтоб набегаться — и спать. Есть тут такие?

— Найдутся, — сказал он, мельком скользнув взглядом по моему лицу.

Входная дверь открылась — перед крыльцом стояла легковая машина с затемнёнными стёклами. На месте водителя кто-то явно сидел. Вадим, не глядя, быстро прошёл мимо, я — за ним. Мы побежали уже ближе к углу дома. Впереди — Вадим, за ним — я и Регги… Асфальтовая дорожка привела нас к дубу, мимо которого, не оборачиваясь, пробежал мой телохранитель. Так, надо бы запомнить. В эту сторону мы ещё не бегали…

Вадим провёл меня такими крутейшими и сырыми оврагами, что в некоторых местах я даже скользила, с облегчением вспоминая, что на мне новые кроссовки с толстой ребристой подошвой. Мы бежали так, словно за нами гонялись долго и упорно. Вадим как будто чувствовал, что мне надо сбросить напряжение. Он держался метрах в пяти, чтобы я успела увидеть дорогу впереди и успела сориентироваться, как пробегу этот участок странной извилистой тропы, ныряющей вниз, к чёрно-зелёному сумраку, почти обрывом, а затем взмывающей к свету, ещё видимому сквозь прозрачные листья деревьев и кустов.

Бег сотворил именно то, на что я надеялась. Он заставил меня сосредоточиться на собственных шагах, не давая расплываться в мыслях, чёрной пеленой хлынувших на меня с воспоминаниями об Игоре. Я мчалась, видя впереди Вадима, выбирая места, куда можно прыгнуть, не беспокоясь, что немедленно свалюсь или поскользнусь…

Шелест лёгкого ветра по травам и листьям, птичий переклик, собственное запалённое дыхание, ритмичный шаг, изредка перебиваемый близким стуком кроссовок бегущего рядом Вадима и мягким прыжком Регги… Изредка призрачно-белая тень, иллюзорно мелькающая среди вечерних чёрных пятен…

В очередной просвет Вадим выскочил на зелёную, слегка сияющую желтоватым от вечернего солнца полянку и оглянулся.

— Ты как?

— Хорошо, — задыхаясь, ответила я. — Просто очень здорово.

— Ещё?

— Ещё!

Он усмехнулся уголком губ и рванул дальше — по тропе, почти невидимой в густой траве и цветах. Стебли хлестали по ногам, но бежать давали. Преодолевая сопротивление тропы, я совсем забыла, что заставило меня психовать. Медвяно-травные запахи вечернего леса пьянили голову и заставляли думать уже только об одном — свалиться бы в эту густую копну трав и, раскинув руки, долго смотреть в постепенно темнеющее небо.

… Мы вышли снова к дому, когда машины у крыльца уже не было.

Развернувшись, я обессиленно села на ступени небольшой лестницы. Рядом взгромоздилась абсолютно счастливая Регги — так близко, что я смогла обнять её. Вадим, будто и не бегал — спокойный, снова усмехнулся и зашёл в дом.

Первое, что подумалось: как я завтра ходить буду?.. Ноги, отяжелевшие от неожиданной нагрузки, уже сейчас начинают ныть. Одно дело — упорядоченная пробежка на минут двадцать или на полчаса. Другое — отчаянный побег. По-другому не назовёшь… Хуже, что, кажется, Вадим, понял это.

В обнимку с собакой я просидела недолго, пока успокаивала дыхание. Вернувшиеся мысли об Игоре оказались более-менее упорядоченные. Всколыхнутая им тревога улеглась, и теперь я могла думать чуть отстранённо.

Ну и что, что Игорь меня видел? Он не пакостник, как Александр. Не наговорит на меня Сергею. А и наговорит — ничего страшного: будет на то его Сергея, высочайшее соизволение (я нехотя ухмыльнулась, насильно кривя губы в улыбке), я уйду домой — и всё. Оставит, но не будет замечать — тоже неплохо: работу закончу, деньги получу… Сама не заметила, как левая ладонь сжалась, словно прядь белых волос Сергея мягко выскользнула из моих пальцев.

Хорошо, что я не влюблена в него. Хорошо, что я не способна на чувства. И хорошо, что внезапное появление Игоря напомнило мне об этом.

Кожей почувствовала, как открылась позади дверь. Не оборачиваясь, сказала:

— Ещё минут десять — и зайду. Регги со мной посидит, ладно?

— Только Регги? А мне нельзя? — сказал Сергей.

— Хозяин — барин, — не успев сообразить, что именно говорю, откликнулась я.

— Опять! — раздражённо сказал он и подъехал ближе. — Что случилось? Чего ты разозлилась? На кого? Какого чёрта вообще происходит?

Сначала я решила, что он сам злится, из-за того что я даже не оборачиваюсь к нему, разговаривая. Но оказалось, его больше злит, что он не может подъехать к той ступени, где мы сидели с Регги. Пандус — в стороне. Тогда я молча вошла в дом, вынесла из холла стул и поставила рядом с его креслом. Села.

— Так нормально?

— Нормально, — ровно сказал он и немедленно взял меня за руку, свесив свою за подлокотник кресла. Ладонь сухая и холодная. Ладно, пусть погреется… Но от первоначальной темы разговора он не собирался отступать. Дёрнул за руку, заставив обернуться, и спросил: — Ну, так скажешь, в чём дело?

— Столько событий, — медленно, подбирая слова, выговорила я. — Устала немного. Не привыкла к слишком активной жизни.

— А к какой привыкла?

— К упорядоченной. Мне нравится, когда всё течёт спокойно, без катаклизмов. Я вообще домашняя. Не очень люблю кардинальных изменений в жизни.

— И что? В моём доме ты этого не нашла? — недовольно спросил он.

— Сначала нашла. Но потом как-то всё кувырком, и всё не так… Не обижайся…

— День рождения — это всегда катаклизм, — угрюмо сказал он. — Перетерпи. Потом всё успокоится — и будет тебе вожделенный покой.

Мы сидели на крыльце и смотрели, как постепенно густеет мрак на ровном зелёном газоне, как чернеют тени от кустов, а призрачно-светлые деревья в уходящем солнце становятся плотней… Сергей снова тихонько встряхнул мою ладонь. Похоже, ему удобно обращать на себя моё внимание таким образом.

— Тебе здесь нравится?

— Конечно. Такое место чудное. Сад как лес. И сам лес — рядом. А уж малинка белая да вишня… Райский сад… А ты? Почему ты здесь? Ты же, я так поняла, человек деловой. Почему не в городе живёшь? Или в пригороде. Я видела там красивые дома…

— Это наши земли, — спокойно сказал он. — Земли, на которых на протяжении нескольких столетий росли поколения нашей семьи. За давностью лет никто, конечно, задаром нам этих земель не вернёт, хотя старые документы на право владения ими есть. Но я постепенно скупаю участки. Осталось совсем немного — часть дачного посёлка. Земля здесь не самая лучшая. Нужно много удобрять и перерабатывать. Под дачные участки плохо годится. Продают охотно.

Я представила: несколько столетий на одном месте — одна семья. Словно пространство дрогнуло перед глазами — в пропасть прошлого. Замечательно. Словами не передать, как же это здорово: знать историю своей семьи, стремиться что-то восстановить… Смутно вспомнилось, как в первую встречу он сказал, что с Линой развёлся, из-за того что не было денег, а ей не хотелось всю жизнь тесниться в "хрущовке". Может, его подтолкнуло к восстановлению на родовом месте именно её нежелание жить в однокомнатной квартирке? Спросить в лоб?

— А почему тебе захотелось сюда? Только из-за того, что эти земли ваши?

— Когда был совсем маленьким, лет так под пять-шесть, мама как-то привезла меня сюда, — усмехнулся Сергей. — Она говорит, что я, вообще-то, всегда был спокойным ребёнком. Но что было, когда настало время уходить!.. Я катался по земле и вопил, как недорезанный поросёнок, что не хочу отсюда уходить, что останусь здесь — и буду ночевать прямо на земле. Мама пообещала, что привезёт меня сюда назавтра. И только это успокоило меня тогда. Мы и правда сюда часто приезжали потом. Я поверил, что смогу приезжать сюда, когда захочу, и перестал устраивать истерики. Здесь была умирающая деревня — народ переселялся в город. Кое-кто из горожан захватил пару усадеб под дачи. Я тоже с этого начал. А потом уже начали всё оформлять на законных основаниях. Я к этому времени начал делать первые шаги в новой для себя специальности. Появились деньги. Сначала скупать участки было легко. А вот следующие трудней — там уже обустроились, дома возвели. Весь вопрос упирался только в финансы. Деньги все проблемы решали легко и быстро.

Он замолчал, глядя на дорогу, выворачивающуюся из-за кустов. Наверное, уже часов десять — совсем стемнело, да и прохладно стало.

— Мы ещё сидим? — негромко спросила я.

— Хотелось бы. А ты — нет?

— Просто на тебе рубашка лёгкая. Давай быстренько плед принесу?

Не стала говорить, что вижу, как он постепенно напрягается, сжимаясь от холода. Он обернулся ко мне с хулиганской ухмылкой:

— Плед один? Мне это нравится. Тащи.

Проследив его логику — укроемся вдвоём, — я фыркнула и побежала в дом. Андрей дал мне один из пледов с дивана в холле, и я пошла на крыльцо. Входная дверь открывалась тихо, поэтому я успела услышать:

— Да, досье по его личной жизни. — Сергей говорил по мобильному телефону. Сухо и деловито. — Мне нужна полная картина. Да, последние лет пять. Нет уж, постарайся сделать это к завтрашнему обеду. — Он благодарно кивнул мне, продолжая слушать собеседника, пока я окутывала его плечи пледом. — В конце концов, такие деньги ты тоже ни от кого не получишь. Всё, не скули. Завтра досье будет у меня на почте.

— Деловой мужчина, — поддразнила я его, когда он убрал телефон.

— А тебе какие нравятся? — легко спросил он.

— Ну вот ещё… Спросил. Не знаю. Не задумывалась.

— А всё-таки?

— Принц на белом коне, — сказала я — и вдруг едва не задохнулась от мгновенно возникшей картинки: Сергей, в длинном тяжёлом плаще, распахивающемся на ветру и на каждом шагу, обнаруживая старинное одеяние (камзол, кожаные штаны и крепкие сапоги), быстро и решительно идёт по каменистой местности, а рядом, стараясь не отставать, быстрыми перебежками торопится белый волк. Длинные светлые волосы Сергея то и дело взмывают тяжёлой волной, а зелёные глаза, чуть прищурясь, всматриваются в близкую зелёную стену деревьев… Разворот плеч. Широкий шаг. Какой принц? Уверенный в себе воин.

— Традиция, однако, — рассеянно сказал Сергей, ёжась и подтягивая концы пледа к себе. Кажется, мой ответ воспринят как шутка или усмешка. — А ты?

— Что — я?

— Где бы хотела жить?

— Сначала мечтала — в деревне, у бабушки. Там такие места! Дом — пятый от околицы. Сразу за ней — луга и тропинка к реке. А за рекой — тоже через луга — лес… В детстве деревню просто обожала. Хоть и приходилось много работать. Там и картошка, и прополка, и сенокос. Воду от колонки носили, но иногда не было — всяко бывало. Приходилось и от обычного колодца носить. А как подросла — поняла: деревня нравится только потому, что в ней бабушка. А без неё пусто. Хоть и полдеревни родственников… Всё, — решительно поднялась я. — Пора домой — и спать. Ты отвар пил?

— Угу…

Он развернул кресло, и я пошла за ним, прихватив стул. Пришлось немного поторопиться — обойти его, чтобы открыть входную дверь. Ему для этого пришлось бы повернуть кресло боком и встать почти вплотную к стене. Только обошла, а дверь сама открылась. Точнее — Вадим открыл.

— О, а я за вами. Не замёрзли? — И отобрал у меня стул.

Следом вышел и Андрей. И Сергей сразу устало откинулся в своём кресле. Андрей чуть прибрал плед со спинки кресла и покатил его в дом.

В холле застоялся сумрак, хотя всё видно. Сергей не любил яркого света. Наверное, в его состоянии тот резал глаза. Андрей привычно вкатил его по пандусу на второй этаж.

— Оля, мы тут с Андреем покумекали немного и пришли к выводу, что надо бы при Сергее установить дежурство. Последние две ночи ты начинала дежурить, — Вадим озорно улыбнулся, — поэтому предлагаю тебе и сегодня начать. А потом тебя сменит Андрей. Не надо будет будить тебя среди ночи — и выспишься лучше. Что думаешь?

Я надула губы, размышляя. Резон в его словах есть. Лучше всё-таки не надеяться на отвар, а проследить, чтобы Сергей нормально уснул с самого начала. Но… Не успела продумать этого "но", как от моих ног стремительно побежала к пандусу дорожка "гусиных лапок". Ничего себе — за меня решили!

— Согласна. Только при одном условии. Ты ведь спать всю ночь не будешь?

— Да.

— Хорошо бы, если б ты был рядышком где-нибудь. Случись что, чтоб позвать нетрудно было бы.

— Где твой мобильник? Смотри. Вот эта кнопка — мой вызов. Не забудешь?

— Нет. Спасибо.

Пока Андрей готовил Сергея ко сну, я побежала умыться и переодеться. Заодно собрала корзинку с вязанием. И — радостно улыбнулась: я тоже подарю имениннику свой подарок. Пусть меня не будет на дне рождения (а сбегу я точно!), но маленькую безделушку он получит — свяжу ему полоску для волос. Я видела такие в Интернете, в одном вязальном клубе. Там ещё две вязальщицы обменивались впечатлениями, какие длинные волосы у их мужей и как эти мужья обрадовались возможности слегка прибрать свои волосы стильными повязками. У Сергея волосы покороче, чем у тамошних ребят, — еле достают до пояса. Так что, думаю, ему тоже понравится идея с головной повязкой.

Позвонил Андрей, сказал, что могу идти к Сергею, который только что задремал. Я пообещала побежать немедленно, но замешкалась. Выбирала, какого цвета нить взять для Сергея. Пока разбиралась с завалами на полках…

Замешкалась, несмотря на предупреждение: "гусиные лапки" вдруг рванули к двери моей комнаты — да так быстро! И — вернулись, на секунды обвили мои ноги, будто обежали — и снова бегом к двери. Я стороной поняла, что меня поторапливают, но…

И опоздала.

Едва поднялась на второй этаж ("гусиные лапки" будто завяли на полдороге), как в коридоре, у двери в апартаменты Сергея, увидела Лину.

Женщина будто специально дожидалась меня. Она стояла спокойно, положив ладонь на дверную ручку. На ней очень органично смотрелись тонкие прозрачные одежды, названия которым я и не знала — какие-то накидки, неглиже? Единственное, что я понимала: всё это — вечерний и достаточно интимный наряд. Оделась, будто модель, рекламирующая роскошное бельё, — озадаченно решила я. Зачем? Или она не понимает, что Сергей не в том положении, чтобы соблазняться всем этим шикарным прикидом? На что она рассчитывает, одевшись таким образом?

— Я посижу рядом с Сергеем, — тихо сказала Лина.

О господи… Такое впечатление, словно она заранее репетирует беседу с ним, говоря со мной задыхающимся, как от избытка страсти, голосом!

Или это я обозлилась и поэтому мне чудится совсем не то, что на самом деле происходит?

— Я посижу немного, а потом вы сможете дежурить дальше, — нежно добавила Лина. "Дежурить"? Это что — она подслушала Андрея? Весело…

— Ага, — грубо ответила простолюдинка и пошла по лестнице вниз.

Уже снова сидя в комнате, я сердито подумала: раз подсказывают постоянно, что нужно делать, надо бы получше прислушиваться ко всем знакам. А потом насупилась: немного — это сколько же мне ждать?.. Прошло достаточно долгое время, прежде чем я сообразила, что меня-то уж точно разбудят в нужное время.

Так что, не раздеваясь, я свалилась на кровать, надеясь, что укрываться необязательно — не успею замёрзнуть. А потом и вовсе перестала бояться холода — это когда ко мне под бочок подвалилась горячая пушистая батарея и загудела-замурлыкала, чуть только я провела ладонью по мягкой тёплой шёрстке…

… Стах под моей рукой дёрнулся и перевернулся мордой к двери. Я, лежавшая поневоле на спине, взглянула — и затаила дыхание. Дверь открывалась медленно, будто кто-то за нею боялся резко разбудить меня. Белая туманная дымка вплыла в комнату. Стах коротко и тихо буркнул что-то, но из-под моей руки не встал. Стараясь не потревожить его, я приподнялась на постели и перелезла через кота. После чего этот бессовестный спрыгнул с кровати и вместе со мной пошёл к белому волку.

Тот стоял посередине комнаты, немного боком к нам.

— Пора? — шёпотом спросила я. И вздохнула. Только задремала…

Волк вышел из комнаты, сделал короткое движение оглянуться. Поразительно похоже на Сергея, когда он не хочет видеть кого-то и говорит в сторону — так, чтобы только услышали. Я улыбнулась. И поспешила наверх. Процессия… Волк впереди — кот позади. И перила лестницы, оплетаемые "гусиными лапками", пустырником… Я лишь раз остановилась на мгновение: Стах чихнул. Оказывается, он с наслаждением внюхивается в соцветия валерианы, высунувшиеся среди плетей хмеля.

Пройдя общую комнату апартаментов, я осторожно подошла к спальне Сергея. Призрачный зверь промелькнул белой дымкой в проёме двери — и пропал.

Предполагалось, что Сергей либо сидит на кровати, либо лежит — спит. Предполагалось, несмотря на предупреждение трав.

Лежал — с открытыми глазами. Немигающе смотрел в потолок. Услышал шаги, поморщился и процедил сквозь зубы:

— Я же сказал, чтоб никто не приходил! Неужели так трудно усвоить!

Его с трудом сдерживаемая злость будто окатила меня холодной водой. Я замерла и тихонько развернулась к двери. Только Стах быстро прошёл мимо меня — и прямо к кровати. Испугавшись за кота, я позвала не просто шёпотом, а одними губами:

— Стах…

Резкий шелест с кровати Сергея. Он быстро сел. Глаза вниз — увидел кота. Глаза поднял — рот дрогнул. И я сжалась: сейчас снова ругаться будет!

— Подойди.

— Нет, я просто зашла посмотреть, как ты, — заторопилась я. — Сейчас уйду и…

— Подойди!

Почти в шаге до кровати он быстро схватил меня за руку и дёрнул к себе. Шёпотом ахнув, я очутилась рядом с ним, притиснутая сильной рукой к горячему боку. А он с каким-то облегчением длинно выдохнул и обнял меня.