Травница

19

— Как ты понял, что это я?

— Не все в доме знают, как кота зовут.

Не все — надо полагать, гости? Лина и Александр? Любопытно, что натворила здесь Лина, если Сергей так здорово озлился на вошедшего?

В комнате, как обычно, сумрак, образованный приглушённым светом настольной лампы. Тихо, уютно, усыпляюще. Если бы ещё Сергей не держал меня обеими руками так, будто боится, как бы я не свалилась с кровати… Сумел ведь посадить на край постели, да так шустро, что у меня шлёпки свалились с ног… Он всё пытается словно ненароком прижать меня к плечу, чтобы полностью прислонить, а я боюсь, что ему больно…

— Значит, ты всё-таки была здесь вчера ночью, — задумчиво сказал Сергей.

— Была. Ты, видимо, раскрылся — и очень замёрз. Мы с тобой даже разговаривали. Ты, значит, совсем ничего не помнишь?

— Угу… Присматриваешь, значит.

— Ну, не только я. Андрей с Вадимом тоже заходят время от времени. Разве Андрей не сказал тебе, что мы… ну… решили дежурить около тебя?

— Это так необходимо? Сегодня я точно не замёрз.

— Зато температуришь. Или ты имеешь в виду, что мне бы неплохо уйти?

И я попыталась сползти с постели и почему-то даже обрадовалась, когда он то ли раздражённо промычал, то ли рыкнул — и снова придвинул меня к себе.

Он нависал надо мной — чувствовалось, уже жутко довольный, а я ощущала себя в его руках совсем маленькой и боялась вздохнуть лишний раз. Хотя один раз даже с отчаянием подумалось: хоть бы спал, что ли! Настоящие кошки-мышки… И как теперь сбежать?

— Отпусти меня, — сердито сказала я, снова завозившись и стараясь сползти с кровати. Захотела! Легко удержал на месте.

— Зачем?

— Полотенце возьму. Ты весь мокрый от пота.

— Не сбежишь?

Подняла голову. Смотрит на меня насмешливо. Вроде как поймал и рад, что я здесь: одному ночь не коротать, есть поболтать с кем.

— У меня дежурство — два часа, — нарочито по-деловому отрезала я. — Так что никуда не денусь. Отпускай давай.

— Не хочу, — заявил он. — Ты прохладная, с тобой приятно сидеть рядом.

— Нахал! Пусти!

Он засмеялся и осторожно спустил меня на пол. На подгибающихся от пережитого напряжения ногах я подошла к столику. Заранее приготовленное на всякий случай полотенце слегка смочила в тазу и выжала хорошенько. Обернулась к Сергею. Фыркнула, не удержавшись: на кровати сидели двое зеленоглазых — он и Стах. И оба на меня сияли этими своими зелёными глазами — банда жизнерадостных хулиганов.

— Снимай футболку.

— Снимай сама, — чуть не мурлыча, как Стах, отозвался хозяин дома и поднял руки. Шутит — а сам весь потный. Капля за каплей по щекам стекают медленными ручейками. И по телу от шеи — и ручьями, и разводами.

Что делать… Отложила полотенце и принялась снимать с него прилипшую к телу футболку. Да, здесь он прав: самому снимать её — взмокнет ещё больше. Я сделала удобней: начала скатывать края футболки кверху. Сначала шло хорошо, потом волосы запутались в скатке позади. Пришлось одним коленом встать на кровать и освобождать волосы — торопилась: поднятые руки устают быстро. Но ничего, у него руки даже не дрогнули. Потом уже, когда по всему телу стала одновременно края футболки поднимать, сообразила. Всё правильно. Он же в кресле ездит, редко использует моторчик, постоянно руками работает. Сильный.

Начала скатывать уже на груди — взглянула на него, а он улыбается.

— Чего? — И отступила, чтобы понять, что делаю не так.

И прикусила губу: какое у него тело… Быстро принялась стаскивать футболку, чтобы не заметил, как я разглядывала его… Какой он сильный. Если бы не ноги… Хорошо, что здесь почти темно. Я чувствовала, как моё лицо заливает краской. И заторопилась снова. Пальцы изредка скользили по его горячей коже — такой же жаркой, как моё лицо… Как будто спички чиркаю: коснусь — сама вспыхиваю.

Наконец стащила ему футболку через голову. Тряпка и есть тряпка — влажная. Отбросила куда-то в сторону, на стул. Потом заберу в ванную — на первом этаже. Там у них стиральная машина.

Руки опустил всё-таки с облегчением. Блестит, будто только что с дождя. Влажное полотенце снова, как в прошлый раз прижал к лицу вместе с моими руками.

— Хорошо как… Прохладно…

— Долго не держи, согреется — не так хорошо будет, — машинально предупредила я. И предложила: — Давай я ещё за одним полотенцем сбегаю? Его будешь к лицу прикладывать, а этим я тебя полностью оботру.

— Не сбежишь?

— Рано ещё, — поддразнила его. Потихоньку уже соображала, что легкомысленным тоном с ним разговаривать гораздо удобней. Шутливый разговор мне и понять легче.

— Ладно, беги.

А чего бегать? Ванная комната — вот она. Взяла кроме его полотенца для лица ещё одно. "Лицевое" отдала ему, а сама взялась обтирать его. Он что-то проворчал, что ему никто не хочет песенку про щёчки спеть. Я немедленно отвернулась — чуть не засмеялась: это он так вчерашнюю ночь запомнил?.. Снова на кровать коленями залезла — протереть спину. Только протёрла, только высушила вторым, сухим полотенцем — как Сергей, не оборачиваясь, спросил:

— Сделаешь массаж, как вчера?

— Ну, я не очень умею делать его… Так, если помять только.

— Помять, конечно, помять! — обрадовался он.

— Так, что-то я не поняла, — заглянула я ему в лицо. — Ты чему радуешься? Ты спать должен, сил набираться, а сам почти прыгаешь!

— Как помнёшь — сразу спать! — клятвенно пообещал он, а в зелёных глазах — такие всполохи!.. Такие чертенята прыгают… Что ещё придумал? Ну ладно… Смотри… Я ведь тоже могу кое-что придумать.

Залезла на кровать снова. Встала на коленях за его спиной. Убрала влажные волосы, спустив их ему вперёд. Начала с плеч. Они приподняты — самый главный признак, что напряжён. Пока лопатки обрабатывала — плечи расслабились. Пальцы устали быстро — надо бы потренироваться… И объект подходящий есть — улыбнулась… Прежде чем закончить массаж, ещё раз промяла мышцы плеч — и ближе к ключицам… Только хотела сказать — всё, мол, закончила с массажем, — как Сергей вдруг мягко повалился на меня спиной. Его голова оказалась на моём плече. Щека к щеке.

— Ты что? — испугалась я. И — застыла, услышав размеренное дыхание.

Уснул. Мамочки… Уснул! И снова я в таком положении, что, зайди сюда мужчины, смех ведь будет!.. Впрочем, сейчас-то я могу его устроить до появления Андрея… Так, для начала осмотреться. Сергей спит на моём плече, чуть повернувшись ко мне. Придётся некоторое время не двигаться, чтобы заснул крепче. Иначе… Он вздохнул во сне и, чуть пошевелившись, уткнулся носом мне в шею.

Сердито подумалось, что он неплохо устроился. Как в кресле. Но невольно и улыбнулась. Ишь, пригрелся как… Кстати, о "пригрелся"… Сон сном, а ведь так замёрзнет быстро. Стараясь лишний раз не двигаться, я незанятой рукой потянула одеяло позади нас. Хорошо, что не на нём сидели. Легко протащила за угол одной же рукой вокруг Сергея и осторожно дотянула укрыть его спереди. Выдохнула с облегчением. Получилось. Теперь надо думать, как уложить его до прихода Андрея.

Ему хорошо — посапывать мне в шею. А мне — думай теперь, голову ломай.

Впрочем, ломать её долго не пришлось. Поневоле вспоминая прошлую ночь, подумала о том, как хотела послать к ребятам Стаха, чтобы выручили меня из объя… ой, из капкана, которым стали руки Сергея. Я тогда послала за котом призрачные травы.

Живу, как будто по инерции. А ведь давно закралась мысль попробовать несколько иначе использовать силу здешних мест. Вот и оказия…

Стараясь не шевелить головой, я подняла свободную руку и представила… Не могу сказать, чего было больше — испуга или изумления, когда представленное мной вдруг осуществилось именно так, как я хотела.

Пальцы будто вошли в плети хмеля. Посомневавшись немного, хмелевая ветка оплела мою руку до плеча, словно обняв узорными листьями. Затем из-под листьев вылезли мелкие сиреневые цветы мяты. Прохладный аромат я учуяла сразу. Теперь я пошевелила этой "вооружённой" рукой и мягко опустила ладонь на светловолосую голову Сергея. Сначала я очень сильно напрягалась, боясь, что призрачные травы и цветы исчезнут, но в одну секундочку вдруг обнаружилось, что я думаю о Сергее, а не о травах, а рука всё равно остаётся в плетении успокаивающей зелени. И теперь я смелее принялась гладить его по голове, мысленно усиливая действие призрачных трав: "Спи-засыпай, хороший мой, спи-засыпай… Крепко-накрепко… Пусть тебе приснится, как ты бежишь вместе со мной по той овражной тропке. Бежишь, легко ступая на собственные ноги. Прыгаешь время от времени с одного овражного уступа на другой, перепрыгиваешь через бьющие снизу ключи — и тебе хорошо и радостно… Спи, мой маленький…"

Век бы так гладила его по волосам, завораживая неизвестным, но легко подчиняющимся мне колдовством… Но на коленях стоять тяжело, особенно когда приходится удерживать такой вес, как у Сергея. Правда, сейчас его расслабленность оказалась благом. Когда стало понятно, что он не просто заснул, а провалился в беспробудный сон, я подтащила к нам две большие подушки и бережно подложила их ему под голову. А потом попятилась назад, на другой край кровати, постепенно опуская и укладывая его… Хмель развеялся туманной дымкой, втянув в неё и соцветия мяты.

Всё. Только ноги свисают. Но это не страшно. Главное, что мужчины посмеиваться не будут при виде ещё одной странной картинки… Век бы смотрела на приглушённые полумраком, мягкие линии его лица, поразительно юного и поразительно взрослого. Очень спокойного, без привычного намёка на раздражение из-за постоянной боли. Затаив дыхание, я легонько провела кончиками пальцев по его щеке. Кожа сухая, тёплая. Спит.

Села рядом, хорошенько подоткнув одеяло вокруг спящего, и задумалась. Судя по настенным часам, до конца моего дежурства осталось полчаса. Надеюсь, если я подремлю эти полчаса, случись что с Сергеем, услышу сразу. Вон мягкое кресло у изголовья кровати. Сяду здесь и посплю. Если получится. Придёт Андрей — уложим Сергея как надо.

Только всё решила, ан нет. Не получилось. Сергей во сне вздохнул и отбросил одеяло. Пришлось подойти и снова укрыть. Ну да. Сейчас ему жарко, а потом замёрзнет. Ладно, посижу ещё немного рядом. Незакомплексованный Стах уселся на мои колени и пободался о мою ладонь. Хозяина, мол, погладили, а меня?.. Стала гладить — отвлекало от сна. Сначала. А потом бессовестный Стах полез ко мне на живот — и я легла, вытянулась рядом с Сергеем. Только на минутку глаза закрою…

— … Оля. — С трудом различимый шёпот прошелестел возле меня.

— Мм? — Я мягко поднялась сесть — привычно просыпаясь сразу, как просыпалась ранее за секунды до звонка будильника. И обнаружила, что сесть-то села, а встать с кровати не могу: крепкая ладонь Сергея жёстко держала меня за запястье. Сам он, укрытый одеялом, спокойно спал. Я попробовала так и сяк покрутить ладонью, пытаясь вывернуть её из захвата, и беспомощно посмотрела на Андрея. — Что делать?

Он с видимым даже в темноте скептическим выражением оглядел наши руки, осторожно поднял ноги Сергея, развернув его на кровать полностью (я помогала свободной рукой), и только тогда пожал плечами:

— Ну что сказать? Кажется, мне повезло. Я иду спать. Потом сюда забежит Вадим. Может, Сергей к тому времени отпустит тебя.

— Андрей, подожди… Может, получится?..

— Насколько я знаю Сергея, просто так он своей добычи не выпустит, — улыбнулся Андрей. — Разве что разбудить? Не хочешь? Тогда… На — подушку. Спокойной ночи!

И — ушёл!

А я посидела-посидела, посмотрела на спящего Сергея и опустилась на подложенную Андреем подушку. А что оставалось делать?

Странное это положение, когда лежишь рядом с кем-то, кто тебе очень нравится, но твёрдо знаешь, что ничего из этого "нравится" не выйдет… На полувздохе я задержала дыхание, чтобы он не услышал. А вдруг ему снится кто-то другой во сне, кого он и взял за руку? Не я? Ну и ладно… Пусть мне и не совсем удобно, но я постараюсь хотя бы поспать. Одеяла мне не нужно — одетая, так что… И закрыла глаза…

… И крепко вцепилась в руль мотоцикла на развороте. Визг покрышек — ну и тормознула! Зато успела увидеть, как преследующая меня чёрная машина вынырнула из переулка. Совсем близко! Ничего. У меня транспорт маневренней!

Я оттолкнулась от асфальта и послала мотоцикл по трассе, уходящий в узкий переулок, где есть возможность развернуться мотоциклу, но никак не легковой машине. Воздух, разорванный резким стремительным движением, ощутимо бил в очки шлема. Я даже привстала, всем телом подавшись вперёд, будто помогая мотоциклу мчаться и мчаться. Машина не отставала. И я поняла, что лучше не заезжать в тот переулок. Этот всё равно догонит меня здесь. А переулок глухой. Вдруг не успею развернуться?

И у самого входа в переулок мой мотоцикл резко вильнул в сторону. Ещё холодно подумалось, что тот, в машине, может и не успеть за мной — и врежется в торец дома.

Вскоре мы неслись по пустынной улице, и машина неотвратимо догоняла меня.

А я внезапно вспомнила, что впереди — пропасть.

А машина мчалась так близко, что даже за рокотом мотоцикла я слышала её нарастающее гудение. И на подъезде к пропасти, которая предупреждающе ощерилась на белый свет рваными краями взорванной когда-то дороги, я спокойно решила: раз не получается оторваться — прыгну в бездну.

По сторонам — ни единой зацепки для глаза. Везде — пустынный бетонированный забор с колючей проволокой поверху. Еду как по тоннелю. Ничего. Впереди свобода. Полёт над пропастью. И — бесконечность.

Машина обходит меня и несётся напротив. Фиг… Не сбросит, не столкнёт. Поздно уже. До пропасти метров двести… Я напряглась. Последний полёт…

Треск сбоку заставил меня всё-таки обратить внимание на машину. Распахнулась и улетела назад выбитая дверца со стороны водителя. Машина пошла на сближение. Ухожу ближе к обочине, но она как прилипла. Мчится всё так же параллельно, но есть впечатление, что мы всё больше сближаемся.

Наконец пропасть — вот она. Дорога взмывает неровными краями над пустотой. Машина прижимает меня к обочине. Сердце замерло — и больно дёрнулось, когда сильная рука, словно когтями, схватила меня за кисть и дёрнула с мотоцикла…

Мы сидели на переднем сиденье, не глядя друг на друга, смотрели, как встаёт солнце над пропастью, у края которой застыла машина. Прищурившись на сияющий размытый круг, Сергей глухо проговорил — даже не постаравшись скрыть угрозы в голосе:

— Просто так я своей добычи не выпущу.

Я только покосилась. Посмотрим!.. Нашёл, кому угрожать!..

… Ну и сон. Интересно, сколько сейчас времени. Темно ещё.

Попробовала пошевелить рукой. Шиш. Так и держит. Чтоб я ещё согласилась на дежурство! Наверное, Вадим заходил — полюбовался картинкой и ушёл.

Странная у меня подушка. Жестковатая, зато греет голову даже сверху. Я чуть повернулась — и дышать перестала. Ой, мама… Сергей во сне прильнул ко мне, так что я оказалась у него под мышкой. Мало ему, что ли, меня только за руку держать. Когда только руки успел поменять… Да-а, из этой ловушки не вылезти, пока он не проснётся. А я-то думала — будет наоборот: он перестанет держать меня.

Хотя… Выкарабкаться можно. Единственное, что мешает, — подбородок, которым он почти упёрся в мою голову. Но и это не проблема. Я вспомнила, что мне помогают, а значит, нужно попытаться использовать эту помощь.

Свободную от захвата руку, не слишком сильно зажатую нашими телами, я выпростала поверх и снова представила, что она оплетена успокаивающими травами. Почти на ощупь погладила лицо спящего Сергея — и выскользнула из расслабившихся рук. Снова внимательно осмотрела его, перед тем как уйти, поправила одеяло и вышла в общую комнату апартаментов.

— Привет, — шёпотом сказал Вадим, сидевший за компьютером.

— Привет, — мрачно отозвалась я. — Почему ты не помог мне выбраться?

— Ну, я так понял, что всё это Сергею на пользу. Спит-то как хорошо…

Как я ни вслушивалась в его шёпот, насмешки не почувствовала.

— Ладно уж. Я пошла досыпать. Сколько сейчас времени?

— Почти пять. Ты сегодня побежишь за травами?

— Побегу. Поспала, называется…

— Тогда я взгляну сейчас, как Сергей, разбужу Андрея — и в полном твоём распоряжении. И не переживай, что не выспалась. Не приходи на завтрак после перевязки. Сергей поймёт, если я скажу, что ты не выспалась.

Я кивнула и пошла из комнат. Уже на выходе из коридора почуяла, что пахнет куревом. Спускаясь по лестнице, шарила глазами по холлу. Но только будучи на последних ступенях, заметила Александра у полуоткрытой входной двери. Чтобы не пугать его, тихо поздоровалась:

— Доброго утра!

Он неспешно взглянул на меня, выдохнул струю в сторону открытой двери, привычно лениво спросил:

— У Сергея была?

И таким презрением прорезало от его вопроса… Взяла себя в руки и твёрдо ответила:

— Мы дежурим у него каждую ночь! Минут через десять от Сергея выйдет Вадим, вы так же у него спросите?

— Знаем мы ваше дежурство… — пробормотал он, снова затягиваясь сигаретой.

А я не выдержала и спросила:

— Александр, почему вы сказали Сергею про меня и Вадима? Ведь вы ничего не знаете. А мы всего лишь бегали по утрам.

— Я сказал о том, что видел, — равнодушно ответил Александр.

— Но видеть можно что угодно!

— Тебе ли говорить об этом, — всё так же безразлично сказал он и снова выпустил на улицу клуб дыма. — Ты же у нас специализируешься на другом. Как это в народе называется? Разлучница, не так ли? Или хочешь сказать, что я вижу одно, но интерпретирую происходящее иначе?

От неожиданности я сделала несколько шагов к нему, встревоженная.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Прекрасно всё понимаешь. Сергей богат, возможно — на последнем издыхании. Почему бы его не окрутить? Забота, всегда под рукой — он болен и быстро привык к тебе, не так ли? А то, что он буквально вот только что пригласил бывшую жену помириться, это ничего? Встряла между двумя — и не понимаешь, что я говорю. Просто великолепно.

— Но я не… — беспомощно сказала я, с ужасом понимая, что он прав, и мгновенно вспоминая, как Сергей сказал Александру, чтобы Лина приезжала к обеду. Вспомнила также, какой у него был при этом решительный вид. Он и правда решился на примирение с женой! И я… Третий — лишний, а я постоянно путалась у них под ногами! Господи, что же я наделала?!

— Все так говорят — "но я не", — философски отозвался Александр, не глядя на меня. И, бросив на крыльцо сигарету, закрыл входную дверь. — Все говорят… А Лина плачет. И чем мне её утешить? Твоим ах каким виноватым "но я не"? Все бабы на один манер, все под себя гребут, не обращая внимания на чувства других.

Он так скривил лицо, словно собирался сплюнуть. Но просто отвернулся и медленно, таща ноги, будто после тяжёлой работы, пошёл к лестнице.

А я осталась возле входной двери — уничтоженная. Разлучница…