Тысяча осколков тебя

Глава 23

Я провожу пальцем по экрану и говорю:

— Здравствуйте, Мистер Конли.

— Маргарет, — говорит он так же радостно, как и в штаб-квартире Триады. Его голос даже моложе чем лицо, как у одного из аспирантов моих родителей, который пришёл потусить у радужного стола. На моём телефоне снижена громкость, и мы с Полом наклоняемся ещё ближе, чтобы расслышать его за гудением компьютеров. — Какое облегчение наконец-то Вас слышать. Я полагаю, Вы нашли браслет своей подруги?

Это приводит меня в ярость. Если бы Конли был здесь, я бы врезала кулаком в его веснушчатое лицо.

— Ой, пожалуйста. Вы думаете, что имеете право упрекать меня в том, что я была не честна? Это не я здесь самая большая лгунья. Поэтому оставьте ваше дерьмо при себе и скажите, что собирались.

Пол ошарашенно на меня смотрит. Я думаю, он впечатлён.

— Тогда переходим к главному, — говорит Конли так же легко, как и до этого. — Вы талантливая юная леди. Я думаю, что нам нужно обсудить, как наилучшим образом использовать ваши таланты.

— Я не ваш путешественник. Я не ваш шпион. Это всё.

— Я вижу, Вы разговаривали с мистером Марковым. Он сейчас с Вами? — Я не отвечаю, но, вероятно, это означает, да. Пол ничего не говорит, только суживает глаза. Конли продолжает: — Если бы всё было просто. Вы стали очень важным человеком в очень важном месте. Это значит, что использование Ваших талантов, это одна из главных задач корпорации Триада.

— Ваши задачи меня не интересуют, — отрезаю я.

— Я награждаю людей, которые помогают мне достичь моих целей, Маргарет. Я могу наградить Вас гораздо более щедро, чем Вы можете себе представить.

— Деньги не компенсируют того, что Вы сделали, — у меня сжимается горло, когда я думаю об отце, лежащем мёртвом в реке, в другой вселенной.

— Они могут возместить многое.

Пол медленно встает. Я понимаю, что он готовится съезжать. Конечно, если Конли уже определил наше местонахождение, он может в любую секунду отправить сюда людей. Я тоже поднимаюсь на ноги, отодвигаясь с дороги, так что Пол может начинать отключать компьютеры и запихивать их в чемодан.

Для того, чтобы заглушить звуки его деятельности, я снова начинаю говорить:

— Мы уже перешли к той части, где вы начинаете угрожать тем, кого я люблю?

— Вы имеете в виду мистера Бека? Он сейчас в совершенном порядке. Немного раздражён, что вы украли его машину. Он вернулся в свой кабинет, ожидает машину компании, которая отвезёт его домой. В конце концов.

От неявной угрозы в адрес Тео меня бросает в холодный пот. Пол застывает за работой, он так же испуган за Тео, как и я. Но он очень быстро продолжает паковаться. Время уже истекает.

Конли продолжает:

— Нам нужно встретиться, Маргарет. Есть некоторые испытания, которые мне нужно провести, чтобы определить границы ваших возможностей. Ничего болезненного, я обещаю.

— Ваши обещания ничего не стоят, — говорю я.

— Вы меня недооцениваете. Люди нечасто это делают, — он, кажется, явно развлекается. — Просто встретьтесь со мной. Выберите нейтральную территорию. Пол может прийти с Вами, если Вас это успокоит. Позвольте мне узнать, что Вы можете предложить, и мы заключим сделку.

«Почему он никак не поймёт?»

— У вас нет ничего, что я хочу!

Голос Конли становится очень тихим.

— Есть. У меня есть кое-что, чего Вы очень сильно хотите.

И что-то в его словах заставляет меня ему поверить.

«Говорит ли он о Тео?» Я бросаю взгляд на Пола, который смотрит на меня огромными глазами. Он знает, на что намекает Конли, и чем бы это ни было, это важно. Действительно.

— Ворота дракона в Чайнатауне, — говорю я. Это первое, что приходит на ум. — Ждите меня через час. Вы должны прийти сами, и Вы должны прийти один. Поняли? Один час с этой минуты, — на этом я вешаю трубку и выключаю телефон. Даже хакеры Конли не смогут ничего поделать со старой доброй кнопкой выключения питания.

Пол смотрит на меня:

— Ты не можешь встречаться с Конли.

— Это точно. Но я выиграла нам час. Пока он в Чайнатауне, мы сможем добраться до аэропорта.

— У тебя хорошо получается, — лицо Пола расплывается в улыбке. — Быть в бегах.

— У меня в последнее время было много практики.

Мы с Полом сидим рядом в электричке, его огромный чемодан стоит между нами, как третий человек. До аэропорта примерно полчаса, и мы можем ещё поговорить.

Хотя можно столько всего спросить, столько всего сказать, я не могу найти слова.

Наконец я задаю самый простой вопрос, который могу только придумать:

— Почему Эквадор?

— Этот план придумал другой Пол, не я. Я думаю, это потому, что у Эквадора нет договора о выдаче с Соединенными Штатами.

Конечно. Одно дело уничтожить данные моих родителей, но, когда Пол атаковал Триаду, он совершил преступление, которое ему не простят. Полу из этого измерения тоже нужно сбежать, поэтому наш Пол видит его насквозь.

— Ты всегда оставляешь открытой заднюю дверь, да?

— Прежде, чем встревать в неприятности, стоит задуматься о том, как ты выберешься, — он теперь смотрит на меня, серые глаза потемнели от напряжения. — Тебе тоже нужно выбраться из этого, Маргарет.

— Ух. Ты предлагаешь мне сбежать в Эквадор?

— Ты не едешь со мной, — говорит он без выражения. Даже несмотря на то, что у меня нет намерений бежать в Южную Америку, его прямое несогласие меня ранит. Пол молчит, потом добавляет: — Я имел в виду, тебе нужно отправиться домой.

— Мы оба сейчас отправимся домой. Так? — Я полагаю, что Пол доставит эту версию в Аэропорт, потом прыгнет.

Но Пол медлит с ответом на секунду дольше, чем необходимо.

— Куда ты теперь собираешься?

— Я пока не могу тебе этого сказать.

Я хочу его задушить.

— Разве то, что ты от меня всё скрываешь, привело к чему-нибудь хорошему в этом путешествии? Почему ты не можешь мне доверять?

Он закрывает глаза, как будто от меня у него болит голова.

— Дело не в том, что я тебе не доверяю.

— Тогда в чём? Я пыталась верить тебе, даже когда все остальные говорили мне, что не надо этого делать…

— Ты думала, что я убил Генри, — говорит Пол в ответ. Что ж, это хороший аргумент.

— Это не считается. Конли подставил тебя. Это выглядело, как будто ты испортил папины тормоза.

Пол пожимает плечами. Он думает, что я должна была знать, что это не так, и может быть он прав.

Я тихо говорю:

— Мне очень жаль.

— Нет. Не извиняйся. Я понимаю, что ты была не в себе. И Конли может быть очень убедительным, когда хочет, — но тело Пола остается напряженным. Если он не зол, тогда почему…?

Ох.

— В России… — я не знаю, что сказать, с чего начать. — Ты и я… я не знаю, помнишь ли ты что-нибудь…

— Я помню, что мы занимались сексом.

Я хочу отвернуться, но стесняться сейчас просто смехотворно.

Кажется, Пол понимает, что он опять был слишком прям.

— И я ещё помню, что меня ранили. Он выжил?

— Нет. Ты, он, умер у меня на руках.

Голова Пола опускается, как будто он чувствует потерю также глубоко, как и я. Может быть, так и есть.

— Мне жаль.

В моих глазах закипают слезы, но я пытаюсь справиться с ними.

Он тихо добавляет:

— Я знаю, что ты любила его. Не меня.

— Может быть. Я не знаю, — шепчу я.

Он делает глубокий вдох, почти с изумлением. Я понимаю, что может быть, это больше, чем то, о чём осмеливался мечтать Пол. Всё, что он сделал, всё что отдал и чем рисковал из-за меня Пол делал без малейшей мысли о том, что его будут любить в ответ.

— Маргарет…

— Я не знаю, где заканчивается он, и начинаешься ты.

Поезд сбрасывает скорость и останавливается на следующей станции, и очевидно половина населения этого района сегодня направляется в аэропорт. Когда дюжины людей наполняют вагон, таща за собой сумки, мы с Полом замолкаем, не в силах смотреть друг другу в глаза.

Я думаю о звонке с музыкой Рахманинова на моём телефоне. Кто мы с Полом друг для друга в этом измерении? Должно быть, мы примерно те же, если эта песня напоминает мне о нём. Если он захотел отказаться от всего в одночасье, сломать свою собственную жизнь, пытаясь защитить работу моих родителей и защитить меня…

Поезд снова плавно начинает двигаться, и все начинают говорить и слушать музыку. Шум вокруг нас снова даёт нам уединение. Наконец, Пол говорит:

— Что насчёт тебя и Тео? Я думал, он был тем, кто… Я думал, он был тем самым.

Тео мне небезразличен. Я не могу отрицать этого, не могу легко отодвинуть это в сторону. Но что бы я ни чувствовала к нему, это не то же самое, что я чувствую к Полу.

— Нет. Не Тео.

Я полюбила одного Пола. Я влюбилась в его неизменную душу. Значит ли это, что я полюбила каждого Пола, везде?

Пол спешит заполнить тишину, словно слова, спотыкающиеся друг о друга, как будто он так долго сдерживал их, что не может продержаться больше ни секунды.

— Я знаю, что я не, что я никогда не был… — Он смотрит на свои широкие руки, лежащие на чемодане. — У меня плохо получаются слова. Я никогда не знаю, что сказать, потому что с тобой… Каждый раз, когда мы разговариваем, кажется, что я понимаю тебя неправильно.

— Ты не всегда понимаешь неправильно.

Он слегка качает головой, улыбка на его лице печальна.

— Я не Пол из России. Я не могу говорить так, как он. Хотел бы я так уметь.

— Это не то, что я имею в виду, — всё могло бы быть намного проще, если бы я была уверена, что у меня были чувства только к лейтенанту Маркову. Но с каких пор любовь стала простой? — В тот раз, когда ты смотрел, как я рисую, и сказал мне, что я всегда рисую правду, ты понял это правильно. Действительно правильно.

Улыбка Пола смягчается, как будто он начинает верить.

— Ты сказала, что не знаешь, где заканчивается лейтенант Марков и начинаюсь я.

Я киваю, обхватывая себя руками, и сворачиваюсь на своём сидении.

— Я помню, что был частью его, — его голос тихий и мягкий. Я поднимаю глаза к нему. Кажется, мне одновременно тяжело встретиться с ним взглядом, и я не могу отвести от него глаз. — Я знаю, что нам обоим нравилось то, что ты ищешь красоту в каждом человеке. Каждую секунду. Он хотел бы быть забавным, как ты, уверенным в своих словах, и я тоже это чувствовал. Мы оба мечтали о том, чтобы поцеловать тебя у стены. Никто из нас не думал, что у нас когда-нибудь будет шанс с кем-то таким удивительным, как ты. Мы бы оба отдали всё, чтобы сохранить тебя в безопасности.

В этой секунде у меня перед глазами всё расплылось от слез. Пол, должно быть, видит это у меня в глазах, он сомневается, как будто чувствует себя виноватым в том, что расстроил меня. Но продолжает.

— Я и лейтенант Марков не один и тот же человек, -

говорит он. Никто не знает этого лучше, чем я. — Но мы и не абсолютно разные. Мы с ним были одинаковы в одном: в наших чувствах к тебе.

Поезд подъезжает к последней остановке в аэропорту. Все начинают вытаскивать свои вещи, и я вытираю щёки, потом помогаю Полу вывести его чемодан через двери. Вместо того, чтобы следовать за толпой вперёд, он задерживается на тускло освещённой платформе, и я знаю, что это потому, что он хочет попрощаться со мной наедине.

Как только все остальные ушли вперёд, я говорю:

— Пол…

— Я люблю тебя.

От этого я почти вскрикиваю. Не от удивления, теперь я уже знаю это, знаю так точно, как можно быть уверенной в чём-то в мире. Но у меня всё равно такое ощущение, что я плыву через быстрины, сквозь водопад, и падаю в ревущую бездну.

Он продолжает, как будто боится верить моей реакции.

— Я говорил себе, что неважно, если я никогда не буду с тобой. Для меня было достаточно просто любить тебя. Когда ты была в опасности, мне нужно было спасти тебя. Ты мне ничего за это не должна. Ты не должна говорить… Притворяться…

Я протягиваю руку и прижимаю два пальца к его губам. В своём теперешнем состоянии, я должна прикоснуться к нему. Я должна знать.

Пол резко выдыхает, как человек которого ударили. Он притягивает меня ближе, его огромные руки ласкают моё лицо, как будто я хрупкая и деликатная. Как маленькая голубка. Медленно Пол опускает лицо к моему, проводит носом по моему виску, по щеке, по уголку моего рта. Я вдыхаю запах его кожи и обхватываю пальцами его предплечье, нежно-нежно тяну его вниз.

Конечно, я всегда знала, что Пол — крупный мужчина, гораздо выше меня, и всё же я никогда не понимала, как он может обхватить меня. Как он может окружить меня здесь в темноте и стать целым моим миром.

Он оставляет легкий поцелуй у меня на щеке. Прикосновение такое нежное, даже смущённое, сила эмоций, скрытых за ним, охватывает меня целиком, подчиняет меня лучше, чем любая сила в мире. Я запрокидываю голову и Пол отвечает на приглашение, целуя моё горло, потом находит место у меня на шее, где пульс бьётся сильнее всего. Потом он притягивает меня к своей груди, и я чувствую, что его сердце бьется так же быстро. Мы оба так испуганы, но никто из нас не хочет отстраняться.

Пол проводит зубами вдоль моего горла. От резкой грани между болью и удовольствием я вскрикиваю за секунду до того, как он заставляет меня замолчать поцелуем.

Наши губы открываются. Я чувствую, как его язык скользит по моему, и мы вдыхаем друг друга. Мир переворачивается с ног на голову. Я хватаюсь за его футболку и мои ладони становятся кулаками. Его большие руки обнимают меня за талию, и всё, о чём я могу думать, это то, что это прекрасно, абсолютно прекрасно прямо как…

Прямо как другой Пол целовал меня в России.

Это должно меня подбодрить. Вместо этого, мысль меня ужасает. Мужчина, которого я любила, умер два дня назад и теперь я в чьих-то чужих объятиях, только я даже не знаю, считается ли он кем-то другим…

Я отворачиваюсь от Пола, прерывая поцелуй.

— Остановись, — шепчу я. — Пожалуйста, остановись.

Пол сразу же останавливается, хотя его руки всё ещё держат меня.

— Маргарет, что я сделал не так?

— Ничего, — мой голос дрожит. — Я чувствую себя так, как будто предаю кого-то. Это совершенно сумасшедше, но я не… я не могу.

— Хорошо, всё хорошо, — Пол прижимает меня к себе, но не со страстью. Вместо этого он гладит меня по спине, медленно и нежно, успокаивая меня, пока я борюсь со слезами, и думаю о Поле, которого потеряла.

Предаю ли я его? Или я просто дурочка, потому что мужчина, которого я любила, практически воскрес, но я не могу снова его любить?

— Ты не сумасшедшая, — бормочет Пол. — Эта ситуация… Сложно понять, что думать. Что чувствовать.

Я киваю. Он проводит губами по моим волосам, слишком нежно, чтобы назвать это поцелуем, и продолжает гладить меня по спине.

Потом мы слышим звуки рации, а это значит полиция.

Мы одновременно напрягаемся, держась друг за друга, когда офицер неспешно идёт по платформе. Если даже она видела, как мы целуемся, она не подаёт виду. Это просто обычный патруль… Я надеюсь.

— Они не преследуют нас. Зачем им это делать?

— Конли мог заставить Тео заявить, что машина украдена. Он мог даже сказать, что я тебя похитил. Всё, что потребовалось, для того, чтобы вернуть тебя под его контроль. Теперь он уже вероятно понял, что ты не собираешься в Ворота Дракона.

В его словах есть смысл. Мы не можем больше терять времени.

— Этому Полу нужно уходить. Ты должен уходить.

— Правильно. Хорошо, — он медлит ещё секунду. Я понимаю, что он хочет поцеловать меня, а я не могу сказать, хочу ли я. Он этого не делает.

Мы оба приводим себя в порядок, я убираю волосы с лица, Пол расправляет футболку. У него на щеке ярко-розовый след от помады, и я протягиваю руку, чтобы вытереть его большим пальцем. Он смотрит на меня, улыбаясь.

Но его улыбка быстро уходит.

— Отправляйся домой, — говорит он. — Расскажи Софии что происходит и жди меня там.

Я так ошарашена, что почти забыла, что он всё ещё хранит от меня тайны.

— Я скажу маме, что происходит, как только узнаю сама. Скажи мне, куда ты отправляешься.

— Пока нет.

— Но ты нашёл правильное измерение! Ты добыл всю эту информацию о Триаде и Конли! Что ещё осталось сделать?

— Когда я просматривал документы Триады, то нашёл кое-что, что хочу проверить. Давай остановимся на этом.

Я не знала, как возможно перейти от поцелуев к желанию стукнуть его по голове меньше чем за минуту, но это случилось.

— Ты всё ещё хранишь от меня тайны. Всё ещё.

— Маргарет…

— Больше никаких секретов! Я не знаю, что нужно ещё испортить, чтобы ты наконец это понял.

— Пожалуйста, послушай. — Пол берёт меня за руку и наклоняется ко мне, он выглядит, не как человек, который извиняется. Он спокоен и почти раздражающе уверен в себе. — Я знаю, что я совершал ошибки, храня от тебя в тайне столько всего. Но это другое. Если я скажу тебе, что я сейчас думаю, и я ошибусь, это будет ужасно. Нет, даже хуже того. Это будет самая большая боль, которую я могу тебе причинить.

О чём он говорит? Я не могу представить. Насколько глубоки преступления Триады?

Пальцы Пола сжимают мои.

— Я знаю, что тебе пришлось принять многое на веру. Ты никогда не поймёшь, что значит для меня то, что ты снова обрела веру в меня. Что ты всё ещё можешь мне доверять. Но мне нужно, чтобы ты верила в меня ещё немного.

Я даже не могу начать говорить ему о том, как мне надоело ничего не знать. И всё же, несмотря ни на что, я ему верю.

— Ладно. Хорошо. — Верить Полу не значит делать то, что он сказал. — Тебе не нужно объяснять, если это важно, но я пойду с тобой.

Пол переворачивает мою ладонь в своей, и проводит по ней большим пальцем.

— Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы знал, что ты в безопасности.

«Это не имеет отношения к твоим чувствам», -

хочу я сказать, но я знаю, что он прошёл через то же, что и я за последние несколько недель. Мы оба на грани, поэтому мы нужны друг другу, чтобы сохранять силу, чтобы видеть ясно.

— Ватт Конли преследует меня сквозь измерения, так? Тогда я в наибольшей безопасности с тобой.

— Ты очень упрямая.

— Я думаю, тебе лучше к этому привыкнуть.

Он улыбается вопреки себе. Это выражение совсем не похоже на Пола из России. Оно принадлежит только моему Полу и всё равно, кажется, оно освещает меня изнутри.

— Пойдём, — говорит Пол. Я протягиваю руку к своей Жар-птице, но он меня останавливает.

— Ещё не пора. Я собираюсь войти в аэропорт и взять посадочный талон перед прыжком. Иначе другой Пол может не понять, что происходит.

— Хорошо. Подождать пятнадцать минут?

— Пятнадцать минут, потом следуй за мной.

Думаю, я могла бы с таким же успехом остаться на станции. После того, как я притащила эту версию Маргарет на задворки Сан-Франциско, я должна по меньшей мере облегчить ей возвращение домой. На секунду я думаю о том, чтобы написать сообщение Тео, чтобы рассказать ему, что происходит, но в этом нет необходимости. Его Жар-птица подаст сигнал о том, что мы с Полом прыгнули дальше и он, конечно, последует за нами.

Поэтому мы закончили. Однако, ещё секунду мы с Полом стоим в темноте, оглушённые своим знанием друг о друге и пониманием, что через пять минут мы снова будем через полмира друг от друга.

Пол поправляет свой чемодан, его серые глаза ищут мои.

— Ты в порядке?

— Да, у меня всё настолько в порядке, насколько может быть. Просто… Будь осторожен.

Он кивает. Даже такая мелочь, как то, что я говорю ему быть осторожным, для него как приманка. Повод надеяться. Я хотела бы сказать, что он может надеяться; я хотела бы знать это сама.

Потом Пол поворачивается и уходит от меня, направляясь прямо к пассажирскому входу в аэропорт. Но прямо перед тем, как скрыться из виду, он в последний раз смотрит на меня через плечо.

«Мы найдём друг друга», — говорю я себе, когда он исчезает. Мы всегда находим.

Я беру Жар-птицу в руку, считая секунды, прежде чем смогу последовать за ним.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net